Проект «Авангард»

Работы над проектами АСУВ «Маневр», ПАСС «Редут-2» и другими системами и отдельными объектами управления войсками и оружием показывали, что больше всего технических и организационных вопросов возникает на уровне взаимодействия комплексов, задаваемых разными Заказывающими Управлениями Министерства обороны по отдельным ТТЗ. Особенно это ярко проявилось во время работ в Восточной Германии при создании системы ПВО. Поэтому на правительственном уровне было принято решение о выполнении проекта «Авангард», основной целью которого было увязать и сопрячь в единую систему разрозненные системы, комплексы и объекты, предназначенные для управления войсками и оружием в полосе фронта.

Для этого Гончаров Вил Иванович, руководивший 7-м Главком Министерства радиопромышленности, был назначен Генеральным конструктором всех систем управления войсками и оружием фронта. Он вернулся в Минск и начал трудиться в институте. Первым делом, конечно кабинет Генеральному конструктору! Таковой был организован на третьем этаже института и был меблирован огромнейшим дубовым столом для совещаний. Но основная работа кипела в небольших по размеру лабораториях и секторах.

Полет над Кремлем

В один из июльских дней после обеда было объявлено, что завтра в Москве будет пленарное заседание Государственной комиссии по «Авангарду». Сотрудникам института – членам подкомиссий и рабочих групп нужно быть завтра к 10-00 в 27 институте. До Москвы нас заберет самолет Генерального штаба, летящий из Германии. Дипломат с вещами как всегда был наготове дома. Я позвонил Зое и сказал, что улетаю в Москву, заскочил домой, взял дипломат, пересмотрел и положил в разные стопки документы – в одну паспорт, предписание и командировочное удостоверение, в другую справку. Очень торопился.

Членов подкомиссий и рабочих групп набралось человек около 50. Вместе с нами вылетал Подрезов Юрий Дмитриевич и какой-то генерал Генштаба. Часам к 17-30 автобусом мы прибыли в Мачулищи – туда должен был прилететь самолет. Однако, прождав там более часа и не дождавшись самолета, Юрий Дмитриевич и генерал пошли к диспетчеру уточнять. Оказывается, самолет минут через 30 прилетит в Лошицу, т.е. в аэропорт Минск-1. Мы приехали туда и, действительно, самолет приземлился, но вылетит часа через полтора – предстоит небольшой ремонт. Всей гурьбой мы появились в ресторане аэропорта и хорошо поужинали. Потом прошли к самолету. У самолета летчики обсуждали проблему с резиной на колесах шасси. Она подгорела и может не выдержать при посадке. Ремонт мог затянуться до утра. Обстановку оценил генерал. «Летим», – дал команду, и мы быстро заняли места в самолете. Минут через 50 генерал прошелся по самолету и сказал, что получили разрешение пролететь над Москвой. И действительно, скоро на горизонте появились огни ночной Москвы, потом внизу мы увидели Кремль, Красную площадь и до самого горизонта была видна ночная Москва. Узнавали проспекты и улицы. Это было здорово!

Мы благополучно приземлились на Чкаловском аэродроме и автобусом были доставлены в гостиницу Дома Советской Армии. Юрий Дмитриевич на машине генерала Бичугова Евгения Семеновича уехал в гостиницу «Минск», которой он некогда не изменял. Нас же ждал небольшой сюрприз – пришлось ждать до утра, несмотря, на «бронь» мест не было. Под утро мы кое-как были поселены.

Справка

В 10 часам утра все стояли у боковой двери 27 института на Беговой. Туда же прибыли и представители других организаций и НИИ. Толпа была довольно большая и немного шумная. Процесс приема документов и выписки пропусков шел довольно медленно, и тогда руководство института дало команду пропустить всех в актовый зал, разобраться по подкомиссиям и там начать оформление прибытия. Вынув свои документы, я пришел в ужас. Нигде нет справки о допуске. Это главный документ. Где она? Перерывал все карманы и не находил. Что делать? Подхожу к Александру Мягких, и говорю, что приехал без справки. «Ну, Игнат Игнатьевич, как это так?», – удивился он. «Да так, дома оставил. Через день будут ехать сотрудники из института – привезут», ответил я. «Ладно, ты у нас человек проверенный, оформим пропуск, но через два дня справка должна быть», – решил Мягких и выписал пропуск. Действительно, на следующий день справку привез Курицин Игорь Витальевич, которому ее передала Зоя после моего звонка.

Доклад

После обеда для связной подкомиссии мы начали делать доклад по решению связных вопросов, предлагаемых в проекте «Авангард». В углу большого зала развесили красочные плакаты. В первых рядах, как всегда, Катульский Август Александрович с обнаженной авторучкой с золотым пером. Правда, он не успел еще написать ни одного замечания. Как потом он мне признался, не мог «врубиться» в смысл первого плаката. От 16 ЦНИИСа – Малючков Анатолий Андреевич, Гюльназаров Аркадий Еравандович, Потапченко Михаил Алексеевич и еще ряд сотрудников. От 27 – Мягких Александр Анатольевич, Добрин Павел Сергеевич. Были и сотрудники от НИИ автоматической аппаратуры (головного института академика Семенихина В.С.), от ПНИЭИ из Пензы и от НИИССУ.

Заседание подкомиссии началось с доклада Яна В.И., который обозначил тему, обрисовал проблему и остановился на предлагаемых решениях. Суть сводилась, во-первых, к разработке, утверждению и реализации системы протоколов «Системного соглашения….», а во-вторых, к взаимодействию всех объектов по сети передачи данных и базовой системе обмена данными, построенных на аппаратуре комплекса «Редут-2П». По мере доклада начали подтягиваться и члены других подкомиссий и рабочих групп – ведь все понимали, что основа управления и увязка объектов зависит от решения связных вопросов и в первую очередь от передачи данных. К середине доклада в работе нашей подкомиссии приняли участие почти все члены государственной комиссии.

Сразу после доклада посыпались вопросы, и одним из первых был вопрос по архитектуре системы. Для многих это было новым понятием. Поэтому Ян В.И. предоставил слово мне. Пришлось пояснить, что проблема взаимодействия явилась результатом бурного развития вычислительной техники с одной стороны и необходимостью взаимодействия территориально-разнесенных ЭВМ с другой, т.е. появлением, так называемых, вычислительных сетей. Разрабатываемые системы управления войсками, также являющиеся примером территориально-разнесенных систем, столкнулись с подобной проблемой. Мы явились свидетелями трудностей при переходе от «Базальта» на «Редут-2П» в АСУВ «Маневр», когда замена одного комплекса на другой, вызвала массу переработок программного обеспечения. Проблема взаимодействия с АСУ «Центр» также относиться к подобному классу проблем. С проблемами взаимодействия столкнулись не только связисты, но и разработчики специального программного обеспечения, т.е. программного обеспечения прикладных уровней.

