После утечки информации о российско-израильских договоренностях относительно зоны деэскалации на юго-западе Сирии, сирийский режим начал военную кампанию, призванную установить контроль над этой территорией или добиться заключения соглашений о капитуляции действующих там оппозиционных фракций. Это в свою очередь станет повторением событий в Восточной Гуте и сельской местности на севере Хомса, в связи с чем возникает вопрос: является ли российская инициатива по созданию зон деэскалации уловкой, чтобы ликвидировать вооруженную оппозицию и постепенно восстановить власть режима в этих регионах?

Создать зоны деэскалации, а затем уничтожить их

После падения города Алеппо благодаря силам сирийского режима в декабре 2016 года, заключения российско-турецкого соглашения, гарантирующего вывод оппозиционных групп из восточной части города, а также ряда крупных сражений Москва запустила переговорный трек в Астане, который принял трехсторонний формат с присоединением Ирана. После нескольких раундов переговоров 4 мая 2017 года государства-гаранты достигли соглашения о создании четырех зон деэскалации: Идлиб, северный Хомс, Восточная Гута и южный регион. Чтобы ограничить роль Ирана, Москва согласовала с различными зарубежными сторонами детали реализации соглашений о деэскалации в каждой из этих областей. В кулуарах саммита Большой двадцатки в Гамбурге (Германия) 7 июля 2017 года было достигнуто соглашение с Вашингтоном о создании зоны деэскалации на юго-западе Сирии. Детали договорённостей были определены при участии Иордании в последующем соглашении 11 ноября 2017 года. В июле 2017 года Министерство обороны России объявило о том, что при посредничестве Египта заключило соглашение с сирийскими оппозиционными группировками относительно механизмов деэскалации в Восточной Гуте, на севере Хомса и юге Хамы. В ходе шестого раунда переговоров в Астане в середине сентября 2017 года Россия, Иран и Турция достигли договоренности касательно зоны деэскалации в Идлибе, в которую вошли также районы в Хаме, Алеппо и Латакии. 12 октября 2017 года при посредничестве Египта между Россией и вооруженными оппозиционными группировками было заключено соглашение о присоединении южных районов Дамаска к зоне деэскалации в Восточной Гуте.

— Shafik Mandhai (@ShafikFM) 15 апреля 2018 г.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров выступил с заявлением, в котором отметил, что «опыт освобождения Алеппо может быть применен в Гуте». Через несколько дней после этого сирийский режим при поддержке России начал атаковать опорные пункты оппозиционных фракций в Гуте, что закончилось заключением перемирия, выводом оппозицией своих сил из ранее подконтрольных им районов и уходом вместе с семьями на север Сирии, где действуют оппозиционные фракции, близкие к Турции.

В течение нескольких дней та же судьба ожидала оппозиционные фракции в деревнях и других населённых пунктах на востоке Каламуна, в кварталах Аль-Кадам и Аль-Асали на юге столицы, а также в населённых пунктах Бейт-Сахам, Бабила, Яльда в сельской местности на юге Дамаска, в городах на севере Хомса и юге Хамы. Лишь небольшая группа боевиков ИГ осталась в районе Аль-Хаджар Аль-Асвад, об уходе которых было достигнуто соглашение после ожесточенных боев. Соглашение о выводе сил «Тахрир аш-Шам» из лагеря Ярмук на юге Дамаска было особенно важным, поскольку являлось частью сделки, которая также предполагала эвакуацию населения из преимущественно шиитских городов Кафрая и Фуа на западе Идлиба.

Распределение областей контроля и их будущее

Режим близок к тому, чтобы зачистить территорию так называемой «полезной Сирии» от любого вооруженного присутствия, разрешенного соглашениями о деэскалации, заключённых при посредничестве Каира. Поэтому нетронутыми остались только две зоны деэскалации: на юго-западе Сирии (Деръа и Эль-Кунейтра), с учетом договоренностей между Россией, Соединенными Штатами и Иорданией, и зона в Идлибе, которая контролируется турецкой, иранской и российской сторонами. До того, как режим, наконец, начал атаковать зону деэскалации на юге, в Сирии возникли четыре основные зоны влияния, которые регулируются в соответствии с разными договорённостями, а именно:

1.Так называемая «полезная Сирия», крупнейшая из этих областей, которая контролируется сирийским режимом и подпадает под действие соглашений, регулирующих отношения режима с Ираном и Россией, а также договоренностей между Москвой и Тегераном, для которых характерна скрытая конкуренция. Сирийский президент Башар Асад издал законы, способствующие , самым важным из которых является декрет №10, разрешающий муниципалитетам создавать организационные районы в административных единицах.

