Свежие заявления Турчинова о непременном окончании войны после взятия Москвы и его постоянное позирование на фоне пусков загадочных ракет, грозящих стать давно ожидаемым украинским чудо-оружием, заставляет присмотреться поближе к мотивации этого деятеля.
«Поскольку авиация оказалась занята президентом, то Турчинову досталась ниша ракетного вооружения»
Для этого уместным будет некоторый обзор состояния дел с украинской «длинной рукой», которая должна беспощадно и эффективно громить врага.
На прошлой неделе, 26 мая, начала боевого применения украинской штурмовой авиации против восставших республик Донбасса.
Всего в течение лета 2014-го только штурмовики Су-25, не считая других типов самолетов и вертолетов, совершили около 400 боевых вылетов. Однако по мере развития боевых действий ВВС Украины стали нести все более ощутимые потери, в итоге лишившись не менее шести штурмовиков из двух десятков боеспособных.
Уже к концу июля – началу августа для штурмовых полетов украинцы начинают применять истребители МиГ-29. Излишне говорить, что подобные задачи не свойственны данному типу самолета, поэтому логично, что вскоре ВВС безвозвратно потеряли два МиГа.
Ну а к началу осени, не добившись хоть сколько-нибудь заметного влияния на ход боевых действий, украинская авиация окончательно выдохлась, полеты прекратились.
Голубая мечта наиболее оголтелой части украинского общества о том, что доблестные, хотя и изрядно обветшавшие украинские ВВС вбомбят повстанцев в каменный век, с треском провалилась. Униженная и изрядно побитая авиация отправилась зализывать раны.
После провала авиации в распоряжении ВСУ осталось лишь два типа чудо-оружия, которое в тех же голубых мечтах позволило бы без особого труда расправиться с сопротивлением.
Речь идет о тактических ракетах «Точка-У» и тяжелых реактивных системах «Смерч» и «Ураган».
Как и в случае с авиацией, за времена незалежности боевая мощь украинских ракетных и реактивных войск многократно снизилась.
К моменту начала боевых действий на вооружении украинской артиллерии находилось около десятка пусковых установок «Точка-У» и не менее сотни ракет к ним. Однако наиболее новая из этих ракет была выпущена еще в 1991 году, а гарантированный срок эксплуатации таких боеприпасов составляет 10 лет.
Единственное предприятие, способное продлевать сроки эксплуатации этих ракет, находится в России и примерно с 2005 года прекратило их обслуживание. Впрочем, к этому времени все же было обновлено около 50 ракет. Именно этими ракетами ВСУ и попытались компенсировать слабость украинской авиации.
Но и тут результатов достигнуто не было. Применение ракет в сражении у Саур-могилы и в боях под Дебальцево и Иловайском не помогло ВСУ добиться победы.
Всего, по разным данным, было совершено не менее четырех десятков пусков. Соответственно, теперь ВСУ располагают не более чем десятком более-менее кондиционных ракет.
Что касается остального запаса, то его применение не дает никаких гарантий эффективности, а кроме того, противоречит украинскому же законодательству, так как задействовать эти залежалые боеприпасы возможно только в случае объявления военного положения. Впрочем, подобные юридические нюансы никогда не останавливали Киев.
Немногим лучше оказались дела и с тяжелыми реактивными системами.
На начало конфликта Украина могла рассчитывать примерно на 70 установок «Ураган», вооруженных 220-мм реактивными ракетами. Однако в ходе боевых действий она потеряла уничтоженными и захваченными восемь из них, а еще восемь погибли осенью 2015 года во время пожара на складе в городе Сватово в украинской части Луганской области.
Дополнительной проблемой является то, что тягачи ЗИЛ, на которых установлены «Ураганы», также советского производства, и для их обслуживания приходится разбирать имеющиеся в запасах машины.
Тем не менее пять десятков столь мощных установок, которые все еще остаются в распоряжении ВСУ, несомненно, являлись бы грозной силой, если бы и здесь не было проблемы обеспеченности этих машин реактивными снарядами.
К началу войны ВСУ могли располагать примерно 70 тысячами 220-мм ракет, однако из них не менее 10 тысяч – это снаряды третьей категории, которые просто не успели утилизировать к началу войны.
Еще около 10 тысяч штук были уничтожены во время того же взрыва в Сватово осенью 2015-го. Учитывая, что утилизационная программа, во время которой определялась кондиция снарядов, была завершена восемь лет назад, за эти годы еще какая-то часть снарядов успела прийти в негодность.
Существует также вероятность, что на недавних взрывах в Балаклее были также уничтожены снаряды этой номенклатуры.
Таким образом, без учета того, что было использовано и потеряно в боях 2014–2017 годов, в распоряжении ВСУ менее 50 тысяч снарядов этого типа. А в реальности – вдвое меньше.
Безусловно, 30 тысяч снарядов хватит на годы войны с нынешней интенсивностью, однако при активизации боевых действий 220-мм системы в короткие сроки останутся без боеприпасов.
Ситуация с другими, еще более мощными 300-мм системами «Смерч» не более утешительна для Киева.
На момент начала так называемой АТО число установок в строю достигало 36 штук. Данные об их потерях противоречивы, но, вероятно, не составили более одной–двух установок. Запас ракет, доступный Украине, целиком и полностью произведен во времена СССР, а собственное производство подобного оружия и даже возможности по продлению срока эксплуатации к моменту начала боевых действий отсутствовали.
Все это делает расчет на этот вид столь мощного оружия также крайне ненадежным.
Однако мечта выжечь на расстоянии непокорный Донбасс никуда не делась, как и мечта о чудо-оружии, которое поможет наиболее оголтелым патриотам уничтожить противника без риска для себя.
Естественно, тема чудо-оружия не могла пройти мимо украинских политических элит.
Порошенко взялся воссоздавать авиацию, объявив 2016 год годом украинских ВВС. В течение года были отремонтированы целых шесть МиГ-29, четыре Су-27 и три Су-25. Естественно, Петр Алексеевич поспешил объявить эти (довольно скромные) успехи возрождением украинской авиации.
Однако Порошенко остается самым популярным украинским политиком, имея рейтинг даже выше 10%, и для него возрождение украинских ВВС – мелочь, которая теряется на фоне его других огромных достижений.
Другое дело – политики рангом поменьше. Как, например, Александр Турчинов, чей рейтинг составляет десятые, если не сотые доли процента, да и вся его политическая сила – «Народный фронт» – сейчас балансирует на грани статистической погрешности.
Учитывая реноме полководца и отца АТО (именно этот человек начинал войну), а также должность главы СНБО (Совета национальной безопасности и обороны), вполне естественно, что Турчинов оседлал тему чудо-оружия. А поскольку авиация оказалась занята президентом, Турчинову досталась ниша ракетного вооружения.
Поэтому Турчинов периодически выходит в эфир, где запускает некую сверхсекретную новую ракету, которая – по его словам – оставляет далеко позади российские аналоги. Однако если присмотреться к тому, что запускает украинский полководец, выясняются интересные подробности.
Во-первых, бросается в глаза закрашенная на всех детальных фотографиях советская маркировка запускаемых изделий. Во-вторых, запуски сверхсовременной ракеты почему-то проводятся с советской пусковой установки МАЗ-543М , которая является не чем иным, как пусковой установкой «Смерч».
Да и сами ракеты, которые запускает Турчинов, почему-то до боли напоминают семейство 330-мм реактивных снарядов к той же реактивной системе залпового огня.
По сути, мы имеем дело с попытками под руководством украинского КБ «Луч» продлить сроки эксплуатации и несколько модернизировать советские запасы ракет для установки «Смерч». И дабы придать проекту новизну и флер чудо-оружия, ему присвоили собственное название – «Ольха».Естественно, ни о каком новом производстве речи не идет, хотя, конечно же, постоянно делаются заявления о том, что ракеты, дескать, полностью украинского производства и – конечно же – во всем превосходят ракеты российские.
Вероятно, был реанимирован один из десятков давно заглохших проектов по модернизации ракет данного типа, которых хватало на Украине еще в 90-х.
Причем, учитывая возможности украинской оборонной промышленности, даже переснаряжение старых ракет вряд ли удастся наладить в достаточных объемах. По крайней мере сроки организации серийного производства «новых» ракет постоянно откладываются.
Так, несмотря на заявления о скорой постановке на вооружение чудо-оружия, несмотря на рассказы Турчинова о том, что они, дескать, уже поступают в войска, 30 ноября 2016 года украинский кабмин издал постановление, согласно которому крайний срок закупки оборудования для работ по реализации проекта «Ольха» перенесен на конец 2018 года.
