Райх Зинаида
21 июня 1894 года в Одессе родилась Зинаида Николаевна Райх - талантливая театральная актриса, жена Сергея Есенина и Всеволода Мейерхольда. Сергей Есенин был великим поэтом. Всеволод Мейерхольд - великим режиссером. Зинаида Райх - примой его театра. Для того, чтобы составить представление об их месте в отечественной культуре, этого достаточно. Есть другая история - частная, личная, потаенная. Именно она определяет поступки и судьбы: любовь к женщине становится олицетворением любви к революции (или страсти к новым формам в искусстве). У такой истории свои координаты: Зинаида Райх была женой Сергея Есенина и второй женой Всеволода Мейерхольда. За этим - любовь и предательство, сломанные судьбы, безумие, возрождение к новой жизни. И великие спектакли, в которые все претворилось. Насколько талантливой актрисой она оказалась, теперь уже не важно. Ее неординарная жизнь полнилась тайнами, ее страшная гибель потрясла современников...
Родители Зинаиды Райх познакомились случайно, в поезде. Обрусевший немец Август Райх родился в семье выходца из Силезии лютеранского вероисповедания. Работал слесарем, пароходным и паровозным машинистом. Чтобы жениться на православной христианке Анне Ивановне Викторовой, происходившей из обедневших дворян, Августу пришлось принять ее веру и стать Николаем Андреевичем. В 1892 году они поженились и стали жить на окраине Одессы, в районе, известном как Ближние Мельницы. Здесь у них родилась дочь Зиночка. Училась в Одессе, в женской гимназии.
Отец передал дочери не только немецкую фамилию, но и страсть к книгам, кружкам, поиску своего пути, чтению революционной литературы. За активное членство в РСДРП Николай Райх был вынужден уехать из Одессы в Бендеры, семья переезжает вместе с ним. Втянутая в политическую борьбу, девочка исключается из 8 класса гимназии, но это ее не останавливает.
В 1913 году Зинаида вступила в партию социалистов-революционеров, через год была арестована, два месяца просидела в тюрьме. Матери удалось выхлопотать для неё свидетельство о среднем образовании, но в документе о политической благонадежности было отказано. Ведя активную пропагандистскую работу, Зинаида вскоре перебирается в Петроград, где поступает на историко-литературный факультет Высших женских курсов С.Г. Раевского, берет уроки скульптуры, изучает иностранные языки. Впоследствии она отметит в анкете: «Знаю немецкий, французский и латынь». Одновременно работает техническим секретарем в эсеровской газете «Дело народа» и в «Обществе распространения эсеровской литературы и газет». Именно там она встречает Сергея Есенина.
Весной 1917 года он навестил редакцию, но нужный ему человек отсутствовал. Собравшись уходить, поэт обратил внимание на нежную, классически безупречной красоты девушку. Зинаиде Николаевне шел двадцать третий год. Есенин подошел к ней, сел рядом и разговорился. Когда нужный ему сотрудник редакции пришел и пригласил его, Сергей Александрович, занятый с красивой девушкой, отмахнулся: «Ладно уж, я лучше здесь посижу». Молодые люди часто встречались, но всегда на людях обращались друг к другу на «вы», отношения были до предела сдержанными. Во время одной из встреч он подарил Зине свою фотографию с надписью: «За то, что девочкой неловкой предстала ты мне на пути моем. Сергей». Она также страстно увлеклась начинающим поэтом.
В июле 1917 года Сергей Есенин уговаривает Зинаиду Райх совершить поездку к Белому морю. Они посетили Мурманск, Архангельск, Соловки. В поездке Есенин сделал Зинаиде предложение. Решено было венчаться в Вологде. Денег хватило только на обручальные кольца и на наряд невесте. Положенный в таких случаях букет нарвали из полевых цветов. Для Есенина это была едва ли не игра. Но для Райх любовь к первому мужу оказалась пожизненной. Её гордость всегда отступала перед этой роковой привязанностью.
В конце августа 1917 года молодые приехали в Орел, чтобы отметить скромную свадьбу, познакомиться с родителями Райх, переехавшими в российскую глубинку из Бендер по приглашению сестры матери Зинаиды. В сентябре молодые вернулись в Петроград, где сняли две комнаты на Литейном. Сергей каждому знакомому радостно хвастался: «У меня есть жена!». Писал стихи, читал их супруге. На черновике поэмы «Инония» появилось посвящение «З.Н.Е.».
В 1918-м Наркомпрод, куда Райх устроилась работать, поскольку есенинских гонораров на жизнь не хватало, переехал в Москву. Туда же отправилась и чета, ожидавшая первенца. Жить было негде, Есенину, увлеченному издательской деятельностью и богемными похождениями, беременная жена стала в тягость. Вскоре Зинаида Николаевна отправилась рожать в Орел к родителям. А когда вернулась, чтобы показать годовалую Танюшу отцу, Сергей Александрович, дабы спровадить обеих с рук, попросил ближайшего приятеля солгать Райх, будто он давно и всерьез увлечен другой женщиной. Оскорбленная жена оставила Есенина в покое. А в феврале 1920-го родила сына Константина. Белокурый отец был не слишком расположен признавать темноволосого наследника, что подвело черту под окончательным разрывом.
Собственно, мотивы поведения Есенина вполне очевидны. Пуще всего он желал славы и был при этом, как сказали бы сейчас, первоклассным имиджмейкером. Еще в Питере он позволял возить себя по домам известных литераторов, как ярмарочного медведя, расчетливо облачившись в рыжие сапоги и вышитую поддевку, какие ни за что не надел бы в деревне. Характерно, что он не хотел перевозить в город сестер, чтобы не «разоблачили» его продуманный деревенский имидж. В нем смешались жажда славы, комплексы недавно попавшего в город крестьянина и презрение к высоколобым. Он собирался оставить их далеко позади, а до поры прятался под маской деревенского простачка. Однажды полюбезничав с некрасивой веснушчатой дочерью Шаляпина, поэт задумчиво обронил: «А ведь как бы здорово получилось: Есенин и Шаляпина... А?.. Жениться, что ли?..». Он уже понимал, что поспешил с браком, и теперь примеривался к более звучным, чем Райх, брендам, способным осветить его, еще не слишком известное, имя лучами чужой славы. Сначала примерил имя Шаляпина. Скоро пришёл черед таких имен как Айседора Дункан и Софья Толстая.
На какое-то время Райх находит приют в доме матери и ребенка на Остоженке. Это был сложный период в ее жизни - болели дети, чудом выжила сама Зинаида. Сначала были некоторые попытки наладить отношения с мужем, но прошлое так и не вернулось. Зинаида Райх с детьми переезжает в Орел и 5 октября 1921 года получает официальный развод с Сергеем Есениным.
Но сильная духом женщина, даже оставшись одна с двумя детьми, не пала духом, а нашла свою дорогу. Вскоре Зинаида Райх снова в Москве, где становится студенткой Государственных экспериментальных театральных мастерских, которые возглавлял тогда один из знаменитейших режиссеров Всеволод Мейерхольд. Его называли вождем «Театрального Октября».
Рядом с ним всегда было много талантливой молодежи и Зинаида, постоянно находясь в этом милом артистичном мире, вскоре совсем «оттаяла душой» и потянулась навстречу людям.
Нетрудно догадаться, что молодая, красивая и способная ученица сразу же покорила сердце мастера. Мейерхольд был старше ее на 20 лет, и это обстоятельство сразу же предопределило особый характер их взаимоотношений. Зинаида Райх стала вторым - вместе со сценой - смыслом его существования.