2.Зона к востоку от реки Евфрат, включая Эт-Танф и Эр-Рукбан, ситуация в которой регулируется в соответствии с гамбургским соглашением между президентом США Дональдом Трампом и президентом России Владимиром Путиным, а также российско-американским соглашением о прекращении огня, заключённым в 2015 году. Вашингтон использовал силу против попыток сирийского режима, России и Ирана испытать его приверженность стабильности в этом регионе. Франция и Саудовская Аравия достигли взаимопонимания с американской стороной в отношении действий в зоне к востоку от Евфрата, в то время как в заявлениях турецких официальных лиц выражается заинтересованность в судьбе этих районов, в частности Ракки и Камышлы в провинции Эль-Хасака.

3.Пограничная полоса между городом Джараблус на западном берегу реки Евфрат на северо-востоке провинции Алеппо до границы на северо-западе провинции Латакия, находящаяся под надзором Турции. Турецкая армия присоединила полосу к области Африн и создала наблюдательные пункты в нескольких местах в сельской местности Идлиба, Хамы, Латакии и Алеппо, один из которых находится в глубине сирийской территории в 200 километрах от турецко-сирийской границы. Регион регулируется в соответствии с российско-турецкими договоренностями, сорвать которые пытается Иран. В этой зоне много активных вооружённых групп, а ее города и деревни — последнее прибежище для вооруженных оппозиционных фракций, ранее перемещенных из других регионов.

4.Юго-западная Сирия — зона, созданная в результате российско-американо-иорданского соглашения, заключённого в два этапа летом и осенью 2017 года. В настоящее время подвергается крупным атакам со стороны режима, который пытается восстановить контроль над этой территорией. Иордания пыталась достичь договоренности с Россией по поводу приверженности условиям соглашения о создании данной зоны деэскалации, но Москва отказалась. Говоря о сирийском юге, Лавров сообщил министру иностранных дел Иордании Айману ас-Сафади, что в районах деэскалации нет террористических группировок, которые необходимо ликвидировать.

Мультимедиа

Такого военного парада вы еще не видели

Enab Baladi 06.06.2018

Вперед, на Дамаск!

Al Mayadeen 19.05.2018

На пенсию? Нет, на сирийский фронт!

AFP 24.01.2018 С другой стороны, Россия заключила соглашение с Израилем, позволяющее режиму восстановить контроль над южным регионом, если Иран и его ополченцы уйдут от границы между Сирией и оккупированными Голанами. Представляется, что эта договорённость — часть более широкого российско-американского соглашения (при координации с Израилем), которое включает в себя полный вывод иранских сил из Сирии в обмен на восстановление власти режима и предоставление ему возможности распространить ее на большей части территории страны. Это означает, что Израиль принимает сирийский режим с Россией и без Ирана, что открывает множество возможностей в будущем.

Заключение

Со временем стало очевидно, что идея создания зон деэскалации — всего лишь российская уловка, основными целями которой являются военное разрешение конфликта в Сирии в пользу режима и принудительное исключение оппозиционных фракций из любого решения, которое предполагает политический переход власти. После недавних военных достижений режим занял еще более жёсткую позицию в отношении возобновления женевских переговоров. В ходе восьмого раунда, состоявшегося в декабре 2017 года, не удалось добиться какого-либо прогресса из-за отказа правительственной делегации обсуждать любые вопросы до восстановления государственной власти на всей сирийской территории и освобождения ее от террористических группировок.