Именно с этого момента, если у КБ «Луч» все-таки получится довести до ума старые советские ракеты, начнется некое серийное производство. Причем в каких объемах удастся его наладить и удастся ли вообще, остается загадкой.
Учитывая, что в деле модернизации авиации и бронетехники результаты далеки от масштабности, вряд ли дело с ракетами пойдет более успешными темпами.
Таким образом, все показательные шоу с пусками неких загадочных ракет и пафосные свежие заявления Турчинова о взятии Москвы – не что иное, как элемент шоу-политики, рассчитанный на симпатии оголтелой части украинского общества, не расстающегося с мечтами о величии ВСУ и победоносной и легкой расправе с супостатами.
Помогут ли Турчинову чудо-ракеты удержаться на верхних ступенях властной вертикали, покажет время. Но точно можно утверждать, что подобные попытки создания современной армии, грозящей взять Москву или даже Донецк, обречены на провал.
Ожесточенные бои продолжаются, и никакие Минские договоренности не смогут их остановить. Если и будет работающее перемирие, то только для того, чтобы обе стороны смогли перегруппироваться, укрепить позиции или получить больше тяжелого вооружения в районе. Всё. Нет точек соприкосновения, нет гарантий, нет доверия, никто опять не нанес решающего поражения сопернику. Обе стороны снова не выполнили задач, кроме того, нет предпосылок к решению противоречий. Также как невозможно спикерам ДНР и ЛНР остаться в политическом поле Украины после штурмов городов, поисков «фашистских корректировщиков» и пыток, также нереально содержать сепаратистов на балансе бюджета страны, в то время, как местными «милициями» будет управлять Губарев. Не для того туда вводили сотни российских танков и артиллерийских систем, которых, кстати, там сейчас «нет», чтобы возник этот странный мир. И не для того украинцы умирали под десятками депрессивных поселков Донбасса, чтобы кормить Стрелковых и Захарченко из налогов наших близких. Таких работающих систем не бывает.
Кто закроет границу, кто гарантирует, что электрики шестого разряда не получат Смерчи, кто даст слово, что на города не будут падать мины из мусорных машин? А как же женщины, привязанные к позорным столбам, вырванные зубы у пленных, исчезновения людей, геноцид всего украинского? А как же позиции регулярной армии в радиусе ротных минометов возле городов, возможные обострения с добровольцами из ПС или «партизанами», сколько войска еще смогут жить в поле, находясь под регулярными обстрелами, пусть даже легкими стрелковыми, и не отвечать многочисленным «казакам» и Оплотам?
Мира не будет. По крайней мере, нет почти никаких предпосылок, как бы это сработало. Как перестанут бегать диверсанты по Одессе и Харькову, как через границу не пойдут тонны боеприпасов и ГСМ, как смогут строить мирную экономику без снятия санкций и как их снимут, когда страна, войск которой нигде нет, после каждого перемирия наполняет сепаратистские новообразования тяжелым оружием? Максимум, на что может рассчитывать Украина – пауза для передышки, минимум (и этого не будет) просто цирк для затягивания времени с целью расширить территорию контроля. Ну, или признать поражение, пообещать не идти в НАТО, посадить на шею многочисленных Царевых и Плотницких и тихонько пилить газ из РФ, делая вид, что ничего не было – такой вариант особо бы устроил ту самую сторону, которой нигде нет, но она участвует во всех переговорах. Либо война. Долгая и кровавая. Без всяческих гарантий, но с участием доброго десятка стран, имеющих тут интересы. Будем ждать развития событий, но все должны помнить, возле какой развилки мы все стоим. И кто станет в реальности платить по счетам. Sapienti Sat.
На фронте жарко, но эта жара похожа на температуру в организме – вроде бы и плохо, но именно так работает иммунитет, выкашивая непрошеных гостей. Всем людям, которые заболели фобией окружений после лета и Иловайска, хочется провести краткий ликбез. В войне блоков почти нет мешков, котлов и фронта, в его классическом понимании. Чтобы окружить плотно роту на двух чекпоинтах, нужно подогнать к селу батальон. Каждый ОП - отдельный узел обороны. Иногда он введен в схему огня с соседними укреплениями. На других участках - нет и служит лишь постом для кругового контроля. Иногда является цепочкой в линии, а в другом случае «работает» базой для логистики или звеном в обеспечении рокадной дороги. Сегодня мы штурмуем высоту, а завтра мобильные группы входят во фланг - и приходится откатываться. Сначала Лисичанск и Мариуполь были в блокаде, чуть позже оба аэропорта и ВОП в секторе «Д». Вчера они занимали Логвиново, а сегодня валяются посреди кучи трупов и раздолбанного села. А еще через четыре часа туда прорывается подкрепление в составе БТГ. Кто знает, что будет через пять часов?
Для того, чтобы окружить такой крупный город, как Дебальцево, с окрестностями нужно занять все высоты, ввести в каждую низину роту или взвод, снабжать их под огнем из застройки и полностью блокировать любой выход. И только тогда, на протяжении нескольких дней после исчерпания боекомплекта и потери управления, может начаться то, что мы все видели в Иловайске. И всё бы хорошо, но работать из тылов танками РФ, прикрываясь ударами из-за «ноля», это не то же, что идти на штурм высот под огнем бригад артиллерии ВСУ и удерживать их против деблокирующих групп с тяжелой техникой. Можно показывать пленных, которые читают по бумажке, снимать постановочные видео или крутить агитки про взятый Углегорск, рассказывать, как ДРГ штурмуют милицейские участки, убивать свой личный состав и технику в лобовых атаках, но реальности это не изменит.
Снабжение Дебальцево происходит на протяжении недели, хотя его объемы далеки от желаемого, управление не потеряно, артиллерия ВСУ продолжает выполнять наряды по выявленным целям, враг несет тяжелые потери. Просочиться ночью между опорными пунктами и расстрелять райотдел - не проблема, как и выйти на высоты мобильными группами, чтобы ПТУР долбить ленты снабжения и подрывать их на фугасах. Но вот как взять крупный железнодорожный узел, подготовленный к долговременной обороне? Пока ответа у сепаратистов и их союзников нет, хотя ситуация далека от мажорной и у регулярной армии Украины.
Части 128 горной бригады вышли из «дуги» сквозь сеть проселочных дорог, вывезя раненых, вчера и позавчера туда прорывались колонны с боеприпасами и амуницией. Напряженные бои продолжались в районе высот близ поселков Лозового и Логвиново, и в самих населенных пунктах. Там слоеный пирог из окруженных ДРГ и мобильных групп сепаратистов, деблокирующих частей с обеих сторон, танковые дуэли, регулярная работа артиллерии. Противник все силы бросил на замыкание путей снабжения, продолжая оказывать давление на Чернухино и Каменку, чтобы части в районе железнодорожного узла не получили подкрепления с внешней линии. Там идут уличные бои. Интенсивность обстрелов артиллерии снижается с каждым часом по всей площади соприкосновения, но массируется на участках активного противостояния. Большое количество танков сепаратистов почти в каждом контакте – от взвода до роты, ПТО ВСУ работают по целям. Отметились «Рапиры» и «Штурмы» все тех же ребят из горной бригады, на которых сейчас держится внушительная часть работы по удержанию линии. Подтверждено 4 выведенных из строя танка противника. 25 БТО и соединения аэромобилов из 25-ой, усиленных танкистами 1 отбр ведут встречные бои, как в районе «горловины» выступа, так и совместно с ротными группами 92-ой по периметру. Опираясь на сеть созданных укреплений, регулярная армия продолжает отражать атаки оккупантов. Проводить встречную массовую наступательную операцию по узкому дефиле, сжатому Мироновским водохранилищем, в условиях ровной, как стол, местности было бы нежелательно для ВСУ, поэтому предпринимаются попытки раздергать ударные группы сепаратистов.
