После моего переселения из Москвы, истекал срок действия медицинской справки на управление автомобилем. Местные водители советовали обратиться в районную поликлинику, и как-то так лукаво улыбались. Тут как раз явился мой хороший знакомый Аркадий, и всё прояснил в подробностях. Вышло: пройти комиссию в Лебедяни можно, однако камнем преткновения служит психиатр Распсихин. Местное предание рассказывает, якобы доктор в детстве носил совсем другую фамилию. Будучи ещё студентом, узнал он от Салтыкова-Щедрина, что Лебедянь исключительно богата дураками. Сразу же оценил широкую перспективу, и на полном собрании сочинений писателя поклялся вывести всех на чистую воду. После окончания медицинского института специально распределился в край наш «Чудилинский» и присвоил себе говорящую фамилию, для устрашения придурков. И что же вы думаете? Ему это удалось за пятьдесят лет яростной службы. К нашему времени психоаналитик выработал систему тестов, придумал полный набор приёмов и методик дотошного обследования, отшлифовал все их этапы, а в результате – без оглядки, по белу свету разбежались не только дурачки.
Набожность или её отсутствие служат для Распсихина первым и главным критерием оценки здоровья. При входе в кабинет, клиент предстаёт перед иконостасом, занимающим всю стену, подобно алтарному в церкви, и теряется: «Куда я попал?». А из тёмного угла наблюдает он. Если посетитель рефлекторно не крестится на иконы, то следует прямой вопрос: «В Бога веруете?». В случае отрицательного ответа выдаётся заключение: «Вы – ненормальный, справку никогда не подпишу!». А если крестится? Тогда требует прочесть молитву, чтобы не было обмана или фальши. Потом, как бы случайно, роняет на пол ручку, становится на колени и наблюдает… Какое поведение считается правильным: шарить вместе с ним под столом или сидеть спокойно – до сей поры никто не смог разгадать. На следующем испытании тщательно зашторивает окно, выключает свет и минут двадцать выдерживает человека. Как следует вести себя в полной темноте, известно только ему одному.
Марину неожиданно спросил:
– Замужем?
– Да.
– Венчанная?
– Нет.
– В грехе живёте, это плохо…
– Поверьте мне! Давно мечтала, а на следующей неделе как раз собиралась повенчаться.
Несколько позже Марина каялась: «Нехорошо, обманула человека. Мой Игорь – упрямый атеист, никак не соглашается…».
Ирина увидела на двери кабинета записку: «Женщинам в брюках – не входить!» – судьбу испытывать не стала, развернулась…, а зря. Теперь уже десять лет ломает голову, что сие означало? Толи приглашение к интиму, толи просто к обнажению нужных в обследовании деталей?
Огромный задиристый Петька ввалился в кабинет без приглашения. Доктор взвился на дыбы:
– Выйдите! Снимите шапку и войдите, как положено!
– Ты у меня сейчас…, сам выйдешь!
Врач схватил телефонную трубку, чтобы вызвать охрану. Гигант сделал угрожающий шаг к столу – Распсихин стремительно выскочил в коридор.
Это все были люди нормальные, пришедшие, чтобы подтвердить свой здоровый статус. А водится другая категория, которая, наоборот, ищет признания инвалидности, чтобы получать пенсию.
Соседи водили на освидетельствование Маняку. Она была работящей девушкой, но слабоумной, недоразвитой, работала и жила только под опекой. Опытный врач обратил внимание на её огрубевшие натруженные руки. Однако заранее проинструктированная Маня ему выдала: «Я не умею работать. Это я играю с ребятишками…, в куличики. Мы целый день куличики лепим…, из песка». Такие доводы показались убедительными.
Аркадий тоже успешно прошёл через испытания, и всё рассказывал в подробностях.
Пришёл в назначенное время, в коридоре пусто, постучал в дверь, приоткрыл и попросился:
– Можно ли войти на комиссию?
Около минуты психиатр смотрел на него прямым пронизывающим взглядом, потом выставил руку ладонью вперёд, как препятствие:
– Нет! Подождите!
В кабинете больше никого не заметил, в растерянности присел на стульчик в коридоре. Когда прошли двадцать минут без какого-либо движения, совершил вторую попытку. Всё повторилось в точности. Пролетело ещё минут двадцать, и даже недоумение улеглось. Решив, что попал в неудачный час, тяжело вздохнул, поднялся, сделал первый шаг, чтобы уйти восвояси. Вдруг распахнулась дверь:
– Есть кто на медкомиссию?
– Я!
– Заходите.
Перекрестился, прочёл молитву, после чего получил приглашение присесть. Распсихин одобрительно отозвался о его набожности, внимательно просмотрел все документы, по ходу представления сам поднял авторучку, включил свет после затемнения и заявил:
– Всё у вас хорошо, приходите в следующий раз.
– А почему не можете… подписать сегодня?
– Я же вас не знаю, как же я могу за вас поручиться?! Придёте ко мне раза три-четыре, тогда посмотрим…
В итоге, справку он получил после третьего захода.
Что тут было делать мне? Не вынес бы я такого издевательства, да и врать не в моих правилах. Один из водителей посоветовал пройти такую комиссию в Липецке, без проблем в течение одного часа. Здесь в её состав входили ветераны медицинской службы, и психиатр оказался солидным обаятельным стариком, внушающим полное почтение. После просмотра документов и старой московской справки, стал он как-то пристально, изучающе в меня всматриваться. Это не удивило. Подумалось, хороший доктор неформально выполняет свою работу. Когда обследование подходило к концу, он посмотрел в глаза и прямо спросил:
– Вы в «Плеханово» лежали?
Я засмеялся в ответ:
– Да вы, что!? Когда я успел? Я вообще-то в Москве почти всю жизнь прожил, а вернулся на малую родину полтора года назад по уходе на пенсию.
Доктор пришёл в замешательство, долго сидел молча и что-то пытался вспомнить. Потом подписал справку, я вышел в коридор. Пока ждал вызова в другие кабинеты, он несколько раз прошёлся мимо, и по ходу продолжал разглядывать в упор с неугасающим интересом.
Вернулся домой, стал всё спокойно вспоминать, анализировать, что же могло вызвать такое подозрение? Причина была явно не во мне. Вдруг понял всё и сразу! Живёт на свете другой Коля Скуратов, и в наших формальных анкетах больше совпадений, чем отличий. Он лежал в плехановской психушке неоднократно, и был его пациентом. Судите сами. Тот Коля – Иванович, и старше меня всего на два года, оба жили и работали в Москве, и в гости ездили в родную деревню. Мог ли знать такие подробности и помнить лица врач, имевший по жизни тысячи клиентов? Совпадали не только имена, родились мы на улице Скуратово, на которой почти все носили такую фамилию. Колей разных возрастов помню человек шесть. К несчастью, у Николая Иваныча ещё с юности возникли проблемы с психическим здоровьем. Приезжал он на лето к своим родителям, через пару месяцев наступало буйное обострение, его отправляли в Плеханово. Подлечивали, уезжал в Москву, и потом из года в год всё повторялось до момента смерти его стариков, лет за десять до моего возвращения в деревню.
Михаил Евграфович творил в девятнадцатом веке, и никогда не ошибался. Думаете, за столетие ситуация изменилась? В середине двадцатого века в Скуратово было двадцать восемь домов, и в каждом третьем из них водились дурачки разной степени помешательства или слабоумия. Если считать полюдно, то отклонения имел каждый пятнадцатый, из числа живущих в домах родителей или пребывающих в казённых.
Статистику других поселений не изучал, однако и в них обитали яркие персонажи, которые славились на родине Тихона Чурилина:
– Параша Лебедянская, с лица которой никогда не сходила улыбка.
– Баба Малинская – красномордая и толстая, буйная в периоды обострения.
– Тимоша Ведерщик – с ржавым ведром на голове, катавший старые тележные колёса по просёлочным дорогам с песней:
«Колосится в поле рожь.
Чем я, парень, нехорош?».
– Митя Чалых, заикастый, слёту решавший самые сложные алгебраические задачки, к удивлению детворы. Однако! Без запинки раз за разом повторявший любимую частушку:
«Рассыпался горох
По белой тарелке.
Пойду на огород
К милой моей це...».
Эти персонажи вымерли, умирают и сами деревни. Остались воспоминания.
Среди современников тоже встречаются оригиналы с кипучей деятельностью, представленною на полном серьёзе. Не дают им покоя лавры большой столицы. Однако пустое дело долго не живёт.
Один из безумных попал в книгу курьёзов, как строитель Лебедянского метрополитена. Мужчина по фамилии Мулярчик смог проложить 200 метров тоннеля под своей усадьбой. Конечно, не от Москвы до Лондона, как некто, признавшийся в 37-м самому Лаврентию Палычу, но всё-таки…, существенно.
Казачество в нашем крае упразднила ещё Екатерина Великая, за ненадобностью. Яростные потомки за 250 лет не смирились, оформили казачью общину, стали учиться единоборствам и патрулировать тихие улочки родной Лебедяни, аки советские народные дружинники. Кулачки, а особенно прогулки – дело хорошее, вот только…, нужно ли для этого называть себя казаками, дискредитируя славное прошлое предков? А шашки, кони и разбойные кочевники, где?
А коней завёл Ротманов. Теперь ищет спонсоров, для возрождения Скакового общества, созданного и скоро упразднённого князем Васильчиковым ещё 150 лет тому назад, как бессмысленного в крошечной Лебедяни. Этот собрался создать конный цирк и построить ипподром, чтобы составить конкуренцию московским конным бегам. Эх, ма-а! Нью-Васюки!
Проходил в Липецке медкомиссию ещё два раза, жаль, что этого психиатра больше не встретил. Надо бы с ним объясниться, а то так и остался Максим Александрович на необъятном поле психиатрии в своих сомнениях.
А что же теперь «распсихи»? Один по-прежнему ретиво служит, а следы другого затерялись в Москве. Некоторые пробовали жаловаться, да всё без толку.
Николай СКУРАТОВ. Февраль 2017.