Точно так же Россия заняла жёсткую позицию в своем отказе от женевского процесса после того, как Путин был избран на новый президентский срок. Очевидным стало ее намерение ликвидировать зоны деэскалации на юго-западе (Деръа и Эль-Кунейтра) и северо-западе (Идлиб) Сирии параллельно с попытками заменить женевские переговоры треком в Астане и итогами сочинской конференции. Русские стремятся контролировать исход любого возможного политического процесса с помощью военной силы или посредством перемирий в районах, сводя их к простым переговорам о границах полномочий центра и регионов и внесении поправок в ряд законов, таких как декрет о местном управлении № 107 и декрет об организованных районах №10.

Эти изменения требуют от оппозиции разработки новой политической стратегии для всей Сирии, а не определённого региона, нацеленной на то, чтобы сорвать российские планы по восстановлению власти режима в сговоре с Израилем, Соединенными Штатами и некоторыми арабскими и европейскими странами. Оппозиция также должна отказаться от признания легитимности статус-кво и сосредоточиться на привлечении к суду сирийского режима и всех тех, кто его поддерживает на национальном и международном уровнях. Она должна довести дело до судов, которые рассматривают случаи совершения военных преступлений и преступлений против человечности, которые унесли жизни сотен тысяч сирийцев.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Брифинг Минобороны РФ и карта зоне деэскалация с него, они синим выделены.
Вообще, по хорошему, чтобы реализовать этот план, необходимо будет значительно увеличить военные контингенты России, Ирана и Турции на земле, так как охватываемая линия фронта весьма протяженная. Ну и сразу встает вопрос, что делать с бывшей Нусрой - "Хайят тахрир аш-Шам", что сидит в этих зонах безопасности и явно не собирается соблюдать какого-либо перемирия.

