ГОРДОСТЬ ДОНСКИХ КАЗАКОВ

27 марта 1809 года в станице Гугнинской родился прославленный казачий генерал Яков Петрович Бакланов, гордость донских казаков. Потомственный казак, гроза врагов и бесстрашный воин оставил след в истории донского казачества и нашего Отечества.

Отец героя, Пётр Дмитриевич Бакланов, был хорунжим Войска Донского. Отличался бесстрашием и могучим телосложением. Во время службы в армии Пётр Дмитриевич завоевал репутацию воина, которого боялись враги и уважали товарищи. Своего сына Пётр Дмитриевич воспитывал как настоящего казака. В три года Яков уже ездил на лошади, в восемь лет у него началась походная жизнь – вместе с отцом он отправился в Бессарабию.

В возрасте пятнадцати лет Яков Петрович Бакланов начал службу урядником, в семнадцать женился и в девятнадцать лет в чине хорунжего в составе полка, которым командовал его отец, отправился на войну. Участие в переходе через Балканы, в переправе через реку Камчик, взятие Бургаса и других важных объектов в Русско-турецкой кампании закалило ещё больше будущего героя. Всё время Яков проявлял смелость и храбрость, бесшабашность и ретивость. По окончании вой­ны Яков Бакланов был награждён орденами Святой Анны третьей и четвёртой степеней.

Кавказ

Спустя некоторое время молодой Бакланов вернулся на службу и после охраны границы по Пруту в 1834 году вновь отправился на Кубань в полк Жирова, начав первые походы против горцев.

Со временем, в ходе боевой практики Яков Бакланов стал опытным, умелым и хитрым боевым офицером. Его известность росла, и к тому времени он уже получил орден Святого Владимира четвёртой степени. В 1837 году Якова Бакланова произвели в есаулы, а в 1841 году в составе Донского казачьего полка № 36 герой был отправлен в Польшу для охраны границы с Россией. Время, проведённое в Европе, дало Якову возможность заняться изучением классической литературы, истории войн, европейской культуры и др.

Вернувшись с Запада, Яков Бакланов получил чин старшины и принял командование Донским казачьим полком № 20, задачей которого являлся контроль Куринского укрепления. С этого времени начался яркий период жизни героя донского казачества. Его имя стало греметь далеко за пределами Кавказа.

Во вверенном Бакланову Донском казачьем полку изначально царили шатание и разброд. Отсутствие дисциплины, рвения по службе, пьянство, игра в карты, рваная одежда – всё это казачий атаман стал искоренять. Запрет алкоголя, образование солдат, уроки военной стратегии и тактики стали основой полковой жизни. Следствием стало множество героических походов, совершённых полком. Бакланов подкупал лазутчиков в стане врага и всегда знал о действиях противника.

В те времена Войско Донское противостояло горцам, которые совершали набеги на российские селения. Используя свою тактику, Бакланов принудил врага перейти в оборону, теперь казаки нападали на аулы чеченцев, угоняли скот и людей, забирали продукты и ценные вещи. Имя Бакланова горцы произносили шёпотом, называли его русским дьяволом, неистовым Боклю, донским Суворовым, грозой Чечни.

Горцы верили в то, что Боклю поддерживает нечистый, и панически его боялись. И даже главный горец – грозный Шамиль – с уважением относился к казачьему атаману. Правда, своих подчинённых ругал за страх перед ним. «Если бы вы боялись Всевышнего Аллаха так же, как Бакланова, то давно бы уже стали святыми людьми», – говорил своим людям главнокомандующий горской армией имам Шамиль.

За время службы на Кавказе Яков Петрович Бакланов дослужился до чина генерал-лейтенанта и получил множество наград, среди которых орден Святого Георгия четвертой степени, орден Святого Владимира третьей степени и множество других.

Десятого апреля 1853 года за проявленную доблесть при атаке позиций неприятеля возле аула Гурдали Бакланова наградили орденом Святого Станислава 1-й степени. Одиннадцатого марта того же года Бакланов был назначен в штаб Кавказского корпуса на должность командира кавалерии левого фланга. Штаб располагался в крепости Грозной (нынешний город Грозный).

Четырнадцатого июня 1854 года за мужество и храбрость, проявленные при разгроме горских сил между крепостью Грозной и Урус-Мартаном, Бакланову была объявлена благодарность от императора. Двадцать второго августа этого же года Яков Петрович награждён почётным знаком отличия беспорочной службы за двадцать лет.

Слава о героизме и бесстрашии легендарного командира распространялась далеко за пределы Кавказа. Казачьего генерала Якова Бакланова любили и уважали во всей Российской империи. Однажды атаману была доставлена посылка от неизвестного поклонника. Вскрыв её, Яков Петрович обнаружил внутри чёрный значок из шёлка с вышивкой в виде белой Адамовой головы (черепа с костями) и надписью «Чаю воскрешения мёртвых и жизни будущего века. Аминь». Бакланов просто влюбился в этот подарок и не расставался с ним до конца жизни. Так знаменитый Баклановский флаг стал его талисманом. При виде этого флага горцы впадали в панику, особенно если этот флаг развевался в руках бесстрашного генерала.

Образ генерала Якова Бакланова до сих пор сохранился в легендах и сказках чеченцев. Песни казаков Дона воспевают этого великого и славного героя донского казачества.
Затем было участие в Крымской войне, где враги называли его «батаман-клыч» («богатырь с мечом в полпуда»), дальнейшая служба на Кавказе, подавление восстания в Польше, где Яков Бакланов стал известен не только как воин-герой, но и как блестящий дипломат. В Польше он завоевал глубокое уважение местного населения.

Летом 1894 года в Новочеркасске сгорело всё имущество атамана и его деньги. Эти события не лучшим образом отразились на здоровье уже пожилого казака. В 1867 году Яков Петрович Бакланов вернулся на Дон, потом переехал в Петербург. Жил тихо и спокойно, работая над мемуарами «Моя боевая жизнь».

18 октября 1873 года Яков Петрович предстал перед Господом как герой и слава донского казачества, как воин Христов. Похоронили его на кладбище Новодевичьего монастыря. Церемонию финансировало Донское Войско, которое он прославил своей жизнью и делами. Через пять лет над могилой героя был возведён памятник, изображающий скалу с брошенными на неё буркой и папахой. Из-под папахи виднелся знаменитый Баклановский знак. В 1911 году прах легендарного героя-казака был перевезён на родину и перезахоронен в Новочеркасске, рядом с героями России – Платовым, Орловым-Денисовым, Ефремовым.

Память о герое-казаке, легендарном генерале, прославившем Войско Донское и свою донскую землю, жива и сегодня! Из поколения в поколение будет передаваться образ бравого атамана, рассказы о его знаменитом «баклановском ударе», его подвигах и героизме! Яков Петрович Бакланов является образцом воина, который сражается ради любви к Родине, ради любви к своему народу!

Слава героям Дона!
Слава донскому казачеству!

Игорь Мартынов,
войсковой старшина, заместитель атамана Тамбовского отдельского
казачьего общества

15 (27) марта 1809 года в станице Гугнинской Войска Донского родился Яков Петрович Бакланов — русский военачальник, генерал-лейтенант (1860), герой Кавказской войны.

О нём слагали легенды, говорили, что саблей может разрубить всадника до седла, «срезать» её лезвием ружейный ствол, сокрушить ударом кирасирский шлем вдребезги, расколоть шашкой толстенный чурбак. Не было среди казаков такого, который мог бы потягаться с Яковом Петровичем Баклановым в молодецком ударе, когда его шашка, рассекая воздух, взвизгивала так, что от ужаса приседали боевые кони, побывавшие в сражениях.

В Шолоховском «Тихом Доне» этот удар описывается так:

«А баклановский удар знаешь? Гляди!

Чубатый выбрал росшую в полисаднике престарелую березку, пошёл прямо на неё, сутулясь, целясь глазами. Его длинные, жилистые, непомерно широкие в кисти руки висели неподвижно.

— Гляди!

Он медленно заносил шашку и, приседая, вдруг со страшной силой кинул косой взмах. Берёзка, срезанная на два аршина, падала…

— Видал? Учись. Бакланов атаман был, слыхал? Шашка у него была — на стоке ртуть залитая, поднимать тяжело её, а рубанет — коня пополам. Вот!

Григорий долго не мог усвоить сложной техники удара».

Яков Петрович Бакланов, прославленный герой Кавказской войны, родился 15 (27) марта 1809 года в станице Гугнинской (области Войска Донского) в обедневшей дворянской семье. Как отец, так и дед Бакланова отличались огромной физической силой и богатырским сложением, которое унаследовал от них и Яков Петрович. Он вырос богатырём, рослым (202 см) и сильным юношей. Все Баклановы отлично стреляли, неизменно беря на всех состязаниях первые призы. Станица Гугнинская по праву гордилась этим незаурядным семейством, совершившим немалые подвиги во славу России. Дед Бакланова прославился в войнах с закубанскими черкесами, получив от них недвусмысленное прозвище «смерть». Уже, будучи в преклонных годах, он подвергся нападению целой банды молодых черкесов, которые, увидев одинокого всадника, вознамерились захватить его в плен. Огромный бородатый казак на старенькой кляче, да еще весь обвешанный оружием, показался им смешным и неуклюжим. За спиной двустволка, к седлу приторочена еще одно ружье, за поясом пистолеты, на перевязи такая огромная сабля, что волочится по земле. С хохотом и улюлюканьем черкесы бросились на него. Однако, старик не испугался. Сняв с плеча двустволку, он неторопливо, как в тире, пристрелил двух нападавших, затем достав второе ружьё, почти не целясь, ссадил с коня третьего. После чего выхватив саблю, пустил своего коня в галоп на разбойников. Черкесы постыдно бежали. У всех трёх убитых была одна общая особенность – они были поражены пулей точно между глаз. «Чтоб наверняка», — усмехался старик.

Отец Якова Петровича покрыл себя славой в отечественной войне 1812 г. и был высоко ценим атаманом М. И. Платовым, который не раз приезжал в станицу Гугнинскую навестить своего боевого друга. Слушая рассказы отца и деда, Яков Петрович с детства впитал горячую любовь к своему Отечеству, и желание защищать его до последней капли крови глубоко врезалось в пылкую душу будущего воина. Из-за постоянных отлучек отца по делам службы, большую часть времени молодой Бакланов проводил под надзором матери, которая стремилась, чтобы её сын был накормлен и опрятно одет, но очень мало времени уделяла его образованию. В результате в 15 лет потомственный дворянин с трудом читал по слогам, зато был лучшим среди сверстников по части кулачных боев и гарцеванию на коне.

В 1825 году (по другим данным 20 мая 1824 года) 16-летним юношей в звании урядника Яков Петрович поступил на службу в 1-й Донской казачий полк (Попова), стоявший в Крыму в Феодосии. В этом полку сотней командовал его отец. Отец дал ему необходимые напутствия: «Служи, Яков, верою и правдою Богу, государю и нашему великому Донскому Войску. Помни всегда, что твой отец без малейшего покровительства, одною честною службою дошел до штаб-офицерского чина. Храни ненарушимо простоту отцовских обычаев, будь строг к себе, а паче всего не забывай свою благодатную Родину, наш тихий Дон, который вскормил и воспитал тебя». Насколько хороши были успехи Якова Петровича в строевом деле, настолько они оказались плохи в русской грамоте. Отец пришел в ужас от безграмотности сына. По его настоянию Бакланова определили в уездное училище в Феодосии. Здесь в полной мере выявилась незаурядная сила воли Якова Петровича, который, не желая отставать от своих сверстников, день и ночь занимался самообразованием. Результаты оказались ошеломляющими. Весь курс училища был пройден Баклановым за один год.

Феодосийское уездное училище было торжественно открыто 15 августа 1811 года (см.). Значительную роль в этом событии сыграл градоначальник С.М. Броневский. По его приказу городская дума наняла за 400 рублей дом по улице Итальянской (ныне улица Горького), в котором первоначально разместилось училище, отпустила средства на его обустройство. Во второй половине 30-х годов ХIХ столетия училище перешло в специально для него построенное здание по улице Военной (ныне улица В. Коробкова). Сейчас в нём размещается Феодосийская общеобразовательная школа №4 (см.).