Уже не первый год историки спорят о том, где же была Куликовская битва? В Тульской ли области? А может, в Москве, на Куличиках? Некоторые и вовсе утверждают, что такой битвы не было. Разгадать тайну решился наш земляк Николай Скуратов.

Николай Скуратов. Родился в 1949 г. в с. Большое Попово Лебедянского района. Окончил вечернее отделение МГТУ им. Н.Э. Баумана, работал ведущим конструктором в Курчатовском институте. Когда вышел на пенсию, занялся изучением истории родного края. Выпустил три книги. Член Общероссийского Союза писателей «Воинское содружество».

Две Непрядвы

- Николай Прокофьевич, вы утверждаете, что Куликово поле расположено на территории Липецкой области?

Так и есть. Могу точное место на карте показать. Куликовская битва произошла возле устья реки Нижняя Непрядва, той, что протекает в Данковском районе и сейчас называется Перехвалка. На это указывают все летописные источники - и булгарские, и русские. Например, в Ростовской летописи подробно описывается топография поля битвы со всеми речками и оврагами: «Ростовцы стояли крылом своим у большого оврага, идущего к реке Непрядве и селу Рождественскому, потом перешли ручей Верходубье и Липовой, впадающий в Смолку, где и бились с татарами, имея позади себя реку Непрядву и лес. В самой сече бились с татарами у Рыбного оврага, дошли до устья Утиного, впадающего в реку Смолку, дошли, наконец, и до Красного холма». Если нанести эти сведения на современную карту окрестностей села Перехваль, то они идеально совпадут.

- Но почему же тогда многие века считалось, что Куликовская битва произошла в Тульской области?

Всех сбивали с толку здешние топонимы схожие с летописными. Там тоже есть река Непрядва, и балка Рыбий Верх, и село Рождественское. Только появились эти названия уже после Куликовской битвы с лёгкой руки беженцев. Как мы знаем из истории, в 1382 г. хан Тохтамыш пошёл с карательной операцией на Москву. По пути он сжёг многие селения и города, а спасшееся население вынуждено было мигрировать на 70 км на север. Там оно и осталось. Люди обживались, переносили знакомые названия на новые места, к примеру, наименование легендарной речки они отдали Берёзовой реке. За эту верхнюю, новую, Непрядву в момент становления сторожевой службы в 1571 г. и зацепилась ошибочная версия. А с годами она лишь укреплялась. Увы, к нашему времени ошибочное местонахождение Куликова поля утвердили окончательно и бесповоротно.

Потерянная могила

- Слышала, вам даже удалось найти следы захоронений павших воинов?

Да, когда я обнаружил истинное Куликово поле, то решил найти и братскую могилу. До сей поры, несмотря на многолетние поиски, не найдено никаких останков у верхней Непрядвы, а ведь погибших было десятки тысяч. Они не могли просто раствориться. Значит, не там искали. Тогда я обратился за помощью к местным жителям, может, они что слышали. И те рассказали мне, что когда в 1972 г.

рабочие прокладывали в селе водопровод, то наткнулись на человеческие кости. Никто не понимал, откуда они здесь взялись, ведь раньше в этом месте был колхозный сад. Но выяснять дальше не стали, и прикопали кости обратно. А в 1991 г. история повторилась: когда в селе начали строить дома, то ковшом экскаватора зацепили человеческие останки. Но и в этот раз оставили «находку» без внимания. Так кости и лежат до сих пор в земле. Местный историк рассказал мне, что их там очень много.