МОСКВА, 5 мая. /ТАСС/. Россия с 1 мая прекратила применение авиации в Сирии в рамках подписанного Меморандум о зонах деэскалации в Сирии, заявил начальник Главного оперативного управления Генштаба Вооруженных сил России генерал-полковник Сергей Рудской.
"С 00:00 часов 1 мая прекращено применение авиации ВКС России в районах, соответствующих зонам деэскалации, определенных Меморандумом", - сказал он.
Рудской отметил, что Россия продолжит операцию по уничтожению террористов в районе Кабун, которые обстреливают российское посольство в Дамаске. "В эту зону (где объявлена деэскалация конфликта - прим. ТАСС) не включен район Кабун, который полностью контролируется боевиками "Джебхат ан-Нусры" и откуда осуществляются постоянные обстрелы Дамаска, в том числе российского посольства. Операция по уничтожению террористов в этом районе будет продолжена", - сказал он.
Рудской сообщил, что зона района Кабун расположена в третьей зоне деэскалации - Восточной Гуте, но не входит в нее из-за наличия там боевиков "Джебхат ан-Нусры".
Ранее сообщалось, что в Сирии будут созданы четыре зоны деэскалации. Как рассказал Рудской, первая и наиболее обширная зона деэскалации создана на севере Сирии. Она захватывает провинцию Идлиб, а также граничащие с ней северо-восточные районы провинции Латакия, западные районы провинции Алеппо и северные районы провинции Хама с населением более одного миллиона человек. Данную зону контролируют вооруженные формирования общей численностью 14,5 тыс. человек.
Вторая зона расположена на севере провинции Хомс. В нее вошли города Эр-Растан и Тель-Биса, а также близлежащие к ним районы, контролируемые отрядами оппозиции, насчитывающими до 3 тыс. боевиков. В данных районах проживает около 180 тыс. мирных жителей, рассказал Рудской.
Третья зона создана в Восточной Гуте. В данном районе вооруженные формирования насчитывают около 9 тыс. человек. "На территории Восточной Гуты проживает порядка 690 тыс. мирных жителей, для беспрепятственного перемещения которых сирийские власти уже развернули восемь контрольно-пропускных пунктов. Многие жители утром выезжают на заработки в Дамаск, а вечером беспрепятственно возвращаются домой", - сообщил Рудской.
Четвертая зона расположена на юге Сирии в приграничных с Иорданией районах провинций Дераа и Кунейтра. Эта зона в основном контролируется отрядами так называемого Южного фронта общей численностью до 15 тыс. человек. В районе проживают до 800 тыс. мирных жителей, сообщил Рудской.
Меморандум о создании зон деэскалации подписали в четверг в Астане глава российской делегации, спецпредставитель президента РФ по сирийскому урегулированию Александр Лаврентьев, заместитель министра иностранных дел Турции по Ближнему Востоку и Африке Седат Онал, заместитель министра иностранных дел Ирана по делам арабо-африканских стран Хосейн Джабери Ансари.
Продолжение совместной борьбы
Россия, Турция и Иран продолжат совместную борьбу с террористическими формированиями на территории Сирии, сказал он. "Хочу подчеркнуть, что подписание Меморандума о создании зон деэскалации в Сирийской Арабской Республике не означает прекращение борьбы с террористами ИГИЛ и "Джабхат ан-Нусры" (запрещены в РФ - прим. ТАСС) на территории Сирии", - заявил он.
По словам Рудского, страны-гаранты обязуются принимать все необходимые меры для продолжения борьбы с формированиями этих и других связанных с ними террористических организаций в зонах деэскалации, а также оказывать содействие правительственным войскам и вооруженной оппозиции в борьбе с боевиками в других районах Сирии.
По его словам, зоны безопасности под контролем формирований из России, Турции и Ирана будут созданы вдоль границ зон деэскалации. "Для предотвращения инцидентов и боевых столкновений между конфликтующими сторонами вдоль границ зон деэскалации создаются полосы безопасности, которые включают наблюдательные пункты для контроля за соблюдением режима перемирия и контрольно-пропускные пункты для обеспечения перемещения гражданского населения без оружия, доставки гуманитарной помощи и содействия экономической деятельности", - сказал он.
"Работа контрольно-пропускных и наблюдательных пунктов, а также управление зонами безопасности будет осуществляться персоналом и формированиями России, Турции и Ирана. По взаимной договоренности стран-гарантов могут привлекаться силы других сторон", - добавил Рудской.
В настоящее время командование российской группировки под руководством Генерального штаба проводит расчеты необходимого количества контрольно-пропускных и наблюдательных пунктов, а также сил и средств для обеспечения их деятельности. "В течение двух недель из представителей стран-гарантов будет создана Совместная рабочая группа, которая до 4 июня 2017 года представит для утверждения точные границы зон деэскалации и полос безопасности, а также карты отмежевания формирований вооруженной оппозиции от террористических группировок", - сказал Рудской.
При этом представитель Генштаба добавил, что Меморандум позволяет в дальнейшем увеличить количество зон безопасности. "При необходимости в зависимости от развития обстановки Меморандум позволяет сформировать дополнительные зоны деэскалации", - сказал он.

Подробнее на ТАСС.

Жизнь в современном обществе, увы, складывается таким образом, что человечеству не всегда удается мирно существовать на Земле. Нервное напряжение, постоянный дефицит времени и отдыха, несправедливое распределение благ между отдельно взятыми членами социума провоцируют конфликты между людьми. Однако рано или поздно в любой ссоре назревает деэскалация. Что это такое и как ее добиться, знают далеко не все. Мы научились воевать, но за свою тысячелетнюю историю человечество так и не поняло, насколько трудно бывает примириться. Прочитав данную статью, читатели смогут узнать определение такого термина, как деэскалация, что это слово обозначает в широком понимании и где его можно применять.

Значение слова и общие пояснения

Начнем с того, что само слово «деэскалация» является видоизмененным, и берет свои корни от английского escalation, которое на русском языке звучит как эскалация. Толкование данного термина определяется как расширение, возрастающее движение или распространение. После дополнения слова «эскалация» приставкой де- на выходе получается деэскалация. Что это такое, теперь понять довольно просто - это обратное действие в отношении процессов, связанных с напряжением, то есть - сужение, спад, регресс.

В ежедневном обиходе чаще всего приходится слышать об эскалации или деэскалации конфликтных ситуаций, которые происходят не только на бытовом уровне, но и в рамках геополитического масштаба (гражданские войны, межнациональная и межрасовая борьба, ведущаяся на уровне нескольких государств, терроризм). Однако это слово применимо в отношении уменьшения масштабов вообще, а не только когда речь идет о вооруженном противостоянии.