Решение проблемы взаимодействия в проекте «Авангард» предлагается осуществить путем разработки архитектуры на основе теории взаимодействии открытых систем, ныне широко используемой при построении и развитии глобальной сети Internet. Архитектура взаимодействия открытых систем в настоящее время основывается на семиуровневой модели. Уровни систем взаимодействуют посредством протоколов, а взаимодействие между уровнями происходит посредством интерфейсов. Протоколы и интерфейсы являются постоянными для данного уровня развития техники, а с ее развитием в более поздних версиях должны учитывать ранее используемые.

В основу архитектуры системы обмена данными проекта «Авангард», охватывающей четыре уровня семиуровневой модели, предлагалось положить специфическую систему протоколов и интерфейсов, а взаимодействие с уже принятыми на вооружение системами предлагается осуществлять посредством так называемых «шлюзов», т.е. в отдельных точках соприкосновения систем. Такой подход использован при разработке «Системного Соглашения…», предусматривающего разработку, согласование и утверждение соответствующих протоколов. Переход на протоколы и интерфейсы архитектуры открытых систем, используемые в глобальной сети Internet на данном этапе разработки невозможен в силу значительного задела по уже принятым на вооружение и разрабатываемых систем, а также их специфических особенностей.

Доклад Владимира Ивановича, ответы и пояснения различного рода вопросы, во многом удовлетворили комиссию, и проект в части системы обмена данными был принят без существенных замечаний. После этого работа в комиссии продолжалась обычным путем с небольшими промежутками свободного времени.

В один из таких промежутков группа наших специалистов посетила могилу Владимира Высоцкого на Ваганьковском кладбища, которое находилось недалеко от улицы Беговой. Могила находилась недалеко от входа и была вся укрыта венками и цветами. Мы постояли в скорбном молчании и, уходя, поклонились праху Володи. Я еще в Куйбышеве вместе с Зоей бывал на его концертах, которые проходили в переполненном Дворце спорта, и стоя слушал его своеобразные и потрясающие песни. Тогда молодежь почти боготворила Владимира Высоцкого – заучивала, распевала его песни, декларировала его стихи, а записи с песнями, особенно не вошедшие в его концерты, ходили по рукам и неоднократно переписывались.

Конечно, наше предложение по архитектуре автоматизированной системе управления войсками было замечено и другими разработчиками. Среди них и разработчики уважаемого 101 института. Некоторое время спустя, будучи в 101 институте, пришлось услышать высказывание в наш адрес – «Ну Вы и умники! После вашего доклада собрал нас Семенихин и сказал, что у Подрезова предложено понятие архитектуры системы, которая базируется на системе протоколов и интерфейсов. А у нас что? И он поставил задачу срочно выпустить систему протоколов по нашей системе. В общем, спины были мокрые у нас после вашего доклада. Пришлось срочно описывать в системе протоколов давно разработанные и реализованные в аппаратуре алгоритмы». Потом мы запросили их архитектуру в свой институт. Она отражала сложившееся положение в системе, в основном касалась системы обмена данными и была изложена в нескольких книгах. Такой подход потом во многом упорядочил уже имеющиеся разработки и упростил вопросы стыковок с другими системами.

Поездка с Гончаровым

Проект «Авангард» рассмотрен и одобрен Государственной комиссией. В проекте много внимания уделено проектам по связи – ПАСС «Редут-2» и «Интеграл». Они представлены как составная часть проекта по автоматизированному управлению войсками. Конечно, Генеральный конструктор должен хорошо знать составные части своего проекта. Мы постоянно докладывали и посвящали Вила Ивановича в технические тонкости этих проектов. Но ему хотелось более глубоко знать эти проекты и познакомится с разработчиками. И Гончаров Вил Иванович решил ехать в столицу. В качестве сопровождающего определили меня.

Утром следующего дня мы были в кабинете главного конструктора ПАСС «Редут-2» Соколова Владимира Александровича. Его самого не было – уехал к заместителю Министра Романову В.П.. В кабинете уже были развешаны плакаты со структурными схемами и схемами, поясняющими основные технические решения. Основной доклад сделал Кожанов Александр Васильевич. Он коснулся первичной сети, построенной на проводных, радио и спутниковых средствах. Потом были доклады по построению узлов связи от полка до театра военных действий и принципам построения конкретных технических систем связи, таких как полевая АТС системы «Памир», двухконтурное засекречивание в системе и другое. Докладов по базовой СОД и подсистеме АСУС не было. Эти подсистемы, конечно, интересовали нас больше всего. Зная это, по всей видимости, Юдин Г.В. специально не пришел на эту встречу.

Вил Иванович интересовался многими вопросами, особенно мобильностью средств, их количеством, живучестью, временами развертывания и приведения в боевое состояние. Работа продолжалась до конца рабочего дня с небольшим перерывам на обед. В конце рабочего дня в кабинете появился Соколов В.А.. Вил Иванович поблагодарил его за прием и возможность ознакомиться с проектом, и персонально услышать специалистов, которым предстоит все это воплотить в чертежи и «железо». Он сказал, что проект позволит значительно улучшить автоматизированное управление войсками. Со своей стороны он будет содействовать реализации проекта – тем более, что, наконец, у нас общий Заказчик.

Потом они долго беседовали по поводу судьбы обоих проектов. По ним завершены этапы государственных испытаний. Идет время, но Заказчик не пронимает решения о дальнейшем проведении работ. Но это происходило, когда по России мчалась тройка – третьей была «Перестройка» Многие в стране были озабочены. Озабочены были и главные конструктора. Экономическое положение в стране было очень тяжелое. Горбачев все больше втягивал страну в долговую кредитную яму. Не слишком ли замахнулись на воплощение всего нового и передового в обоих проектах? Посильно ли будет реализация проектов в ближайшем будущем? Не идем ли мы по пути создания разорительных для страны проектов, следуя проектам предполагаемых противников, аналогичных системам противоракетной обороны, вытекающих из СОИ Рейгана? Нет ли в проектах разорительных моментов? Коснется ли разоружение страны Горбачевым связи и автоматизации? Позволит ли международная обстановка переоснастить войска на технические средства предлагаемых проектов? Так рассуждали два главных конструктора о судьбе не только своих проектов, но и о судьбе тысяч талантливых ученых и инженеров. В их разговорах чувствовалась недовольство сложившимся положением в стране и руководством ею.