- А сами вы их видели?

Да, в тот же год я приехал в село с товарищем, которого тоже интересовала эта тема, мы походили по огородам и обнаружили несколько человеческих останков. А чуть позже местный житель нашёл возле своего дома в пеньке липы два наконечника копий. Это ещё больше убедило меня, что именно здесь - к северу от площадки сражения, к востоку от места старой церкви Рождества Христова села Перехваль - находится братская могила.

Искра не погасла

- Вы кому-нибудь рассказали о своих открытиях?

Я выпустил две книги, посвящённые этой теме, - «Каменный Конь на Поле Куликовом» и «Свет забытой Непрядвы». Один экземпляр передал в Липецкий педуниверситет, один - в Тульский музей-заповедник «Куликово поле». Но я реалист, и не жду, что учёные вдруг признают, что они заблуждались, хотя некоторые из них и раньше сомневались в местонахождении настоящего Куликова поля - слишком много было противоречий и нестыковок. Однако процесс уже пошёл. По материалам моих исследований пишут курсовые работы студенты истфаков, их изучают школьники.

- Почему вы сами занялись этим вопросом, ведь вы не историк?

Я родился здесь, здесь жили мои предки. Легенды о Куликовской битве на лебедянских полях я помнил с раннего детства. Мой школьный учитель, Виталий Донцов, рассказывал на уроке истории о великой битве с татарами рядом с Лебедянью у Гусина брода, о жестокой сече на Красивой Мече, прямо из школьного окна направляя указку на Красный холм. Он высек во мне эту искру, которая за 50 лет не погасла. Я и дальше буду продолжать изучать историю нашего края и надеюсь, что впереди меня ждёт много открытий.

Московский инженер после сорокалетнего перерыва возвратился в родные знакомые с детства места и открыл новый дивный мир.

"Робинзон" в родной деревне.

Основой очерка служит одноименная статья В.К.Страхова в журнале "ЛГ: итоги недели" от 23.07.2012, дополненная фотографиями.

«За МКАД жизни нет», - говорили Скуратову умудрённые опытом москвичи, когда после почти сорокалетнего пребывания в рядах «понаехавших тут» он собрался возвращаться на историческую родину под Лебедянь в Большое Попово. Он слушал, понимал, и даже соглашался: в самом деле, какая там жизнь за Московской кольцевой автодорогой! И как это вдруг лишиться городских удобств, метро, театров, суетной и кипучей городской жизни. Однако ни секунды не колебался.

Решительно расстался с более чем скромной, по московским меркам, недвижимостью, да и какие ещё могли быть хоромы у инженера-конструктора «Курчатника» - так любовно называемого в народе знаменитого «Курчатовского Института». Отказался от не совсем скромной, по провинциальным меркам, столичной пенсии (москвичу положено несколько больше, чем всякому прочему его соотечественнику) и отправился в Россию, в глушь, в деревню. Точнее, в Калиновку, так называется правобережная часть Большого Попова на подробных географических картах. А если уж быть совсем точным, в родную Скуратовку - живописный уголок у самого впадения Красивой Мечи в Дон, название которому лет 200 назад дали его предки. Крестьяне Скуратовы переселились сюда из другой лебедянской деревни - Скуратовки на Ключах.

Их выбор, полагает Николай Прокофь-евич, как раз и сыграл самую важную роль в его жизни - позволил понять, с чего начинается Родина, а, кроме того, позволил и даже заставил заняться тем, что сегодня стало смыслом его жизни - историей, краеведением, писательством.

Недавно вышла в свет первая книга Николая Скуратова «Каменный конь на Поле Куликовом» - так он назвал изыскания, вылившиеся в документальное историческое повествование, производящее столь же ошеломляющее впечатление, как в своё время Новая хронология Фоменко и Носовского, поэтому выводы писателя-исследователя Скуратова и вопросы вызывают сходные:

Куликово Поле расположено на территории Липецкой области - вы это серьёзно?

Ну не у чёрта же на куличках, или на Кулишках, куда его отправили историки от математики. Вы посмотрите их выдумки, вчитайтесь в официальные государственные доводы, вникните в мои аргументы, и тогда решайте, что серьёзно, а что нет.

В Скуратовку мы приехали в полдень. Солнце в зените. Жара. Буйство красок, дурманящий аромат горицвета и луговых васильков, колокольчиков и ромашки, цикория и болиголова. Крутой берег Дона, заросший сбегающими к светлой искрящейся воде ивами. Зелёный газон и клумбы перед бывшей деревенской избой, отстроенной на старом фундаменте заново, отделанной сайдингом и превращённой в небольшой коттедж. Хозяин, высокий, стройный, спортивный, заметно моложе своих шестидесяти с хвостиком лет, приглашает в сенцы, где сумрачно и прохладно, будто работает мощный кондиционер. Собственно, неотапливаемый зимой коридор, похожий на старинные сенцы - едва ли не единственное, что делает это современное жилище избой. А ещё русская печь. И сенцы, и печь - для души. Всё остальное - кухня-столовая с газовой плитой и горячей водой, и сам дом с газовым отоплением, небольшая спальня и одновременно рабочий кабинет с компьютером и телевизором, плюс все удобства внутри дома - функционально и современно. По мнению хозяина, они получились лучше московских: топишь, когда хочешь и сколько хочешь, а с горячей водой не бывает перерывов, не то, что в городах. А уж родная природа Подонья…

Дом из камня известняка Николай Прокофьевич сложил на глине сам по старинной технологии, перенятой ещё в детстве от отца. Камень остался от обветшавшей родительской избы. Постарался предусмотреть максимум самых необходимых вещей на небольшой площади, и не ошибся. Дом получился светлым, уютным, тёплым зимой и комфортным летом. Солнце любит смотреть в его большие окна с восхода и неохотно уходит в высокие Удрики за Красивой Мечой, целый день радуя хозяина искрящимся фейерверком на водной глади быстрого Дона.

Одну зиму, а всего полтора года, пришлось ему прожить во времянке, устроенной на скорую руку из последней комнаты старой избы. Там же быстро сложил печь. Обстановка была предельно спартанской. Но тогда он и не требовал ничего другого. Более того, умудрялся абсолютно всё своими руками и в полном одиночестве строить (зато никто не мешал ненужными советами осуществлять задуманное), ездил за материалами, ходил в магазин за продуктами, готовил, стирал... По собственному мнению, он первым из людей прошёл сквозь ад, и вышел из него невредимым. Да ещё, начал детально обследовать окрестности Скуратовки, пока летом 2009 года не набрёл на Красный Буерак, который оказался для него тем самым, что и Троя для Шлимана.