Вскоре Мейерхольд не только женится на Райх, но и усыновляет ее детей. Он ушел к ней от женщины, с которой прожил всю жизнь. Они познакомились еще детьми, поженились во время студенчества, и жена поддерживала его в горе и радости - к тому же у них было три дочери. Но он поступил в духе своих представлений о долге, ответственности и мужском поступке: отсек прошлую жизнь и даже взял новую фамилию: теперь его звали Мейерхольд-Райх. Они стали одним целым, и он должен был создать ее заново - ей предстояло сделаться великой актрисой. И любовь и режиссерский гений Мастера совершили чудо. Но это имеет отношение к истории театра, а не к малой, частной истории, шедшей своим чередом.
Всеволод Эмильевич страстно любил молодую жену и всю жизнь ревновал её. Ведь в её жизни снова появился скандальный поэт. Блудный отец являлся в дом Мейерхольдов, мог среди ночи потребовать предъявить детей. Но мало этого: Есенин стал встречаться с Райх на стороне...
Остережемся осуждать Зинаиду Николаевну за эти встречи. Будучи от природы натурой эмоциональной, в отношении Есенина она просто не владела собой. Это была хроническая болезнь вроде наркозависимости. В его отсутствие недуг едва теплился, но с появлением белокурого херувима разгорался с невиданной силой. А потом было 23 декабря 1925 года: ночной звонок, отчаянная истерика узнавшей о самоубийстве Есенина Райх и спокойные хлопоты Мейерхольда, приносившего ей воду и мокрые полотенца. На похороны они поехали вместе, мать Есенина крикнула ей у гроба: «Ты виновата!». От потрясения Райх отходила долгие годы.
Рискнём предположить, что любила она обоих, хотя и по-разному. Есенина - темно и одержимо. Мейерхольда - ясно, радостно и благодарно. Придя с репетиции, могла заявить на весь дом: «Мейерхольд - бог!» И тут же отчитать свое божество за мелкую бытовую провинность. Она стремилась освободить его от домашних забот, чтобы Мастер мог всецело принадлежать творчеству. Он же, в свою очередь, доверял ее эстетическому чутью, часто советовался относительно эскизов к спектаклям.
На сцене Мейерхольд был и бог и царь, в доме же все было наоборот - главную роль там играла Зинаида. В 1928 году Райх и Мейерхольд переезжают в кооперативный дом, построенный известным архитектором Рербергом в Брюсовском переулке, близ Тверской. Именно сюда на дружеские и интеллектуальные беседы и вечеринки часто захаживали известные поэты, писатели, композиторы, художники, военачальники, академики и даже звезды западной культуры. Андрей Белый, Илья Эренбург, Борис Пастернак, Юрий Олеша, Дмитрий Шостакович, Сергей Прокофьев, Сергей Эйзенштейн, Кузьма Петров-Водкин, Петр Кончаловский, Николай Вавилов - этот список можно продолжать до бесконечности. Мейерхольд любил окружать себя талантливыми людьми, поэтому в их квартире всегда царила атмосфера высокой духовности и артистизма, которая положительным образом сказалась на формировании будущей актрисы Зинаиды Райх.
Как актриса она дебютировала на сцене, выступив в роли Аксюши в спектакле Островского «Лес». Это событие произошло 19 января 1924 года в ГосТИМе на Триумфальной площади. Потом последовали другие роли, среди которых одна из лучших - городничиха из «Ревизора».
Когда Мейерхольдовский театр выехал на гастроли в Германию и Францию, публика и критика единодушно отмечали сценическое обаяние и мастерство Зинаиды Райх, которая вскоре стала ведущей актрисой в театре, оттеснив на задний план другую примадонну труппы - Марию Бабанову. Райх была красива, заметна, умна, деятельна и честолюбива и скоро заняла видное положение при Мейерхольде, став верной помощницей Мастера. Мария Бабанова тоже любила Мейерхольда, но молча, боясь открыто сказать о своих чувствах. Каждый день видеть счастливую соперницу ей было не по силам и 24 августа 1924 года газеты сообщили об уходе Марии Бабановой из театра Мейерхольда.
Зинаида Райх стала примой театра, но это устраивало далеко не всех и вызвало волну критики, появились ругательные рецензии. А московские сплетницы постоянно судачили о нарядах Райх, обсуждая ее «баснословно дорогие туалеты», причем не только сценические, но «жизненные». На самом деле Зинаида Райх одевалась весьма скромно и недорого, не прибегая к услугам знаменитых портных. Просто она хорошо знала свой стиль и тщательно обдумывала свои наряды, особенно вечерние и для дипломатических приемов. И все же критические стрелы летели в Райх со всех сторон и, несмотря на ее блистательную игру, вскоре светлая полоса для спектаклей Всеволода Мейерхольда заканчивается, над театром нависают тучи непонимания, Мастера начинают обвинять во всех смертных грехах, требуя от него покаяния и самобичеваний. Мейерхольду - единственному из народных артистов России - не дали звания народного артиста СССР. Затем его отстранили от руководства строительством нового здания для его театра, и это уже было предвестием большой беды. Семья чувствовала ее приближение.
Главная же заслуга Мейерхольда перед женой состояла не в том, что он защищал ее профессиональную репутацию. Не в том, что усыновил детей и обеспечил им чувство дома. Не в том, что из беспомощной дебютантки сделал хорошую актрису, познавшую горячий зрительский восторг. Главное заключалось в том, что он подарил ей долгие годы душевного здоровья, защитив от болезни, которая настигла ее в юности и рецидивы которой проявились лишь через полтора десятилетия - спровоцированные газетной травлей Мейерхольда и закрытием театра.
Еще в 26 лет, в начале 21-го, Райх пережила каскад недугов: брюшной тиф, волчанку, сыпной тиф. Затем появились симптомы отравления мозга сыпнотифозным ядом. Такие интоксикации обычно приводят к буйному помешательству (а у Зинаиды Николаевны было чередование нескольких маний). Мейерхольд знал, что для излечения надо за-грузить Райх интересной работой и оберегать от волнений. Чем и занимался на протяжении всей совместной жизни. Именно ему следует записать в заслугу, что если Райх и вспоминала о психиатрической больнице, где побывала в молодости, то... с юмором.
Однако в безумном 37-м, после запрета двух подготовленных к премьере спектаклей, на фоне разворачивающейся в прессе кампании борьбы с «формализмом», когда до закрытия театра Мейерхольда в январе 38-го оставалось всего ничего, психика Зинаиды Николаевны не выдержала.
Первый приступ помрачения случился в Питере. Она билась и кричала, что пища отравлена; запрещала близким стоять против окна, опасаясь выстрела; ночью вскакивала с воплем: «Сейчас будет взрыв»; полуодетая, с нечеловеческой силой рвалась на улицу... Врачи не знали, что делать, советовали отдать ее в психушку. Но Мейерхольд не отдал, и правильно сделал. Рассудок вернулся. Но жить Зинаиде Николаевне оставалось чуть больше года.
7 января 1938 года Зинаида Райх в последний раз вышла на сцену в роли Маргариты Готье в спектакле «Дама с камелиями» и... разрыдалась. Дальше - репрессии, аресты, допросы. 20 июня в Ленинграде был арестован Всеволод Мейерхольд. Будущего врага народа посадили в спецвагон и, проведя осмотр на «загрязнения и вшивость», под усиленным конвоем отправили в Москву. Через несколько дней начались допросы. Они шли днем и ночью. Уже через неделю следователи добились весьма ощутимых результатов: Мейерхольда вынудили написать собственноручное заявление самому Берии: «Я старался подорвать основы академических театров. Особенно сильный удар я направлял в сторону Большого театра и МХАТа, и это несмотря на то, что они были взяты под защиту самим Лениным...». 2 февраля 1940 года Мейерхольд был расстрелян. Возможно, его жизнь так трагически завершилась из-за ее истеричности. После того как театр Мейерхольда закрыли, она написала письмо Сталину и везде кричала, что ее мужей травят: сперва затравили Есенина, а теперь уничтожают Мейерхольда.