Раскладушки

Решать различные вопросы, связанные со многими исполнителями, без представления общей картины процесса разработки,с каждым днем становилось все сложнее. Особенно было сложно работать с такими матерыми разработчиками, как НИИсушники, имевшие достаточно большой опыт манипулирования при выполнении различных НИИР и ОКР. Они могли спокойно отказаться от своих обязательств, прописанных в ТТЗ, спокойно взвалить решение проблем своей разработки на нашу систему, тем более, что отдельные представители Заказчика к этому относились весьма лояльно и по многим вопросам их поддерживали. В тоже время на официальную корректировку ТТЗ ни те, ни другие не хотели идти. Мы понимали, что итоговая ответственность ляжет на нас, создающих систему управления войсками. По этим многим вопросам велась длительная и настойчивая переписка, и приходилось часто выезжать в командировки. А все вопросы переписки не представлялось держать в памяти.

Поэтому было решено вести своеобразную историю переписки с указание исходящих и входящих номеров писем, их сути и принимаемых решений. Все это излагалось в виде небольших записей на «эзоповом языке» в хронологическом порядке и соединялось стрелками, указывающими взаимосвязь родственных вопросов и проблем. Все это наносилось на небольшие квадратные листы бумаги, которые скреплялись между собой липкой лентой. Это позволяло всю конструкцию, достигающую иногда нескольких метров, складывать в компактную гармошку и свободно помещать в карман пиджака. Все такие «писания» назывались «раскладушками». Такое представление для нас давало ясное представление общей картины разработки и решения отдельных сложных вопросов. На любом совещании мы могли быстро ответить на любой вопрос, как по срокам, так и по сути спорных проблем и предложений по их разрешению. При таком подходе у нас всегда была полная ясность, и нашим партнерам частенько приходилось весьма затруднительно представить вопросы в том свете, как им этого хотелось.

Изобретение

В институте кипело изобретательство. Шла разработка новой техники – техники информационных технологий в военном деле. Закладывалась ее техническая часть. Шла эпоха цифровой информации. Только что закончилась эра феррит-диодных и транзитных ячеек и начиналась эпоха микросхем. Заявки на изобретения сыпались как из «рога изобилия». Были отдельные изобретатели, выдававшие на-гора до 20-25 изобретений в год, а то и более. Особенно в этом преуспели Бобов Михаил, раскручивавший рекуррентные последовательности, т. е. изобретавший различные устройства, основные на них. Райхенберг А.Л. изобретал устройства для вычисления различных функций. «Производительность» такого рода изобретательности ограничивалась физическими возможностями подготовки документов (эпоха персональных компьютеров еще не наступила). Однажды, даже Подрезов Юрий Дмитриевич, который всегда поддерживал изобретателей, подписывая очередные заявочные документы, сказал, что он устал, и больше не будет подписывать такую «дребедень». Заявок на изобретения подавалось великое множество, и положительный выход был довольно высоким, т. е. большинство заканчивались получением авторских свидетельств на изобретения. Но все они носили частный характер и не поднимались выше уровня отдельных узлов или устройств. В этот круговорот был втянут и я. Уже имелись авторские свидетельства на изобретения по модемам, на устройства по измерению и регистрации ошибок в каналах связи, на устройства передачи и приема данных на базе рекуррентных последовательностей (дальнейшее развитие способа Ханина-Миронова) и ряд других.

Я начал задумываться, а не являются ли изобретением наши основные разработки – командно-штабные машины, представляющие по своей сути, целую комплексную систему? Эта мысль долго сверлила голову. Начал делать в рабочей тетради отдельные наброски. Особенно ясно вырисовалась структура объекта после лекции Виталия Игоревича Курицина, прочитанной нам в рамках технической учебы. Но нужны были прототипы. Изобретений системного характера не встречал. С одной стороны с ними было легко. Это были известные изделия «Поток-2» и «Поток-3». А с другой стороны были ли они защищены авторскими свидетельствами, т. е. составляли ли они предмет изобретения? Можно было просто сослаться на них. Вопрос был в том, могут ли такие крупные объекты являться предметом изобретения?

И вот, будучи в командировке в Челябинске в КБ Вершинского Валерия Леонидовича, решил поинтересоваться этим вопросом у начальника отдела, принимавшего нас с Киндиренко Федором Григорьевичем. В курилке, когда мы оказались вдвоем, я его прямо спросил, есть ли авторское свидетельство на «Поток-2». Он сказал, что на «Поток-2» нет, но есть на объекты разработки их КБ, но получить описание и формулу изобретения мы не сможем, т. к. это изобретение не относиться к нашему профилю и Заказчик не даст разрешения на ознакомление с документами. Этого было достаточно. Я понял, что наше изделие может представлять собой предмет изобретения.

По приезду в Минск, начал интенсивно работать над материалами изобретения. Была написана формула изобретения и подготовлено описание. Изобретение касалось КШМ МП-31 и не более. Материал готовился совершенно закрытым, даже Федор Григорьевич не догадывался о нем. И когда все было написано, однажды после работы я его показал Федору Григорьевичу и сказал, что нужно обсудить авторский коллектив и срочно пока не опомнились в институте печатать и отправлять. В качестве авторов были предложены Ян Владимир Иванович, Киндиренко Федор Григорьевич, Сушкевич Игнат Игнатьевич, Царев Борис Петрович, Хайтин Эдуард Авраамович, Курицин Игорь Витальевич, Никонович Павел Павлович. Высшее руководство института было решено не привлекать – не хотелось в случае «осечки» выставлять его на посмешище.

Киндиренко Федор Григорьевич к этой идее отнесся с похвалой, прочитал и выправил отдельные части материала (у него был значительный изобретательский и писательский опыт). На следующий день материал был показан Яну В.И. «Это очень хорошо» – сказал он. «Это настоящее изобретение, а не какие-то там триггера и вычислители по формулам». Курицин И.В. и Царев Б.П. сразу подписали и дали добро. Вклад каждого автора было решено поделить в равных частях. Я их попросил помолчать до полной подготовки и отправки документов в Министерство радиопромышленности. Патентный отдел института (патентовед Забелло Р.В.) прошел за один день, и материал пошел в машбюро.

А мы продолжали полевые работы – то ли «дальность», то ли «электромагнитную совместимость». Испытания шли по программе. И вот однажды, я сидел на пеньке рядом с МП-31 и что-то писал в тетрадке. Ко мне подошел начальник патентного отдела Валентин Руденко мягонький такой, застенчивый с голоском, вкрадчиво незаметно залезающим в душу. Я удивился, для чего он здесь оказался? А он протягивает руку и поздравляет: «Получено положительное решение на вашу заявку и выдачу авторского свидетельства на изобретение». Это было первое изобретение системного характера!

