Посвящается военным инженерам связистам СССР

Когда яснее видишь вечер своей жизни, все больше убеждаешься в том, что ничто не уходит в никуда. Человеческая душа – не кладбище, а святилище. И оно дарует вечную жизнь образам былого. Нам самим пришлось укладывать шпалы и по ним строить свой жизненный путь. Мои воспоминания построены не в полном хронологическом порядке. События и факты рассыпаны по многим страницам, потому что очень трудно придерживаться полного хронологического порядка. Остановлюсь лишь на тех событиях, которые касались меня больше всего, которые оставили наиболее яркий след в моей памяти и которые будут чем-то полезны потомкам.

Сушкевич Игнат Игнатьевич Родился 1 января 1945 г. После окончания Гомельского политехнического техникума с 1964 г. по 1973 г. работал на Куйбышевском заводе кабелей связи (ныне Самарская кабельная компания) (мастер — начальник КБ). В 1972 г. закончил Куйбышевский политехнический институт (автоматика и телемеханика). В 1973 г. с семьей переехал в Беларусь, а с 1974 г. начал работать в Научно-исследовательском институте средств автоматизации – НПО «Агат». В должности ведущего инженера разрабатывал автоматизированные мобильные объекты командных пунктов мотострелкового (танкового) полка по проекту АСУВ фронта «Маневр». Занимался исследованиями передачи данных по радиоканалам между мобильными объектами. Участвовал в испытаниях аппаратуры передачи данных и засекречивания «Базальт». Впоследствии сопровождал разработку второго и последующих поколений аналогичных комплексов. Работая начальником сектора и ведущим специалистом, выполнял работы системного интегратора по проектам АСУВ «Маневр», ПАСС «Редут 2» и «Авангард». Был непосредственным участником всех испытаний опытных образцов мобильных объектов, командных пунктов, тактического и оперативного звеньев автоматизированного управления войсками, командно-штабных учений, проводившихся с участием техники по проекту «Маневр», многочисленных показов системы автоматизированного управления войсками высшему командному составу Советской Армии. В «мутные времена» готовил предложения по структурной перестройке промышленности Беларуси — переход от металло- и энергоемкого машиностроения на разработку и выпуск средств телекоммуникаций. С 1995 г. по 2009 г. работал в компании «Белтелеком» сначала ведущим специалистом, потом заместителем начальника Центра международных расчетов. 14 января 2008 г. с Почетной Грамотой отправлен на пенсию. Женат. Две дочери, двое внуков и трехлетняя правнучка.

Работа над проектом АСУВ фронта «Маневр» продолжалась десятилетиями. Заданная еще в семидесятые годы (Постановление ЦК КПСС и СМ СССР № 419-164 от 15.05.1964 г.), только в девяностые получила путевку в войска только часть системы (Постановление ЦК КПСС и СМ СССР № 1142-328 от 28.12.1982 г. о принятии на вооружение Советской Армии комплекса тактического звена управления). Проект начинался на заре феррит-транзисторных ячеек и завершился в начале эпохи Интернета, персональных компьютеров, волоконно-оптических систем и мобильной связи.

И все эти годы вокруг проекта велись ожесточенные споры. Они касались роли автоматизации, ее эффективности и нового слова в искусство в управления войсками, необходимости и дороговизны проекта, а также возможности решения всех задач управления только путем совершенствования связи. Наконец, дело дошло до поэтапной взаимоувязанной с проектом автоматизации управления войсками разработки новой полевой системы связи и выполнения обоих проектов под эгидой одного Заказчика.

Над проектом работало несколько поколений разработчиков. Многие начинали работу юными молодыми специалистами, а заканчивали седыми учеными мужами. Основной костяк разработчиков состоял из специалистов, имевших достаточно большой опыт разработки различных автономных автоматизированных систем управления. Многие влились в проект совсем «зелеными», а многие имели за плечами годы работы на производстве. Одним из таких разработчиков оказался и я. На моих глазах идеи воплощались в эскизный и технический проекты системы управления, в комплексы аппаратуры, мобильные объекты, программное обеспечение и, в конечном итоге, в автоматизированную систему управления войсками. Мне пришлось быть непосредственным участником разработки, испытаний, многочисленных командно-штабных войсковых учений и показов высшему командованию Советской Армии фрагментов системы управления.

Общим тактико-техническим заданием на АСУВ фронта «Маневр» предусматривалась разработка комплексов средств автоматизации командных пунктов тактического (нижнего) звена управления (полк – дивизия) и оперативного (верхнего) звена управления (армия – фронт). Автоматизации подлежали общевойсковые командные пункты, командные пункты ракетных войск и артиллерии, тыла, ПВО и ВВС.

За время разработки АСУВ фронта «Маневр» скромный минский филиал московского Научно-исследовательского института автоматической аппаратуры (НИИАА) превратился в Научно-исследовательский институт средств автоматизации (НИИСА), а впоследствии в НПО «Агат» – самый крупный НИИ Беларуси.

В этих воспоминаниях хотел бы рассказать о людях нашего института, институтов соисполнителей, военно-научного сопровождения и Заказчика, участвовавших в разработке автоматизированных систем управления войсками и полевой автоматизированной системы связи. Много внимания будет уделено процессу рождения идей, их воплощению в «железо», а также рассказано о различных, порой забавных моментах, случавшихся в процессе разработки и испытаний.

Введение в институт

В апреле 1974 г. после получения положительного ответа на заполненную анкету (получение допуска к работам, проводимым в институте), был оформлен ведущим инженером в НИИСА. Работать начал уже в новом великолепном здании на Ленинском проспекте в районе обсерватории.

Порог этого здания переступил 18 апреля 1974 года. На проходной был встречен приятным молодым человеком (сопровождающим), который проводил меня в отдел режима, где я прочитал и расписался в ряде инструкций, потом в отделы охраны и техники безопасности, фотолабораторию и, наконец, на рабочее место – сектор № 513.

Начальник сектора – Киндиренко Федор Григорьевич сравнительно молодой человек немного старше меня, ниже среднего роста, приятной внешности, в отглаженном костюме, в белой рубашке при галстуке. Он показал мой рабочий стол прямо у окна с левой стороны от его рабочего стола. Окно выходило на восток. Из него был виден проспект и микрорайон Зеленый Луг. С правой стороны проспекта виднелся огромный пустырь, на котором ныне возвышается Национальная библиотека.

Федор Григорьевич начал знакомить меня с сотрудниками лаборатории: Некрасовой Людмилой Ивановной, Чаплиц Тамарой Ивановной, Мочаловым Володей, Боуфалом Алексеем и другими. Все сидели и работали, кто чертил схемы, кто отлаживал макеты, кто что-то писал в тетрадях, вынутых из чемоданов, Все трудились и разговоров, не относящихся к делу, не было. Я не смог сразу запомнить все фамилии и имена, поэтому попросил прощать меня, если на первых порах кого– то не так назову.

Федор Григорьевич предложил «перекурить», т.е. выйти из лаборатории, и уединиться, чтобы более подробно познакомиться. Расспросив о прежней работе, о семье и житье-бытье, в конце разговора сказал, что мы сработаемся и найдем общий язык. Потом он вкратце обрисовал направления работ сектора и конкретно мое и задачи как ведущего инженера по этому направлению.

Сектор работал по нескольким направлениям. Первое и основное – разработка мобильного автоматизированного пункта управления мотострелкового (танкового) полка (КШМ МП-31 или изделие МП-31) – одного из элементов автоматизированной системы управления войсками фронта (тема «Маневр» или изделие 9С714). Изделие МП-31 разрабатывалась как КШМ командира полка, КШМ начальника штаба полка, КШМ начальника разведки, КШМ начальника инженерных и химических войск полка. Разработкой изделия МП-31 занималась Людмила Ивановна Некрасова – скромная и трудолюбивая женщина. Она оказалась опытным инженером-разработчиком, ранее разрабатывала аппаратуру связи для объектов управления по теме «Воздух-М1». Она окончила Куйбышевский институт связи. А год назад я с семьей переехал из г. Куйбышева (ныне Самара) в Беларусь. Поэтому мы сразу нашли взаимопонимание. К моменту моего прихода в институт вся разработка изделия МП-31, как и всего проекта АСУВ «Маневр», находилась на этапе технического проекта. Дальнейшую разработку этого направления мы вели вместе.

Второе направление – разработка аппаратуры связи для объектов командных пунктов верхнего звена управления АСУВ «Маневр». Его вела Чаплиц Тамара Ивановна. Третье направление – разработка измерительной аппаратуры и выполнение исследований по ошибкам в радиоканалах при передаче данных. Над этими задачами трудились Боуфал Алексей и Мочалов Володя. Сразу оговорюсь, что по этому направлению в скором времени, и я вставил свои «пять копеек».

И так, я вступил в новый мир, секретный мир, мир который ранее для меня если и существовал, то где-то очень и очень далеко. Я понял, что все эти работы очень серьезны, имеют государственное значение, и будет где приложить свои знания и силы, а также потребуют более глубоких знаний, чем имеются сейчас и нужно будет серьезно изучить технику, пройтись по многим учебникам и прислушиваться к специалистам, перенимать их опыт. При этом инструкциями предписывалось общаться по служебным делам только с сотрудниками, допущенным к этим работам.

Первое с чего начал – это изучение технических средств, входящих в состав изделия МП-31: аппаратуры внутренней связи и коммутации (ЯГ 600.000. так называемая, Яга), ультракоротких радиостанций Р-111 и Р-123МТ, радиостанции КВ диапазона Р-130М, аппаратуры радиовызова Р-012 и аппаратуры передачи данных Базальт-А. Что касалось остальной аппаратуры, то это было отложено до более свободного времени. Техническое описание Яги представляло собой толщенный фолиант светокопировальных листов формата А11 с машинописным текстом и принципиальными схемами на листах формата А1. Документ был написан просто и ясно. Сразу была понятна цель и назначение аппаратуры, структура и принцип действия. Но сразу бросилось в глаза, что очень много места занимает описание режимов работы и положений органов управления. Появилась идея упростить это и свести к нескольким таблицам. Так и поступил. Получилась компактно, просто и понятно. Заодно были выявлены и некоторые неточности в имеющимся экземпляре технического описания – он не был учтенным, а потому в него не были внесены изменения. На такой подход обратил внимание Федора Григорьевича Киндиренко и переговорил с Владимиром Ивановичем Яном. Эту идею он одобрил. Потом этот метод был применен при разработке технических условий и инструкции по эксплуатации на КШМ МП-31.

Аппаратура Р-012 понравилась, особенно рекуррентные последовательности (М-последовательности). Это целый мир. Очень красивый и увлекательный. Описание радиостанций изучил сравнительно быстро, а Федор Григорьевич сказал, что лучше всего эта техника запоминается на практике и времена такие уже недалеко.

Для изучения аппаратуры передачи данных «Базальт-А» требовался допуск. Руководство сектора и отдела допустила меня к документации этой аппаратуры спустя месяц после начала работы. Эта аппаратура разрабатывалась предприятием п/я Г-4812 (г. Пенза) специально для наших объектов.

Не только работа, но и праздники

Работа в институтедля человека, пришедшего с производства, казалась поначалу не такой и утомительной. Поэтому старался, как можно больше углубиться в сущность работы, впитать как можно больше новых знаний. Сидел и читал все, что было под руками – книги по логике, по микросхемам, закрытые тома по проекту. Мою усидчивость заметили многие. Однажды, ближе к 9 Мая, ко мне подсела Тамара Ивановна и предложила принять участие в праздновании 30-летия Победы – стоять в оцеплении вдоль проспекта имени Ленина. Я дал согласие. С одной стороны не всем было суждено побывать на таких торжествах, и было как-то приятно, что предложили мне, с другой стороны, я не мог отказаться – ведь начал работать только в апреле месяце. Конечно, в Слуцке меня ждала семья – мы еще не переехали в Минск.