В полном смысле слова открытием буерак не был. Огромные камни в овраге он со своей усадьбы видел за Красивой Мечой и много лет назад, но не обращал на них особого внимания, полагая, что из берегового склона торчит тот же самый известняк, который за неимением другого строительного материала в прошлые века добывали по берегам рек местные жители.

Что я испытал, когда впервые спустился в овраг? - размышляет он. - Потрясение!

Полная Чаша и Световид из Красного Буерака

Известняк оказался песчаником, доставленным в наши края ледником тысячи лет назад, и эти камни при более близком знакомстве неожиданно «заговорили», превратившись в панцирь огромной черепахи, спину дракона, серо-синего одноглазого слона с бивнем и хоботом, в головастого Красного Великана и, настоящее чудо, многотонного Каменного Коня!

Конь-камень, разумеется, был природным скульптурным изваянием. Именно такие оставались в памяти народной и служат сегодня ориентирами для историков. Лебедянский Конь-камень стал для Скуратова свое-образной точкой отсчёта, позволившей восстановить из забвения древние дороги и уточнить место Куликовской битвы, хотя это и не было самоцелью. Но тогда, что им двигало?

Любопытство, - не скрывает Скуратов. - А ещё, может, уязвлённое самолюбие. Елец и Задонск в своё время были объявлены туристическими зонами, а Лебедянь и её окрестности почему-то нет, хотя у нас не меньше интересного.

Словом, если бы Красного Буерака даже не было, его бы стоило придумать. Но придумывать, к счастью, ничего не пришлось. А вот обдумывать... К выводу о том, что имеет дело не просто с беспорядочным нагромождением мегалитов, неизвестно кем и зачем собранных в одном месте, а с уникальным языческим капищем, Скуратов пришёл не сразу. Много дней ломал голову над каждым камнем, каждой фотографией, собирал скудную информацию о русском язычестве. И, наконец, осенило!

Перед ним своеобразный русский «Олимп» со своими языческими божествами или персонажами сказок. Бог земли и неба Световид и Конёк-Горбунок - его помощник, алтари для жертвоприношений, изображения скотьего бога Велеса и Ящера - властителя подземного царства. Черепаха - тоже не черепаха, а Полная чаша, наполненная каменными плодами и ломтями хлеба. Символ гостеприимства! Что касается России - родины Слонов, то и они, по Скуратову, не случайность, а память о путешествиях наших далёких предков вятичей по Столповой дороге, проложенной в древности здесь же, подобно дороге из варяг в греки, вдоль Донского водного пути, по которому ходили и в дальние экзотические страны, вплоть до Индии с её слонами и ведами.

Наповал сражённый слонами, я невольно поинтересовался:

А вождь гуннов Атилла? Он в Лебедяни случайно не отмечался?

Николай заразительно засмеялся, это он тоже делать умеет, и признался:

Атилла? Нет. А вот Лебедян, княживший в Киеве ещё в пятом веке, Лебедянь основал. Может быть, и перебрал немного, сделал из мухи Слона? Но мы же совершаем не только историческое, но и сказочное путешествие.

Отправиться в «кругосветку» Калиновка-Троекурово-Калиновка Николай Прокофич предложил нам ещё до приезда на берега Дона, чтобы продемонстрировать товар лицом, доказать, что интересной может быть не только Лебедянь с её именитыми людьми и историческими памятниками, но и, казалось бы, ничем не примечательная периферия. Поднять её, в какой-то мере даже легендировать он и пытается сегодня.

В конце концов, замок Франкенштейна был и остаётся одним из самых посещаемых вовсе не потому, что ему нет равных в архитектурном отношении, а потому, что здесь жил легендарный граф Дракула. И для Скуратова мегалиты не просто свидетели ледникового периода, но и мифические, и сказочные персонажи.

Золотая Баба и Владимир Зайцев

Лягушка и правый Сапог скорохода

Колобок, Змей-Горыныч, Макошь - Венера из палеолита, спрятавшиеся в оврагах на Красном Холме. Правый из Сапогов-скороходов (сокрушается, что левый ещё не отыскался) и каменная глыба длиной более четырёх метров и весом более двадцати тонн - Царевна-Лягушка, лежащие в поле на пути из его дома в соседнее село Волотово. В овраге за Доном навечно приземлился огромный Ковёр-самолёт, а в соседнем - Варькин камень истекает светлыми волшебными слезами с живой водой.

Варькин камень и собиратели земляники. Источник живой воды под охраной змеи.

Вертебище самородное - каменный зоопарк

На берегу речки Павелки отыскался целый Зоопарк, населённый каменными фигурами зверей, который означен в древней летописи как «вертебище самородное» - древний языческий театр, а по народным поверьям - место шабаша колдунов в Купальную ночь. Вот оно настоящее древнерусское «требище и капище идольское», о котором поведал Нестор-летописец. Сравнительно недавно Лягушку попытались увезти камнекрады, отрыли, опоясали толстым тросом, но утонули машины в вязкой лощине, а Каменному Коню повезло меньше - его продали в бутафорский Сафари-парк и превратили в сувенир липецкие конокрады.

Противостоять всем этим попыткам Николай Прокофич пытается. Дважды поднимал скандал по похищению Каменного Коня из Красного Буерака и феноменов из Парка камней в Толбузино, писал самому Президенту Медведеву. Но прекратить вандализм не в его силах. Своим творчеством превращает кудесник безымянные валуны в геологические памятники на красочных фотографиях со своими именами, историей, легендами, местами «прописки». Вот поэтому Царевна-Лягушка для Скуратова не просто одиночный затерянный в полях сказочный персонаж, а невеста богатыря Волота, похороненного в кургане Волотова Могила. По представлениям краеведа, после долгого счастливого супружества царевна вновь превратилась в лягушку и окаменела после смерти любимого, застыла навечно. А богиня Макошь - это и есть Золотая Баба, которую много веков безуспешно ищут, почему то в бескрайней Сибири, а в овраг Лоск под Нижним Брусланово заглянул только любопытный Зайцев Владимир - один из бескорыстных помощников Николая, показавший в нём странные валуны. Чепуха, безапелляционно скажут серьёзные историки. И будут правы и не правы, потому что мир знает массу примеров, когда строгие формулы звали в полёт фантазию. Во всяком случае, благодаря ей педантичный английский математик Доджсон однажды превратился в блестящего писателя Льюиса Кэрролла, и на свет появились «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье».