Основы конфликтологии

В любом случае, какой бы смысл мы ни вкладывали в обсуждаемое выражение, в преимущественном большинстве случаев мы рады, когда видим в новостных сводках сообщение о том, что где-то произошла деэскалация. Что это за процесс, известно даже тем людям, которые не имеют прямого отношения к военным действиям.

В любом противостоянии наступает момент, когда противоборствующие стороны исчерпывают собственные ресурсы. Чаще всего после этого пересекается пиковая точка войны и происходит так называемая деэскалация конфликта. Что это - компромисс сторон, обоюдовыгодный консенсус или давление со стороны - не так важно, главное, чтобы противоборствующие стороны вышли из напряженной ситуации с минимальными потерями и жертвами. Постепенная деэскалация подразумевает под собой сужение границ территорий, подпадающих под зону конфликта, разоружение, налаживание конструктивного дипломатического диалога между оппонентами.

Сирийская оппозиция на переговорах в Астане отказалась одобрить предложенное Россией соглашение о создании четырех зон деэскалации в Сирии на линии соприкосновения правительственных и оппозиционных войск. Об этом сообщает «Радио Свобода».

Представитель делегации сирийской оппозиции Усама Абу Зейд заявил, что данное предложение ставит под угрозу территориальную целостность Сирии. Еще одной причиной отказа от компромисса стало присутствие Ирана в числе стран-гарантов.

«Мы против какого-либо разделения Сирии. Что же касается достигнутой договоренности, то мы в ней не участвуем и не можем ее поддержать, пока Иран называют государством-гарантом», — сказал Абу Зейд.

По его словам, Россия не в состоянии гарантировать выполнение каких-либо своих обещаний и вмешалась в конфликт на стороне Башара Асада.

Отмечается, что в ходе пленарного заседания, на котором рассматривалось предложение, несколько представителей оппозиции покинули зал в знак протеста.

Ранее генеральный секретарь ООН Антонио Гутерриш одобрил создание зон деэскалации в Сирии, меморандум по созданию которых был подписан 4 мая.

Подписание меморандума о создании «безопасных зон» на территории Сирии поддержала также Саудовская Аравия. Министр иностранных дел страны Адель аль-Джубейр заявил, что Эр-Рияд ждет дальнейших деталей по рамочному соглашению.

Согласно документу, подписанному Россией, Ираном и Турцией, внутри зон будет запрещено оружие и будут установлены безопасные районы для пресечения боестолкновений. Зоны будут расположены в провинции Идлиб, к северу от города Хомса, в Восточной Гуте и на юге страны, в районе города Даръа.

Создание зон деэскалации в Сирии могло бы стать прорывом в урегулировании длящегося седьмой год конфликта в арабской республике. Поставленные Россией, Турцией и Ираном - гарантами перемирия от 30 декабря 2016 года - цели достойны того, чтобы относиться к ним именно в качестве «прорывных». Это укрепление режима прекращения боевых действий и отделение сирийских повстанцев от террористических групп. Однако уже в первые часы после своего подписания в Астане 4 мая трёхсторонний меморандум указанных стран подал серьёзные поводы усомниться в его реализуемости на практике.

Под соглашение изначально заложено несколько «мин замедленного действия», на которые необходимо обратить самое пристальное внимание. Прежде всего, создание зон деэскалации проблематично в виду известной позиции «вменяемой» части вооружённых сирийских повстанцев, которая незамедлила резко отмежеваться от российско-турецко-иранских договорённостей. Определённые к размежеванию с террористической группировкой «Джебхат Фатх аш-Шам» (переименованная летом 2016 года «Джебхат ан-Нусра») формирования оппозиции общим числом более 40 тысяч боевиков сами отмежевались от зон деэскалации. Их главный аргумент - неприемлемость участия Ирана в создании таких зон на правах страны-гаранта или в ином «учредительном» качестве. Если находящиеся в зонах снижения военной напряжённости вооружённые формирования отказываются участвовать в деэскалации, то подписанный в Астане меморандум рискует остаться на бумаге.