Знаменитая 79-ая бригада переброшена южнее плацдарма, в район Донецка. Там идут рейдовые действия в направлении Спартака, обработка позиций противника артиллерией, постоянное давление, с целью заставить сепаратистов ослабить наступление на Дебальцево. В секторе «А» группировка командования «Север» осуществляет огневую поддержку флангу сил АТО, но основные события происходят в районе Логвиново и далеко на юге. На трассе М-103 30 бригада и батальон «Донбасс» несколько раз ходили в лобовую атаку на Логвиново, потеряв около восьми бойцов по всем силовым структурам и нанеся тяжелые потери противнику, однако на момент обзора в этом крохотном селе на несколько десятков хат, продолжают удерживать позиции сепаратисты. Если их усилят, то ситуация для гарнизона в Дебальцево осложнится многократно. Будем следить за развитием событий. Самые позитивные новости в секторе «М». Там части полка «Азов», 1 оперативной бригады НГ и сводного отряда «Сокол» совершили бросок на восток, полностью овладев Широкино, Павлополем, Лебединским, Коминтерновым. Помимо отбрасывания линии фронта на 20 км от Мариуполя, выполняются задачи по расширению зоны безопасности и отвлечению резервов врага в сектор «М». Сейчас идет встречный бой в районе поселка Широкино, рейдовые действия в направлении Саханки. В последнем населенном пункте снесен блокпост, всего потери сепаратистов и их пособников на этом участке фронта до 50 человек, вместе с санитарными и пленными. Действуя, как легкая пехота, с огромным количеством РПГ, полк «Азов» эффективно работает в поселках, отбивает атаки групп усиленных тяжелой техникой, отлично действует против изолированных блоков, разбросанных по степи.
Подводя итоги – война продолжается, она будет менять только форму, но не суть, ибо её причины не разрешились. Чем больше мы будем слушать рупоры РФ про «котлы» и предательство, тем больше такой информации начнет поступать. Ни захват Углегорска, ни блокады городов, ни тяжелые потери регулярной армии не помогут сепаратистам и РФ решить свои основные проблемы – экономику, санкции, нежизнеспособность новообразований, полную несостоятельность проекта «Новороссия». Не бывает государств, где элита - Дед Мороз и электрик, не бывает экономики, завязанной на затопленные шахты и остановленные домны. Как только у Москвы закончатся деньги, все эти клоуны отправятся обратно в ад, который их породил. Поэтому шанс у Путина только один – подорвать нашу волю к сопротивлению. Месяц продолжается тяжелейшее оборонительное сражение в Дебальцево, и уже месяц каждый день нам вещают про котел. С лета нам сообщают про уничтоженные бригады и о том, что не нужно умирать за олигархов. Значит, мы все делаем правильно. Об этом говорит и карта, где продвижение всей машины РФ исчисляется километрами, об этом говорит и состояние экономики врага, и социальное напряжение, нарастающее как сжатая пружина.
Мы сражаемся не за олигархию или банк Коломойского. Нет. Война идет за то, чтобы в наши города не пришел кровавый «русский мир», бородатые джихадисты, убийцы из ПТУ и Моторолы. Нам не нужна нищета, разбитые дома и мэры с золотыми зубами. Мы отстоим свою землю и свободу.
Ровно год назад в эти дни полным ходом шли бои за Дебальцево — крупный и важный в стратегическом отношении железнодорожный узел в Донецкой области. К этому дню ополченцы фактически окружили украинских военных — дорога на Артемовск, по которой осуществлялось снабжение ВСУ, была перерезана 10 февраля, и тогда началась завершающая стадия трагедии «Дебальцевского котла».
Наступление ополченцев не остановилось даже после подписания 12 февраля Вторых минских соглашений — окруженные украинские солдаты, зачастую оставшиеся без командиров, продолжали сопротивляться. Однако еще через неделю все было кончено: 18 февраля ополченцы ДНР и ЛНР объявили об установлении полного контроля над городом.
Как ни странно, несмотря на вроде бы полную победу армии самопровозглашенных республик, о битве за Дебальцево как чуть ли не о собственном достижении говорило и командование ВСУ, заявив, что бои «истощили силы» ополченцев, которые оказались не способны продолжить наступление. Кстати, отчасти, это, возможно, так и есть, только на Украине с этим «успехом» генералов никто почему-то не поздравлял.
До сих пор точно никто не знает, сколько всего солдат погибло под Дебальцево и в самом городе. Естественно, что каждая из сторон потери противника исчисляет тысячами, а свои собственные десятками или в худшем случае сотнями. При этом командование как ВСУ, так и ополчения самопровозглашенных республик утверждает, что численный перевес был, безусловно, на стороне оппонентов, а они, дескать, воевали «не числом, а умением».
Украинская сторона также до сих пор говорит о том, что ополченцам крепко подсобили российские военные. «У нас есть подтвержденные факты участия российских войск в боях за Дебальцево — это однозначно, — не далее как вчера заявил начальник Генштаба ВСУ Виктор Муженко. — То, что все делалось с ведома руководства Министерства обороны и вооруженных сил РФ — в этом нет сомнения», — добавил он.
Участники этих событий, которые сегодня делятся своими воспоминаниями, рассказать о «российских военных» ничего не смогли — встречаться не довелось. В их подразделениях были только местные, уроженцы Луганщины, если точнее. Понятно, что они не могут «отчитаться» за всю войну, рассказать об этой битве от начала и до конца, как профессиональные военные историки, и что их оценки не могут быть стопроцентно объективными. Ведь это взгляд людей «с этой стороны», для которых бойцы ВСУ в ту пору были не «несчастными мальчиками, брошенными своими командирами», а стрелявшими в них врагами — ни больше, ни меньше. Но это рассказ о том, каким было Дебальцево именно для них — о их войне.
Заместитель командира батальона патрульной службы МВД ЛНР, ныне подполковник, Юрий Вырасков еще до войны ушел из милиции на пенсию в звании капитана. Однако отдыхать долго не пришлось. Спустя девять месяцев после увольнения в его дверь постучали бывшие сослуживцы, среди них был и нынешний комбат, подполковник Сергей Мушта. Разговор был непростой. Говорили о ситуации в стране, о Майдане, о том, что дома отсиживаться нельзя. Так, «капитан-пенсионер» вернулся на службу. Кстати, его примеру тогда последовали далеко не все ушедшие на покой милиционеры.
28 января прошлого года в составе сводного отряда МВД ЛНР Юрий отправился на строевой смотр в Стаханов, где бойцы узнали, что их отправляют на фронт. Куда и зачем едут, не знали даже командиры. В итоге прибыли в поселок Калиново. Перед отрядом была поставлена задача удерживать позиции возле того самого «Дебальцевского котла».
«Мы попали в поселок Калиново. Это была передовая перед Троицким и Попасной, Дебальцево было чуть левее от нас. Нашей задачей было не пропустить от противника подмогу со стороны Троицкого и Попасной, а также не дать вырваться через нас украинским солдатам, оказавшимся в „Дебальцевском котле“, — вспоминает замкомбата. — Недалеко от нас было Чернухино, и мы не должны были допустить перемещения противника и оттуда. Левее от нас, в 1,5-2 км, стояли „Беркут“, сотрудники райотделов луганской милиции, подразделение „Дон“, шестая рота Минобороны».
Юрий Валентинович вначале скрывал от жены, где он находится. Эту «тайну» знала только дочь, которая также служит в БПС, но через неделю пришлось все же признаться. Пытались «секретничать» и другие бойцы, потому как, что такое «Дебальцево», все уже знали очень хорошо. С родными милиционеры, ставшие солдатами, созванивались не чаще раза в неделю — и радиоразведки опасались, и родных лишний раз тревожить не хотелось, тем более, что и своих проблем хватало — не до разговоров.
С апреля 2014 года Дебальцево контролировала самопровозглашенная Донецкая народная республика. Однако в конце июля 2014 года украинские войска отбили город. Дебальцево имело важное стратегическое значение как один из крупнейших железнодорожных узлов Украины. Кроме того, город глубоко вклинивался в территорию ДНР и считался возможным плацдармом для наступления на Донецк.
«Дорогой жизни»
Перемирие после первых минских соглашений в сентябре 2014 года закончилось возобновлением войны в январе 2015 года. Дээнэровцы отбили донецкий аэропорт, но самые масштабные боевые действия завязались в районе дебальцевского выступа.
В итоге Дебальцево из плацдарма для наступления крупной группировки ВСУ на Донецк превратилось в ловушку-котел для украинских военных.
22 января 2015 года развернулось наступление объединенных сил ДНР и ЛНР, пехоту поддерживали танки, реактивные системы залпового огня и тяжелая артиллерия. Дебальцево и населенные пункты вокруг подверглись обстрелам. Жестокие бои шли одновременно с подготовкой ко второму раунду минских соглашений. Ополченцы в беседе с «Газетой.Ru» признаются, что задачей командования было взять город до подписания документов в Минске. Однако выполнить ее не удалось — ополченцы продолжали наступление и после заключения соглашений 12 февраля.
В начале февраля после короткой передышки на фронте и эвакуации части гражданских операция возобновилась. 5 февраля силы ДНР взяли Углегорск неподалеку от Дебальцево, позже украинские военные отступили из сел Редкодуб и Логвиново, близ трассы М103. Это шоссе соединяет украинский Артемовск с Дебальцево, по сути — «дорога жизни» для ВСУ.