После ареста мужа Зинаида Райх осталась одна - дочь Татьяна с годовалым сыном жила в это время на даче в Подмосковье, а сын Константин уехал в Рязань на родину Сергея Есенина.
Накануне Зинаида Николаевна была крайне возбуждена и говорила, что сделала большую глупость, написав письмо Сталину. В ночь на 15 июля 1939 года она была зверски убита двумя неизвестными в собственной квартире. Все вещи в доме остались целы. Последними словами Зинаиды Николаевны в машине были: «Не трогайте меня, доктор, я умираю». По пути в больницу Райх скончалась от потери крови. Ей было нанесено восемь ножевых ран в область сердца и один - в шею. Похороны актрисы были более чем скромными. «Сверху» пришло указание не привлекать к ним внимания, а артист Москвин сказал отцу погибшей: «Общественность отказывается хоронить вашу дочь». Упокоилась Райх на Ваганьковском кладбище.
Вот и все о судьбе одесситки Зинаиды Райх - необычной женщины, у которой была своя особенная женская стать; необычной актрисы с «говорящими глазами» и неподражаемым умением не ходить, а «плыть» по сцене; роковой подруги двух великих Мастеров.
16 сентября 2015, 12:19Их путь друг к другу был сложным, но это был путь выдающихся творческих личностей, а в такой ситуации вряд ли можно ожидать чего-то другого.
Всеволод Мейерхольд родился 28 января 1874 года в городе Пенза в обрусевшей немецкой семье. Учился в Москве на юридическом факультете, затем поступил на драматические курсы, был артистом Московского Художественного театра, позже - провинциальным режиссером, работающим по методу Художественного театра. Журналисты называли его декадентом, с ним ссорилась первая актриса Александрийского театра Марья Гавриловна Савина - ей очень не нравилось, что директор императорских театров, тончайший Владимир Теляковский сделал ставку на молодую режиссуру и взял Мейерхольда в штат. Даже враги признавали его дар, он сделал себе громкое имя, но в основоположники нового театра его вывела Октябрьская социалистическая революция, или, как принято сейчас говорить, октябрьский переворот.
К моменту встречи с Зинаидой Райх, которая стала вторым - вместе со сценой - смыслом его существования, Мейерхольду было уже 47 лет, он был знаменит, женат, имел трех дочерей. Но в Зинаиду Райх Мейерхольд влюбился страстно, самозабвенно, без памяти. Имея тонкую, интеллигентную и преданную жену, он почувствовал потребность в иной женщине, свободной и раскрепощенной. И такой женщиной оказалась Зинаида Николаевна.
Зинаида Николаевна Райх родилась 21 июня 1894 года в селении Ближние Мельницы близ Одессы в семье обрусевшего немца-железнодорожника. Еще учась в 8-м классе она угодила под надзор полиции и была исключена из гимназии за политическую связь с партией эсеров. В отличие от отца, старого члена РСДРП, юная гимназистка выбрала партию экстремистскую, делавшую ставку на террор. В этом поступке сполна проявился юношеский максимализм. В революцию она кинулась очертя голову.
Именно в редакции эсеровской газеты «Дело народа», где Райх служила машинисткой в 1917-м, она страстно увлеклась начинающим поэтом Сергеем Есениным, который печатался в этой газете. Любовь вспыхнула мгновенно, и в августе того же года они обвенчались. Более того, любовь полностью оттеснила «политику», которую Есенин отнюдь не одобрял. В коротком промежутке между февралем и октябрем Райх с той же горячностью, которая вчера еще толкала ее в революцию, теперь отдалась устройству семейного гнезда. Первое время молодожены жили врозь, как бы присматриваясь друг к другу, но вскоре поселились вместе, и Есенин даже потребовал, чтобы Зинаида оставила работу. Жили они без особого комфорта, но не бедствовали и даже принимали гостей. С гордостью Есенин сообщал всем и каждому: «У меня есть жена». Даже Блок удивленно отметил в дневнике: «Есенин теперь женат. Привыкает к собственности».
Однако времена были трудные, голодные, о «собственности» не приходилось и мечтать. И посему семейная идиллия быстро закончилась. На некоторое время молодые супруги расстались. Есенин отправился в Константинове, беременная Зинаида Николаевна уехала к своим родителям в Орел, где в мае 1918 года родила дочь Татьяну. Спустя почти два года появился на свет их второй ребенок - сын Константин. Но семейного гнезда уже не было. Как писала дочь Есенина Татьяна: «Насовсем родители разъехались где-то на рубеже 1919-1920 годов, после чего уже никогда вместе не жили».
Нужна была незаурядная сила духа, чтобы начать жизнь сначала. И Зинаиде Николаевне это удалось. В августе 1920 года она поступила на службу в Наркомпрос - инспектором подотдела народных домов, а осенью следующего года стала студенткой Государственных экспериментальных театральных мастерских (ГЭКТЕМАСа). Трудно сказать, долго ли горевала после разрыва с Есениным Зинаида Райх, ютясь с двумя малышами в Доме ребенка на Остоженке. В любом случае без поклонников она не осталась, одним из которых был известный критик Виктор Шкловский. Но в итоге судьба свела ее с Мейерхольдом. А сведя, связала накрепко. Несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте, начались «отношения».
Современники давали Зинаиде Райх самые противоречивые оценки. Одни описывают ее как красавицу, преданную жену и прекрасную мать. В других воспоминаниях она выглядит экзальтированной, неуравновешенной, отнюдь не красивой, но обладавшей определенной сексапильностью, женщиной, которая не могла не давать поводов для ревности обоим мужьям. Сначала Есенину, затем Мейерхольду.
Придя в студию Мейерхольда, Райх увлеклась его творческими идеями создания нового, авангардного театра. Не найдя себя в революции, она попала в эмоциональную, чувственную среду Мейерхольда, и он смог открыть то, что так глубоко в ней таилось. «Мастер строил спектакль, как строят дом, и оказаться в этом доме, хотя бы дверной ручкой, было счастьем», - говорили актеры о великом Мейерхольде.
Их встреча была судьбоносной. Ища свою Галатею, он влюбился в молодую ученицу. В 1921 году слушатели ГЭКТЕМАСа, шедшие на уч:) по переулкам между Тверской и Большой Никитской, часто замечали странную фигуру - приглядевшись, они понимали, что под красноармейской шинелью не один, а два человека. Учитель обнимал их однокурсницу, двадцатипятилетнюю красавицу Райх. Окружающим это не нравилось: те, кто любил Мейерхольда, не прощали Райх его любви. Не прощали ему и враги, которых у Мейерхольда было немало.
Подобно Станиславскому, Мейерхольд был целомудренным человеком, и околотеатральные сплетники никогда не находили в его личной жизни «сюжетов», способных дать пищу их воображению. Для Мейерхольда личная жизнь и сценическая работа были отделены друг от друга. Если он и увлекался порой, как, например, очаровательной Ниной Коваленской, то его чувства неизменно оставались в духовной и платонической сфере. Райх же объединила половинки бытия Мейерхольда в одно целое: дом и сцену, работу и любовь, театр и жизнь.
Мейерхольд ушел к Райх от женщины, с которой прожил всю жизнь. Они познакомились еще детьми, поженились во время студенчества, и жена поддерживала его в горе и в радости - к тому же у них было три дочери. Но он поступил в духе своих представлений о долге, ответственности и мужском поступке: отсек прошлую жизнь и даже взял новую фамилию - теперь его звали Мейерхольд-Райх. Он задался целью создать любимую заново - ей предстояло стать великой актрисой.