Открытие училища стало выдающимся событием в жизни Феодосии. На приёмных испытаниях присутствовали приглашённые гости и жители города. Среди учащихся, принятых в училище, были дети мелких торговцев, ремесленников, рыбаков, почтово-телеграфных служащих; по национальному составу - русские, украинцы, армяне, греки, евреи, караимы, крымчаки (дети крымскотатарского населения не посещали русские учебные заведения). Училище было создано как двухклассное (в 1836 году стало трёхклассным). При нём был открыт подготовительный класс - так называемое нижнее отделение, выполнявшее функции приходского училища. В нижнем отделении дети учились читать, писать, считать, начинали изучать Закон Божий. После освоения этого курса учащиеся могли поступать в уездное училище, где изучали арифметику, русский язык, российскую и всемирную историю, географию, естественную историю, рисование, Закон Божий. Кроме этих обязательных для изучения предметов по просьбе родителей и с разрешения учебного округа вводились для учащихся и дополнительные дисциплины. Чаще всего это были языки (греческий, турецкий, французский, немецкий), знание которых в Феодосии, как портовом городе, могло пригодиться жителям для практической деятельности. С начала 30-х годов. дополнительно стали преподаваться крымскотатарский язык и бухгалтерия.

В 1828 году будущего генерала производят в хорунжии, и в этот же год начинается русско-турецкая война. Полк, в котором служил Бакланов, срочно перебрасывают под Дунай, где русская армия готовилась штурмовать сильнейшую турецкую крепость Браилов. Отец Якова Петровича, назначенный командующим полком, отправляет сына с депешей к великому князю Михаилу Павловичу, стоявшему тогда под Браиловом. Так получилось, что Яков Петрович прибыл с поручением как раз в тот момент, когда русские войска намеревались начать штурм. Несказанно обрадованный возможностью испытать себя в настоящем сражении, Бакланов немедленно вступает в отряд добровольцев, идущих в авангарде наступающих колонн.

Штурм оказался неудачным. Гарнизон крепости встретил русских ураганным артиллерийским огнем. Рядом с Баклановым раздался оглушительный взрыв, юноша был оглушен, отброшен в сторону и почти полностью засыпан землей. Это спасло ему жизнь, ибо из крепости выступил многочисленный турецкий отряд, полностью уничтоживший последних добровольцев. Уцелел лишь один унтер-офицер, бросившийся в Дунай и успевший переплыть на другую сторону.

оборачиваясь и отстреливаясь. Все сшиблись, смешались - сквозь падающий снег
невозможно было разглядеть, что сейчас там происходит.

ПЕРВЫЙ БОЙ

К полудню, когда стихло немного, старшина Пономарев отправился на НП. В
другое время он бы послал с обедом повозочного. Но сегодня, после того
обстрела, которому подвергся командир батареи на наблюдательном пункте,
неудобно было ему, старшине, отсиживаться на огневых позициях рядом с
кухней. И вместе с обедом он отправился сам.
В своей длинной шинели, взятой на рост больше из тех соображений, что
ею теплей укрываться, со строгим, голым и как бы помятым лицом, на котором и
в сорок три года почти ничего не росло, он шел впереди, недоступный никаким
посторонним чувствам, кроме чувства долга. Сзади тащился с термосом на спине
и котелками в обеих руках повозочный Долговушин, молодой унылый парень,
назначенный нести обед на НП в целях воспитания.
За год службы в батарее Долговушин переменил множество должностей,
нигде не проявив способностей. Попал он в полк случайно, на марше. Дело было
ночью. К фронту двигалась артиллерия, обочиной, в пыли, подымая пыль
множеством ног, топала пехота. И, как всегда, несколько пехотинцев
попросились на пушки, подъехать немного. Среди них был Долговушин. Остальные
потом соскочили, а Долговушин уснул. Когда проснулся, пехоты на дороге уже
не было. Куда шла его рота, какой ее номер - ничего этого он не знал, потому
что всего два дня как попал в нее. Так Долговушин и прижился в
артиллерийском полку.
Вначале его определили к Богачеву во взвод управления катушечным
телефонистом. За Днестром, под Яссами, Богачев всего один раз взял его с
собой на передовой наблюдательный пункт, где все простреливалось из
пулеметов и где не то что днем, но и ночью-то головы не поднять. Тут
Долговушин по глупости постирал с себя все и остался в одной шинели, а под
ней - в чем мать родила. Так он и сидел у телефона, запахнувшись, а напарник
и бегал и ползал с катушкой по линии, пока его не ранило. На следующий день
Богачев выгнал Долговушина; к себе во взвод он подбирал людей, на которых
мог положиться в бою, как на себя.
И Долговушин попал к огневикам. Безропотный, молчаливо-старательный,
все бы хорошо, только уж больно бестолков оказался. Когда выпадало опасное
задание, о нем говорили: "Этот не справится". А раз не справится, зачем
посылать? И посылали другого. Так Долговушин откочевал в повозочные. Он не
просил, его перевели. Может быть, теперь, к концу войны, за неспособностью
воевал бы он уже где-нибудь на складе ПФС, но в повозочных суждено было ему
попасть под начало старшины Пономарева. Этот не верил в бестолковость и
сразу объяснил свои установки:
- В армии так: не знаешь - научат, не хочешь - заставят.- И еще сказал:
- Отсюда тебе путь один: в пехоту. Так и запомни.
- Что ж пехота? И в пехоте люди живут,- уныло отвечал Долговушин,
больше всего на свете боявшийся снова попасть в пехоту.
С тем старшина и начал его воспитывать. Долговушину не стало житья. Вот
и сейчас он тащился на НП, под самый обстрел, все ради того же воспитания.
Два километра - не велик путь, но к фронту, да еще под обстрелом...
Опасливо косясь на дальние разрывы, он старался не отстать от старшины.
Не прошли и полдороги, а Долговушин упарился под термосом: по временам
он начинал бежать, спотыкаясь огромными сапогами о мерзлые кочки; при этом
суп взбалтывался.
Снег все шел, хотя и редкий уже. На правом фланге догорали два танка.
Издали нельзя было разобрать чьи. Мазутно-черные, тонкие у земли дымы,
разрастаясь кверху и сливаясь вместе, подпирали небо.
Где овражком, где перебегая от воронки к воронке, Пономарев и
Долговушин добрались наконец до наблюдательного пункта батареи. Вся высота
была взрыхлена снарядами, засыпана выброшенной взрывами землей. В одном
месте ход сообщения обрушило прямым попаданием, пришлось перелезать завал.
Здесь же, в первой щели, лежал убитый. Лежал он неудобно, не как лег бы сам,
а как втащили его сюда. Шинель со спины горбом наползла на голову, так что
хлястик оказался выше лопаток, толстые икры ног судорожно напряжены. При
зимнем рассеянном свете тускло блестели стертые подковки ботинок. Не видя
лица, по одному тому, как ловко, невысоко, щеголевато были намотаны обмотки,
старшина определил в убитом бывалого солдата.
Дальше наткнулись на раненых. По всему проходу они сидели на земле,
курили, мирно разговаривали. От близких разрывов и посвистывания пуль, при
виде убитого, раненых и крови на бинтах Долговушину, пришедшему сюда из
тыла, представилось, что вот тут и есть передний край. Но для раненых

Казачий генерал Яков Петрович Бакланов, один из колоритнейших героев бесконечной Кавказской войны позапрошлого века, идеально вписывается в привычный для Запада образ России. Угрюмый двухметровый богатырь, неутомимый гонитель горцев и поляков, враг политкорректности и демократии в любых их проявлениях. Но именно такие люди добывали для империи труднейшую победу в многолетнем противостоянии с жителями Северного Кавказа и неласковой местной природой.

Из неграмотных дворян

Бакланов появился на свет 15 марта 1809 года в станице Гугнинской неподалеку от Цимлянска (по случаю столетнего юбилея генерала ее переименовали в Баклановскую) в славной казачьей семье. Дед его наводил ужас на закубанских черкесов, отец храбро воевал с Наполеоном и турками и выслужил чин хорунжего, будучи при этом неграмотным. Первый офицерский чин предоставил Бакланову-старшему права потомственного дворянства, и формально Яков Петрович уже при рождении принадлежал к благородному сословию.

Воспитывался же будущий гонитель горцев в стародавних традициях: в три года катался на лошади по двору, в пять гарцевал по станице, а в восемь отправился с отцом на службу в Бессарабию. Впечатлительный мальчик с интересом слушал рассказы бывалых донцов о недавней войне с Бонапартом и мечтал поскорее вырасти, поступить на службу и отличиться в битве с неприятелем. Грамоте дворянский отпрыск выучился кое-как - у станичного дьячка и полковых писарей, но уже в ранней юности умел отлично стрелять, рубить шашкой и колоть пикой, постиг науку кулачного боя и виртуозно владел верховой ездой.

На шестнадцатом году жизни Бакланов поступил урядником в казачий полк Попова, в котором отец его командовал сотней. Не заставила себя ждать и первая война - с турками. Родителю постоянно приходилось осаживать пылкого юношу, стремившегося во что бы то ни стало проявить отчаянную храбрость. Орудием воспитания привычно служила отцовская нагайка, но Яков не унимался и в бою неизменно оказывался на самых опасных участках. Возле Бургаса турецкая пуля убила под ним лошадь, однако юный казак вернулся с войны целым и невредимым.

Ты не вейся, черный ворон

В 1834 году Яков Бакланов впервые попал на Кавказ с казачьим полком Жирова. Служба за Кубанью считалась для донцов делом хлопотным и опасным: привыкшие биться с врагом в вольной степи, казаки в горах чувствовали себя крайне неуютно, неся большие потери не от воинственных горцев, а от эпидемий и непривычного климата. Именно на Кавказской войне была сочинена печальная донская песня про чёрного ворона. С горцами в XIX веке воевали около 100 тысяч донцов, из них в боях полегли 1763 человека, а от болезней скончались более 16 тысяч. До середины 1840-х годов считалось, что выходцы с Дона на Кавказской войне почти бесполезны - казаков старались пристроить денщиками, вестовыми, ординарцами, то бишь упрятать подальше от боевых столкновений.

Отчаянный Яков Бакланов сумел развеять миф о непригодности станичников к серьезным делам на Кавказе. На его счастье, в начале 1830-х годов появилась принципиально новая тактика борьбы с засевшим в горах противником. Курляндский барон Григорий Засс, командующий Кубанской линией, был горячим сторонником активных наступательных действий. Не дожидаясь нападения горцев, удалой немец нападал первым, блестяще организовав разведку в тылу врага. Засс был чужд сентиментальности и с одинаковым усердием истреблял чеченцев, их селения, скот и посевы. В своих донесениях он подробно перечислял отправленных им на тот свет горских вождей (в отличие от сегодняшних реляций эти сведения были чистой правдой), а фразы типа "сопротивляющиеся вместе с аулом преданы огню и мечу" встречались там едва ли не каждый месяц.

Бакланов прослужил под началом столь гуманного военачальника около трех лет и всю оставшуюся жизнь называл Засса своим учителем. Партизанскую тактику барона он взял за образец и постоянно ее совершенствовал. Правда, уже в первых серьезных стычках Яков Петрович мог запросто сложить буйну голову. В июле 1836 года он увлекся преследованием неприятеля и оказался с небольшим отрядом против вооруженных до зубов горцев, превосходящих силы казаков втрое. За час Бакланову удалось отразить более десятка атак, после чего он решился перейти в наступление, подбодрив своих донцов известием, что к ним идет подкрепление. На самом деле надвигалась гроза, и раскаты грома сметливый командир выдал за выстрелы русской артиллерии. Дерзкая акция удалась - черкесы в беспорядке бежали. С тех пор в горах стали распространяться невероятные слухи о великане-казаке, которого не берет пуля, потому что он на короткой ноге с нечистой силой.