И что тут началось в институте! Оказывается, институт только тем и занимался, что разрабатывал технику на уровне изобретений, начиная от объектов «Воздуха» и заканчивая объектами сегодняшних разработок. Все бросились готовить материалы заявочного характера на объекты, не только находящиеся на стадии опытно-конструкторских разработок, но и на объекты находящиеся в производстве и состоящие на вооружении.

Но проблема, как я и предполагал, заключалась в авторстве. Если по нашему изобретению все прошло спокойно, то уже по авторству на МП-21 была целая проблема. Однако, оформлять материалы взял в свои руки Карп Вадим Анатольевич и не выпускал их. Он готовил и описание, и формулу изобретения. Сложность, конечно, была – формула нашего изобретения была составлена так, что формально и объект МП-21 подпадал под нее. Поэтому Вадиму Анатольевичу пришлось изрядно потрудиться. Но он не обижался на нас, что мы были первопроходцами. По авторству на МП-21 состоялось несколько совещаний, в том числе и у Подрезова Ю.Д. с подробной оценкой вклада каждого автора. Иногда дело доходило до абсурда. Но, тем не менее, они материалы направили и тоже после незначительной переписки получили авторское свидетельство.

Потом пошли другие объекты. Была задумка готовить заявки и на пункты управления, но у меня не было времени заниматься этим – в то время полным ходом шли испытания и показы.

С получением авторских свидетельств, мы получили и поощрительное вознаграждение – такова была практика в институте. Однако в скором времени наши авторские свидетельства были собраны патентным отделом, и в них был вписан Николаев Роберт Петрович. Дело в том, что он считался заместителем главного конструктора всего изделия и в Минрадиопроме посчитали, что и он должен быть автором первого такого крупного изобретения, одного из элементов проекта. Может оно и так, но что-то крупных мыслей от Роббера Петровича за все время моей работы в институте мне не приходилось слышать.

Потом начали готовить материал по экономическому эффекту от изобретения. По своим показателям это был объект на порядок превосходящий прототипы. Но какой эффект от военной техники? Или сплошные затраты или «спасенная Одесса». Поэтому все наше вознаграждение зависело от Минрадиопрома. Его решил заместитель Министра Владимир Иванович Гладышев, курировавший тематику нашего института. После подписания акта о внедрении объекта, он распорядился выделить на весь авторский коллектив довольно солидную по тем временам сумму.

Это изобретение было самым ярким в моем букете изобретений.

Наука в НИИСА

Процесс разработки систем управления и подготовка научных кадров в институте практически не были связаны. Многие разработки объектов, системотехнические решения сотрудников института были достойны большой прикладной науки. Институт обладал большим научным потенциалом. В институте работало несколько докторов и несколько десятков кандидатов технических наук.

Во многом благодаря усилиям Посторонко Олега Ивановича – начальника научно-технического отделения, в институте была хорошая библиотека, большой спецфонд, который регулярно пополнялся специальными периодическими изданиями не только ведомственных, но и других научно-исследовательских учреждений по профилю работы института, был сформирован большой патентный фонд. Имелся отдел изобретений со штатом высококвалифицированных патентоведов. Кроме того, была целая группа разработчиков, ведущая патентный поиск, тематические и текущие подборки, как по открытым, так и по закрытым публикациям. Институт издавал сборник «Вопросы специальной радиоэлектроники», в котором публиковались научные статьи сотрудников. Ежегодно сотрудники института получали сотни авторских свидетельств на изобретения.

В институте был Ученый Совет, состоящий в основном из руководителей отдельных отделов и отделений и, несмотря на большой научный потенциал, он не имел полномочий на рассмотрение и защиту ни докторских, ни кандидатских диссертаций. Институт не имел аспирантуры. Поэтому многим соискателям приходилось искать по всему Союзу аспирантуры и Ученые Советы, где бы пристроиться и защититься.

В институте ежегодно проводились семинары и научно-практические конференции молодых специалистов. Они представляли свои работы по актуальным вопросам тематики секторов и отделов. Руководили секциями ведущие специалисты института.

Для меня до сих пор не понятно, почему в институте не было Ученого Совета по защите диссертаций. К примеру, только образовавшийся, еще толком не сформировавшийся и еще ничего не сделавший НИИССУ организовал Ученый Совет по защите и кандидатских и докторских диссертаций, который сходу начал «клепать» кандидатов и докторов наук. Пример тому доктор технических наук Юдин Геннадий Васильевич, об учености которого я вкратце упомяну ниже.

Моя диссертация

Сколько было написано и нами и нашими сотрудниками томов по различным проектам! Конечно, это не литературные шедевры и не «бандитские» детективы, но они заслуживали внимания специалистов. А сколько статей и изобретений – десятки! Только при очередной аттестации или конкурсе на замещение должностей мы вспоминали о них. Так может быть пора и оформить все это в виде диссертаций. Но хотелось, чтобы диссертация была как научное исследование, посвященное одному какому-то вопросу, и представляла собой цельный труд. А у нас и статьи и изобретения и работы по проектам были по самым разным, порой не пересекающимся, вопросам. Так, конечно, получалось, что, работая над проектом, приходилось заниматься многими вопросами и проводить исследования в разных направлениях. Много статей посвящено исследованию потока ошибок в радиоканалах. Разработан комплекс на базе мини-ЭВМ по обработке потока ошибок. Получены аналитические выражения по расчету вероятностно-временных характеристик передачи пакетов применительно к алгоритму «Базальта». К этому времени достаточно хорошо разобрался с каналами множественного доступа, опубликовал ряд статей и сделал несколько докладов на конференциях. За время работы много изобретено различных устройств по передаче данных, модуляторов и демодуляторов, на КШМ МП-31 получено авторское свидетельство.

Встреча с Мизиным Игорем Александровичем

В одну из командировок в 101 институт Ян Владимир Иванович и я были приняты Мизиным Игорем Александровичем. Для меня эта была особенная встреча. В кои века придется беседовать с заместителем Семенихина В.С., главным конструктором СОД и членом-корреспондентом АН СССР. В небольшом кабинете сидел приятный смуглый человек средних лет. Поздоровавшись, предложил сесть за стол. Я окинул внимательным взглядом его кабинет. Внимание привлекла сувенирная дощечка небольшого размера. На ней были нанесены контуры Советского Союза, с красными точками, соединенными прямыми линиями. Это была условная схема системы обмена данными с ТЦКС – территориальными центрами коммутации сообщений.

Он попросил рассказать о системе обмена данными АСУВ «Маневр». Мы изложили основные идеи ее построения, а также волнующие нас вопросы, проблемы и озабоченность по построению базовой СОД. Подробно остановились на проблемах бывшего «Базальта» и нынешней разработке комплекса «Редут-2П», который должен быть надежнее своего предшественника и иметь более высокие вероятностно-временные и криптографические характеристики.