Понятно, что Всеволод Эмильевич страстно любил жену и всю жизнь находился в состоянии ревнивого возбуждения. Режиссер Валентин Плучек рассказывал, что однажды, во время репетиции «Бани», Райх слегка флиртовала с Маяковским - кажется, ей льстило, что тот положил на нее глаз. И когда Маяковский пошел курить в фойе, а Зинаида Николаевна последовала за ним, то Мейерхольд объявил перерыв, хотя репетиция едва успела начаться, и немедленно к ним присоединился. Не то чтобы он не доверял своей половине. Но, ощущая всю степень ее женственности, предпочитал присматривать, не ручаясь, судя по всему, даже за друзей. Но вот уж кто воистину подавал повод для ревности, так это Есенин, внезапно возникший в жизни счастливой четы. Ведь став женой знаменитого Мейерхольда (а вскоре и его первой актрисой), Райх снова вызвала небескорыстный интерес скандального поэта. Биограф Мейерхольда вспоминал, что единственным человеком, кому подчинялся буйный и пьяный Есенин, был, как ни странно, Всеволод Эмильевич. Блудный отец являлся в дом Мейерхольдов, мог среди ночи потребовать предъявить детей, которых Всеволод Эмильевич, кстати говоря, усыновил. Но мало этого: Есенин стал встречаться с Райх на стороне.
Когда Есенин покончил с собой, с Райх случился сильный припадок. Преданный Мейерхольд поил ее лекарствами, менял компрессы и сопровождал на похоронах. От пережитого потрясения Райх отходила долгие годы.
Решимся предположить, что она любила обоих, хотя и по-разному. Есенина - страстно и одержимо. Мейерхольда - ясно, радостно и благодарно. Придя с репетиции, могла заявить на весь дом: «Мейерхольд - бог!». И тут же отчитать свое божество за мелкую бытовую провинность. Она стремилась освободить его от домашних забот, чтобы мастер мог всецело принадлежать творчеству. Он же, в свою очередь, доверял ее эстетическому чутью, часто советовался относительно эскизов к спектаклям.
В театре Райх не любили и постоянно унижали. Мейерхольд же, заботясь о покое и душевном комфорте жены, был готов на все. Даже иронического тона в отношении Райх он не терпел. Однажды на сборе труппы объявил, что хочет ставить «Гамлета». Актер Николай Охлопков (памятный широкой публике по роли Васьки Буслая в фильме «Александр Невский») неосмотрительно спросил: «И кто в главной роли?». Мейерхольд, похоже, всерьез ответил: «Конечно, Райх». Несдержанный Охлопков хохотнул: «Если Райх - Гамлет, то я - Офелия...» И был немедленно уволен.
Но основная заслуга Мейерхольда перед женой заключалась не в том, что он стоял на страже ее профессиональной репутации, что усыновил детей и обеспечил им чувство защищенности и надежного дома, что из беспомощной дебютантки сделал хорошую актрису, познавшую горячий зрительский восторг, главное - он подарил ей долгие годы душевного здоровья, оградив от болезни, которая настигла ее в юности и рецидивы которой проявились лишь через полтора десятилетия, спровоцированные газетной травлей Мейерхольда и закрытием театра.
Еще в 26 лет, в начале 1921 года, Райх пережила каскад недугов: брюшной тиф, волчанку, сыпной тиф. Будущие супруги были еще на «вы», когда Зинаида Николаевна, к изумлению Мейерхольда, вдруг произнесла: «У вас из сердца торчат ножи». Это были первые симптомы отравления мозга сыпнотифозным ядом. Такие интоксикации обычно приводят к буйному помешательству (а у Зинаиды Николаевны было чередование нескольких маний). Но приступы вскоре проходят, хотя последствия могут сопровождать больного до самой гробовой доски. Мейерхольд знал, что для излечения надо загрузить Райх интересной работой и оберегать от волнений. Чем и занимался на протяжении всей совместной жизни.
Последним спектаклем для Мейерхольда стала французская любовная мелодрама Дюма-сына «Дама с камелиями». Мастер ставил спектакль исключительно для Райх и в расчете на Райх.
Но однажды в зале оказался зритель, который не только оценил удивительное убранство и красоту французского аристократического двора, он понял подтекст спектакля, стремление к свободной от идеологии, красивой, обеспеченной жизни. Этим зрителем был Сталин. И в 1938 году Комитет по делам искусств принял постановление о ликвидации театра Всеволода Мейерхольда. Последний спектакль «Дама с камелиями» состоялся вечером 7 января. Отыграв финальную сцену - смерть Маргариты, - Зинаида Николаевна потеряла сознание. Ее на руках отнесли за кулисы. Театр был закрыт как «враждебный советскому искусству».
Итак, Театр имени Мейерхольда был закрыт, и началась настоящая затяжная травля знаменитого режиссера. Газеты всячески чернили его творчество, а в его доме металась терзаемая своими призраками женщина. Мнительный, ранимый, загнанный в угол старый человек ухаживал за женой как нянька, а она билась, стараясь разорвать привязывающие ее к постели веревки. Врачи его не обнадеживали, а он, быть может, уже ни во что не веря, приносил ей питье и вытирал ее лоб влажным полотенцем. Чудеса случаются редко, но иногда они все-таки происходят: прикорнувшего в соседней комнате Мейерхольда разбудило невнятное бормотание, он вошел к жене и увидел, что она, приподнявшись на постели, разглядывает свои руки и вполголоса произносит: «Какая грязь...»
Он принес теплой воды, заговорил с ней - и понял, что к Зинаиде Райх вернулся рассудок.
Мейерхольда арестовали 20 июня 1939 года в его ленинградской квартире. 1 февраля 1940 года Мейерхольда судили, приговорили к расстрелу с конфискацией имущества, и на следующий же день приговор был приведен в исполнение. Он так и не узнал о том, что его любимой Зинаиды уже семь месяцев как нет в живых.
В тот день, когда арестовали Всеволода Эмильевича, в их московской квартире в Брюсовском переулке был произведен обыск. Вероятно, Зинаида Николаевна предчувствовала беду: двух своих детей от брака с Есениным - Татьяну и Константина - благоразумно отправила из дома. Через несколько дней, 15 июля 1939 года ее нашли полуживой в собственной спальне, с множеством ножевых ранений. На попытки врача «скорой помощи» остановить кровотечение она ответила: «Оставьте меня, доктор, я умираю...» Скончалась она по дороге в больницу.
До сих пор точно неизвестно, что же произошло в тот роковой день. Все ценные вещи - кольца, браслеты, золотые часы - остались лежать на столике, рядом с кроватью. Ничего из дома не пропало. Кто-то утверждал, что домработница, которую нашли с проломленной головой, спугнула воров.
Зинаиду Райх похоронили на Ваганьковском кладбище, недалеко от могилы Есенина. Место, где захоронен Мейерхольд, до сих пор неизвестно. Впоследствии на ее памятнике добавили надпись: «Всеволод Эмильевич Мейерхольд». Так что и после смерти они оказались вместе. Яркая жизнь, страшная смерть, большая любовь...
Зинаида оставила родительский дом и приехала в Петербург. Её приняли на работу в редакцию, где однажды весной 1917 года и состоялось знакомство 22-летней провинциальной красавицы и молодого поэта Есенина.
Разговор завязался случайно, когда белокурый посетитель редакции, не застав кого-то, обратился к молоденькой сотруднице. Уже летом они вместе поехали к Белому морю, а на обратном пути в поезде Есенин сделал предложение покорившей его спутнице.