У Скуратова свой сказочный мир, ещё только зародившийся, в котором легко уживаются Баба-Яга и половецкая Каменная Баба, родная сестра истуканов с острова Пасхи - что-то ждёт нас ещё впереди? Куда уведёт его сказочная дорожка? По его версии, лет сто назад стояла Баба на кургане на высоком берегу Красивой Мечи и смотрела в туманную даль, стараясь разглядеть братьев за дальним горизонтом. Однако нет ничего этого сегодня. Вершина кургана сто лет назад срыта археологами, а Баба покоится на дне Красивой Мечи, отправленная туда по распоряжению некоего ортодоксального борца с язычеством. Однако она не осталась неотомщённой. Вот, послушайте:

«Эта мистическая история завершилась на моих глазах в 1963 году, а началась она в конце XIX века, когда археологическая экспедиция раскопала и исследовала половецкий курган Волотова Могила, расположенный на землях тютчевского помещика Пальчикова. Курган был отмечен этой Каменной Бабой - идолом. Археологи сняли мешавшего раскопкам болвана с вершины. Ну а Пальчиков, вспомнив существующую со времён крещения Руси традицию, поспешил ей последовать. Однако кара настигла древний род помещика несколько позже. Я стал свидетелем того, как Световид отплатил за уничтожение идола. Впрочем, в двадцатые годы прошедшего века это сделали сначала строители, ремонтировавшие Тютчевский мост через Красивую Мечу.

Мосты через небольшие реки столетие назад строили на дубовых сваях, забитых в речное дно, крепя к ним накат из брёвен, а на накат укладывали настил из толстых каменных плит. Так вот для настила мастера решили использовать гранитные надгробия, взятые с могил умерших Пальчиковых. Они посчитали, что это хороший материал, уже обработанный. В первые годы новой власти было хорошим тоном глумиться над могилами богачей. Много лет люди ходили и ездили по могильным плитам. Стихия была им не страшна. Во время весеннего половодья вода поднималась выше настила, и ледоход проходил, не разрушая постройки. Когда уровень воды снижался, возобновлялось движение.

Мы, мальчишки, часто ходили на мост купаться и ловить рыбу. С удивлением разглядывали полированные чёрные и бурые плиты с крестами и читали надписи на старославянском языке. Но случилось то, что должно было случиться. Мост, построенный по древней технологии, был рассчитан на гужевой транспорт, но неожиданно по нему стала ходить тяжёлая техника. Летом 1963 года подгнившие сваи-опоры не выдержали проходившего трактора. Машину тогда вытащили, а плиты остались лежать на дне Красивой Мечи рядом с истуканом. Вот и получилось, что барин уничтожил память о скифах, а Световид стёр память о нём».

Остались ли у Пальчикова потомки, знают ли они об этой мести, иногда размышляет Скуратов. Вряд ли. Ничего о них не слышно - похоже, род их пресёкся. Мщение оказалось жестоким, но заслуженным, полагает краевед. Если бы разрушенные надгробия, мавзолеи, памятники истории и культуры всегда вызывали такие последствия… Но современные вандалы, как правило, безнаказанны. Разбивается, уничтожается, продаётся всё, на чём можно делать деньги. Металл, камни, плотины. Можно ли восстановить эти памятники? Можно, убеждён Скуратов. Сделать это совсем не сложно. Можно легко вернуть на место украденного из Красного Буерака тяжёлого Конька-Горбунка, отыскать на дне реки скифского истукана, а если не удастся, то сделать его копию и водрузить на место. Зачем? Да затем, что настала пора, наконец, перестать абстрактно поддерживать туризм и туристов, а создавать туристские тропы, маршруты. В окрестностях Лебедяни, полагает Скуратов, всё необходимое есть. И главное - на Красном Холме сохранилась до наших дней пара языческих святилищ, а в одном из них - в Красном Буераке, живёт настоящая русская сказка!

Активно идёт поиск новых чудесных мест, их фотосъёмка, сбор легенд и преданий, о которых Скуратов щедро рассказывает, используя сеть Интернета, а также местную прессу, которая охотно печатает его очерки из серии «Каменная сказка Верхнего Подонья», а автор мечтает издать их в новой красочной книге.

Кураповские Скалы

Плотина Троекуровской ГЭС. Руины Кураповской ГЭС, Виктор Страхов и Николай Скуратов (фото А.Сницарь).

Не менее чудесны места на Красивой Мече, описанные в очерке «Ожерелье Красивой Мечи», среди которых Кураповские скалы, расположенные всего в четырёх верстах от его дома, Свято-Димитриевский Иларионовский Троекуровский женский монастырь - настоящая жемчужина архитектуры, в советские годы превращённый в завод по производству соков, хлебопекарню, клуб и начавший возрождаться лишь в нулевых годах. Действующим техническим памятником могла бы стать и Троекуровская ГЭС. Масса таких же и ещё более древних станций работают практически во всех странах Европы. Это важно и весьма интересно, прежде всего, для туристов.

Евгений Федерякин на Подвесном мосту.

Вот, видите это чудо инженерной мысли - вантовый мост между Черепянью и Волотово? Укажите такой другой на территории России! Лет тридцать назад спроектировал и подвесил его над Доном прораб Мельников, а служит он не только туристам, а местным жителям, в первую очередь, - демонстрирует Николай очередное чудо.

Родители: Прокофий Семёнович и Зоя Александровна

Скуратов всегда был и остаётся созидателем. Что за этим? Крестьянские корни? Наверное. Крестьянином всю жизнь был его отец. Хорошим крестьянином и необыкновенно энергичным, мастеровым человеком, обучившим сына всякому ремеслу, привившим жгучий интерес к жизни. Может быть, потому и отдали за него замуж дочь сенцовского священника Александра Петровича Смирницкого, от которого внук генетически унаследовал творческое мышление. Мать Зоя рано умерла, и воспитали сына отец и мачеха Мария.

Мне в жизни везло, - признаётся Николай Прокофьевич. - Попадал в нужный момент к хорошим деловым людям и с радостью занимался делом, которое всегда становилось любимым, а в корне менять профессию приходилось каждые десять лет. Уж так складывались жизненные условия или обстановка в стране.

Москва. Управление механизации №26 (фото Льва Немченко).

Ремонтная бригада: Зубков Иван, Овсянников Вячеслав, Груненков Степан - бригадир, Скуратов Николай - сварщик.

Так было на Липецком молкомбинате, где он начинал учеником сварщика. Так было в армии, куда был призван в 1968 году радиотелеграфистом. Армия для него - вообще особая статья, где окончательно сформировался характер, где о дедовщине и национальных конфликтах никто не имел представления, где была единая команда, состоявшая из парней разных национальностей: русских, украинцев, татар, а его лучшими друзьями были Наиль и Ривкат.