Дальше-больше. Чёткие границы сведённых в четыре зоны деэскалации сирийских районов под контролем «вменяемых» («умеренных») повстанцев ещё предстоит определить силами формируемой Совместной рабочей группы с участием представителей России, Ирана и Турции. Но уже сейчас очевидно, что зоны деэскалации не станут зонами демилитаризации. Оружие на руках боевиков сохраняется, и нет никаких серьёзных оснований надеяться, что их оружейные арсеналы, включая тяжёлую бронетехнику и ракетно-артиллерийские установки, не будут расширены.

Упование на так называемые полосы безопасности вокруг зон деэскалации с инсталлируемыми в них контрольно-пропускными и наблюдательными пунктами представляется крайне нереалистичным. Как минимум в северной части зон деэскалации, у наиболее крупного и «целостного» их куска вокруг провинции Идлиб сохраняется непосредственный территориальный контакт с турецкой границей. Ожидать от Анкары постановки подопечных боевиков на «сухой оружейный паёк» явно не приходится. Можно договариваться о чём угодно, но интересы Турции по подавлению курдского ополчения Сирии, прежде всего, в долине Африн, к северу от Идлиба, руками «деэскалируемых» боевиков никто в Анкаре не отменял. И вряд ли отменит впредь.

Нет также упоминания такого неотъемлемого атрибута всех более-менее дееспособных «режимов тишины», как отвод тяжёлых ударных систем от линий соприкосновения правительственных войск и вооружённой оппозиции. Без этого любые разговоры о замирении тех или иных районов зон боевых действий остаются строго гипотетическими. Ввод с 6 мая в зонах деэскалации запрета на военную активность, включая и полёты авиации, является необходимой мерой снятия с действующего режима прекращения огня остающегося «болевого синдрома». Но данную меру необходимо подкрепить отводом ударных систем от линий разграничения сторон конфликта.

Получается интересная ситуация. Значительная часть повстанцев сопротивляется созданию зон деэскалации на условиях трёхстороннего формата стран-гарантов с участием в нём Ирана. Никто разоружать, даже частично, их не собирается. Тяжёлая техника не отводится или этот вопрос, в лучшем случае, пока не проработан. К тому же высок риск физической недостижимости взятия зон деэскалации под плотный эффективный контроль с помощью полос безопасности с их КПП и наблюдательными (мониторинговыми) пунктами. Возникает вопрос, как при таком стечении факторов враждебности боевиков, их оснащённости оружием и отсутствия нехватки боеприпасов, получением драгоценного времени для накопления сил, а также неизбежными «пробелами» в полосах/буферах безопасности можно добиться основных целей деэскалации?

Снизить уровень насилия, к чему, собственно, сводится результативность режима прекращения огня от 30 декабря и его менее удачных предшественников, - вполне посильная задача. Но об стену размежевания «умеренных» от террористов уже давно многие сломали свой былой оптимизм. Нет абсолютно никаких критериев идентификации с последующим отделением повстанцев от террористов. Производный от этого нюанс - нет никаких ограничителей для перетока «умеренных» боевиков в джихадистские группировки под стягами «Джебхат ан-Нусры» и создаваемые ею террористические коалиции.

Откуда уверенность в том, что террористический анклав в Кабуне под Дамаском, где в районе Восточной Гуты создаётся одна из четырёх зон деэскалации, не вольётся в состав группировки «Джейш аль-Ислам» («Армия Ислама»)? Было бы наивным ожидать от возглавляемой Иссамом аль-Бувайдани и Мохаммедом Аллушом повстанческой «Армии Ислама» отказа от людских, оружейных и других «активов» сирийских алькаидовцев. Тогда возникает скрытая угроза трансформации «Джебхат» в Кабуне или в иных районах зон деэскалации в «спящие ячейки». Последние отсидятся, накопят силы и под «камуфляжем» той же «Армии Ислама» начнут атаковать, к примеру, иранских военнослужащих на КПП и наблюдательных пунктах в буферах безопасности.