Утром 9 Мая я с группой сотрудников НИИСА стоял на проспекте Ленина между мостом через реку Свислочь и площадью Победы. Был яркий солнечный день. В районе 11 часов с горки проспекта от Центральной площади начала двигаться колона Ветеранов-Победителей. Шли бывшие солдаты, партизаны, генералы и офицеры. Это были уже пожилые люди и двигались медленно. Они были в основном в парадной форме и несли охапки живых цветов. Их колонну минчане засыпали живыми цветами. К колонне подходили и подбегали и пожилые и среднего поколения люди и много молодежи. Они дарили ветеранам цветы, кланялись им в пояс и говорили спасибо за спасенный мир. Звучала торжественная музыка, прерываемая праздничными поздравлениями и патриотическими призывами дикторов. Все было очень торжественно и незабываемо. Сейчас иногда, конечно очень редко, можно увидеть по телевизору отдельные отрывки тех торжеств, которые и сейчас вызывают слезы.

В первый год работы в институте вместе с сотрудниками отдела мне пришлось пройти и в колонне демонстрантов по случаю очередной годовщины Великого Октября. Ходили мы на демонстрации и на 1 Мая – Праздник труда и солидарности. Демонстрация на эти праздники была фактически местом сбора близких людей по работе, их общения, отдыха и развлечения, которые устаивались после прохождения по площади перед «руководящей и направляющей». Сегодня мало кто ходит на демонстрации – политическая система изменена «дермократами». Они, конечно, пытаются устраивать праздники типа «Незалежнасцi» – непонятно только какой и от кого? Устраивают праздники города и много других подобных ему. В нынешней России пошли еще дальше – устраивают целые недели праздников по любому поводу. День Октябрьской революции сделали рабочим днем, а День Победы над немцами вообще объявили «Днем изгнания поляков из Кремля». Я думаю, что все же настанет День Изгнания этих не только живых, но и усопших «прохвостов» не только из Кремля и земель российской, белорусской, украинской и …, но и из душ человеческих. Французы ведь день взятия Бастилии объявили Национальным Днем, а «Марсельезу» Национальным гимном!

Начало работы над «ошибками»

К моменту моего прихода в институт эскизно-технический проект АСУВ фронта «Маневр» был рассмотрен Государственной комиссией, которой было предложено в ходе рабочего проектирования:

– с целью практического подтверждения передачи информации между автоматизированными рабочими местами должностных лиц провести натурные испытания с использованием опытных образцов аппаратуры передачи данных, которая разрабатывалась в рамках проекта «Базальт»;

– разработать малогабаритную испытательную аппаратуру с целью дальнейших исследований радиоканалов при передаче дискретной информации между объектами системы.

Эти рекомендации комиссии были вызваны тем, что в войсковой практике не было претендента передачи дискретной информации (в те времена термин передача данных еще не был введен в оборот) по радиоканалам, образованным УКВ и КВ радиостанциями, которые были предназначены для голосовой радиосвязи. Основной же информацией в АСУВ «Маневр» должна быть оперативно-тактическая информация, представляемая в виде данных. Они снималась и наносилась на оперативные карты, а также была результатом решения оперативно-тактических задач на полевом вычислительном комплексе. Эта информация должна была циркулировать между вышестоящими, подчиненными и взаимодействующими штабами и подразделениями войск.

Какие вероятностно-временные характеристики передачи такой информации можно получить при использовании этих радиосредств и нового разрабатываемого комплекса «Базальт» на оперативных дальностях, на стоянке и при движении объектов? Изложенные на бумаге эскизно-технического проекта доводы не убедили комиссию. Нужна была практическое подтверждение реального обмена данными между мобильными объектами.

Оценка вероятностно-временных характеристик передачи данных требовала рассмотрения используемого в комплексе «Базальт» алгоритма повышения достоверности данных и характера распределения потока ошибок в таких радиоканалах. Алгоритм повышения достоверности данных комплекса «Базальт» выбирался исходя из тех немногочисленных имевшихся в то время измерений каналов связи в основном проводных и радиоканалов, образованных стационарными радиостанциями. Поэтому измерениям радиоканалов между мобильными объектами в институте уделялось достаточное внимание.

Именно по этим направлениям мне пришлось работать в ближайшее время. Для начала пришлось на бумаге раскрутить 511– кратную псевдослучайную последовательность. После этого Федор Григорьевич начал знакомить меня со своим любимым детищем под названием «САКС-3» – статистический анализатор каналов связи, в котором в качестве испытательного сигнала использовалась 9-разрядная псевдослучайная последовательность.

Это был измерительный комплекс третьего поколения. История первых двух была связана с работами Карпа Вадима Анатольевича (), в лаборатории которого, когда-то работал Федор Григорьевич Киндиренко. Как потом узнал, у них произошла крупная размолвка по поводу заявки на изобретение по этому комплексу. После этого Федору Григорьевичу была организована другая лаборатория и передано вся тематика по аппаратуре измерения и обработки потока ошибок в каналах связи.

Комплекс «САКС-3» изучил довольно быстро, т.к. основные идеи и принцип работы по ходу пояснял Федор Григорьевич – ведь разрабатывал его он. Комплекс был выполнен на микросхемах второго поколения 133 серии и представлял собой пять сравнительно малогабаритных коробок, которые можно было смонтировать в объектах типа боевой машины пехоты (БМП) и бронетранспортере (БТР). Комплекс был выполнен по 15 группе механико-климатических воздействий. На отдельные схемные решения и на комплекс в целом были получены авторские свидетельства.

И вот поступила команда готовить комплекс к монтажу в экспериментальных бронеобъектах. Мочалов Володя, Боуфал Алексей и Киндиренко Федор Григорьевич, собрали два комплекта «САКС-3», прогнали их по полной программе тестов, обучили меня производить измерения. После этого комплексы были смонтированы в бронеобъектах, отдаленно напоминающие разрабатываемые институтом командно-штабные машины (КШМ).

Несколько инженеров, в том числе и я, были проведены приказом по институту, проинструктированы и допущены для работы на радиостанциях. Начальником связи Белорусского военного округа были выделены частоты и в июле месяце 1974 г. в эфире прозвучали позывные «Стрелка» и «Белка». Всеми работами руководил Ян Владимир Иванович, а непосредственно измерениями – Карп Вадим Анатольевич – праотец аппаратуры измерений каналов связи для передачи дискретной информации. Он имел многолетний опыт в подобных измерениях. К работам были привлечены специалисты нашего сектора Мочалов Владимир и Боуфал Алексей, специалист сектора Карпа В.А. Ширяев Александр Семенович, а также специалисты отдела испытаний, которым руководил полковник Бодунов. Это водители, а также ведущий инженер Михаил Родзивилко, который обеспечивал радиоданными, выбирал и согласовывал район и маршрут работ, а также руководил водителями наших бронеобъектов.

Объекты находились на площадке «Поляна», расположенной за городом в районе полигона Колодищи. Ежедневно испытательные бригады доставлялись туда на служебном транспорте от института в 7-45. Практические измерения начинались в районе 9-10 часов утра, и заканчивалась в 18-19 часов, а иногда и в 20-22 часа. В основном работы проводились в районе колодищенского полигона, деревень Волма, Глебковичи и нынешнего аэропорта «Минск-2». Работа длилась около месяца.

Измерения радиоканалов проводились с целью изучения характера распределения потока ошибок при передаче дискретной информации. Для сбора данных использовался самолетный магнитофон МС-61, в котором данные записывались на стальную проволоку. Ее хватало на 5 часов работы. Параллельно, приблизительно каждую минуту, необходимо было записывать показания счетчиков ошибок и фиксировать условия работы объектов: стоянка, движение, расстояние между объектами, характер местности и др. признаки.

Кассеты с записанной информацией доставлялись в лабораторию, где с помощью наземного магнитофона МН-61 и комплекта счетчиков производилась обработка полученных данных. Так выявлялся характер, и определялась закономерность распределения потока ошибок при передаче дискретной информации (псевдослучайной последовательности), выявлялись основные внешние влияющие факторы. Обработка результатов измерений выполнялась группой сотрудников, которую возглавлял Володя Мочалов, и продолжалась более двух месяцев.

Это были первые результаты измерений УКВ и КВ радиоканалов между мобильными объектами по своим характеристикам аналогичные разрабатываемым объектам по теме. Обработанные данные в виде всевозможных графиков, а также зависимостей были помещены в отдельной объемистой более трехсот листов книге в качестве приложения к материалам связи по доработке эскизно-технического проекта АСУВ «Маневр». Определенные по результатам исследований характеристики УКВ и КВ радиоканалов были использованы для расчета вероятностно-временных характеристик передачи данных предлагаемой для использования в системе аппаратуры передачи данных – комплекса «Базальт». Кроме того, результаты исследований были опубликованы в ряде статей ведомственных научно-технических сборников, издаваемых институтом и Министерством радиопромышленности. Часть данных была доложена на семинарах специалистам института. Это были мои первые результаты работы над «ошибками». Позже Киндиренко Федор Григорьевич использовал эти данные для своей кандидатской диссертации. Работа над «ошибками» будут продолжена. А сейчас к основной работе.

Комплекс «Базальт»

Однажды поступила команда пройти в отдел режима и заполнить анкету подобную заполненной анкете при поступлении, но с указанием более подробных данных о себе и о ближайших родственниках. Через какое-то время был вызван в отдел режима и ознакомлен с приказом о допуске к специальной аппаратуре комплекса «Базальт» и специальным работам на ней, а также к ее сопровождению и охране. Кроме того, мне и группе товарищей выдавалось разрешение милиции на ношение и применение оружия (револьвер системы Наган) при исполнении служебных обязанностей.

Приблизительно в начале августа 1974 года в институт поступили одно– и трехканальная аппаратура передачи и засекречивания дискретной информации комплекса «Базальт». Приняли ее по всем строгостям того времени. Отдельный блок был полностью закрыт плотной материей и помещен в тяжеленный сейф, который хранился в отдельной комнате под охраной.

Аппаратуру привезла бригада специалистов предприятия п/я Г-4812, т.е. Пензенского научно-исследовательского электротехнического института (ПНИЭИ) под руководством начальника сектора и главного конструктора трехканальной аппаратуры комплекса «Базальт» Игонина Анатолия Федоровича. Это был молодой человек немногим старше меня, очень приветливый и добродушный. На протяжении долгих лет работы от него всегда исходила какая-то доброжелательная аура – только хорошие слова, никакой ругани, ни повышения голоса, а если были какие-то замечания в его сторону, то он всегда относился с благодарностью к этим людям. Любые рассказы, шутки или анекдоты были только светлые. Это был настоящий русский человек, душа которого была открыта для тех людей, которым он доверял. А этих людей он определял без ошибок.

Вскоре к нам из ПНИЭИ был командирован Архантов Сергей Александрович. Он прочитал группе специалистов, выделенных специальным приказом по институту, курс лекций и провел практическое обучение по эксплуатации аппаратуры специального назначения «Базальт-ТМ». В эту группу специалистов входил и я.

Первая кодограмма

В течение августа месяца 1974 года были смонтированы два экспериментальных объекта. Один на базе БМП с установкой аппаратуры автоматизации, радиостанций, аппаратуры внутренней связи и коммутации и одноканального комплекта аппаратуры «Базальт-А», имитировавшим командно-штабную машину командира полка, и один на базе БТР с установкой аппаратуры автоматизации, радиостанций, аппаратуры внутренней связи и коммутации и трехканального комплекта аппаратуры «Базальт-Б», имитировавшем командно-штабную машину командира дивизии. Кроме того, в каждый объект были установлены измерительные комплекты «САКС-3».

Экипажи состояли из основных разработчиков. В макете КШМ командира полка (МП-31) находились специалисты по аппаратуре автоматизации – Царев Борис Петрович, Хайтин Эдуард Авраамович и Никонович Павел Павлович, по аппаратуре связи – Киндиренко Федор Григорьевич и я. Периодически членами экипажа были Мочалов Володя и Боуфал Алексей. По одноканальной аппаратуре «Базальт-А» в нашем объекте был один из основных разработчиков Феногеев Михаил Алексеевич. В макете КШМ командира дивизии (МП-21) находились Карп Вадим Анатольевич, Шыряев Александр Семенович, обеспечивающие связь, а по аппаратуре автоматизации Янченюк Владимир Семенович. По аппаратуре «Базальт-Б» в объекте были Игонин Алексей Федорович и один из основных разработчиков Барабаш Вячеслав Михайлович.