С 14 февраля украинские силы занялись подрывом ж/д путей и подготовкой эвакуации из города. Отступлению серьезно мешали сильные морозы.
Проблем добавляло и фактическое непризнание со стороны Киева оперативного окружения группировки ВСУ, в результате чего украинские военные отступали не по «зеленому коридору», а под шквальным огнем противника.
17 февраля бойцы ДНР вошли в город и взяли большую часть Дебальцево под контроль, захватив более сотни пленных. 18 февраля дээнэровцы отчитались о полном контроле над городом. В генштабе Украины говорили о выводе из Дебальцево 2,4 тыс. военных и десятков единиц техники, а также о 200 погибших и раненых. Их оппоненты же заявляли об уничтожении и попадании в плен большей части бойцов нацгвардии и ВСУ. Киев обвинял в участии в операции со стороны ЛДНР части российской армии, Москва это отрицала.
«Не дай Бог пережить то, что мы пережили»
В украинских подразделениях ветераны сражений в Иловайске и Дебальцево на особом счету. Их знают, на их мнение ориентируются. Местная легенда — снайпер из 37-го отдельного батальона ВСУ Богдан с позывным «Безбашенный». Получил пулю в живот, тяжело и долго лечился. С гранатой пошел в военкомат требовать, чтобы взяли в армию обратно. Воюет уже второй год. Рассказывает, что в Дебальцево вошли через дыры в окружении, чтобы спасать товарищей из 40-го мотопехотного батальона ВСУ, которые оказались заблокированными.
«Нам начали отзваниваться. Ехали туда со всей снарягой на легковых машинах. За два года местность изучили досконально. Войск что с той, что с другой стороны мало, все дыры и проселочные дороги заткнуть невозможно. И наших вытащили», — скупо вспоминает Богдан.
40-й мотопехотный батальон ВСУ держал позиции с востока Дебальцево. Часть батальона на двух опорных пунктах «Мойша» и «Копье» была окружена 15 февраля и через два дня по приказу командира батальона сдалась. С 15-го было объявлено о прекращении огня и их уже не могли поддерживать артиллерией.
В плен попало 90 человек, их обменяли в трехдневный срок. Потом начальник Виктор обвинил их в том, что бойцы батальона сдали позиции и позволили создать котел.
40-й батальон был расформирован. С тех пор оборона опорных пунктов «Мойша» и «Копье» — печальная страница новейшей истории, вокруг которой на Украине идут споры. Именно этот эпизод серьезнее всего ударил по авторитету генерала Муженко в войсках.
«Вышел (из окружения)... Целый. И не дай Бог вам пережить то, что пережили мы с ребятами» — такую надпись год назад оставил у себя в фейсбуке боец батальона милиции особого назначения «Артемовск» Виталий Овчаренко.
«В батальон «Артемовск» мы пришли с самого начала, — рассказывает боевой товарищ Овчаренко с позывным «Кузнец». — Лекции, четыре дня подготовки сотрудника ППС, немного из «макарова» постреляли. Собрали батальон сразу после Иловайска (там летом 2014-го крупные части ВСУ попали в котел. — «Газета.Ru»), на полигон машины приезжали посеченные осколками и пулями. Построили нас в Днепропетровске и еще раз спросили:
«Хорошо ли подумали? Никто службу не хочет оставить?»
«Заходили не очень спокойно. Шли обстрелы, на въезде нарвались на расстрелянную машину скорой помощи, там все в крови было, — вспоминает Овчаренко. — А дальше пошли блокпосты. Было страшно, опасно, но в основном холодно. В первый день шел холодный дождь, а на броне очень холодно ездить в феврале.
Виталий Овчаренко
Дмитрий КирилловВ разрушенном снарядом доме со снесенной крышей увидели одеяла под кирпичами и взяли. И вдруг машина наших журналистов проезжает и фотографирует: мол, мародеры! Видели бы они, в какой каше мы эти одеяла нашли!
Теперь читаю лекции журналистам, как правильно себя вести, когда пишешь и снимаешь армию, всегда вспоминаю этот случай».
Виталий Овчаренко — выпускник исторического факультета Донецкого национального университета, кандидат наук. Диссертацию защитил до войны, читал лекции. С улыбкой вспоминает свою тему: «Политические, экономические, культурные отношения Украины и стран Скандинавии в 1991-2011». Сейчас он замглавного редактора украинского журнала «Миротворец». Вместе с этим Виталий выходец из ультрас донецкого «Шахтера» и участник всех донецких проукраинских митингов весны-2014.
С украинской стороны бойцы считают, что вели войну в первую очередь с российской армией.
«Они били по городу нещадно, по квадратам, особенно в последние дни. Там все фаталисты были, все понимали, что можно погибнуть в любой день, что окружены, но спокойно как-то было. Русской армии не боялись уже, хотелось хоть одного прихватить только. Не сравнить с иловайским (котлом), — рассказывает Овчаренко. — Тогда в сентябре рассказы про русские тактические группы звучали совсем по-другому, почти с ужасом. В Дебальцево же мы врага воспринимали как-то обезличенно и не собирались в плен идти. Донецким и галичанам это противопоказано было. А у нас в батальоне 30% галичан было, 30% донецких и луганских и остальные с Центральной Украины. Правда, в связке с нами действовал батальон «Львов», там все с Западной Украины.
Почему плен исключали? Насмотрелись роликов про Моторолу в донецком аэропорту и издевательства его над пленными, пугали передачи российских центральных каналов. Понимаете, там ненавистью пахло настоящей.
А у нас ненависти к россиянам до сих пор нет, с родственниками иначе не общались бы. У меня они в Питере, например. Но есть большая обида на Россию, и это, по-моему, сильнее, на поколения».
По его словам, самые страшные в Дебальцево были те полтора дня, когда бойцы лежали на посту на морозе под обстрелом.
«У нас в пятницу, 13 февраля, было трое убитых, еще двое в батальоне «Львов». Моя группа должна была ехать на задание, но из-за обстрела на блокпосту мы туда не попали. Поехали в итоге наших выручать на окраину, а там — засада. Там мой друг Сережа Карпо, позывной «Малек», лег, Витя Логовский из Житомира погиб — у него в январе только внучка родилась, Дима Стрелец убит, он младшую дочь 1 сентября в первый класс повел, а старшей 11 лет было».
Отношение к местным было «сложным». Многие, по словам Овчаренко, помогали, готовили пищу и рассказывали, как при Украине «хорошо и спокойно было».
«15 февраля мы заняли позицию в горсовете. Нас 7 человек было, и слух уже прошел, что сепаратисты в город вошли. Ну, мы перекрестились и к бойницам стали. А комнаты проверять стали и еду нашли — ящики макарон, круп, консервов, чья-то гуманитарка. И тут молодая пара пришла с вопросом: «Нет ли еды?» Ну, мы им и сгрузили, сколько смогли унести. Они благодарили. А потом мы их в сюжете видели, они в нем рассказывали про «мародеров и насильников из ВСУ», — говорит он.
Морозы пошли почти сразу — они-то потом и спасли. По замерзшим полям колонны смогли выдвинуться, и дошли до своих.
— Нас была рота, 36 человек, один танк и два БРДМ. Я в итоге к 128-й бригаде прибился».
Вася-«Кузнец» вспоминает последний день в Дебальцево: «Мы воевали вместе со 128-й бригадой. И ее командир вроде сказал, что если до трех ночи не выйдем, будет хана! Ну и пошло — 7 вечера, 8, 9… И где-то в 22.30 разносится: «Есть приказ на выход!» Все сели на транспорт и поехали. Мы блуждали ночью по полям. Пошли засады, обстрелы, «Град» слышен, темно. Я пять раз с БРДМ спрыгивал при засадах и стрелял в ответ. По нам «гасят», а мы на скорости пытаемся проехать. Единая вначале колонна при отступлении разделилась на несколько частей. Первые совсем без стрельбы проехали, вторые и третьи уже с проблемами, а мы в середине этого потока где-то. Тогда говорили, что если рассветет, а мы «блуканем» (заблудимся), то все. Но к 10 утра мы до Артемовска доехали. Вышли!»
Другие бойцы, побывавшие в Дебальцево, но попросившие не указывать их фамилии, почем свет ругают своих генералов. Особенно достается генералам ВСУ Руслану Хомчаку за Иловайск и Виктору Муженко за Дебальцево. «Как можно было в такую узкую горловину столько войск загнать? — возмущается один из собеседников. — На карте не видно, что там мешок и ни одной естественной преграды на местности!»