И вправду, некоторые рассказы о Бакланове могли бы стать сюжетом для голливудского вестерна. Кое-что, конечно, со временем было приукрашено: например, легенда о так называемом баклановском ударе. Якову Петровичу приписывали способность разрубать горца пополам одним ударом шашки. При всей мощи двухметрового богатыря такая ситуация вряд ли возможна - шашка все-таки не двуручный меч. Но с четырьмя черкесами, засевшими в засаде, Бакланов как-то умудрился справиться. Горцам удалось уложить под ним лошадь, однако спешившийся казак свалил двоих неприятелей из двустволки и увернулся от выстрелов их товарищей. Спасшись от верной гибели, Бакланов немедленно вернулся к командованию и сумел надежно прикрыть переправу отряда Засса через реку Лабу.

Уходили в поход партизаны...

В 1837 году полк, в котором служил Бакланов, отозвали на Дон. Следующей командировки на Кавказ пришлось ждать восемь лет. В 1845 мирная служба в Новочеркасске и Польше закончилась, и Яков Петрович, ставший к тому времени войсковым старшиной, получил вожделенную возможность проявить себя в сражениях с неуступчивыми приверженцами Шамиля. Он был направлен в 20-й казачий полк, дислоцированный на границе с Чечней в укреплении Куринском. Наместник на Кавказе Михаил Семенович Воронцов сразу же приметил способного офицера - Бакланов с блеском провел рейд навстречу его войскам, возвращавшимся из тяжелого похода на аул Дарго. В 1846 году Воронцов отдал в команду Бакланову 20-й полк, который очень скоро стал образцовым партизанским соединением.

Первым делом Яков Петрович навел в полку идеальный порядок. Всех казаков, служивших при штабах денщиками и вестовыми, он немедля вернул в строй. Штатное расписание он самовольно дополнил - в его полку появилась седьмая учебная сотня, в которой новоприбывшие на Кавказ донцы обучались специфическим приемам боевых действий в горах. Были введены тактические занятия, о которых ранее никто и слыхом не слыхивал. Один взвод в каждой сотне был снабжен шанцевым инструментом и предметно обучался саперному делу. При полку Бакланова для выездов на особо опасную разведку была создана особая пластунская команда из лучших стрелков и наездников. На всю Кавказскую линию прославилась и ракетная команда Бакланова - ракеты того времени, начиненные порохом и пулями, неплохо умиротворяли горцев.

Дисциплина была строжайшая - неоднократно поротый в молодости, Бакланов не стеснялся ожечь своих подчиненных нагайкой за малейшую провинность. Он был твердо убежден, что донской казак способен воевать на Кавказе не только храбро, но и толково. Начиналось с малого - казацкие лошади содержались в идеальном порядке и были всегда накормлены, а потому вскоре сошло на нет известное преимущество аборигенов - лучшая адаптация к привычной местности.

Казенную амуницию в полку Бакланова вынимали из сундуков только при появлении большого начальства. В остальное время его казаки щеголяли в отбитых у неприятеля черкесках, часто встречалось и трофейное вооружение - чеченские нарезные ружья, черкесские шашки и кинжалы. Яков Петрович добивался успеха прежде всего за счет досконального сбора информации о противнике. Для многих русских военачальников и в начале ХХ века многочисленные народы Северного Кавказа оставались сплошной массой "татар и черкесов". Бакланов же опирался на хорошо отлаженную разведку. Свое жалованье он привычно тратил почти без остатка на материальное стимулирование информаторов из числа чеченцев. Алчные лазутчики сообщали немало ценных фактов из жизни своих воинственных соплеменников, к которым рано или поздно приходил Бакланов со своими донцами. Аулы сгорали не реже, чем при Зассе, посевы исправно вытаптывались, а скот угонялся в поражающих воображение масштабах. На склоне лет покоритель Кавказа подсчитал, что под его руководством казаки реквизировали у чеченцев 12 тысяч голов крупного рогатого скота и 40 тысяч овец.

Люди и лошади при Бакланове недостатка в провизии не испытывали, а сам командир, убежденный сторонник идеи самообеспечения войска, мог запросто перехитрить несчастных горцев, которые безуспешно пытались упрятать свои отары от прожорливого воинства 20-го полка. Накануне Пасхи 1849 года Яков Петрович преподнес своим казакам большой подарок. Разговеться вроде бы было нечем - старые запасы баранины были съедены, а свои стада чеченцы укрыли от посторонних глаз. Расторопный Бакланов во время Великого поста самолично разведал все тайные тропки и накануне светлого праздника совершил удачную вылазку за скотом.

Растерянным аборигенам не оставалось ничего другого, как подозревать казачьего командира в дружбе с дьяволом. Горцы так и прозвали своего недруга - Даджал, то есть черт. Один вид колонизатора внушал мистический и смертельный ужас. Известный враг советской власти атаман Петр Николаевич Краснов, по совместительству литератор, так описывал внешность чтимого им Бакланова: "Он и лицом, и сложением был грозен. Лицо его было изрыто оспой, громадный нос, густые, нависшие на глаза брови, глаза, мечущие молнии, толстые губы и бакенбарды, вьющиеся по ветру ". А цензор Александр Васильевич Никитенко, автор известных мемуаров, выразился еще определеннее: "...на физиономии Бакланова как будто отпечатана такая программа, что если он хоть четвертую часть ее исполнил, то его десять раз стоило повесить ".

Свою демоническую репутацию хитрый Яков Петрович всячески поддерживал. Как-то посмотреть на казачьего полководца пришли чеченские старейшины - им не терпелось убедиться, что с ними воюет истинный пособник дьявола. Одной баклановской образины было достаточно для нужного впечатления, а уж когда наш герой встретил гостей в вывороченном тулупе, с перемазанным сажей лицом, никаких дополнительных доказательств не потребовалось. Провалилась и попытка чеченцев превзойти Бакланова в меткости стрельбы. Известный среди горцев стрелок Джанем поклялся уложить ненавистного русского с первого выстрела и похвалялся, что с пятидесяти шагов разбивает куриное яйцо, на что наслышанные о двухметровом казаке горцы спокойно отвечали, что Бакланов и в муху попадет шагов со ста пятидесяти. Яков Петрович предстал перед Джанемом на лошади. В решающий момент чеченский снайпер занервничал и сделал два неточных выстрела. Бакланов, не спешиваясь, спокойно прицелился и пустил сопернику пулю между глаз. Зрители из числа соплеменников убитого громкими криками выразили свое восхищение выстрелом казака. С тех пор по Чечне гуляла издевательская поговорка: "Не хочешь ли убить Бакланова? "
В 1851-м по почте неизвестно от кого Бакланов получил весьма понравившийся ему подарок - черное шелковое полотнище с вышитой на нем мертвой Адамовой головой (черепом) и двумя скрещенными под нею костями. Эта художественная композиция, снабженная многозначительной надписью из "Символа веры" - "Чаю воскрешения мертвых и жизни будущего века. Аминь " - именовалась отныне баклановским значком и стала визитной карточкой отчаянного воина.

В 1850 году 20-й казачий полк убыл на Дон, но наместник Воронцов упросил военного министра А.И. Чернышева не убирать с Кавказа Бакланова. Ему был вверен прибывший в укрепление Куринское 17-й казачий полк. Имя Бакланова как грозы Большой и Малой Чечни гремело по-прежнему, и в 1853 году он получил чин генерал-майора. Яков Петрович предпочитал ввязываться даже в самые скромные военные столкновения с горцами, стараясь не поколебать в них страх, наводимый его внезапными вылазками. С началом Крымской войны горцы могли вздохнуть спокойнее -- ужасный Даджал покинул Куринское.

Неспокойная старость

Последующие деяния гонителя горцев уже не столь впечатляют воображение. Бакланов из активного действующего лица превратился в заслуженного ветерана. В Крымскую войну он осаждал Карс, на заключительном этапе покорения горцев при князе Барятинском пребывал на почетной должности походного атамана. С началом очередного польского бунта в 1860-х годах свирепого казака отправили на помощь графу Михаилу Николаевичу Муравьеву.

В знакомой ему Польше Бакланов действовал совершенно иными методами, нежели в Чечне. В противоположность страшной молве о себе, Бакланов выказал себя суровым, но в высшей степени справедливым начальником. Вопреки предписаниям он не конфисковывал без разбора имения повстанцев, но, по возможности, учреждал опеки над малолетними детьми сосланных и сохранял за ними имущество. Вызванный по этому поводу к генерал-губернатору Муравьёву, Бакланов бесстрашно сказал: «Вы можете меня и под суд отдать, и без прошения уволить, но я скажу одно: отделом я управлял от вашего имени, которое всегда чтил и уважал; целью моей было так поступать, чтобы на имя это не легло никакого пятна, и совесть мне говорит, что я добился успеха… Я моему Государю, России и вам, моему прямому начальнику, был и буду верен, но в помыслах моих было ослабить слухи о русской свирепости ». Такой ответ вызвал признательность Муравьева.

Но удаль уже была не та - старого воина все чаще беспокоила больная печень, а в 1864-м большой пожар в Новочеркасске лишил его большей части имущества. С 1867 года Яков Петрович доживал свой век в мрачном Петербурге, написал небольшие по объему воспоминания и до конца жизни так и не получил представления о роскоши и достатке, которые должны сопровождать существование отставного генерала - в сю свою генеральскую пенсию раздавал увечным воинам и нищим. Умер он 18 февраля 1873 году в бедности и безвестности.

Похоронили героя за счет "признательного войска Донского" на кладбище Воскресенского девичьего монастыря в Петербурге. На могиле по проекту скульптора Набокова был поставлен поражавший воображение очевидцев памятник: на куске гранитной скалы брошены бурка, папаха, шашка и баклановский значок из темной бронзы. 4 октября 1911 года прах Бакланова вместе с памятником перенесли в столицу донского казачества Новочеркасск. Накануне Первой мировой войны среди донцов Яков Петрович был не менее почитаемой фигурой, чем герой 1812 года атаман Матвей Иванович Платов.

При большевиках, неистово жаждавших "расказачить" Дон, память о герое Кавказской войны постарались стереть - в схему дружбы народов Бакланов с его методами покорения чеченцев никак не вписывался. С его памятника какие-то ловкие комсомольцы содрали бурку, папаху, шашку и бронзовый череп со скрещенными костями. Только в 1995 году монумент восстановили в первоначальном виде .

Даджала

«Даджала» (дьявол, сатана), «Боклю», «Баклан-паша» — все эти эпитеты относятся к одному человеку, донскому казаку, одному из самых популярных героев Кавказской войны 1801-1864 годов, Якову Петровичу Бакланову. За 42 года службы Отечеству Бакланов провел в боях более 30 лет. При встрече с ним враги испытывали мистический ужас. В России и, особенно, на Дону он был национальным героем.

Будущая гроза горцев Яков Петрович Бакланов родился 15 марта 1809 года в станице Гугнинской. Отец его за долгие годы службы дослужился от рядового казака до первого офицерского чина — хорунжего. Первый офицерский чин давал право потомственного дворянства. В 16 лет Яков был зачислен урядником в казачий полк Попова. В этом же полку командовал сотней и его отец Петр Бакланов. Рослый, могучего телосложения Яков Бакланов под руководством старых казаков превратился в лихого наездника, умело владеющего пикой и шашкой.

Вскоре грянула война с Турцией, и Яков Бакланов отправился в составе полка в свой первый боевой поход. Перед уходом в поход отец напутствовал сына: «Служи, Яков, верой и правдой Богу, Государю, нашему великому Донскому войску. Храни ненарушимо простоту отцовских обычаев, будь строг к себе, а больше всего — не забывай свою благодатную родину, наш Тихий Дон, который вскормил, взлелеял и воспитал тебя!…». Всю жизнь помнил и свято хранил отцовский завет Яков Бакланов.

За проявленную доблесть в войне с Турцией 1828-1829 годов казак Яков Бакланов получил офицерский чин.

Службу на Кавказе сотник Донского казачьего войска Яков Петрович Бакланов начал в войсках генерала Григория Христофоровича Засса в 1834 году. С этого времени две незаурядных личности, Шамиль и Бакланов, будут соперничать вплоть до 1859 года.

Когда Яков Бакланов прибыл на Кавказ, инициатива в войне целиком принадлежала мюридам Шамиля. Но генерал Засс не стал ждать нападения горцев и решил взять инициативу в свои руки. Вскоре казачий полк Жирова, в котором служил сотником Бакланов, перешел реку Кубань и предпринял ряд превентивных ударов по горцам, жившими между реками Кубань и Лабою. Здесь Бакланов впервые узнал, что такое Кавказская война.