Обсудили также и проблему по взаимодействию с СОД АСУ «Центр», которая возникла из-за различных алгоритмов передачи данных в обеих системах и представляет собой довольно сложную задачу. «А может лучше дальнейшее построение системы обмена данными АСУ «Центр» вести на комплексе «Редут-2П». Тогда исчезнет, во всяком случае, у связистов, «проблема взаимодействия», – прищурившись, проговорил Ян В.И. «Техника двинулась вперед, алгоритмы и габариты комплекса «Редут-2П» импонируют, но Старовойтову нужно сначала разработать комплекс, а вам провести всесторонние испытания в системе и убедиться в его надежности. Поэтому пока вопрос взаимодействия актуален», – заключил Игорь Александрович.

Встреча завершалась, и в этот момент Владимир Иванович сказал, что вот Игнат Игнатьевич, еще довольно молодой человек, давно занимается передачей данных и хотел бы как-то оформить свои научные достижения в виде диссертации. «Какие научные вопросы Вы хотели бы осветить в работе?», – спросил Игорь Александрович. И тут я начал излагать, что хотел бы описать вероятностно-временные характеристики передачи данных в системе по алгоритмам «Базальта» и «Редута», используя проведенные исследования в НИИСА по потокам ошибок в радиоканалах. При этом учесть особенностей используемого пензенской аппаратурой, алгоритма канала множественного доступа. Он сразу же прервал меня и сказал, что особенной науки в этом нет, все уже исследовано и решено. Этим он занимался еще в молодости, а потоки ошибок давно исследованы и описаны Замрием и Захаровым в Академии связи. Тогда я изложил ему подход по использованию многоуровневой модели при разработке архитектуры АСУ военных систем. С этим он согласился и сказал, что это перспективное и актуальное направление, его нужно разрабатывать. «Дерзайте, а руководителя – доктора наук мы Вам найдем», – сказал Игорь Александрович. На этом мы распрощались.

Аспирантура

Я ушел подавленный и расстроенный таким поворотом разговора. Заняться вопросами использования многоуровневой модели при разработке архитектуры АСУ военных систем было заманчиво, у меня даже имелся небольшой задел. Но эта тема была более философской, чем инженерной. Поэтому я не думал сдаваться и решил продолжить работать в направлении, в котором было уже затрачено много сил и главное много лет на «ошибки», на комплекс обработки, построенный на мини-ЭВМ, на дальность радиосвязи, на долгие раздумья над алгоритмом канала множественного доступа, для которого еще не найдено адекватной математической модели. Ведь Федор Григорьевич на основании проведенных исследований потока ошибок в радиоканалах получил аналитические выражения вероятностно-временных характеристик только для алгоритма «Базальта» и алгоритма аппаратуры передачи данных реального масштаба времени. Получить аналогичные зависимости для алгоритма «Редута» да еще с учетом каналов множественного доступа, мне, думалось, была хорошей темой.

Но нужно было как-то собраться с мыслями, вернее сконцентрироваться, заставить не откладывать на потом, а готовить материал и писать. Для этого решил поступить в аспирантуру НИИАА. Задумано, сделано. Подготовил необходимые документы – благо, два кандидатских минимума уже были сданы, написал небольшой реферат, подписал у руководства направление и отвез в НИИАА. Вместе со мной готовил документы для поступления в аспирантуру и Мосиенко Юрий Иванович – начальник отдела 2-го отделения НИИСА ныне генеральный директор ГНПО «Агат».

Принял меня заведующий аспирантурой и начал проводить собеседование. Долго рассматривал документы и особенно вчитывался в биографию. Было явно видно, что он в первую очередь представлял органы госбезопасности. Потом спросил, а не будем ли готовить кадры для Польши? «С чего Вы это взяли?», – спросил я. «Да Вы поляк», – ответил он. Меня его ответ взбесил. Моей национальностью уже не раз открыто и не явно тыкали. «Ну и что? У нас многонациональное государство. Я из Беларуси, а там много евреев и поляков по документам записано белорусами и русскими. Мои родители записаны поляками, так мне, что быть русским? Мой земляк Дзержинский Феликс Эдмундович, которого, я надеюсь, Вы знаете, тоже был поляк, и его национальность не помешала ему в Российской империи совершать Октябрьскую революцию и быть в правительстве Ленина», – выпалил я. Этот товарищ схватил мои документы и скрылся. Появившись, минут через двадцать, сказал, что больше вопросов нет, о времени вступительных экзаменов будет сообщено дополнительно.

Приехав в очередной раз в Москву, встретился с Богатыревым Вячеславом Андреевичем – доктором технических наук – моим будущим руководителем. Он внимательно прочитал мой реферат и сказал, что тема слишком объемна и расплывчата и он не понял, в какую сторону буду «грести». Но будем работать. Он дал согласие быть моим руководителем. Потом я выдержал вступительные экзамены и был зачислен в заочную аспирантуру. В этом же году поступил и Мосиенко Юрий Иванович.

Однако, вскоре начались непрерывные показы, оперативно-тактические учения ТЗУ, а также государственные испытания оперативного звена управления совместно с базовой системой обмена данными. Укладываться в жесткий график учебы в аспирантуре становилось все труднее и труднее. Спустя полтора года я был вынужден оставить учебу, решив, что нужно поступать в аспирантуру с почти готовой работой, иначе не уложишься в сроки. Немного ранее меня был отчислен и Мосиенко Юрий Иванович – причина та же – работа.

Однако мысль о написании работы не оставляла меня и я продолжал собирать материал. Только к концу девяностых годов смог предложить математическую модель алгоритма множественного доступа, реализованного в комплексах «Базальт» и «Редуд-2П» и получить характеристики, подтвержденные экспериментально. Это принесло большое внутреннее удовлетворение и могло быть отражено в диссертации. Казалось бы, с вероятностно-временными характеристиками канального уровня разобрались и этого может быть достаточно для диссертации.

Но к этому времени в процессе работы по проекту системы управления над протоколом транспортного уровня нужно было определить величины тайм-аутов при сборке сообщений. А для этого необходимо было научиться определять вероятностно-временные характеристики сборки сообщений. И меня захватила идея включить и эти исследования и работу. И здесь меня сгубила жадность. К этому моменту начали появляться работы сотрудников НИИССУ кандидатов математических наук Шибанова Сергея Евгеньевича и Огаря Василия Павловича, которые довольно хорошо описали этот процесс. Ко всему добавилось то, что к тому времени на почве разработки базовой СОД окончательно расстроились взаимоотношения между Юдиным Геннадием Васильевичем, Мусабековым Талятом Юсуповичем и Яном Владимиром Ивановичем. Во многом это отразилось на мне.