Ответ «Дайте мне подумать» не устроил претендента на сердце красавицы, и компания сошла с поезда в Вологде для венчания. Денег не было, срочно была отбита телеграмма в Орёл, и отец, не требуя объяснений, выслал дочери деньги. На них купили наряд для невесты и обручальные кольца. По пути в церковь жених нарвал букет полевых цветов.
Вернувшись в Петроград, молодожены первое время жили врозь: скоропалительный союз не оставил времени привыкнуть к статусу супружеской пары.
«Всё-таки они стали мужем и женой, не успев опомниться и представить себе хотя бы на минуту, как сложится их совместная жизнь, договорились поэтому друг другу «не мешать», - пишет в воспоминаниях дочь Райх и Есенина Татьяна.
Однако молодые привыкли к реальности быстро и вскоре воссоединились. На правах требовательного супруга Сергун, как называла мужа Зинаида, пожелал, чтобы жена оставила работу в редакции и занималась домашним очагом и семейным уютом.
На поверхности - история скороспелой, быстро умершей любви. Глубже - история человека, принявшего предложение дьявола. Чем же тот торговал в голодной и холодной Москве 1918 года? Деньги утратили цену, понятие о благополучии сжалось до простейших, обеспечивающих выживание вещей - Есенин и его друг Анатолий Мариенгоф ютились в одной комнатке в Богословском переулке и спали вдвоем в ледяной постели. О Есенине не рассказывали ничего, подобного слухам, ходившим о Горьком: он не стал советским вельможей и не скупал за бесценок старинную бронзу и фарфор. Но существовал иной, более изощренный соблазн: поэт бредил славой, пришла пора ловить ее за хвост.
Рюрик Ивнев вспоминал, как в феврале 1917 года он встретился с "крестьянскими поэтами" - Есениным, Клюевым, Орешиным и Клычковым: "...не нравится тебе, что ли? Наше времечко пришло!" И дело было не только в том, что революцию сделали одетые в шинели мужики, и деревня почувствовала себя победительницей. В той рафинированной и утонченной культуре, что стремительно уходила на дно, Есенину было уготовано скромное место - талантливый самородок, пишущий, по словам Блока, "стихи свежие, чистые, голосистые, многословные". А теперь пришли варвары, и они были ему сродни: поэт отринул петербургскую культуру и собирался освободиться от своего прошлого.
Ленин говорил, что кухарку можно научить управлять государством, Луначарский полагал, что из нее можно сделать и Рубенса. По городам и весям работало многое множество курсов, где всех желающих бесплатно учили слагать стихи, ваять и рисовать. Над миром занималась заря новой жизни, Луначарский и Дункан обменивались телеграммами:
Я хочу танцевать для масс, для рабочих людей, которые нуждаются в моем искусстве...
Приезжайте в Москву. Мы дадим вам школу и тысячу детей. Вы сможете осуществить ваши идеи в большом масштабе.
Гумилев объяснял бывшим красноармейцам и кронштадтским матросам, как писать сонеты, так почему бы красивой женщине, в отличие от красноармейцев и матросов сумевшей окончить гимназию, не стать режиссером? Почему бы ей не превратиться в знаменитую актрису? Язвительный Мариенгоф считал, что Райх была абсолютно бездарна. Он вспоминал и ответную реплику Мейерхольда:
Талант? Ха! Ерунда!
Мариенгофу это казалось надувательством: медь есть медь, и сколько ни наводи блеск, золота не получится. Актерские способности Райх казались ему малыми, зад чересчур большим, а успех дутым. Но Мариенгоф не выносил Райх. Непредубежденный человек увидит в этом повороте ее судьбы переложенную на новый лад историю Пигмалиона и Галатеи.
К моменту их встречи Пигмалион уже немолод (ему 47 лет), знаменит, женат и - в отличие от Есенина - в высшей степени рефлексивен. Всеволод Мейерхольд учился в Москве на юридическом, затем поступил на драматические курсы, был артистом МХТ, позже - провинциальным режиссером, работающим по методе Художественного театра. Журналисты обзывали его декадентом, с ним пререкалась первая актриса Александринского театра Марья Гавриловна Савина - ей очень не нравилось, что директор императорских театров, тончайший Владимир Теляковский сделал ставку на молодую режиссуру и взял Мейерхольда в штат. Даже враги признавали его дар, у него было громкое имя - но в основоположники нового театра его вывел октябрьский переворот.
И здесь тоже встает вопрос о соблазне и его цене. Кто-то считал революцию началом Царства Божьего, кто-то пришествием Антихриста. Случай Мейерхольда - совершенно особый. Он делал свою, эстетическую революцию и сквозь ее призму видел то, что происходило вокруг. Фокус заключался в угле зрения.
Зинаида Гиппиус и люди ее круга замечали грязь, подлость и человеческую деградацию: обыски, расстрелы, повсеместную экспансию хамства - и общую ненависть к большевикам. А он творил собственную реальность: революция "Зорь" и "Мистерии-буфф" была куда чище настоящей. Соблазн заключался в слиянии с идущей от народных корней страшной, все разрушающей и при этом кажущейся животворной силой. Но разве мог художник сознаться в том, что возможность работать, не оглядываясь на антрепренера, критику, традиции, прессу и кассу, ему дал Сатана?
Мейерхольд был человеком театра, и действительность у него часто сливалась с игрой, а игра становилась священнодействием - так и надо понимать его послеоктябрьские манифесты и фотографии в красноармейской униформе. Он был впечатлителен, желчен, великолепно образован, склонен к самоанализу и предубеждениям. Зинаида Райх стала вторым - вместе со сценой - смыслом его существования.
Мейерхольд ушел к Райх от женщины, с которой прожил всю жизнь. Они познакомились еще детьми, поженились во время студенчества, и жена поддерживала его в горе и радости - к тому же у них было три дочери. Но он поступил в духе своих представлений о долге, ответственности и мужском поступке: отсек прошлую жизнь и даже взял новую фамилию: теперь его звали Мейерхольд-Райх. Они стали одним целым, и он должен был создать ее заново - ей предстояло сделаться великой актрисой.
Не только Мариенгоф считал, что Райх абсолютно бездарна. Так же думала критика, так считали и артисты театра Мейерхольда. Ее со слоновьей грацией защищал Маяковский: не потому, мол, Мейерхольд дает хорошие роли Зинаиде Райх, что она его жена, а потому он и женился на ней, что она прекрасная артистка. Виктор Шкловский назвал свою рецензию на мейерхольдовского "Ревизора" "Пятнадцать порций городничихи" ("Городничиху" играла Райх). Мейерхольд печатно окрестил Шкловского фашистом. Так вели дискуссии в 1926 году: слово "фашист", впрочем, еще не наполнилось сегодняшним содержанием.
Из-за Райх Театр имени Мейерхольда оставили и Эраст Гарин, и Бабанова, и она стала его первой актрисой. А со временем и хорошей актрисой: любовь и режиссерский гений Мастера совершили чудо. Но это имеет отношение к истории театра, а не к малой, частной истории, шедшей своим чередом.
Всем, кто интересовался есенинской темой, известно описание Райх, данное А. Мариенгофом: «Это дебёлая еврейская дама. Щедрая природа одарила её чувственными губами на лице круглом, как тарелка… Кривоватые её ноги ходили по сцене, как по палубе корабля, плывущего в качку».
Окружение Есенина не признавало за ней ни обладание красотой, ни актерскими способностями.
Осенью 1921 года З. Райх стала студенткой Высших театральных мастерских, руководил которыми знаменитый Всеволод Мейерхольд. Они были знакомы, встречались в период работы в Наркомпроссе, на заседаниях знаменитой «Бродячей собаки», в редакции журнала, издаваемого Мейерхольдом.
Пленительная женственность, яркая внешность Зинаиды Райх окончательно покорили человека, имевшего «убийственные» внешние данные - «лицо топором, скрипучий голос». После встречи с молодой женщиной он словно переживал второе рождение.