Всеми работами руководил заместитель начальника 1-го отделения Иванчук Иван Фомич. В комиссию также входили Ян Владимир Иванович – начальник отдела 51, Агапов Владимир Сергеевич – начальник отдела 13, Курицин Игорь Витальевич – начальник сектора 131 и ряд других специалистов. К работам была привлечена целая группа разработчиков составных блоков и приборов, входящих в систему. Периодически на испытания приезжали Чаплиц Арнольд Николаевич – начальник 5 отделения (связи), начальник 1 отделения (тематического) Николаев Роберт Петрович, а также директор института Подрезов Юрий Дмитриевич.

Людибыли очень интересными и увлеченными в работе. Эти испытания сдружили нас на долгие годы. Даже сейчас, когда жизнь нас разбросала, мы рады любой встрече. Работать с этими людьми была интересно. Работать приходилось допоздна, а иногда целыми сутками. Конечно, от такой работы страдали наши семьи. Как сейчас помню, первого сентября 1974 года мы двигались по выделенной трассе, и в районе деревни Волма я увидел группу первоклашек, идущих в школу. Подумал, что в этот час и моя дочь Наташа с мамой Зоей пошла в школу в первый класс. Как жаль, что не смог ее проводить в большую жизнь. Работа на оборону Родины значила больше. Только поздно вечером смог поздравить с этим замечательным днем в ее жизни.

Работа начиналась каждое утро с отъезда от главного корпуса института на проспекте. Нашей исходной точкой была площадка «Курган» на полигоне Белорусского военного округа «Колодищи», куда мы ежедневно выдвигались с институтской площадки «Поляна». На «Кургане» в небольшом лесочке был выделен домик связистов и в нем отдельная комната для проведения специальных работ. На площадке «Курган» производилась стыковка аппаратуры, ее наладка, проводились автономные работы, а также ремонт и необходимая профилактика.

После включения и настройки аппаратуры производилась пробная передача данных между объектами, находящимися на площадке. Потом поступала команда на отъезд нашего объекта на определенное расстояние и выполнения задания. Двигались мы по заранее определенной и разрешенной трассе в сопровождении другой машины. Мне кроме основной работы по обеспечению связи и специальным работам необходимо было обеспечивать охрану специальной техники. Для этого я был вооружен пистолетом и имел специальный документ отдела режима, по которому кто бы то ни был, не имел права ни останавливать, ни тем более досматривать наш объект. Наша трасса проходила по полигону «Колодищи» мимо деревни Глебковичи по направлению деревни Волма, по полям и пролескам нынешнего аэропорта «Минск-2», мимо деревень Пятилетка, Пекалин, Верхмень и далее в сторону городов Жодино и Борисова. На первых порах мы в основном отрабатывали программу в районе полигона «Колодищи» и нынешнего аэропорта «Минск-2».

В эти дни была передана по радио первая кодограмма «Проба, проба» между двумя макетами мобильных объектов АСУВ фронта «Маневр». Это было радостное событие, которое стало определяющим для всего проекта и открывало новую страницу в передаче данных. Принятая и распечатанная кодограмма, начальником 13 отдела института Агаповым Владимиром Сергеевичем была немедленно увезена в институт и приложена к протоколу испытаний. Она явилась первым документальным свидетельством появления в Беларуси первых признаков, так называемого военного Internet.

Конечно, не все шло гладко. Были технические недоработки, особенно в вопросах стыковки аппаратуры, разрабатываемой различными исполнителями и в разных организациях. Но старались все. Конечно, были случаи показать пальцем, что это недоработка у других. Но мы разбирались досконально и доводили дело до нужного уровня. Во время этих испытаний было выработано хорошее правило – старшим считался уезжающий объект, все команды поступали с него. Кроме того, на всех трассах производились измерения и запись потока ошибок в радиоканалах. Таким образом, за время этих испытаний был собран внушительный статистический материал, результаты которого совместно с предыдущими измерениями были отражены в кандидатской диссертации Киндеренко Федора Григорьевича, использованы при построении кодирующих и декодирующих устройств последующих поколений аппаратуры передачи данных.

Так в непрерывных поездках прошло почти два месяца. Были изъезжены почти все окрестности между Минском и Жодино. Работать приходилось в довольно сложных условиях, особенно на первых порах. Общаться приходилось с помощью кодовых таблиц, в которых не все ситуации можно было предусмотреть заранее. Поэтому приходилось импровизировать по ходу работы. Однако в скором времени все начали понимать друг друга с полуслова. Особенно слаженно работали Ян Владимир Иванович, Карп Вадим Анатольевич, Киндиренко Федор Григорьевич и Ширяев Александр Семенович. Им и в будущих испытаниях приходилось выкладываться по полной программе.

В этих испытаниях активное участие принимали и представители Заказчика. Среди них были один из старейших и уважаемых работников приемки Сальник Владимир и совсем молодой Рак Геннадий Иосифович, только, что окончивший Артиллерийскую Академию и направленный в представительство Заказчика. С этими людьми сдружился на долгие годы совместной работы. Они доверяли мне, и я старался их не подводить.

Фактически всеми испытаниями руководил Ян Владимир Иванович. Не меньшие усилия прилагал и Карп Вадим Анатольевич. На их долю досталось больше всего. Это они в свое время предложили использовать в проекте «Маневр» комплекс аппаратуры передачи данных «Базальт». К моменту подготовки эскизно-технического проекта АСУВ «Маневр» страсти связистов вокруг аппаратуры передачи данных немного улеглись и комплекс «Базальт» целенаправленно разрабатывался для использования в АСУВ «Маневр». И сейчас нужно было доказать на практике, что он может выполнять основную функцию в системе. В институт приезжал и главный конструктор всего комплекса «Базальт» Андреев Виталий Николаевич. Я с ним познакомился в институте. Приятный человек средних лет, белокурый с проседью волос, худощавый и подтянутый. Сразу запомнилось, что он много курил. К сожалению, он очень рано ушел из жизни, едва закончив разработку комплекса. Мы с ним стояли на площадке шестого этажа, и он расспрашивал меня о работе аппаратуры в полевых условиях. Я мог дать отзыв только по одноканальному комплекту «Базальт-А» и по аппарату «Базальт-ТМ». В целом надежность была не на высоком уровне.

Результатом этих испытаний явились материалы доработки эскизно-технического проекта АСУВ «Маневр», по которым было принято положительное заключение Государственной комиссии, и осуществлен переход на новый этап – этап рабочего проектирования.

Приключения испытателей

Были и случаи чисто анекдотического характера. Так, однажды после завершения отработки по программе дня, испытатели должны были возвращаться на базу. Было уже поздно вечером, темно. Руководитель работ Владимир Иванович Ян, находившийся на удаленном объекте, дал команду на возвращение. По кодовой таблице мной команда была передана на объект, на котором находился Карп Вадим Анатольевич. Он подтвердил, что команду понял и ее выполняет. Через некоторое время сообщил нам, что они на базе и будут заезжать в открытые ангары. Их любезно приглашали в них. И каково было их удивление, когда они поняли, что это не ангары на площадке «Поляна», а совсем другой объект. Поняли и на этом объекте, что это не их испытатели. Как потом выяснилось, это была испытательная площадка Минского завода тяжелых колесных тягачей, в то время проводивших испытания тягачей для мобильных ракетных комплексов (этих «сороконожек», перевозивших какие-то трубы, мы частенько видели на наших трассах).

Второй случай произошел в районе поселка Рудня на берегу реки Уша. Мы отрабатывали программу, рассчитанную на несколько дней, и двигались по предписанному маршруту, избегая оживленных трасс и крупных населенных пунктов. К вечеру подъехали к берегу реки Уша, от моста через которую торчали только сваи. Мост был разрушен еще во время войны. Ян Владимир Иванович не успел дать команду на остановку, а наш водитель был лихим парнем, и с ходу решил форсировать реку. Он на полном ходу проскочил одну небольшую низменность, но на второй машина застряла, причем основательно по самые борта. Мы поняли, что выбраться самостоятельно не сможем. К тому же наша машина сопровождения куда-то подевалась – связь с ней была потеряна. Дело клонилось к вечеру, и руководитель решил ждать до утра, а потом найти какой-либо трактор и вытащить нас. Конечно, это было проблематично т. к. подъезд был слишком топким. Но делать нечего, а утро вечера мудренее. Мы выгрузили вещи, разбили палатки, зажгли костер, поужинали и начали рассказывать анекдоты и различные небылицы. Потом выставили охрану и легли спать. Под утро мы услышали характерный для БТР завывающий рев двигателя. Выскакиваем из палатки и видим знакомую машину, но не нашу сопровождающую, а машину из другого подразделения института. Из БТР вылезает сотрудник отдела испытаний и подходит к нам. Не можем понять, каким образом он нас здесь нашел. «По следам БМП» – пояснил он. Но ищет он не нас, а других испытателей. Пока мы выясняли, что да как, наш водитель был уже на застрявшей БМП. Быстро сняли троса с обеих машин, сцепили их, и БТР вытащил нашу машину. Поблагодарив за помощь, мы позавтракали, вышли на связь со вторым объектом и продолжили выполнение программы испытаний. К вечеру к нам прибыла наша машина сопровождения.

Вспоминается также случай нашего движения по дорогам 1939 года. Наша испытательная трасса заранее прокладывалась отделом испытаний и согласовывалась с отделом режима института. Нам испытателям выдавалась несекретная выкопировка с указание маршрута движения по проселочным и лесным дорогам с указанием отдельных примыкающих дорог и населенных пунктов, мимо которых проходила наша трасса.

Мы движемся по указанному маршруту и отрабатываем программу испытаний. И вдруг наша БМП останавливается – дорога резко поворачивает вправо, а прямо сплошной кустарник и дальше лес. Сверяем ориентиры – мы на трассе, указанной в выкопировке. Мы не заблудились.

Решили уточнить у местных жителей – благо в поле работал тракторист. Он пояснил, что прямо, когда то давным-давно действительно была дорога. Но она пришла в негодность, и по ней он не советовал бы ехать даже на нашей технике. Ее продолжение можно найти через пять-шесть километров – вон в том лесу, что виднеется вдали. Там проселочная дорога будет проходить мимо двух большущих лозовых кустов. За правым из них продолжение нашей трассы. И действительно, объехав правый раскидистый лозовый куст, мы увидели прекрасную неезженую дорогу, по обеим сторонам которой росли высокие сосны, между которыми еле проходила наша БМП. Дорога была прямой, как указано в выкопировке, на несколько километров и доходила до точки, на которой нам следовало отработать по программе.

По прибытии в институт, я доложил руководству о «блужданиях» на трассе. Вместе с Яном Владимиром Ивановичем обратились в отдел режима. Оказалось, что нашу трассу прокладывали по секретной карте 1939 года, которая было в 1-ом отделе у Кияшко Ивана Ивановича. После этого мы потребовали предоставлять нам трассы только по современным военным картам. Об этом случае частенько напоминали Ивану Ивановичу.

Пенза (первая командировка)

Закончены полевые эксперименты, доказавшие возможность передачи по радиоканалам данных, что являлось камнем преткновения во всем проекте АСУВ фронта «Маневр». Доработан, подписан и утвержден технический проект системы. Проведено рабочее проектирование и наступила пора изготовить опытные образцы командно-штабных машин. На уровне правительства было принято решение – опытный образец АСУВ фронта «Маневр» на данном этапе проектирования представить тактическим звеном управления в составе 26 КШМ и СМ, провести всесторонние испытания и принять решение о дальнейшей судьбе проекта.

Ян Владимир Иванович имел хорошую привычку частенько заходить в сектора отдела. Но это были не чисто административные посещения, а посещения, с какой либо новой идеей. Но на этот раз это была идея моей командировки в Пензу по вопросу изготовления и поставки целой партии аппаратуры комплекса «Базальт» для опытного образца системы. Соответствующее решение Заказчика было и в мою задачу входило подготовить и подписать протокол поставки. Был подписан приказ о моем командировании, получены необходимые документы, подробно сообщено местонахождение предприятия и схема проезда (в те времена на таких предприятиях не было никаких вывесок), а также получены последние напутствия от начальника 5 отделения Чаплица Арнольда Николаевича. Это была моя первая командировка в Пензенский научно-исследовательский электротехнический институт к Андрееву Виталию Николаевичу.