Внешний фон вокруг масштабного начинания России, Ирана и Турции также явно не задался. Сложно ожидать от таких ключевых игроков на Ближнем Востоке, как Саудовская Аравия, Иордания и Израиль, двое из которых имеют общую границу с Сирией, спокойное наблюдение за, по сути, легализацией военного присутствия Ирана в арабской стране. Эр-Рияд уже обозначил свои сомнения в практической реализуемости астанинского меморандума, подписантом которого выступает Тегеран. Реакция Израиля пока запаздывает, но в её антииранском существе не может быть сомнений.

Пока в «группе сильно сомневающихся» всех превзошли Соединённые Штаты. Официальный Вашингтон присутствовал 4 мая в казахстанской столице на достаточно высоком дипломатическом уровне (помощник госсекретаря по делам Ближнего Востока Стюарт Джонс ). Но это не стало препятствием для публичного, местами нарочито провокационного, манифестирования американцами сомнений на счёт иранцев.

США поддержали усилия России и Турции вокруг создания зон деэскалации, выразив при этом обеспокоенность участием в процессе Ирана в качестве гаранта. «Действия Ирана в Сирии только стимулировали рост насилия, а не остановили его. Безусловная поддержка Ираном режима Башара Асада продлила страдания простых сирийцев», - говорилось в заявлении Госдепа.

Чем не прикрытое одобрение Вашингтоном торпедирования сирийскими повстанцами роли Тегерана в процессе деэскалации? Как следствие, сигнал от американской администрации может быть интерпретирован «умеренными» боевиками только в одном ключе: правильно делаете, что отказываетесь признавать российско-турецко-иранские договорённости.

Проникновение Ирана на «стратегическую глубину» наиболее острых процессов на Ближнем Востоке достигло непозволительно высоких для США, Саудовской Аравии и Израиля пределов. Мирится с этим они не намерены, а значит будут относиться к статусу Ирана в качестве гаранта перемирия и создателя зон деэскалации в Сирии решительно враждебно.

У США ныне имеется как минимум один повод ставить знак вопроса после любого упоминания зон деэскалации в Сирии. Им дали понять, что над деэскалируемыми сирийскими районами боевые рейды авиации американской коалиции возбраняются. На это из Белого дома незамедлил поступить ответ: летали и будем летать .

Показать заново

Перейти на сайт

Вопросов по зонам деэскалации в настоящее время больше, чем вразумительных ответов, убеждающих в высоких шансах беспроблемной реализуемости соглашения. Налицо турецкая идея, которую Анкара в разных вариациях продвигала последние годы по так называемым «зонам безопасности» и «бесполётным зонам» в Сирии, адаптированная под интересы России и Ирана.

К чему придут три гаранта действующего сейчас в Сирии режима прекращения огня, предстоит ещё понять. Политики и дипломаты сказали своё слово. Теперь начинается работа военных и специалистов «на земле» в Сирии. Тем временем уже сейчас можно ранжировать плюсы и минусы от создания сирийских зон деэскалации для государств-гарантов перемирия и учредителей этих зон, непосредственно присутствующих на театре военных действий (ТВД) в арабской республике. Конечно, при том понимании, что схематичная калькуляция выгод и «убытков» отдельных стран далеко не полная и подлежит периодической корректировке.