С особой теплотой и гордостью рассказывает он о своём командире майоре Николае Семёновиче Самохине, который в юбилейном 1970 году привёл боевую радиотехническую смену к лучшему результату в Советском Союзе. Он до сих пор помнит армейское напутствие настоящего, по отечески заботливого русского офицера: «Ребята, никогда не забывайте о том, что вы лучшие в Союзе! И чем бы вы ни занимались на гражданке, никогда не снижайте эту планку!».

В армии, 1970 год

В центре первого ряда майор Самохин Николай Семёнович, во втором ряду четвёртый слева Наиль Абдракипов, в третьем ряду четвёртый справа Николай Скура тов.

Ефрейтор Скуратов старался следовать этому правилу и в 1970 году, когда пополнил ряды столичной «лимиты», и в 1978-м, когда на профессиональном конкурсе мастерства стал лучшим сварщиком Советского Союза среди строителей. Об этом тогда сообщили газеты и телевидение, ещё вполне вменяемое и понимавшее, что нормальных людей интересуют такие же нормальные люди.

Но тогда была другая эпоха, и была другая жизнь, когда сварщик Скуратов жил в рабочем общежитии и учился на вечернем в престижной Бауманке. Другой она была и на рубеже восьмидесятых, когда после отличной защиты дипломного проекта выпускник-сварщик, имевший богатейшую практику на ремонте строительных машин, перешёл в «Курчатовский институт», одним из отделений которого в те годы руководил представитель блистательного курчатовского поколения академик Кикоин, а главным инженером Курчатника был кандидат наук Адамов.

В то время это был деловой инициативный человек, занимавшийся автоматизацией производства и делавший на этой теме докторскую диссертацию. Мне было поручено конструирование механической части промышленного робота РК-1, - рассказывает Николай Прокофич. - Его построили за полтора года в 1983 году, и он стал практически первым таким действующим аппаратом в Советском Союзе. Робот был способен вести сборочные операции и обслуживать цеховое оборудование, манипулировал деталями массой до 20 килограммов. Статья о нём появилась в журнале «Наука и жизнь». Руководитель проекта успешно защитился, а я получил должность ведущего конструктора. Ну а потом началась перестройка. Испорченный ею Евгений Олегович сдружился с олигархами, ушёл в «атомные» министры и попался на воровстве. Инженерная деятельность пришла в упадок, конструкторские разработки прекратились, увяла и мечта о кандидатской диссертации.

Девяностые годы для инженеров оказались годами безвременья, когда создававшимся в столице бумажным конторам требовался офисный планктон, а не конструкторы. Нищенскую зарплату не платили по полгода. Пришлось осваивать работу таксиста, на своём стареньком, подаренном отцом «Москвиче».

Проехал все помойки Москвы и области, - вспоминает Николай. - Не разбогател, но выжить смог. В обществе таких людей презрительно называют «бомбилами», из-за хапуг, которые ловят простаков у вокзалов. Однако была, кроме них, большая группа трудяг-извозчиков, честно служивших людям. Бывало, гоняешь по Москве большую часть времени порожняком, а следующую неделю лотаешь развалившиеся механизмы. Зато Москву выучил, как собственную ладонь, а благодарность имел от простых людей, которых выручал в трудный момент. Приятно служить людям, а в командиры я никогда не стремился.

Новое реальное дело появилось лишь в начале нулевых, когда Москву захлестнула волна терроризма и правительство Лужкова выделило средства на создание технических средств для борьбы с ним.

Скуратов на выставке (фото Виктора Павловича Жилина).

В 2004 году появился мобильный робот «Сапёр», - с нескрываемой ностальгией вспоминает инженер. - Я сконструировал машину на гусеничном ходу с механической рукой для работы с опасными предметами, водяной пушкой для их разрушения и мощной системой телевидения. Робот экспонировался на многих выставках, где получал дипломы и дважды награждался золотой медалью ВДНХ, стоял на вооружении Инженерно-сапёрного отдела ГУВД. С его участием снимали фильмы и показывали по телевидению. Робот и его пропаганда сыграли свою роль - взрывчатку стало невыгодно подбрасывать куда попало, однако террористы перешли на другой уровень войны, на смертников.

Скуратов снова достиг планки, о которой говорил майор Самохин. Но потом работы снова не стало. На постройку заново спроектированной, совершенной модели робота денег никто не дал, а расчёты и чертежи так и остались висеть в его личном компьютере. И, в конце концов, созрело решение выйти на пенсию, оставить Москву и поселиться в родном доме. Семейная жизнь после двух распавшихся браков так и не сложилась. Одиночество немного угнетает. Средством от него и стала творческая работа, а кроме неё: сад, огород, пасека, краеведение, древняя русская история, писательство, а для физического совершенства, как и всегда - здоровый образ жизни и лыжный марафон по живописным берегам Дона и Красивой Мечи. За компьютером он проводит долгие зимние вечера, а промежуточным итогом работы стали многочисленные статьи, очерки, легенды, рассказы самого разнообразного содержания и своя книга. Пока одна. В 2013 году появилась и вторая, написанная в группе соавторов под названием «Люди святого поколения», в одной из глав которой рассказал он о фронтовой судьбе своего отца Прокофия Семёновича.

Н.П.Скуратов (фото А.Сницарь)

С выходом книги «Каменный Конь на Поле Куликовом» в 2012 году, Николая Прокофьевича пригласили в Союз писателей «Воинское Содружество», избрали действительным членом Петровской академии наук и искусств. Но достигнута ли самая высокая писательская планка? Ведь прошла только половина очередного десятилетия. Посмотрим…

Особо отмеченные фотографии сделали Александр Сницарь, Виктор Жилин, Лев Немченко, а все остальные из архива Николая Скуратова.

Серия статей, легенд, очерков о природе "Каменная сказка Верхнего Подонья" опубликована на блоге Николая Скуратова http://www.proshkolu.ru/user/NikolaiSkuratov/ и на сайте "Мойгород48" http://mygorod48.ru/people/user/49437/blog/

P.S. Все предположения, сделанные Виктором Страховым, сбылись.

В 2015 году вышло новое издание по теме поисков Куликова Поля на Лебедянских полях под названием "Свет забытой Непрядвы".

В 2016 году издана красочная книга "Каменная сказка Верхнего Подонья", в которую вошли 33 фотоочерка о природе родного края, насыщенная мифами, легендами, преданиями, и содержит более 500 фотографий. Каменная сказка продолжается...

В 2017 году работа над темой поисков Куликова Поля завершена. Издана историческая монография "Каменный Конь на Куликовом Поле". В издание вошли самые важные документы, подтвердившие место Куликовской битвы и историю лебедянского Каменного Коня, найдена братская могила в селе Перехваль Данковского района, россыпи оружия от Перехвали до Красивой Мечи и по её берегам, храмы-памятники, поставленные на боевом пути войска Дмитрия Донского. Монография в полном объёме опубликована на данном сайте. Слово за профессиональными археологами...