«Одним словом, народ там нас не любит»
Житель Дебальцево Виктор занимается похоронным бизнесом. Ему удалось выехать в самый пик боев, вернулся обратно 25 февраля. Он рассказывает, что после боев в городе было жутко: ни людей, ни света, ни воды. По дорогам не проехать из-за воронок, поваленных деревьев и железных осколков от снарядов. Люди поодиночке ютились в подвалах. Виктор насчитал около 300 погибших гражданских. Тела откапывали в воронках, огородах, домах, под деревьями. Находили по запаху и наводкам соседей. «Город разбит, нет ни одного целого здания, везде брошенные блиндажи и окопы, — добавляет один из участников дебальцевской операции со стороны ДНР, назовем его Павлом. — Осколками и уничтоженной техникой усеяны все поля и окрестности, повсюду торчат неразорвавшиеся «Ураганы» и «Грады» ВСУ и ополченцев».
По его словам, украинцы держались, но морально не выстояли, хотя возможности у них были.
«Там столько снарядов побросали, что мы, когда делать нечего было, их взрывали. Кроме снарядов в блиндажах и окопах нашли много прочего добра. Украинцы бежали в панике, бросая все. Помню, нашел кучу детских рисунков и писем. Рисунки на тему «воля або смерть» (лозунг . — «Газета.Ru»)», — вспоминает Павел, называя оппонентов «умалишенными из-за пропаганды».
Рисунки на стене в расположении 131-го батальона
Дмитрий КирилловБойцы его отряда стояли на позициях батальона «Киев-2», в заброшенном доме, хозяева которого уехали в Киев. Украинские солдаты к тому времени жили за Дебальцево в Новогригоровке, в 10 км от Светлодара, в который отступили основные силы ВСУ. После освобождения Дебальцево обстановка оставалась накаленной.
«Там постоянно ходили неисчислимые украинские диверсионные группы (ДРГ), и поэтому ночью по одному мы не выходили. Был случай, когда ДРГ прошла недалеко от нас. Провел их местный, а местные там весьма гниловаты и с радостью помогали и помогают «укропам».
Задача была заминировать дорогу от второго батальона. Они заложили три фугаса, на четвертом подорвались. Восемь погибли на месте, четверо остались живы.
Их спасли наши же медики. Выжил в том числе и местный проводник — думаю, его расстреляли. Весело было, одним словом», — вспоминает еще один ополченец.
Он признается, что основные разрушения были из-за ополченцев. При освобождении город был уничтожен их артиллерией.
«Если визуально присмотреться, обходя город, то можно заметить, что все выходные от прилетов с нашей стороны. Местные не раз нам за это высказывали, и я тоже попал: в магазине дебальцевские бабы меня хорошенько отчитали, — говорит он. — Они там не любили нас, как и мы их. Как-то раз возвращались на позиции через поселок, и вдруг подорвалась наша машина - «бэху» (БМП) раскрыло, словно розу. Оказывается, это местный подкинул противотанковую мину. Слава богу, что в «бэхе» не было десанта и погиб только механик-водитель. Этого урода не нашли, он успел уйти к «укропам». Оказывается, у него сын там служит».
Ополченцы, как и украинские бойцы, тоже недовольны планированием операции, что привело к большим потерям. Они связывают это с желанием командования взять Дебальцево до подписания «Минска-2».
За что ополченцы ругают свое командование? За «хаос и бойню», устроенную при взятии Дебальцево, говорит один из бывших командиров ДНР. Его отряд брал Углегорск.
«Мы вошли туда с двух сторон. Пока входили с одной, с другой по нам ударила наша же артиллерия, — чуть не матерится он. — Думали, небось, что бьют по «укропам». Часто в поле обстреливали свои же, связи со штабом не было: 90% звонков делали по мобильным, а тогда как раз операторов «Киевстар» и отключили. Никаких планов не было, кроме того, что надо быстрее брать Дебальцево к «Минску-2», поскольку про этот город конкретно в соглашениях ничего не было. Части ДНР не координировали действия с народной милицией и другими соединениями ЛНР, зачастую было вообще непонятно, кто кому подчиняется. Как-то наш снайпер забрался на дом, а по нему по ошибке ударил наш же танк. Медики непонятно как работали, рапортов о погибших не писали, многие так и остались неопознанными. Если бы с нашей стороны воевала российская армия, такого количества примитивных ошибок и «дружественного» огня не было бы».
Командир утверждает, что тот же самый хаос был и с украинской стороны. Он наблюдал, как одни части ВСУ договариваются о выходе, а с другой стороны их свои же начинают поливать огнем. Иногда украинские солдаты подрывались на своих же растяжках, расставленных первыми отступившими бойцами против ополченцев. Ополченцы утверждают, что взяли в Дебальцево в качестве трофеев до 150 танков (харьковских Т-64). Их оставляли при спешном отступлении украинские войска, которым банально не хватало экипажей.
«Тяжелее всего было пробить оборону Углегорска и Логвиново. А в само Дебальцево, несмотря на отстроенную оборону, вошли за полтора дня, — вспоминает командир. — Большая часть украинских военных уже отступила оттуда. А оставшиеся были деморализованы либо просто не получали приказов из центра из-за отсутствия связи. Больше всего поразил случай в Логвиново.
Когда ВСУ отступали, их «КрАЗ» взял на борт 30 раненых. Машина заглохла, водитель и командир сели в уазик и уехали, а «КрАЗ» с «трехсотыми» остался на месте.
За эти сутки почти все умерли, остались только рядовой и офицер, они прижались друг к другу, чтобы не умереть от холода.
Офицер погиб, а рядовой выжил. Он кричал, когда мы доставали его из-под груды тел. За день до официального обмена мы передали его украинской стороне, иначе бы он просто погиб, поскольку медиков нам не хватало даже на своих».
Главной загадкой остается численность потерь. Официальные цифры с двух сторон схожи. В самопровозглашенных республиках говорят, что их бойцов полегло около сотни и в районе 3 тыс. у противника. То же самое про собственные потери в десятки человек и около 3 тыс. у противника заявляет украинское командование.
Ополченец , позывной «Мурз», участвовавший в боях за Дебальцево, говорит, что реальные числа обе стороны будут скрывать как минимум на время жизни нынешнего поколения военных, которые — по обе стороны — получили чины и награды за эту операцию.
«Все мы знаем, что каждый ополченец перед смертью убил по 10 «укропов», и все они уверены, что каждый «киборг» перед смертью завалил по 10 «сепаров», — иронизирует «Мурз». Он и еще несколько командиров ополчения считают, что за ЛДНР погибли около 1,5 тыс. бойцов. Сопоставимые потери, по их оценкам, и у украинцев. По данным представителя США в ООН Саманты Пауэр, в Дебальцево было найдено 500 тел мирных жителей, которые погибли в результате обстрелов.
Статья майора армии США, о боевых действиях в районе Дебальцевского плацдарма, зимой 2015 года в зоне АТО на Востоке Украины. Интересные взгляды, анализ операции, некоторые выводы, теме более со стороны всегда воюющей страны в разных уголках мира, своей мощной и оснащенной армией.
Хотя некоторые из военнослужащих и говорят, что Россия не несет прямой угрозы Соединенным Штатам, наши политические и военные союзы требуют понимания и оценки того, как Россия применяет силу вблизи своих границ.
Кампания Европейского Командования Американских Сухопутных Войск «Сильная Европа», операция “Атлантическая Решимость” и совместные учения, такие как «Анаконда», в которых было показано сотрудничество между армией США и восточноевропейскими странами, четко указывают на необходимость четкого понимания и визуализации того, как Россия проводит современные боевые операции. Наконец, изучение возникающих угроз является основополагающим для любой профессиональной армии или обучающей организации и поэтому требует исследования ведения Россией современных боевых действий.
Российские военные операции в Восточной Европе с 2008 года освещают инновационный подход к войне, который включает технологии Информационного Века в использовании уязвимостей в современной войне. Называется ли этот подход Гибридной войной, Войной Нового Поколения, Неясной Войной или любым другим термином, которые могут быть использованы, Россия изменила парадигму в современной войне, создав новые дилеммы и проблемы для армии США.
Поле битвы русско-украинской войны не только является домом для новейшей кибер и электронной войны, но и представляется сферой исключительно захватывающих информационных операций, направленных на манипулирование средствами массовой информации и обществом. Прямо под поверхностью ослепительного лоска сложных киберэлектронных и информационных операций присутствует традиционная военная кампания, которая не менее уникальна, чем превосходный гибридный подход России. Далекие от глаз случайного наблюдателя или мейнстрим-СМИ поля битвы, более напоминают сражения первой мировой войны, чем то, что можно было бы ожидать в XXI веке.