За 3 года Кавказской войны Бакланов неоднократно отличался в кавалерийских и рукопашных схватках, прославившись не только отвагой, но и исполинской силой.

Когда русские войска проводили операцию у Чамлынского укрепления, Бакланов оказался в ситуации, чуть было не стоившей ему жизни. Рубка была жестокая, ни казаки, ни горцы не хотели уступать. Исход схватки решила резервная сотня, которая в решительный момент боя с пиками наперевес ударила во фланг горцам. Черкесы дрогнули и пустились наутек, казаки пошли вдогон. Бакланов помчался вперед, остановить увлекшихся погоней казаков. Скача по лесу, он попал в засаду. Четверо спешенных горцев поджидали его. Раздался залп, и лошадь под ним была убита. Яков Петрович оказался один в лесу, против четверых горцев. Увидев перед собой богатыря, черкесы на мгновение оробели. Это замешательство им дорого обошлось. В двоих Бакланов разрядил свои пистолеты, третий пал от подоспевших ординарцев, четвертому удалось скрыться.

В 1837 году Яков Петрович получил чин есаула и был откомандирован на Дон. В 1839 году его перевели в учебный полк, где казаки должны были изучать новый устав. В будущем служба в этом полку принесла ему немало пользы.

В 1845 году в чине войскового старшины Бакланов был назначен в 20-й Донской казачий полк и в 1846 году стал его командиром. С этого момента Бакланов раскрывается как неординарная личность. Он не только бесстрашный казак-рубака, но и мудрый дальновидный военачальник. В подчиненном полку Яков Петрович организует боевую учебу и специально для этого выделяет 7-ю учебную сотню. В ней казаков обучали разведывательной службе, саперному и артиллерийскому делу. Из лучших стрелков и наездников при полку была сформирована пластунская команда (разведывательная рота — совр.). До Бакланова в донских полках пластунских команд не было. С прибытием на Кавказ казаки его полка переоделись в черкески. Бакланов перевооружил полк — все казаки имели трофейное оружие. Очень быстро 20-й полк стал лучшим полком на левом фланге Кавказской линии.

Заботясь о подчиненных, Бакланов требовал от них строгого соблюдения боевой дисциплины. «Никто в Баклановском полку не смел во время боя покинуть рядов; легко раненые должны были оставаться во фронте, те, кто лишился лошади, должны были биться до той поры, пока не добывали себе новой». Наставляя казаков перед боем, Яков Петрович говорил: «Покажите врагам, что думка твоя — не о жизни, а о славе и чести донского казачества».

Обучив и сплотив казаков полка, Бакланов со своими донцами стал наносить превентивные удары по чеченским аулам. В боях и вылазках Яков Петрович лично водил казачьи лавы на горцев. Организуя боевую работу, он умело использовал агентурную разведку, тщательно изучал местность и тактику противника. Имя войскового старшины Бакланова очень скоро стало страшным для всех непокорных. В немалой степени этому способствовали демонстративное бесстрашие, решительные, а подчас и жестокие действия славного казака. Чеченцы прозвали его «Даджала» — дьявол. Но Яков Петрович не обижался, а наоборот, всячески поддерживал в горцах свою «дьявольскую» репутацию.

Однажды черкесы и попросили казаков показать им Бакланова. Они хотели убедиться, правда ли, что грозный Баклан-паша — это черт. Когда об этом доложили Бакланову, он вымазал сажей свое лицо и кисти рук, велел ввести гостей. Горцы вошли. Яков Петрович сидел весь черный и дико водил глазами, затем поднялся и медленно стал приближаться к гостям, при этом оскалившись и щелкая зубами. Испуганные черкесы шарахнулись из комнаты…

То, что Бакланов кидался в самую сечу боя и выходил целым, то, что, будучи даже тяжело раненым он оставался в строю, все это внушало мысль не только горцам, но и казакам с солдатами, что он заколдованный, заговоренный. Убить его можно только серебряной пулей. Горцы боялись «Баклю» более гнева Аллаха. Казаки, служившие под его началом, отзывались о нем: «Командир такой, что при нем и отца родного не надо. Если есть нужда — иди прямо к нему: поможет и добрым словом, и советом, и деньгами. Простота такая, что ничего не пожалеет, последнюю рубаху снимет и отдаст, а тебя в нужде твоей выручит. Но на службе, братцы мои, держите ухо востро: вы не бойтесь чеченцев, а бойтесь своего асмодея: шаг назад — в куски изрубит».

Выходит так, что Бакланов был грозой и для врагов, и для своих нерадивых сотоварищей.

Во всей же Кавказской армии знали тогда песню про Бакланова:

Честь прадедов-атаманов, Богатырь, боец лихой, Здравствуй, храбрый наш Бакланов, Разудалый наш герой!

В январе 1850 года военные действия были перенесены в Аргунь. Необходимо было проложить просеку через Большую Чечню. 23 февраля Бакланов со своим полком прибыл в аул Хасав-Юрт, где собирался экспедиционный отряд. Ночью отряд выступил в направлении Гойтемировских ворот, с казаками Бакланова в авангарде. До ворот дошли без потерь, но сами Гойтемировские ворота горцы без боя отдавать не собирались. Здесь скопились значительные силы конных и пеших горцев. Завидев казаков, конные воины скрылись в лесу, баклановцы же спешились и с пиками в руках бросились на черкесов. Началась рукопашная свалка. Но группа горцев заняла курган и стала обстреливать казаков. Доложили Бакланову. Обида, что казаки не могут выбить черкесов с кургана, и гнев охватили его. Отрезвив казаков нагайкой, он повел их на приступ. Курган был взят.

В этом бою казаки потеряли 6 человек убитыми. Горцы оставили на поле боя 17 человек. За этот бой Бакланов получил чин полковника.

Весной того же 1850 года предстояла замена донских полков. 20-й полк возвращался на Дон, но Бакланов, 5 его сотников и большая группа казаков по доброй воле остались на Кавказе. Яков Петрович получил в команду вновь прибывший 17-й Донской казачий полк. В начале 1851 года Бакланов получил посылку. В ней оказалось знамя. На черном фоне шитая серебром адамова голова и скрещенные кости под ней, по кругу шла надпись «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь». Тягостное впечатление произвело оно на казаков, но когда они увидели, в какой ужас это знамя приводит противника, полюбили его. Бакланов же не расставался с ним до конца жизни.

Теснимые со всех сторон русскими войсками горцы решились на отчаянный шаг. Напасть на Куринское укрепление, где квартировал баклановский полк. День был жаркий, и Яков Петрович, пообедав, лег отдохнуть, сняв с себя абсолютно все, даже исподнюю рубаху. Вдруг — тревога! Горцы идут на приступ укреплений! Бакланов, как был нагишом, так и вскочил в седло с одной шашкой, по пути выхватив у ординарца и вторую. И, как древний бог, с двумя сверкающими клинками в руках, устремился в гущу рукопашной свалки. Двоерукий — так именовали воина наши предки, обоими руками виртуозно владеющего мечом, саблей или шашкой. В княжеских дружинах и казачьих полках это считалось вершиной боевого искусства воина.

В следующий раз для психологического воздействия на противника и одновременно поднятия боевого духа казаков Бакланов вызвал на поединок отважного джигита. В честном бою он одним ударом шашки рассек его до седла. Окровавленные останки казаки привязали к лошади и отпустили ее в горы — конь найдет дорогу к дому, и тело воина с почетом придадут земле.

Однажды, зная, что его будет подстерегать в засаде искусный стрелок, давший клятву на Коране убить ненавистного «Боклю», Бакланов в одиночку выехал ему навстречу. На пулю, просвистевшую возле уха, Яков Петрович ответил метким выстрелом.

Главным залогом баклановских побед были не только его бесстрашие и боевое мастерство, но и высокий интеллект, умение вести переговоры и уважение к противнику. Он выучил чеченский язык, старательно постигал психологию противника и менталитет горцев. Среди них у Якова Петровича было много друзей.

В 1855 году Бакланов участвовал в штурме турецкой крепости Карс.

С 1857-1860 годов Яков Петрович Бакланов занимал должность походного атамана донских казаков на Кавказе, а с 1861 года — окружного генерала на Дону.

После усмирения восстания в Польше Бакланов назначен начальником Августовского и Сувальского округов. Слава, заработанная Баклановым в боях на Кавказе, вызывала трепет среди поляков, но их страхи оказались напрасны. На посту администратора в 1863-1867 годах Яков Петрович был полон милосердия к гражданскому населению. В подвластных ему округах отсутствовали безрассудные аресты и высылка в Сибирь.

За время службы Отечеству Яков Петрович прошел путь от рядового казака до генерала. Участвуя во многочисленных ранениях, был ранен: в 1848 году — пулей в левую ключицу, в 1850 году — пулей в правое бедро, в 1852 году — шашкой в левую кисть, в 1855 году — тяжело контужен в голову. Награжден боевыми орденами: Святого Станислава 1-й степени, Святого Владимира 2-й степени с мечами и 4-й степени с бантом, полный кавалер ордена Святой Анны, золотым оружием за храбрость и многими другими наградами.

Скончался Яков Петрович Бакланов 18 января 1873 года. Его похоронили в Петербурге в Новодевичьем монастыре, и там его друзья над могилой поставили памятник. На гранитную скалу брошена кавказская бурка и донская папаха. Под папахой лежит знаменитое баклановское черное знамя, а под знаменем — венок с надписью: «Войска Донского Яков Петрович Бакланов. Родился 1809 г., умер 1873 г.»; на постаменте памятника изображены названия всех тех мест, где сражался Яков Петрович.

До Октябрьской революции 1917 года имя Бакланова носил 17-й Донской казачий полк. В начале ХХ века его прах перенесен в Новочеркасский храм и размещен в усыпальнице рядом с могилами знаменитых донских казаков И.Ефремова, В.Орлова-Денисова и М.Платова.

Имя Бакланова носит проспект в Новочеркасске и родная станица — бывшая Гугнинская.

л РПМХДОА, ЛПЗДБ УФЙИМП ОЕНОПЗП, УФБТЫЙОБ рПОПНБТЕЧ ПФРТБЧЙМУС ОБ ор. ч ДТХЗПЕ ЧТЕНС ПО ВЩ РПУМБМ У ПВЕДПН РПЧПЪПЮОПЗП. оП УЕЗПДОС, РПУМЕ ФПЗП ПВУФТЕМБ, ЛПФПТПНХ РПДЧЕТЗУС ЛПНБОДЙТ ВБФБТЕЙ ОБ ОБВМАДБФЕМШОПН РХОЛФЕ, ОЕХДПВОП ВЩМП ЕНХ, УФБТЫЙОЕ, ПФУЙЦЙЧБФШУС ОБ ПЗОЕЧЩИ РПЪЙГЙСИ ТСДПН У ЛХИОЕК. й ЧНЕУФЕ У ПВЕДПН ПО ПФРТБЧЙМУС УБН.

ч УЧПЕК ДМЙООПК ЫЙОЕМЙ, ЧЪСФПК ОБ ТПУФ ВПМШЫЕ ЙЪ ФЕИ УППВТБЦЕОЙК, ЮФП ЕА ФЕРМЕК ХЛТЩЧБФШУС, УП УФТПЗЙН, ЗПМЩН Й ЛБЛ ВЩ РПНСФЩН МЙГПН, ОБ ЛПФПТПН Й Ч УПТПЛ ФТЙ ЗПДБ РПЮФЙ ОЙЮЕЗП ОЕ ТПУМП, ПО ЫЕМ ЧРЕТЕДЙ, ОЕДПУФХРОЩК ОЙЛБЛЙН РПУФПТПООЙН ЮХЧУФЧБН, ЛТПНЕ ЮХЧУФЧБ ДПМЗБ. уЪБДЙ ФБЭЙМУС У ФЕТНПУПН ОБ УРЙОЕ Й ЛПФЕМЛБНЙ Ч ПВЕЙИ ТХЛБИ РПЧПЪПЮОЩК дПМЗПЧХЫЙО, НПМПДПК ХОЩМЩК РБТЕОШ, ОБЪОБЮЕООЩК ОЕУФЙ ПВЕД ОБ ор Ч ГЕМСИ ЧПУРЙФБОЙС.