Незадолго до нахлынувшей на него любви приговоренный к расстрелу «вождь театрального Октября» месяц находился в камере смертников в Новороссийске, и вот судьба подарила встречу с удивительной женщиной.
На одной из вечеринок он якобы сказал Есенину: «Знаешь, Серёжа, я ведь в твою жену влюблён… если поженимся, сердиться на меня не будешь?». И Есенин шутливо поклонился режиссеру в ноги: «Возьми ее, сделай милость… По гроб тебе благодарен буду».
Правда, когда Зинаида окончательно ушла от него, ругался: «Втёрся ко мне в семью, изображал непризнанного гения… Жену увёл…»
Райх мучительно переживала свой разрыв с Есениным и после замужества встречалась с ним на квартире подруги.
Мейерхольд узнал о тайных встречах, состоялся серьёзный разговор с хозяйкой квартиры З. Гейман. «Вы знаете, чем всё это кончится? С.А. и З.Н. снова сойдутся, и это будет новым несчастьем для неё».
Многие сходились во мнении, что Мейерхольду, живя с этой женщиной, приходилось куда сложнее, чем его предшественнику. Некоторые считали, что и обласканная чувством известного режиссера, имевшая тепло и достаток Райх легко бы вернулась к Есенину, только бы тот поманил. Это была единственная любовь в её жизни.
Есенин иногда навещал своих детей. Константину запомнилась сцена между родителями - энергичный разговор в резких тонах. Содержания он ввиду малолетства не запомнил, а вот обстановка осталась в памяти: поэт стоял у стены в пальто с шапкой в руках, говорил мало, его в чём-то обвиняла мать.
Позднее прочитал знаменитое стихотворение «Письмо к женщине» и поинтересовался: не тот ли случай описан? В ответ мать лишь улыбнулась.
В день похорон поэта Зинаида обнимала своих детей и кричала: «Ушло наше солнце…»
«Хорошо помню дни после сообщения о смерти отца, - писал К. С. Есенин. - Мать лежала в спальне, почти утратив способность реального восприятия. Мейерхольд размеренным шагом ходил между спальней и ванной, носил воду в кувшинах, мокрые полотенца. Мать раза два выбегала к нам, порывисто обнимала и говорила, что мы теперь сироты».
Жизнь продолжалась. Райх, по отзывам современников, и в зрелые годы оставалась интересной и обаятельной женщиной, сексапильной, как отозвались бы о ней в наши дни.
Её всегда окружали поклонники, многие в откровенной форме демонстрировали свои пылкие чувства. Актриса любила весёлую и блестящую жизнь, вечеринки с танцами, ночные балы в московских театрах, банкеты в наркоматах.
Носила туалеты из Парижа, Вены и Варшавы, дорогие шубы и духи, пудру «Коти» и шелковые чулки. Мейерхольд дал ей материальные блага, положение в обществе.
Семья и Большой террор
Суть происходившего в стране точно уловил заехавший в Советский Союз Бернард Шоу, посоветовавший превратить музей Революции в музей закона и порядка: закостеневала жизнь, закостеневало и возвращающееся к академическому реализму искусство. Во времена оны Мейерхольда критиковал глава думских черносотенцев Пуришкевич (ему не нравилось, что на сцену императорского театра пустили декадента, к тому же он принимал его за еврея), теперь за него взялась советская критика. Времена изменились: до революции с Мейерхольдом беседовал директор императорских театров Теляковский, осторожно выпытывая, не злоумышляет ли он против трона, теперь же, когда участники критических дискуссий легко бросались словом "фашист", приходилось ждать самого худшего. В 1935 году недовольство властей обернулось полуопалой, Мейерхольду - единственному из народных артистов России - не дали звания народного артиста СССР. Затем его отстранили от руководства строительством нового здания для его театра, и это уже было предвестием большой беды. Семья чувствовала ее приближение. В разгар нападок на мужа Зинаида Райх заболела тяжелейшим нервным расстройством, связанным с полным помрачением сознания, и лечилась у психиатра.
Из-за ее трудного характера мейерхольдовским артистам приходилось нелегко. И все же это было в порядке вещей - в отличие от ссоры с Калининым на одном из приемов. Райх кричала ему: "Все знают, что ты бабник!" - всесоюзный староста бойко отругивался, рядом стоял ломающий пальцы Мейерхольд. Он знал, что его жена реагирует на все в четыре раза острей, чем обычный человек, и невинная шутка может показаться ей оскорблением. Поэтому он и превратил ее в актрису - на сцене Райх жила страстями героев "Леса", "Ревизора", "Горя от ума", "Дамы с камелиями". Она влюблялась, страдала, умирала в призрачном, созданном фантазией мужа мире - и после конца спектакля к нему возвращалась умиротворенная, разумная, способная на компромисс женщина.
Газетчики восторгались нечеловеческими криками ее героинь. Но дело в том, что на сцене Райх вела себя как в жизни. Однажды она обнаружила, что на базаре у нее вытащили кошелек, - и закричала. И это было так страшно, что потрясенный воришка вернулся, тихо отдал ей краденое и убежал.
В 1938 году большая история вторглась в историю семьи - Театр имени Мейерхольда был закрыт, и началась настоящая, обложная травля. Газеты рвали режиссера на куски, а в его доме металась терзаемая своими призраками женщина. Мнительный, ранимый, закрытый, загнанный в угол старый человек ухаживал за женой как нянька, а она билась, стараясь разорвать привязывающие ее к постели веревки. Врачи его не обнадеживали, а он - быть может, уже ни во что не веря - приносил ей питье и обтирал ее лоб влажным полотенцем. Чудеса случаются редко, но иногда они все-таки происходят: прикорнувшего в соседней комнате Мейерхольда разбудило невнятное бормотание, он вошел к жене и увидел, что она, приподнявшись на постели, разглядывает свои руки и вполголоса произносит:
Какая грязь...
Он принес теплой воды, заговорил с ней - и понял, что к Зинаиде Райх вернулся рассудок.
Конец семьи
Мы оставим их здесь, между безумием, отчаяньем и близкой смертью, истерзанных неопределенностью, враждой, болезнью, беспомощных и счастливых. Впереди было письмо Мейерхольда выздоравливающей жене - "...мне без тебя, как слепому без поводыря..."
Впереди было и другое письмо: отчаянное, до безумия дерзкое письмо Райх Сталину: она заступалась за мужа, намекала на то, что вождь ничего не понимает в искусстве, и приглашала его к ним в гости. Следователь, занимавшийся реабилитацией Мейерхольда, считал, оно сыграло очень скверную роль.
Впереди были арест и страшные письма Молотову, написанные в тюрьме в 1940 году.
Лежа на полу лицом вниз, я обнаружил способность извиваться, и корчиться, и визжать как собака, которую плетью бьет хозяин... Меня здесь били - больного 65-летнего старика: клали на пол лицом вниз, резиновым жгутом били по пяткам и по спине...
Впереди было зверское, так и не раскрытое убийство Райх: на крики не вышел никто из соседей. Берсенев и Гиацинтова знали о ее болезни, и их домашние привыкли к тому, что у Мейерхольдов часто кричат. (Весной 1938 года, во время приступа невменяемости, Райх кричала три ночи подряд.) Из квартиры не взяли ничего, в коридоре с разбитой головой лежала домработница, тело хозяйки нашли в кабинете - ей нанесли восемь ножевых ран, и по дороге в больницу она умерла от потери крови. В разделенную на две квартиру Мейерхольда Берия вселил своего шофера с семьей и секретаршу. Вполне вероятно, что политическая полиция решила жилищные проблемы своих сотрудников самым логичным способом, не тратя времени на арест, допросы и комедию суда: огромная, по меркам тридцатых годов, квартира в "Доме артистов" у Центрального телеграфа была очень жирным кушем.