Через сутки был в Пензе, от вокзала троллейбусом доехал до предприятия. По данному Яном В.И. устному описанию, нашел здание. Каково было мое удивление, когда вспомнил, что когда-то лет девять назад, я сидел на скамейке в скверике напротив этого здания и решал задачку Лаврентьева о поведении чаинок в стакане чая при помешивании. Тогда я знакомился с Пензой, приехав в воскресение во время командировки из Куйбышева в Сурск, что под Пензой.

На проходной зашел в кабину, плотно ее закрыл и позвонил по внутреннему телефону Виталию Николаевичу. Мне выдали пропуск, встретили на проходной и проводили в кабинет. Кабинет был настолько прокурен, что у меня стало першить в горле. Виталий Николаевич тут же пригласил ведущих специалистов, представил меня как сотрудника фирмы Подрезова и объяснил цель моего визита. Все как-то оживились и проговорились, что задача очень большая и сложная, но выполнять необходимо. Слух о моем приезде пошел по институту и в кабинет к Виталию Николаевичу приходили те сотрудники, с которыми познакомился во время испытаний в под Минском.

Согласование поставки прошло без особых осложнений – у них было соответствующее указание Министерства промышленности средств связи. Единственным вопросом был вопрос длин соединительных кабелей между блоками аппаратуры, т.к. объем мобильной базы не позволял компактно разместить блоки аппаратуры. Этот вопрос был поднят Карпом Вадимом Анатольевичем перед моей командировкой. С нашими длинами соединительных кабелей пензяки сразу не согласились, поэтому был составлен соответствующий протокол, в котором приводились наши длины кабелей и длины кабелей, предлагаемые разработчиками аппаратуры. При этом нам предлагалось искать более компактное размещение аппаратуры, а разработчикам комплекса «Базальт» подумать над увеличением допустимого расстояния между блоками. Виталий Николаевич сказал, что со своей стороны сделает все возможное. Был составлен и подписан протокол поставки. Цель командировки была выполнена, и я уехал домой.

Часть 8

Одной из основных работ, выполняемых НИИ средств автоматизации с конца 1960-х годов, было создание комплекса средств автоматизации тактического звена АСУВ «Маневр». Работы выполнялись в соответствии с Постановлениями ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 02.09.1968 № 686-252 и от 24.08.1973 № 612-191. В 1982 году комплекс тактического звена АСУВ «Маневр» был принят на вооружение. С тех пор прошло почти 30 лет…

Все работы велись в тесной кооперации с ведущими предприятиями министерства радиопромышленности, министерства оборонной промышленности и военно-научными учреждениями министерства обороны СССР.Главным конструктором системы являлся директор института генерал-майор Подрезов Ю.Д. Большой вклад в создание тактического звена АСУВ «Маневр» внес начальник тематического отделения доктор технических наук Николаев Р.П., который по праву считался основным идеологом и вдохновителем создаваемой системы. Под его непосредственным руководством выполнен комплекс работ по системной проработке и архитектуре тактического звена управления.

В результате совместных усилий удалось создать систему, отвечающую самым современным требованиям по управлению войсками, обладающую высокими тактико-техническими характеристиками и не имеющую аналогов в мире. Важнейшей особенностью тактического звена управления явилась возможность работы в движении, что обеспечивало повышение оперативности и качества управления в процессе боевых действий. Таких возможностей на то время не имела ни одна зарубежная АСУВ.

Мобильный комплекс средств автоматизации тактического звена управления является одной из основных составных частей АСУВ «Маневр» и представляет собой многоуровневую иерархическую структуру органов управления войсками и оружием, состоящую из дивизионного, полкового и батальонного звеньев управления в составе нескольких взаимосвязанных подсистем управления силами и средствами родов войск и служб. Общевойсковая подсистема имела в своем составе:

подсистемы командования и штаба;

подсистемы управления разведкой;

подсистемы управления химическими войсками;

группы боевого управления (ГБУ) авиацией.

В АСУВ также входили подсистема управления ракетными войсками и артиллерией (РВ и А) и подсистема противовоздушной обороны (ПВО).

При создании тактического звена управления впервые в практике была разработана и применена методология сквозного проектирования при создании больших интегрированных систем, основанная на системном подходе от формального представления предметной области в виде математической модели до ее реализации в техническом, лингвистическом, информационном и программном обеспечении.

Разработанный специалистами НИИ средств автоматизации информационный язык системы (ИЯС), представляющий собой свод общих для АСУВ «Маневр» синтаксических правил, обеспечил информационную совместимость при передаче данных между подсистемами тактического звена АСУВ «Маневр» и при взаимодействии с вышестоящими уровнями и сопрягаемыми объектами.

Работы по созданию дивизионного и полкового звеньев управления тактического звена АСУВ «Маневр» были выполнены коллективом специалистов НИИ средств автоматизации под руководством кандидата технических наук Курицына И.В. (главный конструктор КП дивизии и КП полка).

Для оснащения пунктов управления дивизии и полка были разработаны базовые командно-штабные машины МП21 (главный конструктор Лисицын Ю.И.) на транспортной базе МТЛБУ и МП31 (главный конструктор Царев Б.П.) на транспортной базе БМП-1КШ, на основе которых в дальнейшем были созданы их различные модификации для должностных лиц дивизии и полка.

Командно-штабные машины были оснащены современным комплексом средств автоматизации, включающим пульт набора формализованных команд, малогабаритное устройство съема и нанесения графической информации, алфавитно-цифровой дисплей, бортовую ЭВМ («Аргон-1», впоследствии «Аргон-1М», «Улан») и устройство документирования, многоканальной аппаратурой передачи данных («Базальт», впоследствии «Редут»), комплексом средств связи в составе УКВ и КВ радиостанций и средствами навигации и наблюдения.

Информационно-вычислительный процесс в системе обеспечивался с использованием центрального вычислительного комплекса (ВК) «Ритм-10», который впоследствии был заменен на более современный «Бета-3М», ориентированный на обеспечение работы пунктов управления в движении. Вычислительные средства «Бета-3М» были реализованы на базе процессора А-40 (ЕС ЭВМ «Ряд-1»), внешнего запоминающего устройства (640 Кб), запоминающего устройства на магнитной ленте ЗУМЛ-75 (600 Кб), устройства документирования. Для обеспечения информационного обмена комплекс был также оснащен аппаратурой передачи данных и УКВ радиостанциями, аналогичными командно-штабным машинам.

Основным назначением ВК «Бета-3М» являлось решение оперативно-тактических задач управления войсками при подготовке и ведении боевых действий и автоматическое доведение результатов решения до должностных лиц пунктов управления дивизии и полка.

Система связи и передачи данных тактического звена АСУВ «Маневр» была построена на базе современных средств, обеспечивающих надежное функционирование системы на стоянке и в движении. При этом обеспечивалась устойчивая связь как внутри командного пункта, так и между пунктами управления дивизии и полка, с вышестоящими командными пунктами и с сопрягаемыми объектами. Для закрытия информации использовалась засекречивающая аппаратура гарантированного класса стойкости. Аппаратура передачи данных и организация системы телекодового обмена обеспечивали передачу данных при любых условиях боевых действий, включая активные и пассивные помехи, воздействия ионизирующих излучений, преднамеренные противодействия и т.д. Управление всей системой связи и передачи данных обеспечивалось из командно-штабной машины начальника связи с предоставлением возможности изменения архитектуры сетей связей и маршрутно-адресных таблиц с дублированием и созданием обходных каналов и маршрутов с целью гарантированного доведения информации до должностных лиц с учетом требований боевой обстановки.

В конце 70-х – начале 80-х годов с участием Госзаказчика, основных исполнителей и соисполнителей работ, военно-научного сопровождения были успешно проведены государственные испытания тактического звена АСУВ, а также ряд командно-штабных и войсковых учений с привлечением комплексов средств автоматизации тактического звена.

На заключительном этапе тактическое звено управления АСУВ «Маневр» прошло апробацию в войсках в ходе крупнейших общевойсковых учений на территории Белорусского военного округа «Запад-81», где полностью нашли подтверждение высокие тактико-технические характеристики системы и эффективность управления войсками во взаимодействии с другими видами и родами войск в ходе боевых действий.

В 1982 году Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 28.12.1982 №1142-328 комплекс тактического звена АСУВ «Маневр» был принят на вооружение Советской Армии.

Большая группа наиболее отличившихся специалистов и рабочих НИИ средств автоматизации, других предприятий и военных специалистов, принимавших участие в создании и внедрении тактического звена управления АСУВ «Маневр» была награждена правительственными наградами.

Успешное завершение работ, наряду с другими работами, выполнявшимися в институте, способствовало тому, что в 1983 году Указом Президиума ВС СССР от 21.10.1983 НИИ средств автоматизации за заслуги в создании средств специальной техники был награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Практически одновременно с внедрением тактического звена АСУВ «Маневр» в Вооруженные Силы Советского Союза начались работы по оснащению стран-участниц Варшавского договора.

Приказом Министра радиопромышленности от 11.01.1983 №20 НИИ средств автоматизации был назначен головным предприятием по созданию Единой Полевой автоматизированной системы управления войсками стран-участниц Варшавского договора. В кооперацию вошли 58 зарубежных предприятий и 535 предприятий СССР, которые наладили у себя промышленное производство комплексов и систем тактического звена, а также комплексов и систем ракетных войск и артиллерии.

На базе Белорусского военного округа был создан опытный участок АСУВ «Маневр» для отработки основных технических и программных решений, обучению специалистов и внедрению комплексов средств автоматизации в войска.

В 1983 году в Белоруссии на территории Дретуньского полигона были проведены войсковые учения, на которых отрабатывались решения по применению новых на то время формирований: разведывательно-огневых комплексов (РОК) и разведывательно-ударных комплексов (РУК), для управления которыми были сформированы командные пункты на базе командно-штабных машин тактического звена управления АСУВ «Маневр». Результаты учений показали обоснованность и эффективность такого решения. Данный факт свидетельствует о возможности расширения области применения комплексов средств автоматизации тактического звена в зависимости от условий и требований боевой обстановки.

Вместе с тем, эксплуатация системы в Вооруженных Силах Советского Союза и стран-участниц Варшавского договора, а также развитие вычислительной техники, средств связи и передачи данных, показали необходимость дальнейшего совершенствования комплексов средств автоматизации в тактическом звене управления.

Уже в 1985 году Решением Государственной военно-промышленной комиссии Совета Министров СССР от 18.11.1985 №386 НИИ средств автоматизации были поручены работы по усовершенствованию тактического звена АСУВ «Маневр».

Накопленный опыт и высокая квалификация специалистов института позволили в достаточно короткие сроки успешно выполнить поручение правительства. В течение 1985-1987 гг. было проведено совершенствование системы, которое коснулось модернизации и замены средств вычислительной техники, передачи данных и специального программного обеспечения.

Были проведены государственные испытания усовершенствованной базовой командно-штабной машины МП21Р и созданы ее модификации для различных должностных лиц дивизионного звена управления. В 1986 году уровень автоматизации был доведен до батальона. Была разработана и успешно прошла государственные испытания командно-штабная машина батальонного звена управления на транспортной базе БМП-2КШ (главный конструктор кандидат технических наук Капцевич О.А.).

Дальнейшее применение и использование комплексов средств автоматизации тактического звена в ходе эксплуатации и учений в условиях, максимально приближенных к боевым, показали значительное увеличение надежности системы, а также эффективности и качества управления войсками.

С завершением модернизации и совершенствования тактического звена «АСУВ» институт вышел на передовые позиции в стране в области создания интегрированных глобальных территориально-распределенных систем управления специального назначения.