ъБ ЗПД УМХЦВЩ Ч ВБФБТЕЕ дПМЗПЧХЫЙО РЕТЕНЕОЙМ НОПЦЕУФЧП ДПМЦОПУФЕК, ОЙЗДЕ ОЕ РТПСЧЙЧ УРПУПВОПУФЕК. рПРБМ ПО Ч РПМЛ УМХЮБКОП, ОБ НБТЫЕ. дЕМП ВЩМП ОПЮША. л ЖТПОФХ ДЧЙЗБМБУШ БТФЙММЕТЙС, ПВПЮЙОПК, Ч РЩМЙ, РПДЩНБС РЩМШ НОПЦЕУФЧПН ОПЗ, ФПРБМБ РЕИПФБ. й, ЛБЛ ЧУЕЗДБ, ОЕУЛПМШЛП РЕИПФЙОГЕЧ РПРТПУЙМЙУШ ОБ РХЫЛЙ, РПДЯЕИБФШ ОЕНОПЗП. уТЕДЙ ОЙИ ВЩМ дПМЗПЧХЫЙО. пУФБМШОЩЕ РПФПН УПУЛПЮЙМЙ, Б дПМЗПЧХЫЙО ХУОХМ. лПЗДБ РТПУОХМУС, РЕИПФЩ ОБ ДПТПЗЕ ХЦЕ ОЕ ВЩМП. лХДБ ЫМБ ЕЗП ТПФБ, ЛБЛПК ЕЕ ОПНЕТ - ОЙЮЕЗП ЬФПЗП ПО ОЕ ЪОБМ, РПФПНХ ЮФП ЧУЕЗП ДЧБ ДОС ЛБЛ РПРБМ Ч ОЕЕ. фБЛ дПМЗПЧХЫЙО Й РТЙЦЙМУС Ч БТФЙММЕТЙКУЛПН РПМЛХ.

чОБЮБМЕ ЕЗП ПРТЕДЕМЙМЙ Л вПЗБЮЕЧХ ЧП ЧЪЧПД ХРТБЧМЕОЙС ЛБФХЫЕЮОЩН ФЕМЕЖПОЙУФПН. ъБ дОЕУФТПН, РПД сУУБНЙ, вПЗБЮЕЧ ЧУЕЗП ПДЙО ТБЪ ЧЪСМ ЕЗП У УПВПК ОБ РЕТЕДПЧПК ОБВМАДБФЕМШОЩК РХОЛФ, ЗДЕ ЧУЕ РТПУФТЕМЙЧБМПУШ ЙЪ РХМЕНЕФПЧ Й ЗДЕ ОЕ ФП ЮФП ДОЕН, ОП Й ОПЮША-ФП ЗПМПЧЩ ОЕ РПДОСФШ. фХФ дПМЗПЧХЫЙО РП ЗМХРПУФЙ РПУФЙТБМ У УЕВС ЧУЕ Й ПУФБМУС Ч ПДОПК ЫЙОЕМЙ, Б РПД ОЕК - Ч ЮЕН НБФШ ТПДЙМБ. фБЛ ПО Й УЙДЕМ Х ФЕМЕЖПОБ, ЪБРБИОХЧЫЙУШ, Б ОБРБТОЙЛ Й ВЕЗБМ Й РПМЪБМ У ЛБФХЫЛПК РП МЙОЙЙ, РПЛБ ЕЗП ОЕ ТБОЙМП. оБ УМЕДХАЭЙК ДЕОШ вПЗБЮЕЧ ЧЩЗОБМ дПМЗПЧХЫЙОБ; Л УЕВЕ ЧП ЧЪЧПД ПО РПДВЙТБМ МАДЕК, ОБ ЛПФПТЩИ НПЗ РПМПЦЙФШУС Ч ВПА, ЛБЛ ОБ УЕВС.

й дПМЗПЧХЫЙО РПРБМ Л ПЗОЕЧЙЛБН. вЕЪТПРПФОЩК, НПМЮБМЙЧП-УФБТБФЕМШОЩК, ЧУЕ ВЩ ИПТПЫП, ФПМШЛП ХЦ ВПМШОП ВЕУФПМЛПЧ ПЛБЪБМУС. лПЗДБ ЧЩРБДБМП ПРБУОПЕ ЪБДБОЙЕ, П ОЕН ЗПЧПТЙМЙ: "ьФПФ ОЕ УРТБЧЙФУС". б ТБЪ ОЕ УРТБЧЙФУС, ЪБЮЕН РПУЩМБФШ? й РПУЩМБМЙ ДТХЗПЗП. фБЛ дПМЗПЧХЫЙО ПФЛПЮЕЧБМ Ч РПЧПЪПЮОЩЕ. пО ОЕ РТПУЙМ, ЕЗП РЕТЕЧЕМЙ. нПЦЕФ ВЩФШ, ФЕРЕТШ, Л ЛПОГХ ЧПКОЩ, ЪБ ОЕУРПУПВОПУФША ЧПЕЧБМ ВЩ ПО ХЦЕ ЗДЕ-ОЙВХДШ ОБ УЛМБДЕ ржу, ОП Ч РПЧПЪПЮОЩИ УХЦДЕОП ВЩМП ЕНХ РПРБУФШ РПД ОБЮБМП УФБТЫЙОЩ рПОПНБТЕЧБ. ьФПФ ОЕ ЧЕТЙМ Ч ВЕУФПМЛПЧПУФШ Й УТБЪХ ПВЯСУОЙМ УЧПЙ ХУФБОПЧЛЙ:

Ч БТНЙЙ ФБЛ: ОЕ ЪОБЕЫШ - ОБХЮБФ, ОЕ ИПЮЕЫШ - ЪБУФБЧСФ.- й ЕЭЕ УЛБЪБМ: - пФУАДБ ФЕВЕ РХФШ ПДЙО: Ч РЕИПФХ. фБЛ Й ЪБРПНОЙ.

ЮФП Ц РЕИПФБ? й Ч РЕИПФЕ МАДЙ ЦЙЧХФ,- ХОЩМП ПФЧЕЮБМ дПМЗПЧХЫЙО, ВПМШЫЕ ЧУЕЗП ОБ УЧЕФЕ ВПСЧЫЙКУС УОПЧБ РПРБУФШ Ч РЕИПФХ.

у ФЕН УФБТЫЙОБ Й ОБЮБМ ЕЗП ЧПУРЙФЩЧБФШ. дПМЗПЧХЫЙОХ ОЕ УФБМП ЦЙФШС. чПФ Й УЕКЮБУ ПО ФБЭЙМУС ОБ ор, РПД УБНЩК ПВУФТЕМ, ЧУЕ ТБДЙ ФПЗП ЦЕ ЧПУРЙФБОЙС.

дЧБ ЛЙМПНЕФТБ - ОЕ ЧЕМЙЛ РХФШ, ОП Л ЖТПОФХ, ДБ ЕЭЕ РПД ПВУФТЕМПН... пРБУМЙЧП ЛПУСУШ ОБ ДБМШОЙЕ ТБЪТЩЧЩ, ПО УФБТБМУС ОЕ ПФУФБФШ ПФ УФБТЫЙОЩ.

оЕ РТПЫМЙ Й РПМДПТПЗЙ, Б дПМЗПЧХЫЙО ХРБТЙМУС РПД ФЕТНПУПН: РП ЧТЕНЕОБН ПО ОБЮЙОБМ ВЕЦБФШ, УРПФЩЛБСУШ ПЗТПНОЩНЙ УБРПЗБНЙ П НЕТЪМЩЕ ЛПЮЛЙ; РТЙ ЬФПН УХР ЧЪВБМФЩЧБМУС.

уОЕЗ ЧУЕ ЫЕМ, ИПФС Й ТЕДЛЙК ХЦЕ. оБ РТБЧПН ЖМБОЗЕ ДПЗПТБМЙ ДЧБ ФБОЛБ. йЪДБМЙ ОЕМШЪС ВЩМП ТБЪПВТБФШ ЮШЙ. нБЪХФОП-ЮЕТОЩЕ, ФПОЛЙЕ Х ЪЕНМЙ ДЩНЩ, ТБЪТБУФБСУШ ЛЧЕТИХ Й УМЙЧБСУШ ЧНЕУФЕ, РПДРЙТБМЙ ОЕВП.

зДЕ ПЧТБЦЛПН, ЗДЕ РЕТЕВЕЗБС ПФ ЧПТПОЛЙ Л ЧПТПОЛЕ, рПОПНБТЕЧ Й дПМЗПЧХЫЙО ДПВТБМЙУШ ОБЛПОЕГ ДП ОБВМАДБФЕМШОПЗП РХОЛФБ ВБФБТЕЙ. чУС ЧЩУПФБ ВЩМБ ЧЪТЩИМЕОБ УОБТСДБНЙ, ЪБУЩРБОБ ЧЩВТПЫЕООПК ЧЪТЩЧБНЙ ЪЕНМЕК. ч ПДОПН НЕУФЕ ИПД УППВЭЕОЙС ПВТХЫЙМП РТСНЩН РПРБДБОЙЕН, РТЙЫМПУШ РЕТЕМЕЪБФШ ЪБЧБМ. ъДЕУШ ЦЕ, Ч РЕТЧПК ЭЕМЙ, МЕЦБМ ХВЙФЩК. мЕЦБМ ПО ОЕХДПВОП, ОЕ ЛБЛ МЕЗ ВЩ УБН, Б ЛБЛ ЧФБЭЙМЙ ЕЗП УАДБ. ыЙОЕМШ УП УРЙОЩ ЗПТВПН ОБРПМЪМБ ОБ ЗПМПЧХ, ФБЛ ЮФП ИМСУФЙЛ ПЛБЪБМУС ЧЩЫЕ МПРБФПЛ, ФПМУФЩЕ ЙЛТЩ ОПЗ УХДПТПЦОП ОБРТСЦЕОЩ. рТЙ ЪЙНОЕН ТБУУЕСООПН УЧЕФЕ ФХУЛМП ВМЕУФЕМЙ УФЕТФЩЕ РПДЛПЧЛЙ ВПФЙОПЛ. оЕ ЧЙДС МЙГБ, РП ПДОПНХ ФПНХ, ЛБЛ МПЧЛП, ОЕЧЩУПЛП, ЭЕЗПМЕЧБФП ВЩМЙ ОБНПФБОЩ ПВНПФЛЙ, УФБТЫЙОБ ПРТЕДЕМЙМ Ч ХВЙФПН ВЩЧБМПЗП УПМДБФБ.

дБМШЫЕ ОБФЛОХМЙУШ ОБ ТБОЕОЩИ. рП ЧУЕНХ РТПИПДХ ПОЙ УЙДЕМЙ ОБ ЪЕНМЕ, ЛХТЙМЙ, НЙТОП ТБЪЗПЧБТЙЧБМЙ. пФ ВМЙЪЛЙИ ТБЪТЩЧПЧ Й РПУЧЙУФЩЧБОЙС РХМШ, РТЙ ЧЙДЕ ХВЙФПЗП, ТБОЕОЩИ Й ЛТПЧЙ ОБ ВЙОФБИ дПМЗПЧХЫЙОХ, РТЙЫЕДЫЕНХ УАДБ ЙЪ ФЩМБ, РТЕДУФБЧЙМПУШ, ЮФП ЧПФ ФХФ Й ЕУФШ РЕТЕДОЙК ЛТБК. оП ДМС ТБОЕОЩИ РЕИПФЙОГЕЧ, ЛПФПТЩЕ ЫМЙ УАДБ У РЕТЕДПЧПК, ЬФБ ЧЩУПФБ У ЗМХВПЛЙНЙ, ОЕ ФБЛЙНЙ, ЛБЛ Х ОЙИ ФБН, ФТБОЫЕСНЙ ВЩМБ ФЩМПН. пОЙ РЕТЕЦЙДБМЙ ЪДЕУШ БТФОБМЕФ, Й ПФФПЗП, ЮФП ОЙЛПЗП ОЕ ХВЙМП, ОЕ ЪБДЕМП, НЕУФП ЬФП ЛБЪБМПУШ ЙН ВЕЪПРБУОЩН, Й ХЦЕ ОЕ ИПФЕМПУШ ХИПДЙФШ ПФУАДБ ДП ФЕНОПФЩ.