Часть 8

Одной из основных работ, выполняемых НИИ средств автоматизации с конца 1960-х годов, было создание комплекса средств автоматизации тактического звена АСУВ «Маневр». Работы выполнялись в соответствии с Постановлениями ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 02.09.1968 № 686-252 и от 24.08.1973 № 612-191. В 1982 году комплекс тактического звена АСУВ «Маневр» был принят на вооружение. С тех пор прошло почти 30 лет…

Все работы велись в тесной кооперации с ведущими предприятиями министерства радиопромышленности, министерства оборонной промышленности и военно-научными учреждениями министерства обороны СССР.Главным конструктором системы являлся директор института генерал-майор Подрезов Ю.Д. Большой вклад в создание тактического звена АСУВ «Маневр» внес начальник тематического отделения доктор технических наук Николаев Р.П., который по праву считался основным идеологом и вдохновителем создаваемой системы. Под его непосредственным руководством выполнен комплекс работ по системной проработке и архитектуре тактического звена управления.

В результате совместных усилий удалось создать систему, отвечающую самым современным требованиям по управлению войсками, обладающую высокими тактико-техническими характеристиками и не имеющую аналогов в мире. Важнейшей особенностью тактического звена управления явилась возможность работы в движении, что обеспечивало повышение оперативности и качества управления в процессе боевых действий. Таких возможностей на то время не имела ни одна зарубежная АСУВ.

Мобильный комплекс средств автоматизации тактического звена управления является одной из основных составных частей АСУВ «Маневр» и представляет собой многоуровневую иерархическую структуру органов управления войсками и оружием, состоящую из дивизионного, полкового и батальонного звеньев управления в составе нескольких взаимосвязанных подсистем управления силами и средствами родов войск и служб. Общевойсковая подсистема имела в своем составе:

подсистемы командования и штаба;

подсистемы управления разведкой;

подсистемы управления химическими войсками;

группы боевого управления (ГБУ) авиацией.

В АСУВ также входили подсистема управления ракетными войсками и артиллерией (РВ и А) и подсистема противовоздушной обороны (ПВО).

При создании тактического звена управления впервые в практике была разработана и применена методология сквозного проектирования при создании больших интегрированных систем, основанная на системном подходе от формального представления предметной области в виде математической модели до ее реализации в техническом, лингвистическом, информационном и программном обеспечении.

Разработанный специалистами НИИ средств автоматизации информационный язык системы (ИЯС), представляющий собой свод общих для АСУВ «Маневр» синтаксических правил, обеспечил информационную совместимость при передаче данных между подсистемами тактического звена АСУВ «Маневр» и при взаимодействии с вышестоящими уровнями и сопрягаемыми объектами.

Работы по созданию дивизионного и полкового звеньев управления тактического звена АСУВ «Маневр» были выполнены коллективом специалистов НИИ средств автоматизации под руководством кандидата технических наук Курицына И.В. (главный конструктор КП дивизии и КП полка).

Для оснащения пунктов управления дивизии и полка были разработаны базовые командно-штабные машины МП21 (главный конструктор Лисицын Ю.И.) на транспортной базе МТЛБУ и МП31 (главный конструктор Царев Б.П.) на транспортной базе БМП-1КШ, на основе которых в дальнейшем были созданы их различные модификации для должностных лиц дивизии и полка.

Командно-штабные машины были оснащены современным комплексом средств автоматизации, включающим пульт набора формализованных команд, малогабаритное устройство съема и нанесения графической информации, алфавитно-цифровой дисплей, бортовую ЭВМ («Аргон-1», впоследствии «Аргон-1М», «Улан») и устройство документирования, многоканальной аппаратурой передачи данных («Базальт», впоследствии «Редут»), комплексом средств связи в составе УКВ и КВ радиостанций и средствами навигации и наблюдения.

Информационно-вычислительный процесс в системе обеспечивался с использованием центрального вычислительного комплекса (ВК) «Ритм-10», который впоследствии был заменен на более современный «Бета-3М», ориентированный на обеспечение работы пунктов управления в движении. Вычислительные средства «Бета-3М» были реализованы на базе процессора А-40 (ЕС ЭВМ «Ряд-1»), внешнего запоминающего устройства (640 Кб), запоминающего устройства на магнитной ленте ЗУМЛ-75 (600 Кб), устройства документирования. Для обеспечения информационного обмена комплекс был также оснащен аппаратурой передачи данных и УКВ радиостанциями, аналогичными командно-штабным машинам.

Основным назначением ВК «Бета-3М» являлось решение оперативно-тактических задач управления войсками при подготовке и ведении боевых действий и автоматическое доведение результатов решения до должностных лиц пунктов управления дивизии и полка.

Система связи и передачи данных тактического звена АСУВ «Маневр» была построена на базе современных средств, обеспечивающих надежное функционирование системы на стоянке и в движении. При этом обеспечивалась устойчивая связь как внутри командного пункта, так и между пунктами управления дивизии и полка, с вышестоящими командными пунктами и с сопрягаемыми объектами. Для закрытия информации использовалась засекречивающая аппаратура гарантированного класса стойкости. Аппаратура передачи данных и организация системы телекодового обмена обеспечивали передачу данных при любых условиях боевых действий, включая активные и пассивные помехи, воздействия ионизирующих излучений, преднамеренные противодействия и т.д. Управление всей системой связи и передачи данных обеспечивалось из командно-штабной машины начальника связи с предоставлением возможности изменения архитектуры сетей связей и маршрутно-адресных таблиц с дублированием и созданием обходных каналов и маршрутов с целью гарантированного доведения информации до должностных лиц с учетом требований боевой обстановки.

В конце 70-х – начале 80-х годов с участием Госзаказчика, основных исполнителей и соисполнителей работ, военно-научного сопровождения были успешно проведены государственные испытания тактического звена АСУВ, а также ряд командно-штабных и войсковых учений с привлечением комплексов средств автоматизации тактического звена.

На заключительном этапе тактическое звено управления АСУВ «Маневр» прошло апробацию в войсках в ходе крупнейших общевойсковых учений на территории Белорусского военного округа «Запад-81», где полностью нашли подтверждение высокие тактико-технические характеристики системы и эффективность управления войсками во взаимодействии с другими видами и родами войск в ходе боевых действий.

В 1982 году Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 28.12.1982 №1142-328 комплекс тактического звена АСУВ «Маневр» был принят на вооружение Советской Армии.

Большая группа наиболее отличившихся специалистов и рабочих НИИ средств автоматизации, других предприятий и военных специалистов, принимавших участие в создании и внедрении тактического звена управления АСУВ «Маневр» была награждена правительственными наградами.