В НИИ средств автоматизации окончательно сформировалась современная научная школа, к основоположникам которой можно по праву причислить первого директора института Подрезова Ю.Д., доктора технических наук Николаева Р.П. (в 70-е годы – начальник тематического отделения), доктора технических наук Гончарова В.И. (в 70-е годы – главный инженер, в 80-е годы – начальник главка Министерства радиопромышленности СССР, Генеральный конструктор института), Азаматова Н.И. (в 70-е годы – заместитель начальника тематического отделения, в 80-е годы – начальник комплексного тематического отделения, главный инженер института).

К достижениям научной школы НИИ средств автоматизации следует отнести, в первую очередь, разработку концептуального подхода в решении вопросов «взаимодействия открытых систем» и применения его впервые в мире в 70–80-е годы при проектировании АСУВ. Следует отметить также достижения в области построения распределенных вычислительных комплексов, которые позволяют организовать в системе распределенную обработку данных и хранение массивов данных в распределенных базах данных. Разработанные в институте системные решения позволили создавать уникальные программно-технические комплексы и системы управления войсками, оружием, разведкой и РЭБ, обеспечивающие оптимальную адаптацию к изменяющимся условиям применения, оперативный учет потребностей пользователей, информационно-логическую совместимость всех компонентов системы и ее подсистем.

Достижения ученых и специалистов института приобретают особую ценность с учетом того факта, что все разработки реализованы на вычислительной технике отечественного производства, которая по своим характеристикам уступала лучшим зарубежным образцам. Тем не менее, были созданы системы, в том числе, и тактическое звено АСУВ «Маневр», которое по ряду тактико-технических и эксплуатационных характеристик существенно превосходило зарубежные АСУВ того времени.

К 1988 году развитие средств вычислительной техники и связи, а также информационных технологий в стране и мире достигло совершенно нового уровня и качества. Это явилось предпосылкой для дальнейшего развития тактического звена управления и автоматизации управления войсками в целом с учетом новейших информационных и телекоммуникационных технологий, развития средств вычислительной техники, появления современных персональных ЭВМ, средств связи, передачи данных, решений по созданию локальных и глобальных вычислительных сетей, новых подходов к организации информационного, лингвистического и математического обеспечения, организации информационно-вычислительного процесса.

С 1988 года по поручению ЦК КПСС и правительства страны в рамках развития и совершенствования АСУВ «Маневр» в НИИ средств автоматизации, как головной организации, в кооперации с ведущими предприятиями и военно-научными организациями Советского Союза была начата разработка комплексного системного проекта по созданию перспективной АСУ войсками и оружием фронта «Авангард» под руководством Генерального конструктора института доктора технических наук Гончарова В.И.

В рамках комплексного системного проекта предполагалась коренная модернизация и совершенствование всех уровней управления АСУВ, в том числе, и тактического звена.

В 1992 году работы по комплексному системному проекту «Авангард» были успешно завершены. Первые результаты по практической реализации проекта должны были появиться до 1995 года. Однако после известных событий и распада СССР все работы были прекращены. Для НИИ средств автоматизации началась совершенно другая история.

Вместе с тем, основные системные и программно-технические решения незавершенного проекта, уже начиная с середины 90-х годов, нашли свое применение в перспективных проектах НИИ средств автоматизации, связанных с выполнением зарубежных контрактных работ по созданию специальной техники, и проектах по автоматизации Вооруженных сил Республики Беларусь.

Сегодня, спустя почти 30 лет после принятия тактического звена АСУВ «Маневр» на вооружение, и оглядываясь назад в прошлое, можно с уверенностью сказать, что эта уникальная по своему масштабу и значению работа НИИ средств автоматизации до настоящего времени является наиболее значительной, масштабной и комплексной среди всех разработанных и принятых на вооружение автоматизированных систем управления войсками.

→ К истории создания мобильных средств вычислительной техники для АСУ войсками фронта «Маневр»

К истории создания мобильных средств вычислительной техники для АСУ войсками фронта «Маневр»

Виталий Иосифович Штейнберг

Управление современной армией великой державы, включающей несколько родов и видов вооруженных сил и значительный контингент личного состава является сложнейшей задачей. Время принятия решений руководством соединений с учетом разведданных, соотношения сил и средств с потенциальным противником становятся определяющим фактором успеха боевых действий. Вот почему создание АСУ войсками уже в середине 1960-х годов, с появлением технической возможности разработки мобильных средств вычислительной техники, стало одной из самых актуальных проблем оборонной доктрины.

В представляемом докладе предлагается рассмотреть период с 1966 по 1987 год, связанный с проектированием, изготовлением и испытаниями тактического звена автоматизированной системы управления войсками фронта «Маневр», принятой на вооружение Советской армии и армий стран Варшавского договора. Автору доклада довелось непосредственно участвовать в указанных работах в качестве главного конструктора электронных вычислительных машин и комплексов на всех этапах создания АСУВ фронта «Маневр», значительно превосходящей по своим возможностям разработки ведущих зарубежных стран .

На первом этапе (начало работ с 1966 года) был разработан бортовой вычислительный комплекс (БВК) « » . БВК «Бета-2» предназначался для сбора, обработки и представления информации в удобном для принятия решений виде и ее передачи потребителям по каналам связи. В состав комплекса, размещаемого в трех подвижных единицах на колесном ходу, входили: система вычислительных средств - ЭВМ «Ритм-20» с пультом управления, устройствами внешней памяти и периферийным оборудованием; аппаратура телекодовой связи и радиосредства; передвижная электростанция. Основные характеристики системы вычислительных средств комплекса представлены в таблице 1.

В качестве основной элементной базы при проектировании использовались гибридные микросхемы «Посол» (серия 217) . БВК «Бета-2» был изготовлен ПО «Звезда» в количестве 12 комплектов и сыграл важную роль на начальном этапе создания АСУВ фронта «Маневр».

Таблица 1

Основные характеристики системы вычислительных средств БВК «Бета-2»

представление чисел	с фиксированной и плавающей точкой
разрядность чисел:
с фиксированной точкой	12 и 24 разряда
с плавающей точкой	48 разрядов
время выполнения операций, мкс:
с фиксированной точкой
с плавающей точкой
умножение: с фиксированной точкой
сложение: с плавающей точкой
система команд	специализированная, «Ритм»
число основных команд
	32 тыс. 24-разрядных слов
цикл обращения
	32 тыс. 24-разрядных слов
цикл обращения
время выборки
внешняя память: накопитель на магнитном барабане НБ-10:
	200 тыс. 24-разрядных слов
время обращения
накопитель на магнитной ленте ЛПМ-14:
	3x512 тыс. 24-разрядных слов
время ожидания
периферийные устройства: алфавитно-цифровое печатающее устройство АЦПУ-64-5:
скорость печати	250 строк/мин
ширина строки
число знаков
фотосчитывающее устройство ФСМ-7:
скорость считывания	от 4000 до 6400 знаков/с
перфоратор	выходной ленточный ПЛ-150
скорость перфорирования	от 750 до 1200 знаков/с

Одновременно с государственными испытаниями системы с БВК «Бета-2» шла разработка БВК « » - второй этап создания системы. Установленный на многоцелевом легком гусеничном бронированном шасси МТЛБ у БВК работал на ходу. При проектировании системы вычислительных средств комплекса было принято решение использовать в качестве базовой вычислительной машины Б ЦВМ. программно-совместимую с моделями ЕС ЭВМ «Ряд-1». Это позволяло многочисленным организациям - соисполнителям, участникам разработки АСУВ, вести наиболее трудоемкую стендовую отработку специального программного обеспечения на широко распространенных к этому времени стационарных моделях ЕС ЭВМ. Вместе с тем перед разработчиками БЦВМ была поставлена непростая дополнительная задача по обеспечению программной совместимости и с системой команд ЭВМ «Ритм-20» в целях использования наработанного программного обеспечения с БВК «Бета-2» на первом этапе создания системы. Эта задача была реализована благодаря программно-аппаратной эмуляции команд «Ритм». Таким образом, система команд БЦВМ включала полный набор команд и 60 команд ЭВМ «Ритм-20». Производительность БЦВМ в режиме ЕС ЭВМ составляла 140 тыс. оп/с (смесь Гибсон ЗЕ), в режиме «Ритм» - 100 тыс. оп/с. Для БВК «Бета-ЗМ» были разработаны внешняя память и периферийные устройства. Элементная база БЦВМ А-40 - монолитные схемы со средним уровнем интеграции (СИС). Основные технические характеристики БВК «Бета-ЗМ» приведены в таблице 2.

БВК «Бета-ЗМ» успешно прошел государственные испытания и в декабре 1982 года был принят на вооружение Советской армии. Изготовление комплекса осуществлялось на двух заводах в СССР - ПО «Звезда», с 1985 года - «Разданский машиностроитель», а для стран Варшавского договора - в Болгарии.

Таблица 2

Основные технические характеристики БВК «Бета-ЗМ»

быстродействие	500 тыс. оп./с (формат RX)
производительность	140 тыс. оп./с (смесь Г ибсон ЗЕ)
ОЗУ - выполнено на ферритовых сердечниках, возможна работа с двухкратным расслоением
цикл обращения
время выборки
ПЗУ - выполнено на ферритовых сердечниках
цикл обращения
время выборки
ПЗУ микропрограмм - выполнено на ферритовых сердечниках
	4096 72-разрядных слов
цикл обращения
время выборки
количество каналов ввода-вывода
пропускная способность канала ввода-вывода:
монопольный режим
байт-мультиплексный режим
количество внешних абонентов
внешняя память:
ЗУ большой емкости на ферритовых сердечниках УОПБЕ
накопитель на магнитной ленте ЗУМЛ-75
периферийные устройства: алфавитно-цифровое печатающее устройство АЦПУ-64-6
скорость печати
число печатаемых символов
фотосчитывающее устройство

На третьем этапе, в сентябре 1984 года была поставлена задача создания оперативного звена управления системы «Маневр», для которого разрабатывался ЭВК «Ритм-10». НИЦЭВТу было выдано задание на разработку для этого комплекса комплекта вычислительных средств 1В529 на основе базовой БЦВМ А-50 с общим программным обеспечением . БЦВМ А-50 - старшая модель из ряда унифицированных высокопроизводительных 32-разрядных бортовых ЭВМ с архитектурой ЕС ЭВМ. Применение в БЦВМ А-50 более современной элементной базы, в том числе БИС памяти, позволило резко повысить производительность машины и объем ее оперативной памяти, увеличить число каналов ввода/вывода. Была обеспечена возможность двухмашинной работы по прямому управлению. В состав машины входил пульт управления с реализацией последовательного интерфейса, в процессоры введена кэш-память, реализована микротестовая система. Для бортовых вычислительных комплексов на основе БЦВМ А-50 были разработаны кассетные накопители на магнитной ленте и накопитель на цилиндрических магнитных доменах. Разработанная аппаратура отвечала требованиям военных стандартов для авиационных, мобильных и стационарных объектов. Базовая БЦВМ А-50 являлась в середине 1980-х годов самой производительной межвидовой отечественной БЦВМ. Изготовление и поставка КВС 1В529 осуществлялась Астраханским машиностроительным заводом «Прогресс». Основные технические характеристики КВС 1В529 представлены в таблице 3.

Разработка АСУВ «Маневр» была одной из приоритетных работ Минрадиопрома и находилась под постоянным жестким контролем со стороны органов государственного управления, Коллегии Министерства, руководства Минобороны. Для координации работ по созданию системы «Маневр» был образован Межведомственный координационный совет во главе с заместителем Министра Гладышевым В.И., Центр организации, управления и контроля при головном предприятии - НИИ средств автоматизации, специализированный Совет главных конструкторов по научно-техническим проблемам комплексной автоматизации на пунктах управления фронта во главе с главным конструктором - директором НИИСА Подрезовым Ю.Д. Автору доклада довелось работать в указанных органах управления проектом.