Русско-украинские поля сражений усеяны окопами, разрушенными городами, остовами уничтоженных бронированных машин и могилами тысяч украинских солдат и граждан. Поля битв русско-украинской войны характеризуются неизбирательным применением ракет и артиллерии, в которых жертвы среди гражданского населения являются простым побочным продуктом. Русско-украинские поля битвы характеризуются танковой войной в открытой и городской местности. И наконец, русско-украинские сражения являются домом для современной осадной войны. Многие из битв, которые воплощают в жизнь эти характеристики, неизвестны для армии США. Крупные сражения, такие как Иловайск, Донецкий аэропорт, аэропорт Луганска, Мариуполь, Славянск, Дебальцево и другие, в течение некоторого времени делали обычные боевые действия невидимыми. В этой статье рассматривается битва при Дебальцеве, чтобы понять, как русский путь ведения боевых действий скрывается под поверхностью гибридной войны. Кроме того, эта статья направлена на выявление закономерностей или возникающих тенденций в российских операциях и более детальное изучение этих моделей или тенденций.
Битва при Дебальцево была выбрана для изучения, потому что:
Это последняя крупная битва русско-украинской войны, значимость которой состоит в том, что битва отражает общие уроки традиционных боевых действий, извлеченные российской армией на протяжении всего конфликта.
Точно так же это сражение отражает характер реакции России на действия Украины через более чем 18 месяцев боевых действий в стране.
Особенностью битвы при Дебальцево является тесная связь российской разведки с работающими с закрытых позиций огневыми средствами, создающая почти мгновенно действующую систему обнаружения и огня.
Кроме того, битва демонстрирует отсутствие промежуточных звеньев относительно российских операций, что способствует дальнейшему ускорению работы системы «наблюдения и огня» путем удаления среднего уровня управления и разрешения на ведение стрельбы.
Битва также демонстрирует, как изменения в организационно-штатной структуре позволяют формированиям действовать на тактическом и оперативном уровнях войны.
Наконец, битва при Дебальцево иллюстрирует возвращение осадной войны.
Анализ битвы при Дебальцево может предполагать, что использование Россией «старых» форм и методов ведения войны мало что может дать узнать из битвы (или изучения любых обычных битв русско-украинской войны). Однако эта позиция, предполагающая неоправданность или неважность традиционного способа ведения боевых действий Россией, поскольку ее аспекты могут восприниматься как «старые», является излишним и контрпродуктивным для такой организации, как сухопутный войска США. Современный, российский подход к войне очень важен для понимания, которого так мало в армии США. Особенно на уровне бригады, боевой группы и ниже, где мало знакомы с такими формами и методами ведения боя.
Русско-украинская война: стратегический и оперативный контекст
Историк Лоуренс Фридман, анализируя позицию германского фельдмаршала Хельмута фон Мольтке о том, что политические лидеры должны избегать вмешательства в ведение боевых действий, заявляет: «Идея военной стратегии, отделяемой от политической стратегии, не только вводит в заблуждение, но еще и опасна». Позиция Лоуренса – корректно опровергая мнение Мольтке, можно сказать, что сегодня это не менее применимо, чем во время войн немецкого объединения. Поэтому, изучая русско-украинскую войну, будет поучительно кратко рассмотреть российскую политику, стратегию и оперативный контекст.
Историк Сара Пейн, пишущая о российской политике, говорит: «Российская стратегия требует окружить себя слабыми соседями и дестабилизировать тех, кто угрожает стать сильными. Это логичная стратегия для большой континентальной империи ». Политика России в отношении русско-украинской войны спорна, однако, похоже, что российская политика действительно похожа на позицию Пейн, стремясь ослабить Украину, создав буфер между Россией и Западной Европой.
Российские действия указывают на то, что этот буфер связан с территориальным и оружейным потенциалом. Более того, российская политика поддерживает сепаратистские действия в Донбассе для создания отколовшихся правительств, воплощенных в Донецкой Народной Республике (ДНР) и Луганской Народной Республике (ЛНР) .
Российская стратегия в русско-украинской войне сосредоточена на сохранении ДНР и ЛНР и нанесении поражения украинским войскам, которые угрожают территориальной целостности и /или продолжению существования ДНР и ЛНР. Россия выполняет эти задачи посредством применения ограниченной гибридной войны, проводимой комбинацией российских Вооруженных Сил и доверенных формирований. Россия, как сообщается, вооружила свыше 9000 человек в конвенциональных и не конвенциональных формированиях для достижения своих стратегических целей, включая в это сотрудничество сепаратистов, партизан и других доверенных сил.
Основной оперативной задачей России является территориальная целостность народных республик в Донецке и Луганске. Сохранение критических транспортных узлов и линий связи, включая автомобильные и железные дороги, связывающие ДНР, ЛНР и Россию, являются подчиненными оперативными целями. Прочие оперативные цели включают в себя районы Донбасса, которые обладают инфраструктурой (электроэнергетика, гидроэлектростанция, водоочистка), что позволяет народным республикам функционировать независимо от Украины. Эти оперативные цели привели к масштабным боевым действиям в различных местах по всему Донбассу.
Оперативный подход России колеблется в районе стратегии изнурения и истощения. Навязываемые русскими сражения сосредоточены на поимке формирований украинских сухопутных войск в ловушку и медленном их избиении через последовательное использование огня с закрытых позиций и ударов боевых бронированных машин. Цель затягивания уничтожения украинских формирований – вместо того, чтобы быстро их уничтожить – заключается в том, что это:1) Вынуждает отчаявшееся украинское правительство прийти на стол переговоров, чтобы заключить сделку, чтобы положить конец бойне, в то время как…2) Это исчерпывает украинские ресурсы, поскольку они продолжают расходовать свои силы в затяжных битвах.
Бои у Иловайска (7 августа-2 сентября 2014 года) и Дебальцево демонстрируют эффективность этого подхода, так как они привели к подписанию Минского протокола и Минского соглашения, соответственно. Оперативный охват и кульминация – спорные вопросы из-за близости российских войск к их материально-технической базам в России и контроля коммуникаций с Южным военным округом (ЮВО), который проводит операции по снабжению передовых российских подразделений по мере необходимости.
Гибридная война России хорошо артикулируется в так называемой “Доктрине Герасимова”. Ученые мужи утверждают, что идеи Герасимова являют новую ментальную модель войны или новый подход к войне, но российские действия указывают на эффективность “Доктрины Герасимова” в управлении российским оперативным искусством, планированием и тактическими действиями.
Одним из важных моментов “Доктрины Герасимова” является то, что уровни войны оказались сжаты современной и новой технологией. Таким образом, между стратегическим, оперативным и тактическим уровнями войны (рис. 1) существует небольшое расстояние (физическое или временное). Таким образом, существует перекрытие между уровнями войны и связанными с ними действиями на поле боя. Такое перекрытие можно наблюдать в действиях России в русско-украинской войне, поскольку оперативное искусство и тактические действия там настолько переплетаются, что часто бывает трудно найти швы или различия между ними.
Российская армия, как и многие армии в последние годы, ликвидировала дивизии и выровняла свои экспедиционные возможности в своих бригадах и полках. ЮВО служит штаб-квартирой полевой армии нынешней силовой структуры России, из которой напрямую выстраиваются российские бригады. Управление полевой армии российского ЮВО является основным практиком оперативного искусства в этой модели. Тем не менее, полевая армия не одинока в осуществлении оперативного искусства.
Россия изменила свою силовую структуру, чтобы действовать в рамках этой парадигмы, и батальонная тактическая группа (БТГр) является физическим воплощением этой корректировки (рис. 2). БТГр – это тактическая формация, которая обладает огневыми средствами и средствами ПВО, позволяя ей иметь одну ногу на тактическом уровне войны, в то время как другая нога может действовать и влиять на оперативный уровень ведения боевых действий. Огневые средства оперативного уровня, наиболее часто встречающиеся в российских БТГр, – это БM-21 “Град” и 9A52-4 “Торнадо”, что представляют собой ракетные комплексы с пакетными пусковыми установками (РСЗО), которые стреляют 122-мм ракетами с дальностью более 20 000 метров и 90 000 метров соответственно.
Командир БТГр, в результате, является не только тактиком, но и практиком оперативного искусства. Впрочем, эта идея противоречит доктрине американской армии, в которой говорится: «Штаб-квартира корпуса в полевой армии является основным штабом оперативного уровня». Однако способность БТГр достигать оперативных результатов и поражать объекты оперативного уровня выводят его на оперативный уровень войны.