ъБЧЙДЕЧ БТФЙММЕТЙКУЛПЗП УФБТЫЙОХ, ПОЙ УФБМЙ РПУРЕЫОП РПДВЙТБФШ ОПЗЙ. рПОПНБТЕЧ ЫЕМ ИПЪСКУЛЙ, УП УФТПЗЙН, ЪБНЛОХФЩН МЙГПН - ОБЮБМШОЙЛ. ч ДХЫЕ ПО ЧУЕЗДБ ЮХЧУФЧПЧБМ, ЮФП ЧПФ МАДЙ ЧПААФ, Б ПО Ч ФЕРМЕ, РТЙ ЛХИОЕ, У РПТФСОЛБНЙ, ФТСРЛБНЙ, ВПФЙОЛБНЙ - ФЙИПЕ ФЩМПЧПЕ ЦЙФШЕ ОБ ЖТПОФЕ. уЕЗПДОС, ЛПЗДБ ОБЮБМЙ ОБУФХРБФШ ОЕНГЩ Й Ч ВБФБТЕЕ ХЦЕ ВЩМЙ ХВЙФЩЕ, ЬФП ЮХЧУФЧП ВЩМП Ч ОЕН ПУПВЕООП УЙМШОП Й ПО ВЩМ ПУПВЕООП ХСЪЧЙН. еНХ ЛБЪБМПУШ, ЮФП ЬФЙ ТБОЕОЩЕ, РЕТЕЦЙЧЫЙЕ Й УФТБИ Й ВПМШ, РПФЕТСЧЫЙЕ ЛТПЧШ, ЙНЕООП ЬФП ДПМЦОЩ ЧЙДЕФШ Й ДХНБФШ, ЗМСДС ОБ ОЕЗП, ЙДХЭЕЗП ЙЪ ФЩМБ, ПФ ЛХИОЙ, ЛПОЧПЙТПН РТЙ ФЕТНПУЕ У УХРПН. рПФПНХ-ФП Й ЫЕМ ПО УП УФТПЗЙН МЙГПН.

HП РЕИПФЙОГЩ ПРБУБМЙУШ ЗМБЧОЩН ПВТБЪПН, ЛБЛ ВЩ ЙИ ОЕ РПЗОБМЙ ПФУАДБ, У ЮХЦПЗП ор, Й ХУМХЦМЙЧП РПДВЙТБМЙ ОПЗЙ. фПМШЛП НПМПДПК, ТЩЦЕЧБФЩК, ЛТБУЙЧЩК РЕИПФЙОЕГ, ОСОЮЙЧЫЙК ОБ ЛПМЕОСИ УЧПА ФПМУФП ЪБВЙОФПЧБООХА ТХЛХ, ОЕ РПУФПТПОЙМУС Й ОПЗ ОЕ ХВТБМ, РТЕДПУФБЧМСС ЫБЗБФШ ЮЕТЕЪ ОЙИ. й РПЛБ рПОПНБТЕЧ РЕТЕЫБЗЙЧБМ, ПО УОЙЪХ ЧЧЕТИ ЧЩЪЩЧБАЭЕ ЗМСДЕМ ОБ ОЕЗП.

рПУМЩЫБМУС ЧПК НЙОЩ. хДЙЧЙФЕМШОП РТПЧПТОП дПМЗПЧХЫЙО РТЙУЕМ, Б рПОПНБТЕЧ РПД ЧЪЗМСДБНЙ РЕИПФЙОГЕЧ (НПЦЕФ ВЩФШ, ПОЙ Й ОЕ УНПФТЕМЙ ЧПЧУЕ, ОП ПО ЬФП ЧУЕК УРЙОПК ЮХЧУФЧПЧБМ) У ОЕОБЧЙУФША РЕТЕЦЙМ ЕЗП ФТХУПУФШ.

пОЙ УЧЕТОХМЙ ЪБ РПЧПТПФ. йЪ ДЩНБ РПЛБЪБМБУШ фПОС, ЧЕДС ПРЙТБЧЫЕЗПУС ОБ ОЕЕ ТБЪЧЕДЮЙЛБ. пО МБДПОША ЪБЦЙНБМ ЗМБЪБ, ПОБ ЮФП-ФП ЗПЧПТЙМБ ЕНХ Й РЩФБМБУШ ПФОСФШ ТХЛХ, ТБЪЧЕДЮЙЛ ФТСУ ЗПМПЧПК, НЩЮБМ. рПОПНБТЕЧ РТПРХУФЙМ ЙИ Й ХЧЙДЕМ вЕМЙЮЕОЛП, ВЩУФТП ЫБЗБЧЫЕЗП РП ФТБОЫЕЕ ОБЧУФТЕЮХ.

БЗБ, УФБТЫЙОБ! дБЧБК ЛПТНЙ МАДЕК ВЩУФТП, УЛПТП ПО ПРСФШ ОБЮОЕФ. й вПЗБЮЕЧХ ПФПЫМЙ. чПО ОБ ФХ ЧЩУПФХ, ЧЙДЙЫШ? пО ФЕРЕТШ ФБН У РЕИПФПК УЙДЙФ.

ч ВЕМПК, ЙУРБЮЛБООПК ЪЕНМЕК ЛХВБОЛЕ, УДЧЙОХФПК ОБ РПФОЩК МПВ, П НТБЮОП ВМЕУФЕЧЫЙНЙ ЙЪ-РПД ОЕЕ ЗМБЪБНЙ, ВПМШЫПК, ТБЪЗПТСЮЕООЩК, ЛПНВБФ РПДПЫЕМ Л ОЙН. фЕМПЗТЕКЛБ ЕЗП, РЕТЕФСОХФБС ЫЙТПЛЙН ТЕНОЕН, ВЩМБ ТБЪПТЧБОБ ОБ РМЕЮЕ, ПФФХДБ ФПТЮБМБ ЗТСЪОБС ЧБФБ; ЗМСОГЕЧБС, ФЕНОБС ПФ ЧТЕНЕОЙ ЛПВХТБ РЙУФПМЕФБ ЙУГБТБРБОБ П УФЕОЛЙ ПЛПРПЧ. пО РЕТЧЩК, УХФХМСУШ, ЫБЗОХМ Ч ВМЙОДБЦ. уФБТЫЙОБ ЪБДЕТЦБМУС РПЫЕРФБФШУС У зПТПЫЛП: ФБН, ЗДЕ ЛБУБМПУШ ПВЕУРЕЮЕОЙС ЛПНВБФБ, ПО РПМЙФЙЮОП ДЕКУФЧПЧБМ ЮЕТЕЪ ПТДЙОБТГБ.

лПЗДБ ЧПЫМБ фПОС, рПОПНБТЕЧ УЛТПНОП УЙДЕМ Х ДЧЕТЙ ОБ ХЗПМЛЕ ОБТ, УЧЕУЙЧ ОПЗЙ Ч ЛТЕРЛЙИ СМПЧЩИ УБРПЗБИ У СМПЧЩНЙ ЗПМЕОЙЭБНЙ ДП ЛПМЕО. дТХЗЙЕ УФБТЫЙОЩ ЭЕЗПМСМЙ Ч ИТПНПЧЩИ УБРПЦЛБИ, ЫЙМЙ УЕВЕ ПЖЙГЕТУЛЙЕ ЫЙОЕМЙ. рПОПНБТЕЧ ОЙЮЕЗП ОЕРПМПЦЕООПЗП УЕВЕ ОЕ РПЪЧПМСМ. пО ИПДЙМ Ч УПМДБФУЛПК ЫЙОЕМЙ, ОП ИПТПЫЕЗП ЛБЮЕУФЧБ, Й УБРПЗЙ Х ОЕЗП ВЩМЙ ДПЧПЕООЩЕ, ОЕЙЪОПУОЩЕ. фЕРЕТШ УФБЧЙМЙ ЛЙТЪПЧЩЕ ЗПМЕОЙЭБ, Б ФБЛЙИ, ЛБЛ Х ОЕЗП, СМПЧЩИ, ФБЛЙИ ФЕРЕТШ ОЕ ОБКФЙ. рПОЙНБАЭЙЕ МАДЙ ЪОБМЙ: ЙН ГЕОЩ ОЕФ.

оЕВПМШЫПК, ЦЙМЙУФЩК, У ОЙЮЕЗП ОЕ ЧЩТБЦБЧЫЙН МЙГПН, ЛБЛПЕ ВЩЧБЕФ Х МАДЕК ПУФПТПЦОПЗП ХНБ, ПО РПИПДЙМ УЕКЮБУ ОБ ЗПУФС, РТЙЕИБЧЫЕЗП ЙЪ ДЕТЕЧОЙ РТПЧЕДБФШ ТПДОА Й РТЙЧЕЪЫЕЗП У УПВПК ЗПУФЙОГЩ Й НОПЗПЮЙУМЕООЩЕ РПЛМПОЩ. фБЛПК, ЕУМЙ Й ОЕ ПДПВТСЕФ ЮЕЗП-МЙВП, ТБЪХНОП ХНБМЮЙЧБЕФ ПВ ЬФПН. уФБТЫЙОБ ОЕ ПДПВТСМ фПОЙОПЗП РТЙУХФУФЧЙС ЪДЕУШ. пДОБЛП УЧПЕ ОЕПДПВТЕОЙЕ ЧЩЛБЪЩЧБМ ФПМШЛП ФЕН, ЮФП Ч ТБЪЗПЧПТЕ ПВИПДЙМ фПОА ЧЪЗМСДПН, УМПЧОП ЕЕ ФХФ ОЕ ВЩМП ЧПЧУЕ.

чУЕ ЧТЕНС, РПЛБ вЕМЙЮЕОЛП ЕМ, ПО РТПДПМЦБМ УЙДЕФШ Х ДЧЕТЕК ОБ ФПФ УМХЮБК, ЕУМЙ ВЩ, ОБРТЙНЕТ, ЛПНВБФ ЪБИПФЕМ УРТБЧЙФШУС П ВБФБТЕКОПН ИПЪСКУФЧЕ ЙМЙ ПФДБФШ ЛБЛЙЕ-МЙВП ИПЪСКУФЧЕООЩЕ ТБУРПТСЦЕОЙС. фБЛЙЕ ТБУРПТСЦЕОЙС рПОПНБТЕЧ ЧУЕЗДБ ХЧБЦЙФЕМШОП ЧЩУМХЫЙЧБМ, ЪОБС, ЮФП ОБЮБМШУФЧП ОЕ МАВЙФ, ЛПЗДБ ЕНХ ЧПЪТБЦБАФ, Б ДБМШЫЕ РПУФХРБМ РП УЧПЕНХ ТБЪХНЕОЙА.

ГЕМЩ Х бЖПОЙОБ ЗМБЪБ,- УЛБЪБМБ фПОС,- ЪЕНМЕК ЪБРПТПЫЙМП.- чЪЗМСДПН ИПЪСКЛЙ ПОБ ВЩУФТП ПЗМСДЕМБ УФПМ.- б ЮФП ЦЕ ФЩ ЛПНВБФХ ЧПДЛЙ ОЕ ОБМШЕЫШ?

зПТПЫЛП НПМЮБ ОБМЙМ ЧПДЛЙ, РПУМЕ ЬФПЗП ПФПЫЕМ Ч ХЗПМ Й ПФФХДБ РТЕЪТЙФЕМШОП ОБВМАДБМ, ЛБЛ ПОБ ИПЪСКОЙЮБЕФ.