Финал этой истории ужасен, как и весь русский ХХ век. А история их любви прекрасна и как две капли воды похожа на миф о Пигмалионе и Галатее.
Всеволод Мейерхольд: “Скоро мы снова будем как две половины яблока”
Дорогая, горячо любимая Зиночка!
Мне без Тебя, как слепому без поводыря. Это в делах. В часы без забот о делах мне без Тебя, как несозревшему плоду без солнца.
Приехал я в Горенки 13-го, глянул на березы, и ахнул. Что это? Какой ювелир Ренессанса развесил все это, будто на показ, на невидимых паутинках? Ведь это же листья золота! (Ты помнишь: в детстве такими нежными листьями золота закрывали мы волнистую кору грецких орехов, готовя их к елке). Смотри: эти листья рассыпаны по воздуху. Рассыпанные, они застыли, они будто замерзли...
Секунды их последней жизни я считал, как пульс умирающего.
Когда я смотрел 13-го на сказочный мир золотой осени, на все эти ее чудеса, я мысленно лепетал: Зина, Зиночка, смотри на эти чудеса и... не покидай меня, тебя любящего, тебя - жену, сестру, маму, друга, возлюбленную. Золотую, как эта природа, творящая чудеса!
Зина, не покидай меня!
Нет на свете ничего страшнее одиночества!
Почему "чудеса" природы навели на меня мысли о страшном одиночестве? Ведь его нет на самом деле! Ведь оно - одиночество это - кратковременно?..
Любимая Зина! Береги себя! Отдыхай! Лечись! Мы здесь справляемся. И справимся. А что скучно мне без тебя непередаваемо, так это уж надо претерпеть. Ведь не на месяцы же эта разлука? Скоро мы снова будем как две половины одного сладкого спелого яблока, вкусного яблока.
Крепко обнимаю тебя, моя любимая...
Крепко целую.
Письмо написано 15 октября 1938 года. 20 июня 1939 года будет арестован Мейерхольд, в ночь на 15 июля неизвестные убьют Райх.
Петр МЕРКУРЬЕВ: “Дед не понял, что надо притормозить”
Петр Меркурьев - известный музыковед, сын знаменитого артиста Василия Меркурьева. И внук Всеволода Эмильевича Мейерхольда и Ольги Михайловны Мунт: его бабушку тот оставил ради Зинаиды Райх. Петр Васильевич рассказывает о том, каким Мейерхольда видели близкие.
Когда вы были совсем маленьким, а Всеволода Эмильевича еще не реабилитировали, о нем в вашем доме говорили?
Безусловно - и не только мои родители, но и все, кто к нам приходил. Людей, не говорящих о Мейерхольде, у нас не принимали. На столе стоял бюст Мейерхольда работы Кукрыниксов, на стенах висели фотографии деда...
Ольга Михайловна Мунт тяжело перенесла расставание с Всеволодом Эмильевичем. Говорили у вас об этом?
Они расстались в двадцать третьем, мама с папой познакомились в двадцать четвертом, а я родился в сорок третьем. До папы у мамы было еще два мужа. У меня имелось двое сестер плюс трое папиных племянников от репрессированного брата, к тому же у нас все время жил кто-то еще - а мама не работала, и папа пахал на всю семью... Где уж тут рассуждать о том, как тридцать лет назад бабушка перенесла разлуку с дедушкой? И все же я знаю, что бабушка действительно пережила это тяжело. У нее был серьезный нервный срыв, она даже маму выгоняла из дома... Поэтому бабушка и уехала из Москвы.
Но мама как-то обронила фразу, что бабушка понимала Мейерхольда. Они же были ровесники - в 1923 году бабушке исполнилось сорок девять лет. А старились в то время быстрее, чем сейчас (вспомните, как тридцатилетний Бабочкин выглядит в роли Чапаева), и бабушка уже походила на старушку. Мейерхольду тоже было сорок девять, но его никто бы не принял за старика.
Бабушка, видимо, понимала, что Мейерхольду нужна новая жизнь. Но замечательный режиссер и театральный художник Леонид Викторович Варпаховский (в двадцатые годы он был научным сотрудником Театра имени Мейерхольда) говорил мне, что для Всеволода Эмильевича Зинаида Николаевна стала роковой женщиной. Возможно, его жизнь так трагически завершилась из-за ее истеричности. После того как театр Мейерхольда закрыли, она написала письмо Сталину и везде кричала, что ее мужей травят: сперва затравили Есенина, а теперь уничтожают Мейерхольда.
Зато шестнадцать лет, проведенные с Райх, были самыми одухотворенными в жизни деда, самыми насыщенными, творчески плодотворными. Хотя с бабушкой он и в самом деле обошелся очень жестоко. Дал откуда-то телеграмму: я приезжаю с новой женой и прошу освободить квартиру...
Я слышал, что тогда Ольга Михайловна его и прокляла.
Да, так оно и было. Потом бабушка очень об этом жалела. После того как Мейерхольда взяли, Ольга Михайловна поехала в Москву и вместе с Зинаидой Николаевной собирала какие-то документы для его освобождения. А когда Зинаиду Николаевну убили, бабушка еще была в Москве - она пришла к ней, а ее не пустили в квартиру.
Потом бабушка вернулась в Ленинград, и десятого февраля, когда родные отмечали день рождения деда, она сказала: "Мне кажется, что Мейерхольда уже нет в живых". Его действительно уже неделю как убили - но мы узнали об этом только в 1955 году.
Любимая женщина, муза Сергея Есенина и Всеволода Мейерхольда , знаменитая московская актриса XX века Зинаида Райх никогда не собиралась работать в театре и, уж тем более, не мечтала о таких великих мужьях, которых подарила ей жизнь. Она родилась 3 июля 1894 года в семье железнодорожного машиниста, обрусевшего немца Николая Андреевича Райха ,и бедной дворянки Анны Иоановой . Получив среднее образование в Киеве, девушка отправилась в Петроград учиться на историко-литературный факультет Высших женских курсов. Зинаиду всегда тянуло в революционное движение, и она быстро примкнула к партии эсеров, поступив на работу секретарём-машинисткой в редакцию газеты «Дело народа». В этом издании состоялась её первая встреча с будущим мужем, молодым поэтом Сергеем Есениным.
Зинаида Райх. Фото: Commons.wikimedia.org
Зинаида Райх и «разбойник кудрявых полей»
Современники Зинаиды Райх утверждали, что она была талантливой, умной женщиной, обладала какой-то магнетической силой, привлекавшей мужчин. В неё влюблялись многие, но особенно девушкой заинтересовался друг Есенина Алексей Ганин . Сам поэт в это время ухаживал за Миной Свирской, работавшей в библиотеке при издании.
Однажды Ганин и Райх собрались на Соловки, родину Алексея, и пригласили в путешествие Сергея и Мину. Однако Свирская по семейным обстоятельствам поехать не смогла, зато Есенин во время поездки неожиданно осознал, что без ума влюблён в Зинаиду и предложил ей сойти на берег, чтобы обвенчаться. Девушка сперва оскорбила чувствительного поэта, сообщив, что ей нужно подумать, но затем отправила короткую телеграмму отцу: «Вышли сто, венчаюсь. Зинаида». На эти деньги влюблённые купили обручальные кольца и закрепили свой брак в маленькой церкви под Вологдой.
Молодожёны поселились в Петрограде на Литейном. Зинаида старалась создавать Сергею все условия для творчества. Первое время спокойная семейная жизнь удавалась, поэт даже отговаривался от весёлых холостяцких попоек. Но счастье было недолгим. Несмотря на то, что сам Есенин хвастался «донжуанскими победами», он был страшно ревнив и не смог простить любимой, что оказался не первым мужчиной в её жизни.