Значение БТГр нельзя игнорировать. БТГр продемонстрировал свою универсальность, устойчивость и общую полезность в русско-украинской войне и как результат, стал эксклюзивным боевым формированием, использованным Россией на Украине. В свете эффективности БТГр в российско-украинской войне Россия удваивает свои инвестиции в их формирование, стремясь увеличить количество БТГр в российской армии с 66 до 125 к 2018 году и укомплектовать БТГр исключительно профессиональными солдатами.
Битва при Дебальцево
Битва при Дебальцево началась в продуваемом ветрами снегу холодной украинской зимы 14 января 2015 года. Украинские войска, как профессиональные солдаты, так и добровольческие батальоны, решили вернуть контроль над Дебальцево. Город, в котором проживает 25 000 жителей, находится на стыке нескольких шоссе и железных дорог, которые имеют критически важное значение для обеих сторон конфликта (рис. 3). Значимость Дебальцево заключается в том, что этот гвоздь, который скрепляет обе половины Донбасса вместе, связывая ДНР и ЛНР с Россией (рис. 4).
В свою очередь, город жизненно важен для Украины, потому что владение им лишает Россию и ее союзников в Донбассе ключевой линии коммуникаций. Кроме того, владение городом позволяет украинским войскам свободно наступать в сепаратистский Донбасс. Наконец, Дебальцево – критическая линия связи между солдатами на переднем крае конфликта с передовым тактическим штабом украинских войск в Артемовске.
Российские силы и пророссийские сепаратисты взяли под свой контроль город на начальном этапе гибридной кампании России в апреле 2014 года, но их силы в городе было незначительны. Украинские войска вернули город в июле 2014 года и сохраняли контроль над городом до января 2015 года, когда Россия предприняла комплексные усилия по возвращению города, уничтожению сил Украинской армии и отправке послания местным жителям о том, что украинское правительство не сможет их защитить.
Дебальцево представляло собой контролируемое украинцами заметное вклинение в территории сепаратистов (рис. 5). Российские БТГр, оснащенные новейшими танками Т-80 и Т-90, БМП-2 и БМ-21 Град, пошли в бой утром 14 января 2015 года при поддержке сепаратистских механизированных бригад. Они атаковали, чтобы зажать и уничтожить Украинские силы, защищавшие Дебальцево. Наступление быстро приняло форму осады, так как российские и сепаратистские силы в погоне за городом стремились заставить заплатить высокую цену украинскую армию и гражданское население Дебальцево.
Украинские войска численностью около 8000 человек, принадлежащие в основном 128-й механизированной бригаде и добровольческому батальону Донбасс, находились в окопах и на боевых позициях по всему городу, контролируя критическую инфраструктуру в Дебальцево.20 В ранние часы 14 января украинские солдаты услышали зловещее жужжание российских разведывательных беспилотников над головой, прежде чем артиллерия и ракетный огонь обрушился на их позиции. Российские бронетанковые атаки сопровождались ударами артиллерии и ракет. Украинские силы искали убежища в своих траншеях, пытаясь разобраться в ситуации.
Российские и сепаратистские атаки продолжались аналогичным образом в течение недели – осада характеризовалась неизбирательным обстрелом города огнем БМ-21 и 9А52-4, смешанными с артиллерийским огнем и атаками танков на украинские позиции. Российские беспилотники патрулировали над головой, ища цели, в то время как спецназ, операторы «Главного Разведывательного Управления» и полевые войска помогали в захвате целей и местной разведке.
Зная об украинском затруднительном положении за пределами населенного пункта и о влиянии на гражданских лиц в городе, российские войска начали неустанно обстреливать Дебальцево, еще больше сжимая в городе свою хватку. Стремясь еще больше усугубить ситуацию, российские и сепаратистские силы сократили доступ к электричеству, теплу и воде в окрестностях Дебальцево 22 января, что привело к быстрому снижению условий жизни для гражданского населения города21. В течение нескольких дней 8 000 мирные жители покинули город, а еще 6000 мирных жителей были убиты во время боев за Дебальцево.
Российские и сепаратистские силы контролировали основание клина с обоих сторон и на 1 февраля 2015 года оказались на грани окружения выступа. 128-я механизированная бригада, батальон Донбасс и другие украинские войска все еще имели доступ к своим высшим штабам и базе обеспечения в Артемовске, к северо-западу от Дебальцева вдоль шоссе М03. Бои низкой интенсивности продолжались с начала месяца до 9 февраля, когда сепаратисты захватили Логвиново, последний оставшийся маршрут обеспечения украинских войск в Дебальцево.
Битва за Дебальцево усилилась между 10 февраля и концом битвы 20 февраля. 10 февраля российские войска начали две сосредоточенные атаки по городу, стремясь завершить окружение вокруг украинских войск, в результате чего 19 украинских военных были убиты и 78 ранены. Украинские силы в Дебальцево были окружены.
Затем российские войска воспретили движение по автомагистрали M03, артерии от Дебальцева до контролируемой правительством территории и оперативного штаба в Артемовске. Русские начали ракетные обстрелы из Дебальцева по зданиям правительственных и военных штабов в Краматорске 11 февраля. Российские войска выделили ракетные пусковые установки и артиллерию, чтобы пресечь движение украинских войск в город или за его пределами. В этот момент битвы украинские силы действительно оказались изолированными и физически неспособными избежать своего окружения.
Россия, стремясь использовать успех своих недавних наступательных действий, в тот же день развернула еще два БТГр из ЮВО, состоящих из более 100 танков, боевых машин пехоты (БМП) и РСЗО. II Минское Соглашение, которое должно было прекратить боевые действия в Дебальцево, было подписано 12 февраля. Тем не менее, Россия проигнорировала это соглашение, и ее войска продолжали беспощадно атаковать украинские войска, занимавшие свои оборонительные позиции вокруг Дебальцево.
13 февраля российские войска начали ракетные обстрелы из Дебальцево украинских позиций в Артемовске. За пределами города, поддерживаясь огнем с ЗОП российские БТГр и сепаратистские механизированные бригады и батальоны продолжали накапливаться над оборонительными позициями Украины. Кроме того, российские БТГр залп за залпом пуская ракеты по Дебальцево, разрушив город. Между 13-17 февраля украинские войска предприняли мелкие прорывы из своего окружения, но не смогли нанести достаточно сильный удар, чтобы пробиться через российские позиции. Более того, российский контроль над автомагистралью M03, которая связывала украинский передовой тактический штаб в Артемовске с Дебальцево, отрицал способность украинского правительства освободить свои окруженные силы в городе.
Россия, чувствуя бесперспективность украинской ситуации, инициировала свой «удар милосердия» (coup de grace). Российские войска и их сепаратистские союзники начали полномасштабное наступление на город 17 февраля 2015 года. Украинские войска, ослабевшие на месяц постоянных боев в суровых зимних условиях, достигли точки излома и больше не могли сохранить свою власть над городом. С одобрения украинского правительства украинские войска начали вывод войск из города. К ночи 18 февраля около 2500 украинских военнослужащих вышли из Дебальцева, однако около 4 500 солдат все еще находились в городе и вокруг него. К вечеру 19 февраля вышло уже 90 процентов украинских войск и к середине 20 февраля 2015 года Дебальцево официально пало перед Россией и ДНР / ЛНР.
Вывод боевых действий из Дебальцево не должен был происходить с боями, а скорее быть мирным выходом по заранее подготовленному коридору. Подобным же образом в битве при Иловайске российские войска не выполнили соглашение о мирном выходе. Вместо этого они атаковали украинские войска в коридоре. Украинские войска были вынуждены бежать от дорог, бросать свои машины и спасаться пешком. В результате российские войска уничтожили очень много украинских боевых машин и захватили в плен около 100 украинских солдат.
Битва за контроль над Дебальцево уничтожило 128-ю механизированную бригаду и батальон Донбасс в качестве боевых формирований. Украинские потери составили 300 убитых и 700 раненых. Потери России и сепаратистов гораздо труднее определить, поскольку Россия продолжает отрицать любую причастность к сражению.
Размышления о сражении
Российская победа в Дебальцево важна из-за того, что она дает России. Военный аналитик Хьюго Сполдинг пишет: «Крах украинской обороны в Дебальцево поставило Россию в более сильную позицию для координации будущих наступательных операций, основы ее военной стратегии в Украине». Кроме того, победа закрепила связь между ДНР и ЛНР, обеспечивая дальнейшее сотрудничество между двумя государствами Донбасса.