пВЩЮОП вЕМЙЮЕОЛП РПУНЕЙЧБМУС ОБД ОЙН: "оЙЛБЛ ДЧЕ ИПЪСКЛЙ ОЕ ХЦЙЧХФУС РПД ПДОПК ЛТЩЫЕК". уЕКЮБУ ПО ЕМ ТБУУЕСООП, РТЙУМХЫЙЧБСУШ Л ЪЧХЛБН УОБТХЦЙ. дБЦЕ ЧПДЛХ ЧЩРЙМ ВЕЪ ПИПФЩ, НЕДМЕООП Й РТЙЛТЩЧ ЗМБЪБ, ЛБЛ РШАФ ХУФБМЩЕ МАДЙ. пО ТБОП РПМПЦЙМ МПЦЛХ, ЧУФБМ, ЪБМЙЪЩЧБС ГЙЗБТЛХ.

оБЧЕТИХ ТБЪПТЧБМУС УОБТСД, ЧУЕ РПДОСМЙ ЗПМПЧЩ. зПТПЫЛП ЧУЛЙОХМ ОБ РМЕЮП ТЕНЕОШ БЧФПНБФБ, ЗПФПЧЩК УПРТПЧПЦДБФШ, ОЕ УРТБЫЙЧБС. х вЕМЙЮЕОЛП ЗМБЪБ ПЦЙМЙ. иМПРБС УЕВС РП ЛБТНБОБН, ПО ЙУЛБМ ЪБЦЙЗБМЛХ. пО ОЕ РПНОЙМ, ЮФП ХТПОЙМ ЕЕ ПЛПМП УФЕТЕПФТХВЩ.

ЧПФ ЧБЫБ ЪБЦЙЗБМЛБ,- УЛБЪБМ чБОС, РПДБЧ. тБЪЧЕ Ц НПЗ ПО ДПРХУФЙФШ, ЮФПВЩ Х ЛПНВБФБ РТПРБМБ ФБЛБС ОХЦОБС ЧЕЭШ? лПЗДБ ЫМЙ ФБОЛЙ, ВЩМП ОЕ ДП ОЕЕ, ОП РПУМЕ чБОС ЪБЦЙЗБМЛХ ОБЫЕМ Й УРТСФБМ.

вЕМЙЮЕОЛП ЪБЛХТЙЧБМ, РТЙУМХЫЙЧБСУШ. оБЧЕТИХ ХЦЕ ЧУЕ ДТПЦБМП ПФ ЧЪТЩЧПЧ. дЧЕТШ ЪЕНМСОЛЙ УБНБ НЕДМЕООП ТБУФЧПТСМБУШ, ЛТБК ОЕВБ, ЧЙДОЩК ОБД ВТХУФЧЕТПН ФТБОЫЕЙ, ПФ РПДОСЧЫЕКУС РЩМЙ ВЩМ ЧЕУШ ЛБЛ Ч ДЩНХ. вЕМЙЮЕОЛП РЩИОХМ ГЙЗБТЛПК, ВМЕУФС УХЪЙЧЫЙНЙУС, ОЕДПВТП РПЧЕУЕМЕЧЫЙНЙ ЗМБЪБНЙ, УЛБЪБМ:

НПФБК-ЛБ ОБ ПЗОЕЧЩЕ, УФБТЫЙОБ, ДЕМБФШ ФЕВЕ ЪДЕУШ ОЕЮЕЗП: ОЕНЕГ ПРСФШ РПЫЕМ.

ъБ ДЧЕТША ДБЧОП ХЦЕ ФПНЙМУС дПМЗПЧХЫЙО У РХУФЩН ФЕТНПУПН, ПВПТБЮЙЧБСУШ ОБ ЛБЦДЩК ЧЩУФТЕМ. тБОЕОЩИ Ч РТПИПДЕ ОЕ ВЩМП. пОЙ ЧУЕ ЛХДБ-ФП ХВТБМЙУШ. еДЧБ рПОПНБТЕЧ Й дПМЗПЧХЫЙО РПЛЙОХМЙ ор, ЛБЛ РПРБМЙ РПД ПВУФТЕМ. пОЙ РЕТЕМЕЦБМЙ ЕЗП Ч ОЕЗМХВПЛПК ЧПТПОЛЕ. рЕТЧЩН РПДОСМУС УФБТЫЙОБ, ПФТСИОХМУС Й ЧЛПУШ УФТПЗП ЗМСОХМ ОБ РПЧПЪПЮОПЗП. оП ФХФ УВПЛХ ПФЛХДБ-ФП ХДБТЙМ РХМЕНЕФ, Й ПОЙ РПВЕЦБМЙ ОЕ ФПК ДПТПЗПК, ЛПФПТПК ЫМЙ ТБОШЫЕ, Б ЧМЕЧП, Л ЧЙДОЕЧЫЕКУС ЧДБМЙ ТЩЦЕК РПМПУЛЕ ЛХЛХТХЪЩ: ФБН, ЛБЪБМПУШ, ВЕЪПРБУОП. уБРПЗЙ УЛПМШЪЙМЙ, УРПФЩЛБМЙУШ РП ЛПНЛПЧБФПК ЪСВЙ, РХМЙ ЧЩУЧЙУФЩЧБМЙ ОБД ХИПН, ТЧБМЙ ЛПНПЮЛЙ ЪЕНМЙ ЙЪ-РПД ОПЗ.

лПЗДБ ОБЛПОЕГ ДПУФЙЗМЙ ЛХЛХТХЪЩ, Х рПОПНБТЕЧБ РП ЗТХДЙ Й РПД НЩЫЛБНЙ ФЕЛМЙ УФТХКЛЙ РПФБ, дПМЗПЧХЫЙО ДЩЫБМ У ИТЙРПН. рХМЙ Й ЪДЕУШ МЕФБМЙ, ОП ОЕ ФБЛ ЗХУФП: ПОЙ ЭЕМЛБМЙ РП НЕТФЧЩН УФЕВМСН, УВЙЧБС ЙИ ОБ ЪЕНМА.

пФУАДБ рПОПНБТЕЧ ПЗМСОХМУС. еЭЕ ОЕ ЧЕЮЕТЕМП, ОП УЧЕФХ ХВБЧЙМПУШ, Й ДБМШ УФБМБ УЙОЕК. оБ ЖПОЕ ЕЕ ИПТПЫП ВЩМЙ ЧЙДОЩ ПВЕ ЧЩУПФЩ, ВЕМЩЕ ПФ ОЕДБЧОП ЧЩРБЧЫЕЗП УОЕЗБ. оБД ФПК, ЛПФПТХА ПВПТПОСМ вПЗБЮЕЧ, ФБСМ ДЩНПЛ ТБЪТЩЧБ, ФПЮОП ПВМБЮЛП, УЕЧЫЕЕ ОБ ЧЕТЫЙОХ УПРЛЙ. б Ч ТБЪЧЙМЛЕ НЕЦДХ ЧЩУПФБНЙ ЗПТЕМБ УБНПИПДЛБ, Й ОЕУЛПМШЛП ОЕНЕГЛЙИ ФБОЛПЧ, ПФЛТЩФП УФПС ОБ РПМЕ, ЧЕМЙ РП ОЕК УПУТЕДПФПЮЕООЩК ПЗПОШ.

фЕРЕТШ ЧРЕТЕДЙ, ЗПТВСУШ, ЫБЗБМ дПМЗПЧХЫЙО, УЪБДЙ - УФБТЫЙОБ. оЕЫЙТПЛБС РПМПУБ ЛХЛХТХЪЩ ЛПОЮЙМБУШ, Й ПОЙ ЫМЙ ОБЙЪЧПМПЛ, ПФДЩИБС ОБ ИПДХ: ЪДЕУШ ВЩМП ВЕЪПРБУОП. й ЮЕН ЧЩЫЕ ЧЪВЙТБМЙУШ ПОЙ, ФЕН ЧЙДОЕК ВЩМП ЙН ПУФБЧЫЕЕУС РПЪБДЙ РПМЕ ВПС; ПОП ЛБЛ ВЩ ПРХУЛБМПУШ Й УФБОПЧЙМПУШ РМПУЛЙН РП НЕТЕ ФПЗП, ЛБЛ ПОЙ РПДОЙНБМЙУШ ЧЧЕТИ. рПОПНБТЕЧ ПЗМСОХМУС ЕЭЕ ТБЪ. оЕНЕГЛЙЕ ФБОЛЙ ТБУРПМЪМЙУШ Ч УФПТПОЩ ДТХЗ ПФ ДТХЗБ Й РП-РТЕЦОЕНХ ЧЕМЙ ПЗПОШ. рМПУЛЙЕ ТБЪТЩЧЩ ЧУФБЧБМЙ РП ЧУЕНХ РПМА, Б НЕЦДХ ОЙНЙ РПМЪМЙ РЕИПФЙОГЩ; ЧcСЛЙК ТБЪ, ЛПЗДБ ПОЙ РПДЩНБМЙУШ РЕТЕВЕЗБФШ, СТПУФОЕК ОБЮЙОБМЙ УФТПЮЙФШ РХМЕНЕФЩ.

юЕН ДБМШЫЕ Ч ФЩМ, ФЕН ОЕУХЕФМЙЧЕК, ХЧЕТЕООЕК ДЕМБМУС дПМЗПЧХЫЙО. йН ПУФБЧБМПУШ НЙОПЧБФШ ПФЛТЩФПЕ РТПУФТБОУФЧП, Б ДБМШЫЕ ОБ ЗТЕВОЕ ПРСФШ ОБЮЙОБМБУШ ЛХЛХТХЪБ. уЛЧПЪШ ЕЕ ТЕДЕОШЛХА УФЕОЛХ РТПЗМСДЩЧБМ ЪБУЩРБООЩК УОЕЗПН ТЩЦЙК ПФЧБМ ФТБОЫЕЙ, ФБН РЕТЕВЕЗБМЙ ЛБЛЙЕ-ФП МАДЙ, ЙЪТЕДЛБ ОБД ВТХУФЧЕТПН РПЛБЪЩЧБМБУШ ЗПМПЧБ Й ТБЪДБЧБМУС ЧЩУФТЕМ. чЕФЕТ ВЩМ ЧУФТЕЮОЩК, Й РЕМЕОБ УМЕЪ, ЪБУФЙМБЧЫБС ЗМБЪБ, НЕЫБМБ ТБУУНПФТЕФШ ИПТПЫЕОШЛП, ЮФП ФБН ДЕМБЕФУС.

оП ПОЙ ОБУФПМШЛП ХЦЕ ПФПЫМЙ ПФ РЕТЕДПЧПК, ФБЛ ПВБ УЕКЮБУ ВЩМЙ ХЧЕТЕОЩ Ч УЧПЕК ВЕЪПРБУОПУФЙ, ЮФП РТПДПМЦБМЙ ЙДФЙ ОЕ ФТЕЧПЦБУШ. "ъДЕУШ, ЪОБЮЙФ, ЧФПТХА МЙОЙА ПВПТПОЩ УФТПСФ",- ТЕЫЙМ рПОПНБТЕЧ У ХДПЧМЕФЧПТЕОЙЕН. б дПМЗПЧХЫЙО РПДОСМ ЧЧЕТИ УЦБФЩЕ ЛХМБЛЙ Й, РПФТСУБС ЙНЙ, ЪБЛТЙЮБМ ФЕН, ЛФП УФТЕМСМ ЙЪ ФТБОЫЕЙ.

Ь-ЕК! уМЩЫШ, ОЕ ВБМХК!

й ЗПМПУ Х ОЕЗП ВЩМ Ч ЬФПФ НПНЕОФ ОЕ ТПВЛЙК: ПО ЪОБМ, ЮФП Ч ФЩМХ "ВБМПЧБФШ" ОЕ РПМПЦЕОП, Й Ч УПЪОБОЙЙ УЧПЕК РТБЧПФЩ, Ч УМХЮБЕ ЮЕЗП, НПЗ Й РТЙЛТЙЛОХФШ.

дЕКУФЧЙФЕМШОП, УФТЕМШВБ РТЕЛТБФЙМБУШ. дПМЗПЧХЫЙО ПФЧЕТОХМ ОБ ИПДХ РПМХ ЫЙОЕМЙ, ДПУФБМ ЛЙУЕФ Й, РТЙДЕТЦЙЧБС ЕЗП ВЕЪЩНСООЩН РБМШГЕН Й НЙЪЙОГЕН, РТЙОСМУС УЧЕТФЩЧБФШ РБРЙТПУЛХ. дБЦЕ ДЧЙЦЕОЙС Х ОЕЗП ФЕРЕТШ ВЩМЙ УФЕРЕООЩЕ. уЛТХФЙЧ РБРЙТПУЛХ, дПМЗПЧХЫЙО РПЧЕТОХМУС УРЙОПК ОБ ЧЕФЕТ Й, РТЙЛХТЙЧБС, РТПДПМЦБМ ЙДФЙ ФБЛ.