Успешное завершение работ, наряду с другими работами, выполнявшимися в институте, способствовало тому, что в 1983 году Указом Президиума ВС СССР от 21.10.1983 НИИ средств автоматизации за заслуги в создании средств специальной техники был награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Практически одновременно с внедрением тактического звена АСУВ «Маневр» в Вооруженные Силы Советского Союза начались работы по оснащению стран-участниц Варшавского договора.

Приказом Министра радиопромышленности от 11.01.1983 №20 НИИ средств автоматизации был назначен головным предприятием по созданию Единой Полевой автоматизированной системы управления войсками стран-участниц Варшавского договора. В кооперацию вошли 58 зарубежных предприятий и 535 предприятий СССР, которые наладили у себя промышленное производство комплексов и систем тактического звена, а также комплексов и систем ракетных войск и артиллерии.

На базе Белорусского военного округа был создан опытный участок АСУВ «Маневр» для отработки основных технических и программных решений, обучению специалистов и внедрению комплексов средств автоматизации в войска.

В 1983 году в Белоруссии на территории Дретуньского полигона были проведены войсковые учения, на которых отрабатывались решения по применению новых на то время формирований: разведывательно-огневых комплексов (РОК) и разведывательно-ударных комплексов (РУК), для управления которыми были сформированы командные пункты на базе командно-штабных машин тактического звена управления АСУВ «Маневр». Результаты учений показали обоснованность и эффективность такого решения. Данный факт свидетельствует о возможности расширения области применения комплексов средств автоматизации тактического звена в зависимости от условий и требований боевой обстановки.

Вместе с тем, эксплуатация системы в Вооруженных Силах Советского Союза и стран-участниц Варшавского договора, а также развитие вычислительной техники, средств связи и передачи данных, показали необходимость дальнейшего совершенствования комплексов средств автоматизации в тактическом звене управления.

Уже в 1985 году Решением Государственной военно-промышленной комиссии Совета Министров СССР от 18.11.1985 №386 НИИ средств автоматизации были поручены работы по усовершенствованию тактического звена АСУВ «Маневр».

Накопленный опыт и высокая квалификация специалистов института позволили в достаточно короткие сроки успешно выполнить поручение правительства. В течение 1985-1987 гг. было проведено совершенствование системы, которое коснулось модернизации и замены средств вычислительной техники, передачи данных и специального программного обеспечения.

Были проведены государственные испытания усовершенствованной базовой командно-штабной машины МП21Р и созданы ее модификации для различных должностных лиц дивизионного звена управления. В 1986 году уровень автоматизации был доведен до батальона. Была разработана и успешно прошла государственные испытания командно-штабная машина батальонного звена управления на транспортной базе БМП-2КШ (главный конструктор кандидат технических наук Капцевич О.А.).

Дальнейшее применение и использование комплексов средств автоматизации тактического звена в ходе эксплуатации и учений в условиях, максимально приближенных к боевым, показали значительное увеличение надежности системы, а также эффективности и качества управления войсками.

С завершением модернизации и совершенствования тактического звена «АСУВ» институт вышел на передовые позиции в стране в области создания интегрированных глобальных территориально-распределенных систем управления специального назначения.

В НИИ средств автоматизации окончательно сформировалась современная научная школа, к основоположникам которой можно по праву причислить первого директора института Подрезова Ю.Д., доктора технических наук Николаева Р.П. (в 70-е годы – начальник тематического отделения), доктора технических наук Гончарова В.И. (в 70-е годы – главный инженер, в 80-е годы – начальник главка Министерства радиопромышленности СССР, Генеральный конструктор института), Азаматова Н.И. (в 70-е годы – заместитель начальника тематического отделения, в 80-е годы – начальник комплексного тематического отделения, главный инженер института).

К достижениям научной школы НИИ средств автоматизации следует отнести, в первую очередь, разработку концептуального подхода в решении вопросов «взаимодействия открытых систем» и применения его впервые в мире в 70–80-е годы при проектировании АСУВ. Следует отметить также достижения в области построения распределенных вычислительных комплексов, которые позволяют организовать в системе распределенную обработку данных и хранение массивов данных в распределенных базах данных. Разработанные в институте системные решения позволили создавать уникальные программно-технические комплексы и системы управления войсками, оружием, разведкой и РЭБ, обеспечивающие оптимальную адаптацию к изменяющимся условиям применения, оперативный учет потребностей пользователей, информационно-логическую совместимость всех компонентов системы и ее подсистем.

Достижения ученых и специалистов института приобретают особую ценность с учетом того факта, что все разработки реализованы на вычислительной технике отечественного производства, которая по своим характеристикам уступала лучшим зарубежным образцам. Тем не менее, были созданы системы, в том числе, и тактическое звено АСУВ «Маневр», которое по ряду тактико-технических и эксплуатационных характеристик существенно превосходило зарубежные АСУВ того времени.

К 1988 году развитие средств вычислительной техники и связи, а также информационных технологий в стране и мире достигло совершенно нового уровня и качества. Это явилось предпосылкой для дальнейшего развития тактического звена управления и автоматизации управления войсками в целом с учетом новейших информационных и телекоммуникационных технологий, развития средств вычислительной техники, появления современных персональных ЭВМ, средств связи, передачи данных, решений по созданию локальных и глобальных вычислительных сетей, новых подходов к организации информационного, лингвистического и математического обеспечения, организации информационно-вычислительного процесса.

С 1988 года по поручению ЦК КПСС и правительства страны в рамках развития и совершенствования АСУВ «Маневр» в НИИ средств автоматизации, как головной организации, в кооперации с ведущими предприятиями и военно-научными организациями Советского Союза была начата разработка комплексного системного проекта по созданию перспективной АСУ войсками и оружием фронта «Авангард» под руководством Генерального конструктора института доктора технических наук Гончарова В.И.

В рамках комплексного системного проекта предполагалась коренная модернизация и совершенствование всех уровней управления АСУВ, в том числе, и тактического звена.

В 1992 году работы по комплексному системному проекту «Авангард» были успешно завершены. Первые результаты по практической реализации проекта должны были появиться до 1995 года. Однако после известных событий и распада СССР все работы были прекращены. Для НИИ средств автоматизации началась совершенно другая история.

Вместе с тем, основные системные и программно-технические решения незавершенного проекта, уже начиная с середины 90-х годов, нашли свое применение в перспективных проектах НИИ средств автоматизации, связанных с выполнением зарубежных контрактных работ по созданию специальной техники, и проектах по автоматизации Вооруженных сил Республики Беларусь.