	Плюсы	Минусы
Россия	- снижение уровня насилия, усиление режима прекращения огня; Создание «миротворческой инфраструктуры», позволяющей отслеживать ситуацию «на земле» совместными силами стран-гарантов перемирия; Перегруппировка сил с ТВД между правительственными войсками и вооружённой оппозицией на контртеррористический фронт; Концентрация ударного кулака вместе с сирийской армией на направлении к Дейр-эз-Зору, находящемуся в блокаде террористов ДАИШ; Оптимизация военной группировки в Сирии в соответствии с новыми приоритетами, позволяющая, при возможности, вывести из арабской страны часть сил; Ясный сигнал-приглашение Вашингтону объединить силы для нанесения скоординированных ударов по ДАИШ, прежде всего, в районе Дейр-эз-Зора; Отсрочка вопроса отстранения Башара Асада от власти на неопределённо длительное время; Демонстрация результативности астанинского процесса, в том числе и на фоне «пробуксовки» женевских переговоров под эгидой ООН	- высокий уровень враждебности по отношению к зонам деэскалации со стороны количественно существенной и качественно боеспособной части вооружённой оппозиции; Сохраняющийся высокий риск масштабного срыва перемирия; Предоставление противникам сирийских властей фактически бессрочной передышки, которая будет использована для усиления их боевого потенциала; Сирийская вооружённая оппозиция де-факто легализует свой статус в зонах деэскалации в качестве эффективно контролирующей территории силы, что наиболее ярко выраженно в случае с провинцией Идлиб; Государственный суверенитет Дамаска в зонах деэскалации обнуляется со всеми вытекающими из этого последствиями для послевоенного устройства Сирии; Настороженное отношение к созданию зон деэскалации со стороны США, поступление из Вашингтона прямого сигнала сирийским повстанцам о «беспокойстве в связи с иранским участием» в астанинском меморандуме; Сохраняющаяся неопределённость вокруг конструктивного «сожительства» ВКС РФ и ВВС США в сирийском небе, подвешенность вопроса с возобновлением действия российско-американского Меморандума о безопасности полётов в Сирии
Турция	- окончательное оформление членства в «клубе» ведущих внешних сил в сирийском конфликте; Получение дополнительных возможностей влиять, а в необходимых случаях и манипулировать режимом перемирия и сохранением стабильности в северной зоне деэскалации; Сохранение в «рабочем режиме» южных участков границы с Сирией, через которые идёт оружейный поток и пролегают каналы снабжения «подопечных» боевиков с турецкой территории; Фиксация особых отношений с частью вооружённой оппозиции, представленной на границе с Турцией, преимущественно в районах провинций Идлиб, Алеппо и Латакия; Молчаливое признание Россией и Ираном турецкого военного присутствия в северной части сирийской провинции Алеппо; Повышение роли в сирийском конфликте в качестве ближневосточного фланга НАТО, с которым в большей степени будут вынуждены считаться США; Повышение роли в сирийском конфликте в качестве проводника интересов арабских союзников в Персидском заливе; Пусть и ограниченная, но реализация турецкой идеи по «зонам безопасности» и «бесполётным зонам» в Сирии, которую Анкара безуспешно «пробивала» с 2013 года; Получение возможности сконцентрировать силы на ударе по курдскому анклаву Африн на северо-западе Сирии, на который не распространяется северная зона деэскалации	- признаются особые права и интересы Ирана в Сирии, происходит отклонение от линии арабских союзников Турции, настаивающих на «дестабилизирующем» характере иранского присутствия в Сирии; Фиксация ограниченного в территориальном плане характера турецкого влияния «на земле» в Сирии - районы северных регионов арабской страны - на фоне более широкого охвата Россией и Ираном контроля ситуации на сирийском ТВД; Рост боевой активности курдского ополчения к западу от Евфрата, «замораживание» американцами вопроса о присутствии курдов в сирийском Манбидже, что в сумме с другими курдскими факторами под «протекторатом» США является следствием фактического отведения сирийским курдам особого места в будущем политическом устройстве Сирии.
Иран	- де-факто признание Россией и Турцией особой роли Ирана в поддержке сирийского правительства в Дамаске; Углубленное присутствие иранских военных в армейских структурах Сирии, усиление их позиций в Генштабе и Минбороны САР; Оставление проиранских группировок на занимаемых ими ныне позициях с перспективой их косвенного привлечения к механизмам контроля над ситуацией в полосах безопасности вдоль зон деэскалации; Сохранение в силе планов Тегерана по созданию в провинции Дамаск постоянной военной базы ВС ИРИ или пункта передового базирования иранского Корпуса стражей Исламской революции (КСИР)	- крайне враждебное отношение к роли Ирана в соглашении по зонам деэскалации со стороны вооружённой сирийской оппозиции, подогреваемое группой сразу трёх ключевых государств - США, Израиль и Саудовская Аравия; Перманентная угроза осуществления провокаций против иранских военнослужащих или «военных советников», которые будут вовлекаться в работу КПП и наблюдательных пунктов в полосах безопасности вдоль зон деэскалации; Сохранение угрозы прямых военных ударов Израиля по позициям правительственных войск Сирии в провинциях Кунейтра и Дамаск с повышенным риском «задевания» этими ударами иранских военных