В начале 2018 года готовлю к изданию сборник литературных рассказов на разные темы.

Примечания сделаны Скуратовым Николаем.

Это не кто иные, как пингвины

Пингвины Гумбольдта в Московском зоопарке — одни из самых любимых питомцев, около их вольера всегда толпы посетителей. Однако немногие знают, что во владениях пингвинов сложная система кондиционирования и рециркуляции воздуха, питаются они в основном салакой и очень долго выращивают своих птенцов: месяц насиживают яйцо, два месяца птенец сидит в норе, а потом, после выхода в люди, родители еще долго опекают и подкармливают свое чадо.

Тот факт, что животные, находящиеся в неволе, регулярно приносят потомство, говорит о том, что им комфортно.

— Методика искусственного выкармливания пингвинов опробована во многих европейских зоопарках, — объясняет Николай Скуратов, заведующий секцией орнитологии Московского зоопарка. — Специалисты не делают из нее тайны. И в интернете множество статей по этой теме. Исключение представляют только редкие виды животных, которых трудно выращивать в неволе, например, императорские пингвины. Пингвины Гумбольдта (это другой вид), обитающие в Московском зоопарке, как показывает опыт, даже если от них отказываются родители, прекрасно развиваются под опекой человека.

— Когда мы впервые проводили подобный эксперимент, это была скорее вынужденная мера, — вспоминает Николай Игоревич. — У одной из пар первая кладка яиц оказалась неудачной, птенцы погибли. Поэтому, когда они отложили яйца повторно (их бывает одно-два), мы решили не рисковать и перенесли их в инкубатор. Тем более рецептура каши для «новорожденного» была уже опробована, когда наши сотрудники докармливали подросшего пингвина, которого оставили горе-родители.

Кстати, птенцы пингвинов уже через несколько месяцев после рождения неотличимы от сородичей — только едят больше и ведут себя активнее. В природе они редко отлучаются из гнезда, отойдут на два-три метра и при малейшей опасности стремглав несутся обратно. А если к ним в вольер заходит незнакомый человек, в редких случаях они разбегутся врассыпную. Сами в этом убедились. Заходим в вольер — пингвины замерли. Немая сцена. Потом кое-кто зашевелился и короткими переходами, вразвалочку направился к нам.

Между прочим, проявлять нежность и гладить пингвинов по голове сотрудникам не возбраняется (это полезно для животных), как, впрочем, и посетителям.

— Мы даже благодарны людям, которые развлекают наших пингвинов, — смеется Николай Скуратов. — Когда животное находится в замкнутом пространстве, ему скучно. В природе есть какая-то опасность — там нужно искать корм, нужно постоянно контролировать ситуацию, — а в вольере, когда нет угрозы жизни, корм выдают по часам, животное начинает скучать. Существуют, конечно, программы занятости животных в зоопарке, и мы по ним работаем. Но для пингвинов нет большей забавы, чем когда посетитель водит пальцем по стеклу. Еще они любят за солнечными зайчиками гоняться. Это, что называется, обогащение среды. Причем обе стороны при подобном общении получают массу удовольствия. Правда, все хорошо в меру. Если придет какой-нибудь дурачок и начнет дубасить по стеклу, хорошего мало.

Пингвины подкупают своей доверчивостью. Из-за этого в природе они становятся легкой добычей. Так, пингвины Гумбольдта относятся к охраняемым животным и занесены в списки Конвенции СИТЕС. Поэтому, скажем, их отправка в зарубежные зоопарки (по существующей практике обмена животными) — дело хлопотное: пока идет оформление бумажек, молодые пингвины успевают повзрослеть.

Кстати

Пингвин — это единственная птица, которая может плавать, но не умеет летать. К тому же они считаются самыми морозоустойчивыми — выдерживают температуру до минус 110 градусов, тогда как белые медведи и тюлени — только до минус 80.

: в заповеднике - туристическом комплексе села Каменка Задонского района Липецкой области 10 октября появляется новый экспонат - огромный валун-камень, который рабочие агрофирмы «Аврора» устанавливают на горе неподалеку от деревянной крепости. В то же день, в Лебедянском районе краевед Николай Скуратов становится очевидцем разграбления каменного ансамбля, считающегося в народе древним языческим капищем в местечке Красный Буерак и вывоз одного из «истуканов», известного как Каменный Конь в неизвестном направлении. Происходящее он фиксирует на фото и видео и уже на следующий день обращается в милицию, прокуратуру и СМИ.

«Он!!!», - делает однозначный вывод Николай Скуратов, увидев фото камня из уваровского сафари-парка. И показывает снимок того же камня, до вывоза его из Красного Буерака. И впрямь - один в один. Да, собственно, кто бы сомневался. Совпадения, конечно, бывают, но не в этом случае. Видно, что, несмотря на потерю Каменного Коня, Николай Прокофьевич рад. Да он и не скрывает.

Понимаете, если б Конь ушел в усадьбу какого-нибудь дельца, и стал предметом ландшафтного дизайна за высоченным забором, было бы гораздо хуже. А это камень хотя бы на виду.

Впрочем, от идеи вернуть его на место, в Красный Буерак, он не отказывается. Вижу - бороться Скуратов будет до конца. Не тот человек, чтобы складывать руки.

Определившись с Конем, просто знакомимся, так сказать, поподробнее.

Свою родную Калиновку, Лебедянского района, Николай Скуратов покинул в 1968-м, уйдя в армию. После дембеля перебрался в Москву, где работал сварщиком и учился на вечернем отделении МГТУ им. Баумана. Днем работал, вечером грыз гранит науки. Одно другому не мешало. Пока работал сварным успел проявить себя и на этом поприще - в 1978 году, как он сам выражается «под занавес своей сварочной деятельности» успел стать чемпионом Союза по сварке, в Киеве в 1978 году. Прославился тогда Скуратов на всю страну Советов благодаря газетам и всесоюзным телевидению и радио.

По окончании «бауманки», Скуратов перешел работать в Курчатовский институт. В отдел, которым руководил блистательный академик ещё курчатовского поколения И.К.Кикоин.

Отдел работал как идеально отлаженный механизм, а конструкторское бюро решало сложные интересные задачи, - вспоминает Николай Скуратов. - А тут, Евгений Адамов, который был главным инженером института, а впоследствии, «атомным» министром, задумал сделать докторскую диссертацию по теме автоматизации производства. В то время это был деловой инициативный человек. Это потом его испортила перестройка, и он попался на воровстве. Мне было поручено конструирование механической части промышленного робота РК-1. Робот был построен за полтора года. Практически это был первый действующий робот Советского Союза в 1983 году. Это был аппарат способный вести сборочные операции и обслуживать цеховое оборудование, манипулировал деталями массой до 20 килограммов. Статья о нём опубликована в журнале «Наука и жизнь» №2 1989 года. Евгений Олегович успешно защитился, а я получил должность ведущего конструктора. С началом перестройки инженерная деятельность пришла в упадок, и конструкторские разработки прекратились, а мечта о кандидатской диссертации увяла».