Таблица 3

Основные характеристики КВС 1В529

быстродействие (форм.ЮС)	2 млн.опер/с
производительность (Гибсон-ЗЕ)	500 тыс. опер/с
емкость оперативной памяти
пропускная способность каналов:
в монопольном режиме
в байт-мультиплексном режиме	140 Кбайт/с
время непрерывной работы	круглосуточно
время восстановления с использованием ЗИП
температурный диапазон
система охлаждения	принудительная вентиляция
МОЩНОСТЬ
внешняя память
накопитель кассетный на магнитной ленте
емкость кассеты с МЛ В 4501 12
количество накопителей
скорость передачи данных	40 Кбайт/с
МОЩНОСТЬ
периферийные устройства
алфавитно-цифровой дисплей АЦД 2000
формат экрана	совместимый с ЕС7927
МОЩНОСТЬ
алфавитно-цифровое печатающее устройство
скорость печати
знаков в строке
мощность
возможно подключение перфоратора ленточного ПЛ-150М и фотосчитывающего
механизма ФСМ-8

Выводы:

До начала 1990-х годов все разработки БЦВМ и БЦВК выполнялись на отечественной элементной базе и обеспечивали паритет с разработками ведущих мировых производителей по основным тактикотехническим характеристикам.

Коллективы предприятий разработчиков АСУ военного назначения обладали научно-техническим заделом и необходимым кадровым потенциалом, что в содружестве с научно-исследовательскими учре- ждсниями Минобороны позволяло ставить и решать сложные задачи по автоматизированному управлению войсковыми соединениями.

Переход АСУВ «Маневр» на БЦВМ, программно совместимой с моделями ЕС ЭВМ, парк которых составлял до 80% от общего количества находящихся в эксплуатации ЭВМ в стране, позволил расширить фронт работ и сократить сроки разработки общесистемного программного обеспечения.

Базовые межвидовые унифицированные средства бортовой вычислительной техники, разработанные для АСУВ «Маневр», были освоены в серийном производстве и нашли широкое применение в авиационных, мобильных и стационарных объектах специального назначения.

Производственные возможности предприятий радиоэлектронной промышленности позволяли организовать выпуск аппаратуры в необходимых для обороны страны количествах.

Проведенный в рассматриваемый период комплекс работ по созданию и внедрению в войска средств автоматизации управления, изучение АСУВ «Маневр» при подготовке офицеров в училищах и академиях Минобороны, проведение военных учений различного уровня с использованием АСУВ «Маневр», позволили заложить основы автоматизированного управления войсковыми соединениями и показать необратимость новых подходов в управлении армией.

Научно-технический задел и колоссальный опыт, полученный в ходе создания АСУВ «Маневр», были положены в основу при проектировании объектов и систем нового поколения.

Список литературы

Баранец В. Готова ли Россия к войнам будущего? Газета «Комсомольская правда» (6 сентября 2012 г.).

Штейнберг В.И. Бортовой вычислительный комплекс «Бета-2»

Штейнберг В.И. Элементная база - основа динамики развития БЦВМ комплекса «Аргон ». Сборник статей «Динамика радиоэлектроники». Изд. Техносфера, М.. 2007, с.331-342.

Штейнберг В.И. Бортовой вычислительный комплекс «Бета-ЗМ» . Виртуальный компьютерный музей Эдуарда Пройдакова,

Штейнберг В.И. Бортовая ЭВМ А-50 . Виртуальный компьютерный музей Эдуарда Пройдакова.

Об авторе: ОАО «Научно-исследовательский институт «Аргон»
Москва, Россия
[email protected]
Материалы международной конференции Sorucom 2014 (13-17 октября 2014)
Помещена в музей с разрешения авторов 29 Февраля 2016

Проект «Авангард»

Работы над проектами АСУВ «Маневр», ПАСС «Редут-2» и другими системами и отдельными объектами управления войсками и оружием показывали, что больше всего технических и организационных вопросов возникает на уровне взаимодействия комплексов, задаваемых разными Заказывающими Управлениями Министерства обороны по отдельным ТТЗ. Особенно это ярко проявилось во время работ в Восточной Германии при создании системы ПВО. Поэтому на правительственном уровне было принято решение о выполнении проекта «Авангард», основной целью которого было увязать и сопрячь в единую систему разрозненные системы, комплексы и объекты, предназначенные для управления войсками и оружием в полосе фронта.

Для этого Гончаров Вил Иванович, руководивший 7-м Главком Министерства радиопромышленности, был назначен Генеральным конструктором всех систем управления войсками и оружием фронта. Он вернулся в Минск и начал трудиться в институте. Первым делом, конечно кабинет Генеральному конструктору! Таковой был организован на третьем этаже института и был меблирован огромнейшим дубовым столом для совещаний. Но основная работа кипела в небольших по размеру лабораториях и секторах.

Полет над Кремлем

В один из июльских дней после обеда было объявлено, что завтра в Москве будет пленарное заседание Государственной комиссии по «Авангарду». Сотрудникам института – членам подкомиссий и рабочих групп нужно быть завтра к 10-00 в 27 институте. До Москвы нас заберет самолет Генерального штаба, летящий из Германии. Дипломат с вещами как всегда был наготове дома. Я позвонил Зое и сказал, что улетаю в Москву, заскочил домой, взял дипломат, пересмотрел и положил в разные стопки документы – в одну паспорт, предписание и командировочное удостоверение, в другую справку. Очень торопился.

Членов подкомиссий и рабочих групп набралось человек около 50. Вместе с нами вылетал Подрезов Юрий Дмитриевич и какой-то генерал Генштаба. Часам к 17-30 автобусом мы прибыли в Мачулищи – туда должен был прилететь самолет. Однако, прождав там более часа и не дождавшись самолета, Юрий Дмитриевич и генерал пошли к диспетчеру уточнять. Оказывается, самолет минут через 30 прилетит в Лошицу, т.е. в аэропорт Минск-1. Мы приехали туда и, действительно, самолет приземлился, но вылетит часа через полтора – предстоит небольшой ремонт. Всей гурьбой мы появились в ресторане аэропорта и хорошо поужинали. Потом прошли к самолету. У самолета летчики обсуждали проблему с резиной на колесах шасси. Она подгорела и может не выдержать при посадке. Ремонт мог затянуться до утра. Обстановку оценил генерал. «Летим», – дал команду, и мы быстро заняли места в самолете. Минут через 50 генерал прошелся по самолету и сказал, что получили разрешение пролететь над Москвой. И действительно, скоро на горизонте появились огни ночной Москвы, потом внизу мы увидели Кремль, Красную площадь и до самого горизонта была видна ночная Москва. Узнавали проспекты и улицы. Это было здорово!

Мы благополучно приземлились на Чкаловском аэродроме и автобусом были доставлены в гостиницу Дома Советской Армии. Юрий Дмитриевич на машине генерала Бичугова Евгения Семеновича уехал в гостиницу «Минск», которой он некогда не изменял. Нас же ждал небольшой сюрприз – пришлось ждать до утра, несмотря, на «бронь» мест не было. Под утро мы кое-как были поселены.

Справка

В 10 часам утра все стояли у боковой двери 27 института на Беговой. Туда же прибыли и представители других организаций и НИИ. Толпа была довольно большая и немного шумная. Процесс приема документов и выписки пропусков шел довольно медленно, и тогда руководство института дало команду пропустить всех в актовый зал, разобраться по подкомиссиям и там начать оформление прибытия. Вынув свои документы, я пришел в ужас. Нигде нет справки о допуске. Это главный документ. Где она? Перерывал все карманы и не находил. Что делать? Подхожу к Александру Мягких, и говорю, что приехал без справки. «Ну, Игнат Игнатьевич, как это так?», – удивился он. «Да так, дома оставил. Через день будут ехать сотрудники из института – привезут», ответил я. «Ладно, ты у нас человек проверенный, оформим пропуск, но через два дня справка должна быть», – решил Мягких и выписал пропуск. Действительно, на следующий день справку привез Курицин Игорь Витальевич, которому ее передала Зоя после моего звонка.

Доклад

После обеда для связной подкомиссии мы начали делать доклад по решению связных вопросов, предлагаемых в проекте «Авангард». В углу большого зала развесили красочные плакаты. В первых рядах, как всегда, Катульский Август Александрович с обнаженной авторучкой с золотым пером. Правда, он не успел еще написать ни одного замечания. Как потом он мне признался, не мог «врубиться» в смысл первого плаката. От 16 ЦНИИСа – Малючков Анатолий Андреевич, Гюльназаров Аркадий Еравандович, Потапченко Михаил Алексеевич и еще ряд сотрудников. От 27 – Мягких Александр Анатольевич, Добрин Павел Сергеевич. Были и сотрудники от НИИ автоматической аппаратуры (головного института академика Семенихина В.С.), от ПНИЭИ из Пензы и от НИИССУ.

Заседание подкомиссии началось с доклада Яна В.И., который обозначил тему, обрисовал проблему и остановился на предлагаемых решениях. Суть сводилась, во-первых, к разработке, утверждению и реализации системы протоколов «Системного соглашения….», а во-вторых, к взаимодействию всех объектов по сети передачи данных и базовой системе обмена данными, построенных на аппаратуре комплекса «Редут-2П». По мере доклада начали подтягиваться и члены других подкомиссий и рабочих групп – ведь все понимали, что основа управления и увязка объектов зависит от решения связных вопросов и в первую очередь от передачи данных. К середине доклада в работе нашей подкомиссии приняли участие почти все члены государственной комиссии.

Сразу после доклада посыпались вопросы, и одним из первых был вопрос по архитектуре системы. Для многих это было новым понятием. Поэтому Ян В.И. предоставил слово мне. Пришлось пояснить, что проблема взаимодействия явилась результатом бурного развития вычислительной техники с одной стороны и необходимостью взаимодействия территориально-разнесенных ЭВМ с другой, т.е. появлением, так называемых, вычислительных сетей. Разрабатываемые системы управления войсками, также являющиеся примером территориально-разнесенных систем, столкнулись с подобной проблемой. Мы явились свидетелями трудностей при переходе от «Базальта» на «Редут-2П» в АСУВ «Маневр», когда замена одного комплекса на другой, вызвала массу переработок программного обеспечения. Проблема взаимодействия с АСУ «Центр» также относиться к подобному классу проблем. С проблемами взаимодействия столкнулись не только связисты, но и разработчики специального программного обеспечения, т.е. программного обеспечения прикладных уровней.

Решение проблемы взаимодействия в проекте «Авангард» предлагается осуществить путем разработки архитектуры на основе теории взаимодействии открытых систем, ныне широко используемой при построении и развитии глобальной сети Internet. Архитектура взаимодействия открытых систем в настоящее время основывается на семиуровневой модели. Уровни систем взаимодействуют посредством протоколов, а взаимодействие между уровнями происходит посредством интерфейсов. Протоколы и интерфейсы являются постоянными для данного уровня развития техники, а с ее развитием в более поздних версиях должны учитывать ранее используемые.

В основу архитектуры системы обмена данными проекта «Авангард», охватывающей четыре уровня семиуровневой модели, предлагалось положить специфическую систему протоколов и интерфейсов, а взаимодействие с уже принятыми на вооружение системами предлагается осуществлять посредством так называемых «шлюзов», т.е. в отдельных точках соприкосновения систем. Такой подход использован при разработке «Системного Соглашения…», предусматривающего разработку, согласование и утверждение соответствующих протоколов. Переход на протоколы и интерфейсы архитектуры открытых систем, используемые в глобальной сети Internet на данном этапе разработки невозможен в силу значительного задела по уже принятым на вооружение и разрабатываемых систем, а также их специфических особенностей.

Доклад Владимира Ивановича, ответы и пояснения различного рода вопросы, во многом удовлетворили комиссию, и проект в части системы обмена данными был принят без существенных замечаний. После этого работа в комиссии продолжалась обычным путем с небольшими промежутками свободного времени.

В один из таких промежутков группа наших специалистов посетила могилу Владимира Высоцкого на Ваганьковском кладбища, которое находилось недалеко от улицы Беговой. Могила находилась недалеко от входа и была вся укрыта венками и цветами. Мы постояли в скорбном молчании и, уходя, поклонились праху Володи. Я еще в Куйбышеве вместе с Зоей бывал на его концертах, которые проходили в переполненном Дворце спорта, и стоя слушал его своеобразные и потрясающие песни. Тогда молодежь почти боготворила Владимира Высоцкого – заучивала, распевала его песни, декларировала его стихи, а записи с песнями, особенно не вошедшие в его концерты, ходили по рукам и неоднократно переписывались.