дП ЛХЛХТХЪЩ ПУФБЧБМПУШ НЕФТПЧ РСФШДЕУСФ, ЛПЗДБ ОБ ЗТЕВЕОШ ПЛПРБ ЧУРТЩЗОХМ ЮЕМПЧЕЛ Ч ЛБУЛЕ. тБУУФБЧЙЧ ЛПТПФЛЙЕ ОПЗЙ, ЮЕФЛП ЧЙДОЩК ОБ ЖПОЕ ОЕВБ, ПО РПДОСМ ОБД ЗПМПЧПК ЧЙОФПЧЛХ, РПФТСУ ЕА Й ЮФП-ФП ЛТЙЛОХМ.

ОЕНГЩ! - ПВНЕТ дПМЗПЧХЫЙО.

С ФЕ ДБН "ОЕНГЩ"! - РТЙЛТЙЛОХМ УФБТЫЙОБ Й РПЗТПЪЙМ РБМШГЕН.

пО ЧУА ДПТПЗХ ОЕ УФПМШЛП ЪБ РТПФЙЧОЙЛПН ОБВМАДБМ, ЛБЛ ЪБ дПМЗПЧХЫЙОЩН, ЛПФПТПЗП ФЧЕТДП ТЕЫЙМ РЕТЕЧПУРЙФБФШ. й ЛПЗДБ ФПФ ЪБЛТЙЮБМ "ОЕНГЩ", УФБТЫЙОБ, ПФОПУЙЧЫЙКУС Л ОЕНХ РПДПЪТЙФЕМШОП, ОЕ ФПМШЛП ХУНПФТЕМ Ч ЬФПН ФТХУПУФШ, ОП ЕЭЕ Й ОЕЧЕТЙЕ Ч РПТСДПЛ Й ТБЪХНОПУФШ, УХЭЕУФЧХАЭЙЕ Ч БТНЙЙ. пДОБЛП дПМЗПЧХЫЙО, ПВЩЮОП ТПВЕЧЫЙК ОБЮБМШУФЧБ, ОБ ЬФПФ ТБЪ, ОЕ ПВТБЭБС ЧОЙНБОЙС, ЛЙОХМУС ВЕЦБФШ ОБЪБД Й ЧМЕЧП.

С ФЕ РПВЕЗХ! - ЛТЙЮБМ ЕНХ ЧУМЕД рПОПНБТЕЧ Й РЩФБМУС ТБУУФЕЗОХФШ ЛПВХТХ ОБЗБОБ.

дПМЗПЧХЫЙО ХРБМ, ВЩУФТП-ВЩУФТП ЪБЗТЕВБС ТХЛБНЙ, НЕМШЛБС РПДПЫЧБНЙ УБРПЗ, РПРПМЪ У ФЕТНПУПН ОБ УРЙОЕ. рХМЙ ХЦЕ ЧУЛЙДЩЧБМЙ УОЕЗ ПЛПМП ОЕЗП.

оЙЮЕЗП ОЕ РПОЙНБС, УФБТЫЙОБ УНПФТЕМ ОБ ЬФЙ ЧУЛЙРБЧЫЙЕ УОЕЦОЩЕ ЖПОФБОЮЙЛЙ. чОЕЪБРОП ЪБ дПМЗПЧХЫЙОЩН, Ч ПФЛТЩЧЫЕКУС РПД УЛБФПН ОЙЪЙОЕ, ПО ХЧЙДЕМ УБООЩК ПВПЪ. оБ ТПЧОПН, ЛБЛ ЪБНЕТЪЫБС ТЕЛБ, УОЕЦОПН РПМЕ ПЛПМП УБОЕК УФПСМЙ МПЫБДЙ. дТХЗЙЕ МПЫБДЙ ЧБМСМЙУШ ФХФ ЦЕ. пФ УБОЕК ЧЕЕТПН ТБУИПДЙМЙУШ УМЕДЩ ОПЗ Й ЗМХВПЛЙЕ ВПТПЪДЩ, ПУФБЧМЕООЩЕ РПМЪЫЙНЙ МАДШНЙ. пОЙ ПВТЩЧБМЙУШ ЧОЕЪБРОП, Й Ч ЛПОГЕ ЛБЦДПК ЙЪ ОЙИ, ЗДЕ ДПЗОБМБ ЕЗП РХМС, МЕЦБМ ЕЪДПЧПК. фПМШЛП ПДЙО, ХКДС ХЦЕ ДБМЕЛП, РТПДПМЦБМ РПМЪФЙ У ЛОХФПН Ч ТХЛЕ, Б РП ОЕНХ УЧЕТИХ ВЕЪПУФБОПЧПЮОП ВЙМ РХМЕНЕФ.

"оЕНГЩ Ч ФЩМХ!" - РПОСМ рПОПНБТЕЧ. фЕРЕТШ, ЕУМЙ ОБДБЧСФ У ЖТПОФБ Й РЕИПФБ ОБЮОЕФ ПФИПДЙФШ, ПФУАДБ, ЙЪ ФЩМБ, ЙЪ ХЛТЩФЙС, ОЕНГЩ ЧУФТЕФСФ ЕЕ РХМЕНЕФОЩН ПЗОЕН. оБ ТПЧОПН НЕУФЕ ЬФП - ХОЙЮФПЦЕОЙЕ.

РТБЧЕК, РТБЧЕК РПМЪЙ! - ЪБЛТЙЮБМ ПО дПМЗПЧХЫЙОХ. оП ФХФ УФБТЫЙОХ ФПМЛОХМП Ч РМЕЮП, ПО ХРБМ Й ХЦЕ Оe ЧЙДЕМ, ЮФП РТПЙЪПЫМП У РПЧПЪПЮОЩН. фПМШЛП ЛБВМХЛЙ дПМЗПЧХЫЙОБ НЕМШЛБМЙ ЧРЕТЕДЙ, ХДБМССУШ. рПОПНБТЕЧ ФСЦЕМП РПМЪ ЪБ ОЙН УМЕДПН Й, РПДЩНБС ЗПМПЧХ ПФ УОЕЗБ, ЛТЙЮБМ: - рТБЧЕК ВЕТЙ, РТБЧЕК! фБН УЛБФ!

лБВМХЛЙ ЧЙМШОХМЙ ЧМЕЧП. "хУМЩЫБМ!" - ТБДПУФОП РПДХНБМ рПОПНБТЕЧ. еНХ ОБЛПОЕГ ХДБМПУШ ЧЩФБЭЙФШ ОБЗБО. пО ПВЕТОХМУС Й, ГЕМСУШ, ДБЧБС дПМЗПЧХЫЙОХ ХКФЙ, ЧЩРХУФЙМ Ч ОЕНГЕЧ ЧУЕ УЕНШ РБФТПОПЧ. оП Ч ТБОЕОПК ТХЛЕ Оe ВЩМП ХРПТБ. рПФПН ПО ПРСФШ РПРПМЪ. нЕФТПЧ ЫЕУФШ ЕНХ ПУФБМПУШ ДП ЛХЛХТХЪЩ, ОЕ ВПМШЫЕ, Й ПО ХЦЕ РПДХНБМ РТП УЕВС: "фЕРЕТШ - ЦЙЧ". фХФ ЛФП-ФП РБМЛПК ХДБТЙМ ЕЗП РП ЗПМПЧЕ, РП ЛПУФЙ. рПОПНБТЕЧ ДТПЗОХМ, ФЛОХМУС МЙГПН Ч УОЕЗ, Й УЧЕФ РПНЕТЛ.

б дПМЗПЧХЫЙО ФЕН ЧТЕНЕОЕН ВМБЗПРПМХЮОП УРХУФЙМУС РПД УЛБФ. ъДЕУШ РХМЙ ЫМЙ РПЧЕТИХ. дПМЗПЧХЫЙО ПФДЩЫБМУС, ЧЩОХМ ЙЪ-ЪБ ПФЧПТПФБ ХЫБОЛЙ "ВЩЮПЛ" Й, УПЗОХЧЫЙУШ, ЙУЛХТЙМ ЕЗП. пО ЗМПФБМ ДЩН, ДБЧСУШ Й ПВЦЙЗБСУШ, Й ПЪЙТБМУС РП УФПТПОБН. оБЧЕТИХ ХЦЕ ОЕ УФТЕМСМЙ. фБН ЧУЕ ВЩМП ЛПОЮЕОП. "рТБЧЕК РПМЪЙ",- ЧУРПНОЙМ дПМЗПЧХЫЙО Й ХУНЕИОХМУС У РТЕЧПУИПДУФЧПН ЦЙЧПЗП ОБД НЕТФЧЩН.

ЧПФ ФЕ Й ЧЩЫМП РТБЧЕК...

пО ЧЩУЧПВПДЙМ РМЕЮЙ ПФ МСНПЛ, Й ФЕТНПУ ХРБМ Ч УОЕЗ. дПМЗПЧХЫЙО ПФРЙИОХМ ЕЗП ОПЗПК. зДЕ РПМЪЛПН, ЗДЕ УЗЙВБСУШ Й РЕТЕВЕЦЛБНЙ, ЧЩВТБМУС ПО ЙЪ-РПД ПЗОС, Й ФПФ, ЛФП УЮЙФБМ, ЮФП дПМЗПЧХЫЙО "ВПЗПН ХЫЙВМЕООЩК", РПТБЪЙМУС ВЩ УЕКЮБУ, ЛБЛ ФПМЛПЧП, РТЙНЕОССУШ Л НЕУФОПУФЙ, ДЕКУФЧХЕФ ПО.

чЕЮЕТПН дПМЗПЧХЫЙО РТЙЫЕМ ОБ ПЗОЕЧЩЕ РПЪЙГЙЙ. пО ТБУУЛБЪБМ, ЛБЛ ПОЙ ПФУФТЕМЙЧБМЙУШ, ЛБЛ УФБТЫЙОХ ХВЙМП ОБ ЕЗП ЗМБЪБИ Й ПО РЩФБМУС ФБЭЙФШ, ЕЗП НЕТФЧПЗП. пО РПЛБЪБМ РХУФПК ДЙУЛ БЧФПНБФБ. уЙДС ОБ ЪЕНМЕ ТСДПН У ЛХИОЕК, ПО ЦБДОП ЕМ, Б РПЧБТ МПЦЛПК ЧЩМБЧМЙЧБМ ЙЪ ЮЕТРБЛБ НСУП Й РПДЛМБДЩЧБМ ЕНХ Ч ЛПФЕМПЛ. й ЧУЕ УПЮХЧУФЧЕООП УНПФТЕМЙ ОБ дПМЗПЧХЫЙОБ.

"чПФ ЛБЛ ОЕМШЪС У РЕТЧПЗП ЧЪЗМСДБ УПУФБЧМСФШ НОЕОЙЕ П МАДСИ,- РПДХНБМ оБЪБТПЧ, ЛПФПТПНХ дПМЗПЧХЫЙО ОЕ РПОТБЧЙМУС.- с ЕЗП УЮЙФБМ ЮЕМПЧЕЛПН УЕВЕ ОБ ХНЕ, Б ПО ЧПФ ЛБЛПК, ПЛБЪЩЧБЕФУС. рТПУФП С ЕЭЕ ОЕ ХНЕА ТБЪВЙТБФШУС Ч МАДСИ..."

й РПУЛПМШЛХ Ч ЬФПФ ДЕОШ ТБОЙМП ЛБРФЕТБ, оБЪБТПЧ, ЮХЧУФЧХС УЕВС ЧЙОПЧБФЩН РЕТЕД дПМЗПЧХЫЙОЩН, РПЪЧПОЙМ ЛПНБОДЙТХ ВБФБТЕЙ, Й дПМЗПЧХЫЙО ЪБОСМ ФЙИХА, ИМЕВОХА ДПМЦОПУФШ ЛБРФЕТБ.