В годы перестройки, когда ученые стали никому не нужны, а в институте платили копейки, Скуратов, чтобы как-то содержать семью, стал подрабатывать обычным московским бомбилой. Таксовал в районе трех вокзалов. Вспоминает он об этом неохотно, и, говорит, испытал на своей «шкуре» все. И нож у горла, и пистолет у виска. И этот период жизни растянулась почти на полтора десятка лет.

Вспомнили про нас в начале нового века, когда поднялась волна терроризма и потребовались технические средства для борьбы с ним. Правительство Ю.М.Лужкова выделило средства на создание мобильного робота - сапёра малого класса для обезвреживания мин внутри средств транспорта. Наш коллектив с задачей справился. В 2004 году робот «Сапёр» был поставлен на вооружение инженерно - сапёрного отдела ГУВД Москвы и эксплуатируется до настоящего времени. Робот представляет собой машину на гусеничном ходу, имеет механическую руку для работы с опасными предметами, водяную пушку для их разрушения, мощную систему телевидения. Он экспонировался на многих выставках, где получил дипломы и дважды был награждён золотой медалью ВВЦ…

В 2007 году Николай Скуратов вышел на пенсию, продал в Москве «хрущевку» и поселился в родной Калиновке, на своей малой родине. Сейчас Николай Прокофьевич разводит пчёл, в свободное время зарывается в архивах и изучает историю своего села и Лебедянского района.

Красный Буерак

Отправляемся в место, в урочище, неподалеку от речки Красивая Меча, куда 20 тысяч лет назад ледник принес огромные камни-валуны.

Выходим из машины на изрытом пригорке, который называется Красный холм. Николай Прокофьевич рассказывает, что на этом холме в V веке было скифское поселение, а в XIV-XV веках здесь существовала пристань расположенная у речного брода на древней торговой водно-сухопутной дороге из Твери и Москвы до Азова и Константинополя. То, что это археологический памятник - видно невооруженным глазом. Тут и там, все разрыто, отчетливые кругляши - окопыши от саперной лопаты. Одним словом, черные копатели трудятся тут с металлоискателем не покладая рук. В раскопах разбросаны осколки керамики. Они не представляют интереса для черных археологов. Эти ушлые ребята выбирают здесь серебряные и медные чешуйчатые монеты и прочие предметы, представляющие ценность на черном же рынке. Скуратов говорит, находили тут монеты и золотые.

А в 1380 году на этом Красном холме разбивал свой шатер сам Мамай. И тут же через брод Красивой Мечи, драпали остатки его золотоордынского войска, ровно через два дня после того, как их разбили на Куликовом Поле.

Николай Скуратов увлеченно рассказывает, показывая на лес за рекой:

Во-о-он, в том лесочке засел свеженький отряд конников Боброк-Волынского. И когда показалось растрепанное, но все еще представлявшая грозную силу татарское войско, под командованием Сабана Кашани, преследуемое русскими дружинами, которые били их по берегу Красивой Мечи все два дня после сражения на Куликовом Поле, заградный конный полк Боброк-Волынского выскочил из дубравы.
Это как раз оказалось кстати, так как татарская конница здорово огрызалась - разбила многотысячную пехоту русских.. Свежая, целый день не бывшая в деле конница Боброк-Волынского нанесла татарам сокрушительный удар, обратив их в паническое бегство. А бежали они сюда, к броду, напротив вот этих камней.
Много полегло тут и золоордынцев и русских, которых похоронили в кургане Волотова могила, в устье Красивой Мечи, как говорится в летописях. А устье реки, как вы видите - здесь.

И впрямь, неподалеку отсюда Красивая Меча впадает в Дон. Волотова же могила - прямо перед нами, через реку.

Камни эти служили древним славянам как языческие истуканы, - рассказывает Скуратов, обходя Красный Буерак. - Совсем неподалеку, всего в сотне метров, до XVIII стояли скифские каменные бабы-божки неприродного происхождения, изготовленные специально для языческих ритуалов. Но в XVIII веке местный барин, борясь с язычеством, скинул их в Красивую Мечу. Некоторые из них и сейчас лежат на дне.

Те же природные истуканы, что в Красном Буераке имеют в народе имена. Самый главный, величественный камень, на котором отчетливо видно человеческое лицо, это Варуна, верховный бог языческого пантеона. Тут же - Серый великан, Мамонт, Черепаха, Морж, еще камень, на котором можно увидеть изображение свастики. И интересный валун с иллюминаторами, выныривающий из земли. Его так и называют - «батискаф». Есть и безымянные камни. Но все тут переворочано вандалами, на камнях следы от ковша экскаватора. Многие камни окапаны и подготовлены для дальнейшего вывоза. А на месте Каменного Коня и вовсе - воронка.

Скуратов считает, что лучше бы Уваркину не связываться с тысячелетними валунами и вернуть Каменного Коня на место. Не простит Варуна конокрадства:)

Варуна

Свастика

Морж

Батискаф

Последствия

Почти развязка

Пока мы бродили со Скуратовым по Красному Буераку, видимо сам Варуна приготовил для нас сюрприз. К урочищу подошел местный житель с тачкой. Он пришел набрать мелких камней для бани. Разговорились, и тут он неожиданно сообщил, что в день вывоза Каменного Коня он тоже стал свидетелем того мероприятия. Только в отличии от Скуратова, он узнал и тех, кто Каменного коня уводил. Рассказ этого человека я записал на видео и диктофон. Люди, увозившие Коня, не из хозяйства Сергея Уваркина. Они местные, из Лебедяни. Причем люди известные и до сих пор считавшиеся порядочными, имеющие хорошую репутацию. Это художник из Лебедяни - Александр Коновалов и руководитель одной из строительных фирм, который, судя по всему и предоставил технику для вывоза камня - Терехов . Видимо, рыночные отношения толкнули этих уважаемых людей на обычное барыжничество элементами ландшафтного дизайна ради банальной наживы. Они же и продали Каменного Коня уваркинской «Авроре». Тут, как говорится, и сказочке конец.

Кстати, к делу о Каменном Коне подключилась прокуратура Липецкой области. Природоохранный прокурор направил материалы для проверки в Росприроднадзор и Управление экологии администрации Липецкой области. Проверка будет проходить до 5 ноября, после чего прокуратура примет окончательное решение.