С каждым годом слава Есенина росла, у поэта появилось много поклонников и ещё больше собутыльников. Выпив, он становился невыносим и устраивал жене страшные скандалы: сначала бил, а потом валялся в ногах, вымаливая прощение. В 1917 году Зинаида забеременела и ближе к родам уехала к родителям в Орёл.
У семейной пары родилась девочка, которую назвали в честь матери Сергея — Татьяной. После появления на свет ребёнка новокрестьянский поэт жену не навещал, не звал и не ждал. Зинаида сама приехала к мужу с годовалой дочкой. Ещё около года они прожили втроём, но вскоре последовал разрыв.
В феврале 1920 года в Доме матери и ребёнка молодая жена родила сына Константина, с которым Сергей даже не посчитал нужным познакомиться. Их встреча произошла случайно на вокзале, тогда он не признал своего ребёнка, сказав лишь: «Фу! Чёрный!.. Есенины чёрные не бывают...».
Зинаида Райх с детьми, Константином и Татьяной Есениными. Фото: Commons.wikimedia.org
Маленький Костя тяжело заболел сразу после рождения, и Зинаида была вынуждена отправиться с сыном в Кисловодск на лечение. Разрыв с Есениным и слабое здоровье малыша сильно сказались на молодой женщине, она попала в клинику для нервнобольных. По возвращении к родителям Зинаиду ожидало очередное потрясение: пришла телеграмма, в которой Сергей просил развода.
Брак Райх и Есенина был расторгнут в 1921 году, а в 1924-м «разбойник кудрявых полей» посвятил Зинаиде пронзительные строки стихотворения «Письмо к женщине», где искренне раскаивался в своём поведении:
Сергей Есенин, 1922 г. Фото: Commons.wikimedia.org
Простите мне...
Я знаю: вы не та —
Живёте вы
С серьёзным, умным мужем;
Что не нужна вам наша маета,
И сам я вам
Ни капельки не нужен.
Муза театра
После разрыва с Есениным Зинаиду ожидала другая жизнь: новая любовь и профессиональный успех. Молодая женщина отошла от революционных движений и подалась в актрисы. Она поступила в Высшую театральную мастерскую, где преподавал Всеволод Мейерхольд. Именитый режиссёр отчаянно влюбился в студентку, несмотря на то, что был старше на 20 лет, имел жену, с которой прожил всю жизнь, и троих детей. Ради Зинаиды Мейерхольд бросил большую семью и усыновил её малышей. Перед свадьбой Всеволод даже просил разрешения на брак у Есенина, который остался верен своему характеру, ответив: «Сделай милость. По гроб буду благодарен».
Наряду со сценой Зинаида стала смыслом существования для Мейерхольда. Искусный режиссёр мечтал сделать из неё единственную звезду театра, однако женщину в труппе не любили и не признавали, а критики откровенно называли бездарной. В скором времени из-за ссоры с Зинаидой из театра ушли великие Мария Бабанова и Эраст Гарин — Райх стала первой актрисой. А со временем и хорошей актрисой: любовь и режиссёрский гений совершили чудо.
Вс. Мейерхольд и портрет З. Райх. Фото: public domain
Едва Зинаида стала популярной, Есенин осознал, кого потерял. В нём проснулись и отцовские чувства. Поэт требовал возможности общаться с детьми, но главное — начались тайные свидания актрисы с бывшим супругом. Мейерхольд знал об этих встречах, но терпел. Свидания прекратила неожиданная смерть великого поэта, которая стала для Зинаиды настоящим ударом. На похоронах Есенина Райх причитала: «Ушло моё солнце…».
После трагической гибели поэта семья Мейерхольда прожила ещё тринадцать спокойных лет. Но их счастливую жизнь нарушил не чужой мужчина, а государство. Великий режиссёр оказался не угоден властям: в 1938 году театр закрыли, а после арестовали и его самого. Зинаида считала всё происходящее страшной ошибкой и написала письмо Сталину, где попыталась объяснить, что Мейерхольд — гениальный режиссёр, а адресат ничего не понимает в театре. Но её записка только усугубила ситуацию: летом 1939 года в собственной квартире зверски была убита сама Райх.
После похорон Зинаиды её детей выселили, а в их квартиру въехали любовница Берии и его водитель. Через полгода Мейерхольда расстреляли как «шпиона английской и японской разведок». На этом окончательно завершилась непростая история любви незаурядной женщины и двоих мужчин, оставивших глубокий след в истории российской культуры.
Зинаида Райх была женой и музой двух выдающихся личностей эпохи начала ХХ в. – поэта Сергея Есенина и режиссера Всеволода Мейерхольда , однако представлять ее исключительно в роли жены и музы несправедливо. Она была самостоятельной величиной – одной из самых известных театральных актрис Москвы 1930-х гг. Ее судьба неоднократно делала неожиданные повороты, а тайна смерти остается неразгаданной до сих пор.
Говорили, что она успела прожить две разные жизни – в одной была бедной машинисткой, обманутой женой и несчастной матерью-одиночкой, в другой – жила в достатке, была знаменитой актрисой, ее обожал муж и боготворили поклонники. А завершилось все кровавой драмой – восемь ножевых ранений, нанесенных неизвестными в ее же квартире, были причиной смерти, но не стали поводом для того, чтоб открыть уголовное дело.
В 23 года Зинаида Райх разделяла взгляды социал-демократов, служила машинисткой в левоэсеровской газете, была председателем Общества по распространению пропагандистской литературы и собиралась замуж за поэта Алексея Ганина. Но неожиданно для всех и даже для себя вышла за другого. Во время прогулки на пароходе друг Ганина Сергей Есенин предложил ей сойти на ближайшей пристани и обвенчаться. В Петроград они вернулись мужем и женой.
Но семейная жизнь очень скоро наскучила Есенину. Он начал часто выпивать и подолгу не бывал дома. Брак не спасло рождение дочери и сына. Есенин редко виделся с детьми, а сына вообще не признал, заявив, что в их роду черноволосых быть не может. Она уехала к родителям, а Есенин – в Москву.
Однажды Зинаида Райх бродила по городу и увидела объявление о том, что режиссер В. Мейерхольд набирает слушателей на курсы театрального мастерства. Так она стала актрисой и женой знаменитого режиссера. Он усыновил ее детей и сделал примой своего театра. О ее таланте говорили разное – жена режиссера редко слышит комплименты в свой адрес от других актрис. Тем не менее, ее признавали одаренной и харизматичной. В числе поклонников ее таланта были Б. Пастернак и А. Белый.
Когда она была уже замужем и успела стать довольно известной актрисой, в ее жизни снова появился Есенин, после завершения романа с Айседорой Дункан. Они начали тайком встречаться. Именно в это время, в 1924 г., поэт написал знаменитое «Письмо к женщине», посвященное Райх, в котором были такие строки:
Простите мне...
Я знаю: вы не та –
Живете вы
С серьезным, умным мужем;
Что не нужна вам наша маета,
И сам я вам
Ни капельки не нужен.
Живите так,
Как вас ведет звезда,
Под кущей обновленной сени.
С приветствием,
Вас помнящий всегда
Знакомый ваш
Сергей Есенин.
В 1925 г. поэта нашли повешенным. А в 1930-х гг. началась череда арестов и расстрелов. Эта участь не миновала и ее мужа. Мейерхольда арестовали в 1939 г. Зинаида Райх в сердцах написала письмо Сталину о том, что тот не разбирается в театральном искусстве и мужа обвинять не в чем.
До сих пор хранят страшные тайны их смерти.