Конечно, наше предложение по архитектуре автоматизированной системе управления войсками было замечено и другими разработчиками. Среди них и разработчики уважаемого 101 института. Некоторое время спустя, будучи в 101 институте, пришлось услышать высказывание в наш адрес – «Ну Вы и умники! После вашего доклада собрал нас Семенихин и сказал, что у Подрезова предложено понятие архитектуры системы, которая базируется на системе протоколов и интерфейсов. А у нас что? И он поставил задачу срочно выпустить систему протоколов по нашей системе. В общем, спины были мокрые у нас после вашего доклада. Пришлось срочно описывать в системе протоколов давно разработанные и реализованные в аппаратуре алгоритмы». Потом мы запросили их архитектуру в свой институт. Она отражала сложившееся положение в системе, в основном касалась системы обмена данными и была изложена в нескольких книгах. Такой подход потом во многом упорядочил уже имеющиеся разработки и упростил вопросы стыковок с другими системами.

Поездка с Гончаровым

Проект «Авангард» рассмотрен и одобрен Государственной комиссией. В проекте много внимания уделено проектам по связи – ПАСС «Редут-2» и «Интеграл». Они представлены как составная часть проекта по автоматизированному управлению войсками. Конечно, Генеральный конструктор должен хорошо знать составные части своего проекта. Мы постоянно докладывали и посвящали Вила Ивановича в технические тонкости этих проектов. Но ему хотелось более глубоко знать эти проекты и познакомится с разработчиками. И Гончаров Вил Иванович решил ехать в столицу. В качестве сопровождающего определили меня.

Утром следующего дня мы были в кабинете главного конструктора ПАСС «Редут-2» Соколова Владимира Александровича. Его самого не было – уехал к заместителю Министра Романову В.П.. В кабинете уже были развешаны плакаты со структурными схемами и схемами, поясняющими основные технические решения. Основной доклад сделал Кожанов Александр Васильевич. Он коснулся первичной сети, построенной на проводных, радио и спутниковых средствах. Потом были доклады по построению узлов связи от полка до театра военных действий и принципам построения конкретных технических систем связи, таких как полевая АТС системы «Памир», двухконтурное засекречивание в системе и другое. Докладов по базовой СОД и подсистеме АСУС не было. Эти подсистемы, конечно, интересовали нас больше всего. Зная это, по всей видимости, Юдин Г.В. специально не пришел на эту встречу.

Вил Иванович интересовался многими вопросами, особенно мобильностью средств, их количеством, живучестью, временами развертывания и приведения в боевое состояние. Работа продолжалась до конца рабочего дня с небольшим перерывам на обед. В конце рабочего дня в кабинете появился Соколов В.А.. Вил Иванович поблагодарил его за прием и возможность ознакомиться с проектом, и персонально услышать специалистов, которым предстоит все это воплотить в чертежи и «железо». Он сказал, что проект позволит значительно улучшить автоматизированное управление войсками. Со своей стороны он будет содействовать реализации проекта – тем более, что, наконец, у нас общий Заказчик.

Потом они долго беседовали по поводу судьбы обоих проектов. По ним завершены этапы государственных испытаний. Идет время, но Заказчик не пронимает решения о дальнейшем проведении работ. Но это происходило, когда по России мчалась тройка – третьей была «Перестройка» Многие в стране были озабочены. Озабочены были и главные конструктора. Экономическое положение в стране было очень тяжелое. Горбачев все больше втягивал страну в долговую кредитную яму. Не слишком ли замахнулись на воплощение всего нового и передового в обоих проектах? Посильно ли будет реализация проектов в ближайшем будущем? Не идем ли мы по пути создания разорительных для страны проектов, следуя проектам предполагаемых противников, аналогичных системам противоракетной обороны, вытекающих из СОИ Рейгана? Нет ли в проектах разорительных моментов? Коснется ли разоружение страны Горбачевым связи и автоматизации? Позволит ли международная обстановка переоснастить войска на технические средства предлагаемых проектов? Так рассуждали два главных конструктора о судьбе не только своих проектов, но и о судьбе тысяч талантливых ученых и инженеров. В их разговорах чувствовалась недовольство сложившимся положением в стране и руководством ею.

Раскладушки

Решать различные вопросы, связанные со многими исполнителями, без представления общей картины процесса разработки,с каждым днем становилось все сложнее. Особенно было сложно работать с такими матерыми разработчиками, как НИИсушники, имевшие достаточно большой опыт манипулирования при выполнении различных НИИР и ОКР. Они могли спокойно отказаться от своих обязательств, прописанных в ТТЗ, спокойно взвалить решение проблем своей разработки на нашу систему, тем более, что отдельные представители Заказчика к этому относились весьма лояльно и по многим вопросам их поддерживали. В тоже время на официальную корректировку ТТЗ ни те, ни другие не хотели идти. Мы понимали, что итоговая ответственность ляжет на нас, создающих систему управления войсками. По этим многим вопросам велась длительная и настойчивая переписка, и приходилось часто выезжать в командировки. А все вопросы переписки не представлялось держать в памяти.

Поэтому было решено вести своеобразную историю переписки с указание исходящих и входящих номеров писем, их сути и принимаемых решений. Все это излагалось в виде небольших записей на «эзоповом языке» в хронологическом порядке и соединялось стрелками, указывающими взаимосвязь родственных вопросов и проблем. Все это наносилось на небольшие квадратные листы бумаги, которые скреплялись между собой липкой лентой. Это позволяло всю конструкцию, достигающую иногда нескольких метров, складывать в компактную гармошку и свободно помещать в карман пиджака. Все такие «писания» назывались «раскладушками». Такое представление для нас давало ясное представление общей картины разработки и решения отдельных сложных вопросов. На любом совещании мы могли быстро ответить на любой вопрос, как по срокам, так и по сути спорных проблем и предложений по их разрешению. При таком подходе у нас всегда была полная ясность, и нашим партнерам частенько приходилось весьма затруднительно представить вопросы в том свете, как им этого хотелось.

Изобретение

В институте кипело изобретательство. Шла разработка новой техники – техники информационных технологий в военном деле. Закладывалась ее техническая часть. Шла эпоха цифровой информации. Только что закончилась эра феррит-диодных и транзитных ячеек и начиналась эпоха микросхем. Заявки на изобретения сыпались как из «рога изобилия». Были отдельные изобретатели, выдававшие на-гора до 20-25 изобретений в год, а то и более. Особенно в этом преуспели Бобов Михаил, раскручивавший рекуррентные последовательности, т. е. изобретавший различные устройства, основные на них. Райхенберг А.Л. изобретал устройства для вычисления различных функций. «Производительность» такого рода изобретательности ограничивалась физическими возможностями подготовки документов (эпоха персональных компьютеров еще не наступила). Однажды, даже Подрезов Юрий Дмитриевич, который всегда поддерживал изобретателей, подписывая очередные заявочные документы, сказал, что он устал, и больше не будет подписывать такую «дребедень». Заявок на изобретения подавалось великое множество, и положительный выход был довольно высоким, т. е. большинство заканчивались получением авторских свидетельств на изобретения. Но все они носили частный характер и не поднимались выше уровня отдельных узлов или устройств. В этот круговорот был втянут и я. Уже имелись авторские свидетельства на изобретения по модемам, на устройства по измерению и регистрации ошибок в каналах связи, на устройства передачи и приема данных на базе рекуррентных последовательностей (дальнейшее развитие способа Ханина-Миронова) и ряд других.

Я начал задумываться, а не являются ли изобретением наши основные разработки – командно-штабные машины, представляющие по своей сути, целую комплексную систему? Эта мысль долго сверлила голову. Начал делать в рабочей тетради отдельные наброски. Особенно ясно вырисовалась структура объекта после лекции Виталия Игоревича Курицина, прочитанной нам в рамках технической учебы. Но нужны были прототипы. Изобретений системного характера не встречал. С одной стороны с ними было легко. Это были известные изделия «Поток-2» и «Поток-3». А с другой стороны были ли они защищены авторскими свидетельствами, т. е. составляли ли они предмет изобретения? Можно было просто сослаться на них. Вопрос был в том, могут ли такие крупные объекты являться предметом изобретения?

И вот, будучи в командировке в Челябинске в КБ Вершинского Валерия Леонидовича, решил поинтересоваться этим вопросом у начальника отдела, принимавшего нас с Киндиренко Федором Григорьевичем. В курилке, когда мы оказались вдвоем, я его прямо спросил, есть ли авторское свидетельство на «Поток-2». Он сказал, что на «Поток-2» нет, но есть на объекты разработки их КБ, но получить описание и формулу изобретения мы не сможем, т. к. это изобретение не относиться к нашему профилю и Заказчик не даст разрешения на ознакомление с документами. Этого было достаточно. Я понял, что наше изделие может представлять собой предмет изобретения.

По приезду в Минск, начал интенсивно работать над материалами изобретения. Была написана формула изобретения и подготовлено описание. Изобретение касалось КШМ МП-31 и не более. Материал готовился совершенно закрытым, даже Федор Григорьевич не догадывался о нем. И когда все было написано, однажды после работы я его показал Федору Григорьевичу и сказал, что нужно обсудить авторский коллектив и срочно пока не опомнились в институте печатать и отправлять. В качестве авторов были предложены Ян Владимир Иванович, Киндиренко Федор Григорьевич, Сушкевич Игнат Игнатьевич, Царев Борис Петрович, Хайтин Эдуард Авраамович, Курицин Игорь Витальевич, Никонович Павел Павлович. Высшее руководство института было решено не привлекать – не хотелось в случае «осечки» выставлять его на посмешище.

Киндиренко Федор Григорьевич к этой идее отнесся с похвалой, прочитал и выправил отдельные части материала (у него был значительный изобретательский и писательский опыт). На следующий день материал был показан Яну В.И. «Это очень хорошо» – сказал он. «Это настоящее изобретение, а не какие-то там триггера и вычислители по формулам». Курицин И.В. и Царев Б.П. сразу подписали и дали добро. Вклад каждого автора было решено поделить в равных частях. Я их попросил помолчать до полной подготовки и отправки документов в Министерство радиопромышленности. Патентный отдел института (патентовед Забелло Р.В.) прошел за один день, и материал пошел в машбюро.

А мы продолжали полевые работы – то ли «дальность», то ли «электромагнитную совместимость». Испытания шли по программе. И вот однажды, я сидел на пеньке рядом с МП-31 и что-то писал в тетрадке. Ко мне подошел начальник патентного отдела Валентин Руденко мягонький такой, застенчивый с голоском, вкрадчиво незаметно залезающим в душу. Я удивился, для чего он здесь оказался? А он протягивает руку и поздравляет: «Получено положительное решение на вашу заявку и выдачу авторского свидетельства на изобретение». Это было первое изобретение системного характера!

И что тут началось в институте! Оказывается, институт только тем и занимался, что разрабатывал технику на уровне изобретений, начиная от объектов «Воздуха» и заканчивая объектами сегодняшних разработок. Все бросились готовить материалы заявочного характера на объекты, не только находящиеся на стадии опытно-конструкторских разработок, но и на объекты находящиеся в производстве и состоящие на вооружении.

Но проблема, как я и предполагал, заключалась в авторстве. Если по нашему изобретению все прошло спокойно, то уже по авторству на МП-21 была целая проблема. Однако, оформлять материалы взял в свои руки Карп Вадим Анатольевич и не выпускал их. Он готовил и описание, и формулу изобретения. Сложность, конечно, была – формула нашего изобретения была составлена так, что формально и объект МП-21 подпадал под нее. Поэтому Вадиму Анатольевичу пришлось изрядно потрудиться. Но он не обижался на нас, что мы были первопроходцами. По авторству на МП-21 состоялось несколько совещаний, в том числе и у Подрезова Ю.Д. с подробной оценкой вклада каждого автора. Иногда дело доходило до абсурда. Но, тем не менее, они материалы направили и тоже после незначительной переписки получили авторское свидетельство.