Русская разведка
Российские операции в битве при Дебальцево как и на протяжении всей войны иллюстрируют российское пристрастие к использованию беспилотных летательных аппаратов, спецназа, ГРУ и партизанских сил в сочетании друг с другом для разведывательного обеспечения БТГр и штаба ЮВО. Говоря об эффективности российской разведки, военный аналитик Филипп Карбер утверждает: «Русские сломали систему на разведывательно-огневом комплексе, по крайней мере, на тактическом и оперативном уровне».
Как только цель идентифицирована, эта информация передается в огневые подразделения, которые отстреливают запрошенные боеприпасы. Этот цикл «вижу-стреляю», не связанный с авиационной поддержкой, очень чуткий и чрезвычайно эффективный. Битва при Дебальцеве ясно демонстрирует склонность россиян к использованию ракетного и артиллерийского огня; Лучшим примером является 11 июля 2014 года ракетный удар по Зеленополье. В результате совместных действий российских войск, разведывательных беспилотных летательных аппаратов и кибервозможностей для обнаружения украинских формирований, была нарушена их связь, после на них обрушился огонь БМ-21 Град и 9А52-4 Торнадо войск ЮВО. Данный удар, возможно, апогей русской ракетной и артиллерийской доктрины, привел к гибели 30 украинских солдат, более 100 раненым и уничтожению двух батальонов как боевой силы.
Российская модель ведения разведки чужда модели армии США. Российская армия не обладает разведывательными формированиями, подобными кавалерийским формированиям США, которые ведут разведку для своих наземных войск. Российская модель объединяет беспилотные летательные аппараты, специальные силы и партизанские силы для проведения глубокой оперативной разведки. БТГр используют свои подразделения для местной тактической разведки. Цель этой организационной структуры состоит в том, чтобы ускорить поток информации в формирование, в которое оно входит.
Также важно понимать, что российские спецслужбы, прежде всего спецназ и ГРУ, не действуют и не организованы так же, как силы ССО США. Специальные силы России встраиваются в ряды обычных российских армейских формирований и подчиняются непосредственно командирам этих органов. Они не работают в параллельной командной структуре с обычными силами, такими как команды специального командования армии США. Таким образом, командир условной силы руководит действиями спецназа и ГРУ, добиваясь высокого уровня взаимодействия внутри российских сухопутных войск.
Российское огневое превосходство
Использование ракет и артиллерии доминирует в подходе России к наземной войне. Подавляющее использование артиллерии и ракет не ново для российского военного ума; Это глубоко укоренено в русском способе войны. Доктрина Красной Армии во Второй мировой войне была построена вокруг идеи «артиллерийского наступления», в которой наземные боевые формирования, такие как танковые и пехотные части, поддерживали наступление артиллерии и ракет, используя успех, достигнутый благодаря массированному артогню. Как пишет историк Джон Макграт, «артиллерийский огонь был предназначен для уничтожения или подавления обороны противника, при этом подвижные силы маневрировали, используя его результаты, чтобы занять территорию или иным образом реализовать результаты огня».
Что нового в российском подходе к ракетному и артиллерийскому обстрелу – это то, как они обнаруживают цели и как выстраивают цикл между наблюдателем и стрелком. Способность российских войск обнаруживать и фиксировать врага, находящаяся за пределами способности их противников делать то же самое не может быть отброшена в сторону, особенно если учесть связанную с этим способность доставлять огромное количество ракетного и артиллерийского огня практически мгновенно.
Отсутствие комплексных боевых действий
Критический момент, чтобы помнить о российских операциях в Украине, состоит в том, что они не являются комплексными – в воздухе нет летательных аппаратов армейской авиации и ВКС России, чему мешает принадлежность воздушного пространства. Это означает, что запросы огневой поддержки более своевременны, чем в противном случае. В то время как военные США гордятся своим взаимодействием, это мало волнует русских, по крайней мере, в отношении боевых действий в Украине.
В российско-украинской войне отсутствие комплексных действий видов вооруженных сил является преимуществом для российских сухопутных войск, так как их система наблюдения и стрельбы практически мгновенно, из-за отсутствия летательных аппаратов над головой, препятствующих ведению огня с закрытых позиций. Кроме того, большинство огневых единиц входят в состав БТГр. Эта ситуация усугубляется тем фактом, что российские силы не связаны точечным применением ударных возможностей и не ограничиваются сопутствующим ущербом.
Возвращение осадной войны
Российские силы, похоже, практикуют позиционную войну, используя тактические действия для инициирования желаемых ответов, стимулируя ожидаемые украинские реакции. Это иллюстрирует много примеров во время русско-украинской войны; одна из них – битва при Дебальцево, но она также включает в себя битву при Луганском аэропорту, а также первую и вторую битвы в аэропорту Донецка и в сражении при Иловайске. Осадной войне помогает склонность России к огневому подавлению, чтобы медленно размывать украинскую боевую мощь и политическую волю, позволяя России реализовывать связанные с ней операционные цели.
Российская осадная война также использует украинскую привычку «захватить инициативу», быстро навязывая противнику российскую провокацию, прежде чем он адекватно оценит ситуацию, чтобы определить наилучший курс действий. Реакция украинских сил в ответ на российские наступательные действия в аэропортах Луганска и Донецка и на Иловайске – примеры того, как Россия завлекала украинцев в непреднамеренную изоляцию, с дальнейшей через осаду. В то время как условия, которые привели к битве при Дебальцеве, несколько отличаются от условий в Луганске, Донецке или Иловайске, каждая битва, по существу, разворачивалась аналогичным образом.
Суть в том, что торопливо атакующие во имя захвата инициативы силы могут быстро попасть в невыгодное положение против ловкого врага, стремящегося извлечь выгоду из возможностей, которые часто проявляются через ошибки оппонента или их действия.
Аналогичным образом, российская осадная война, похоже, связана с ее смешанным операционным подходом, ориентированным на истощение и истощение. В каждой из крупных битв в Украине российские силы обладали способностью уничтожать украинские войска, но они решили не делать этого. Российские силы не стремятся к быстрой, решительной победе в Украине. Вместо этого они хотят набело обескровить украинскую армию, как с точки зрения персонала, так и по боевым машинам, таких как танки, боевые машины пехоты и артиллерия. Целью осады в сочетании с вездесущим использованием огня с ЗОП является медленное уничтожения украинской техники и персонала. В дальнейшем, медленное истощение солдат, вероятно, оказывает психологическое воздействие на украинский народ, что делает его менее склонным к добровольному участию или поддержке украинских вооруженных сил или добровольческих батальонов, которые взяли на себя участие в большом количестве боев на Украине,
Российская осада разрушает веру общественности в способность правительства и вооруженных сил координировать войну. Оба эти условия, когда они связаны друг с другом, могут создать национальную апатию в украинском населении. Это стратегически ослабляет способность украинского правительства влиять на положительный результат.
ВЫВОДЫ
Сегодня русская армия не такая же, как и Советская Армия холодной войны. Однако важно помнить, что российская армия также не та сила, с которой армия США встречалась в пустынях Кувейта, Саудовской Аравии и Ирака в 1991 году или в Ираке в 2003 году. Российская армия – грозная сухопутная армия, которая показала себя современной «обычной» войне. Это само по себе требует уважения и анализа. Русско-украинская война дает представление о современной доктрине российской армии. Гибридная война на Украине обремененная ее кибер-электронными и информационными операционными подтекстами, затмевает обычную боевую кампанию, проводимую чуть ниже видимой поверхности.
Битва при Дебальцево представляет собой совокупность опыта российской армии в ходе русско-украинской войны. Главные особенности битвы, связанные с российской армией, включают в себя тесное взаимодействие российской разведки с ведущими огонь с закрытых позиций силами и создание высокочувствительной системы наблюдения и огня. Кроме того, битва демонстрирует отсутствие промежуточных звеньев в отношении российских операций в российско-украинской войне, что парадоксально делает российскую армию более смертельной, чем они могли бы быть.
Битва – еще один пример российских осадных действий, которые используются не только для размывания сил на тактическом и оперативном уровнях, но и для стратегического исчерпания резервов украинской армии и правительства с получение крупных побед в информационных операциях в отношении взаимодействия украинского правительства с его людьми. Наконец, битва демонстрирует полезность БТГр, которые являются побочным продуктом продуманных инноваций, чтобы найти наилучшее сочетание возможностей в каждом эшелоне управления и соответствовать современному типу войны.
(c) Amos С. Fox
Взято со страницы в Facebook (Александр Гельфанд)