Потом пошли другие объекты. Была задумка готовить заявки и на пункты управления, но у меня не было времени заниматься этим – в то время полным ходом шли испытания и показы.

С получением авторских свидетельств, мы получили и поощрительное вознаграждение – такова была практика в институте. Однако в скором времени наши авторские свидетельства были собраны патентным отделом, и в них был вписан Николаев Роберт Петрович. Дело в том, что он считался заместителем главного конструктора всего изделия и в Минрадиопроме посчитали, что и он должен быть автором первого такого крупного изобретения, одного из элементов проекта. Может оно и так, но что-то крупных мыслей от Роббера Петровича за все время моей работы в институте мне не приходилось слышать.

Потом начали готовить материал по экономическому эффекту от изобретения. По своим показателям это был объект на порядок превосходящий прототипы. Но какой эффект от военной техники? Или сплошные затраты или «спасенная Одесса». Поэтому все наше вознаграждение зависело от Минрадиопрома. Его решил заместитель Министра Владимир Иванович Гладышев, курировавший тематику нашего института. После подписания акта о внедрении объекта, он распорядился выделить на весь авторский коллектив довольно солидную по тем временам сумму.

Это изобретение было самым ярким в моем букете изобретений.

Наука в НИИСА

Процесс разработки систем управления и подготовка научных кадров в институте практически не были связаны. Многие разработки объектов, системотехнические решения сотрудников института были достойны большой прикладной науки. Институт обладал большим научным потенциалом. В институте работало несколько докторов и несколько десятков кандидатов технических наук.

Во многом благодаря усилиям Посторонко Олега Ивановича – начальника научно-технического отделения, в институте была хорошая библиотека, большой спецфонд, который регулярно пополнялся специальными периодическими изданиями не только ведомственных, но и других научно-исследовательских учреждений по профилю работы института, был сформирован большой патентный фонд. Имелся отдел изобретений со штатом высококвалифицированных патентоведов. Кроме того, была целая группа разработчиков, ведущая патентный поиск, тематические и текущие подборки, как по открытым, так и по закрытым публикациям. Институт издавал сборник «Вопросы специальной радиоэлектроники», в котором публиковались научные статьи сотрудников. Ежегодно сотрудники института получали сотни авторских свидетельств на изобретения.

В институте был Ученый Совет, состоящий в основном из руководителей отдельных отделов и отделений и, несмотря на большой научный потенциал, он не имел полномочий на рассмотрение и защиту ни докторских, ни кандидатских диссертаций. Институт не имел аспирантуры. Поэтому многим соискателям приходилось искать по всему Союзу аспирантуры и Ученые Советы, где бы пристроиться и защититься.

В институте ежегодно проводились семинары и научно-практические конференции молодых специалистов. Они представляли свои работы по актуальным вопросам тематики секторов и отделов. Руководили секциями ведущие специалисты института.

Для меня до сих пор не понятно, почему в институте не было Ученого Совета по защите диссертаций. К примеру, только образовавшийся, еще толком не сформировавшийся и еще ничего не сделавший НИИССУ организовал Ученый Совет по защите и кандидатских и докторских диссертаций, который сходу начал «клепать» кандидатов и докторов наук. Пример тому доктор технических наук Юдин Геннадий Васильевич, об учености которого я вкратце упомяну ниже.

Моя диссертация

Сколько было написано и нами и нашими сотрудниками томов по различным проектам! Конечно, это не литературные шедевры и не «бандитские» детективы, но они заслуживали внимания специалистов. А сколько статей и изобретений – десятки! Только при очередной аттестации или конкурсе на замещение должностей мы вспоминали о них. Так может быть пора и оформить все это в виде диссертаций. Но хотелось, чтобы диссертация была как научное исследование, посвященное одному какому-то вопросу, и представляла собой цельный труд. А у нас и статьи и изобретения и работы по проектам были по самым разным, порой не пересекающимся, вопросам. Так, конечно, получалось, что, работая над проектом, приходилось заниматься многими вопросами и проводить исследования в разных направлениях. Много статей посвящено исследованию потока ошибок в радиоканалах. Разработан комплекс на базе мини-ЭВМ по обработке потока ошибок. Получены аналитические выражения по расчету вероятностно-временных характеристик передачи пакетов применительно к алгоритму «Базальта». К этому времени достаточно хорошо разобрался с каналами множественного доступа, опубликовал ряд статей и сделал несколько докладов на конференциях. За время работы много изобретено различных устройств по передаче данных, модуляторов и демодуляторов, на КШМ МП-31 получено авторское свидетельство.

Встреча с Мизиным Игорем Александровичем

В одну из командировок в 101 институт Ян Владимир Иванович и я были приняты Мизиным Игорем Александровичем. Для меня эта была особенная встреча. В кои века придется беседовать с заместителем Семенихина В.С., главным конструктором СОД и членом-корреспондентом АН СССР. В небольшом кабинете сидел приятный смуглый человек средних лет. Поздоровавшись, предложил сесть за стол. Я окинул внимательным взглядом его кабинет. Внимание привлекла сувенирная дощечка небольшого размера. На ней были нанесены контуры Советского Союза, с красными точками, соединенными прямыми линиями. Это была условная схема системы обмена данными с ТЦКС – территориальными центрами коммутации сообщений.

Он попросил рассказать о системе обмена данными АСУВ «Маневр». Мы изложили основные идеи ее построения, а также волнующие нас вопросы, проблемы и озабоченность по построению базовой СОД. Подробно остановились на проблемах бывшего «Базальта» и нынешней разработке комплекса «Редут-2П», который должен быть надежнее своего предшественника и иметь более высокие вероятностно-временные и криптографические характеристики.

Обсудили также и проблему по взаимодействию с СОД АСУ «Центр», которая возникла из-за различных алгоритмов передачи данных в обеих системах и представляет собой довольно сложную задачу. «А может лучше дальнейшее построение системы обмена данными АСУ «Центр» вести на комплексе «Редут-2П». Тогда исчезнет, во всяком случае, у связистов, «проблема взаимодействия», – прищурившись, проговорил Ян В.И. «Техника двинулась вперед, алгоритмы и габариты комплекса «Редут-2П» импонируют, но Старовойтову нужно сначала разработать комплекс, а вам провести всесторонние испытания в системе и убедиться в его надежности. Поэтому пока вопрос взаимодействия актуален», – заключил Игорь Александрович.

Встреча завершалась, и в этот момент Владимир Иванович сказал, что вот Игнат Игнатьевич, еще довольно молодой человек, давно занимается передачей данных и хотел бы как-то оформить свои научные достижения в виде диссертации. «Какие научные вопросы Вы хотели бы осветить в работе?», – спросил Игорь Александрович. И тут я начал излагать, что хотел бы описать вероятностно-временные характеристики передачи данных в системе по алгоритмам «Базальта» и «Редута», используя проведенные исследования в НИИСА по потокам ошибок в радиоканалах. При этом учесть особенностей используемого пензенской аппаратурой, алгоритма канала множественного доступа. Он сразу же прервал меня и сказал, что особенной науки в этом нет, все уже исследовано и решено. Этим он занимался еще в молодости, а потоки ошибок давно исследованы и описаны Замрием и Захаровым в Академии связи. Тогда я изложил ему подход по использованию многоуровневой модели при разработке архитектуры АСУ военных систем. С этим он согласился и сказал, что это перспективное и актуальное направление, его нужно разрабатывать. «Дерзайте, а руководителя – доктора наук мы Вам найдем», – сказал Игорь Александрович. На этом мы распрощались.

Аспирантура

Я ушел подавленный и расстроенный таким поворотом разговора. Заняться вопросами использования многоуровневой модели при разработке архитектуры АСУ военных систем было заманчиво, у меня даже имелся небольшой задел. Но эта тема была более философской, чем инженерной. Поэтому я не думал сдаваться и решил продолжить работать в направлении, в котором было уже затрачено много сил и главное много лет на «ошибки», на комплекс обработки, построенный на мини-ЭВМ, на дальность радиосвязи, на долгие раздумья над алгоритмом канала множественного доступа, для которого еще не найдено адекватной математической модели. Ведь Федор Григорьевич на основании проведенных исследований потока ошибок в радиоканалах получил аналитические выражения вероятностно-временных характеристик только для алгоритма «Базальта» и алгоритма аппаратуры передачи данных реального масштаба времени. Получить аналогичные зависимости для алгоритма «Редута» да еще с учетом каналов множественного доступа, мне, думалось, была хорошей темой.

Но нужно было как-то собраться с мыслями, вернее сконцентрироваться, заставить не откладывать на потом, а готовить материал и писать. Для этого решил поступить в аспирантуру НИИАА. Задумано, сделано. Подготовил необходимые документы – благо, два кандидатских минимума уже были сданы, написал небольшой реферат, подписал у руководства направление и отвез в НИИАА. Вместе со мной готовил документы для поступления в аспирантуру и Мосиенко Юрий Иванович – начальник отдела 2-го отделения НИИСА ныне генеральный директор ГНПО «Агат».

Принял меня заведующий аспирантурой и начал проводить собеседование. Долго рассматривал документы и особенно вчитывался в биографию. Было явно видно, что он в первую очередь представлял органы госбезопасности. Потом спросил, а не будем ли готовить кадры для Польши? «С чего Вы это взяли?», – спросил я. «Да Вы поляк», – ответил он. Меня его ответ взбесил. Моей национальностью уже не раз открыто и не явно тыкали. «Ну и что? У нас многонациональное государство. Я из Беларуси, а там много евреев и поляков по документам записано белорусами и русскими. Мои родители записаны поляками, так мне, что быть русским? Мой земляк Дзержинский Феликс Эдмундович, которого, я надеюсь, Вы знаете, тоже был поляк, и его национальность не помешала ему в Российской империи совершать Октябрьскую революцию и быть в правительстве Ленина», – выпалил я. Этот товарищ схватил мои документы и скрылся. Появившись, минут через двадцать, сказал, что больше вопросов нет, о времени вступительных экзаменов будет сообщено дополнительно.

Приехав в очередной раз в Москву, встретился с Богатыревым Вячеславом Андреевичем – доктором технических наук – моим будущим руководителем. Он внимательно прочитал мой реферат и сказал, что тема слишком объемна и расплывчата и он не понял, в какую сторону буду «грести». Но будем работать. Он дал согласие быть моим руководителем. Потом я выдержал вступительные экзамены и был зачислен в заочную аспирантуру. В этом же году поступил и Мосиенко Юрий Иванович.

Однако, вскоре начались непрерывные показы, оперативно-тактические учения ТЗУ, а также государственные испытания оперативного звена управления совместно с базовой системой обмена данными. Укладываться в жесткий график учебы в аспирантуре становилось все труднее и труднее. Спустя полтора года я был вынужден оставить учебу, решив, что нужно поступать в аспирантуру с почти готовой работой, иначе не уложишься в сроки. Немного ранее меня был отчислен и Мосиенко Юрий Иванович – причина та же – работа.

Однако мысль о написании работы не оставляла меня и я продолжал собирать материал. Только к концу девяностых годов смог предложить математическую модель алгоритма множественного доступа, реализованного в комплексах «Базальт» и «Редуд-2П» и получить характеристики, подтвержденные экспериментально. Это принесло большое внутреннее удовлетворение и могло быть отражено в диссертации. Казалось бы, с вероятностно-временными характеристиками канального уровня разобрались и этого может быть достаточно для диссертации.

Но к этому времени в процессе работы по проекту системы управления над протоколом транспортного уровня нужно было определить величины тайм-аутов при сборке сообщений. А для этого необходимо было научиться определять вероятностно-временные характеристики сборки сообщений. И меня захватила идея включить и эти исследования и работу. И здесь меня сгубила жадность. К этому моменту начали появляться работы сотрудников НИИССУ кандидатов математических наук Шибанова Сергея Евгеньевича и Огаря Василия Павловича, которые довольно хорошо описали этот процесс. Ко всему добавилось то, что к тому времени на почве разработки базовой СОД окончательно расстроились взаимоотношения между Юдиным Геннадием Васильевичем, Мусабековым Талятом Юсуповичем и Яном Владимиром Ивановичем. Во многом это отразилось на мне.

Часть 8