Сегодня, спустя почти 30 лет после принятия тактического звена АСУВ «Маневр» на вооружение, и оглядываясь назад в прошлое, можно с уверенностью сказать, что эта уникальная по своему масштабу и значению работа НИИ средств автоматизации до настоящего времени является наиболее значительной, масштабной и комплексной среди всех разработанных и принятых на вооружение автоматизированных систем управления войсками.

→ К истории создания мобильных средств вычислительной техники для АСУ войсками фронта «Маневр»

К истории создания мобильных средств вычислительной техники для АСУ войсками фронта «Маневр»

Виталий Иосифович Штейнберг

Управление современной армией великой державы, включающей несколько родов и видов вооруженных сил и значительный контингент личного состава является сложнейшей задачей. Время принятия решений руководством соединений с учетом разведданных, соотношения сил и средств с потенциальным противником становятся определяющим фактором успеха боевых действий. Вот почему создание АСУ войсками уже в середине 1960-х годов, с появлением технической возможности разработки мобильных средств вычислительной техники, стало одной из самых актуальных проблем оборонной доктрины.

В представляемом докладе предлагается рассмотреть период с 1966 по 1987 год, связанный с проектированием, изготовлением и испытаниями тактического звена автоматизированной системы управления войсками фронта «Маневр», принятой на вооружение Советской армии и армий стран Варшавского договора. Автору доклада довелось непосредственно участвовать в указанных работах в качестве главного конструктора электронных вычислительных машин и комплексов на всех этапах создания АСУВ фронта «Маневр», значительно превосходящей по своим возможностям разработки ведущих зарубежных стран .

На первом этапе (начало работ с 1966 года) был разработан бортовой вычислительный комплекс (БВК) « » . БВК «Бета-2» предназначался для сбора, обработки и представления информации в удобном для принятия решений виде и ее передачи потребителям по каналам связи. В состав комплекса, размещаемого в трех подвижных единицах на колесном ходу, входили: система вычислительных средств - ЭВМ «Ритм-20» с пультом управления, устройствами внешней памяти и периферийным оборудованием; аппаратура телекодовой связи и радиосредства; передвижная электростанция. Основные характеристики системы вычислительных средств комплекса представлены в таблице 1.

В качестве основной элементной базы при проектировании использовались гибридные микросхемы «Посол» (серия 217) . БВК «Бета-2» был изготовлен ПО «Звезда» в количестве 12 комплектов и сыграл важную роль на начальном этапе создания АСУВ фронта «Маневр».

Таблица 1

Основные характеристики системы вычислительных средств БВК «Бета-2»

представление чисел	с фиксированной и плавающей точкой
разрядность чисел:
с фиксированной точкой	12 и 24 разряда
с плавающей точкой	48 разрядов
время выполнения операций, мкс:
с фиксированной точкой
с плавающей точкой
умножение: с фиксированной точкой
сложение: с плавающей точкой
система команд	специализированная, «Ритм»
число основных команд
	32 тыс. 24-разрядных слов
цикл обращения
	32 тыс. 24-разрядных слов
цикл обращения
время выборки
внешняя память: накопитель на магнитном барабане НБ-10:
	200 тыс. 24-разрядных слов
время обращения
накопитель на магнитной ленте ЛПМ-14:
	3x512 тыс. 24-разрядных слов
время ожидания
периферийные устройства: алфавитно-цифровое печатающее устройство АЦПУ-64-5:
скорость печати	250 строк/мин
ширина строки
число знаков
фотосчитывающее устройство ФСМ-7:
скорость считывания	от 4000 до 6400 знаков/с
перфоратор	выходной ленточный ПЛ-150
скорость перфорирования	от 750 до 1200 знаков/с

Одновременно с государственными испытаниями системы с БВК «Бета-2» шла разработка БВК « » - второй этап создания системы. Установленный на многоцелевом легком гусеничном бронированном шасси МТЛБ у БВК работал на ходу. При проектировании системы вычислительных средств комплекса было принято решение использовать в качестве базовой вычислительной машины Б ЦВМ. программно-совместимую с моделями ЕС ЭВМ «Ряд-1». Это позволяло многочисленным организациям - соисполнителям, участникам разработки АСУВ, вести наиболее трудоемкую стендовую отработку специального программного обеспечения на широко распространенных к этому времени стационарных моделях ЕС ЭВМ. Вместе с тем перед разработчиками БЦВМ была поставлена непростая дополнительная задача по обеспечению программной совместимости и с системой команд ЭВМ «Ритм-20» в целях использования наработанного программного обеспечения с БВК «Бета-2» на первом этапе создания системы. Эта задача была реализована благодаря программно-аппаратной эмуляции команд «Ритм». Таким образом, система команд БЦВМ включала полный набор команд и 60 команд ЭВМ «Ритм-20». Производительность БЦВМ в режиме ЕС ЭВМ составляла 140 тыс. оп/с (смесь Гибсон ЗЕ), в режиме «Ритм» - 100 тыс. оп/с. Для БВК «Бета-ЗМ» были разработаны внешняя память и периферийные устройства. Элементная база БЦВМ А-40 - монолитные схемы со средним уровнем интеграции (СИС). Основные технические характеристики БВК «Бета-ЗМ» приведены в таблице 2.

БВК «Бета-ЗМ» успешно прошел государственные испытания и в декабре 1982 года был принят на вооружение Советской армии. Изготовление комплекса осуществлялось на двух заводах в СССР - ПО «Звезда», с 1985 года - «Разданский машиностроитель», а для стран Варшавского договора - в Болгарии.

Таблица 2

Основные технические характеристики БВК «Бета-ЗМ»

быстродействие	500 тыс. оп./с (формат RX)
производительность	140 тыс. оп./с (смесь Г ибсон ЗЕ)
ОЗУ - выполнено на ферритовых сердечниках, возможна работа с двухкратным расслоением
цикл обращения
время выборки
ПЗУ - выполнено на ферритовых сердечниках
цикл обращения
время выборки
ПЗУ микропрограмм - выполнено на ферритовых сердечниках
	4096 72-разрядных слов
цикл обращения
время выборки
количество каналов ввода-вывода
пропускная способность канала ввода-вывода:
монопольный режим
байт-мультиплексный режим
количество внешних абонентов
внешняя память:
ЗУ большой емкости на ферритовых сердечниках УОПБЕ
накопитель на магнитной ленте ЗУМЛ-75
периферийные устройства: алфавитно-цифровое печатающее устройство АЦПУ-64-6
скорость печати
число печатаемых символов
фотосчитывающее устройство

На третьем этапе, в сентябре 1984 года была поставлена задача создания оперативного звена управления системы «Маневр», для которого разрабатывался ЭВК «Ритм-10». НИЦЭВТу было выдано задание на разработку для этого комплекса комплекта вычислительных средств 1В529 на основе базовой БЦВМ А-50 с общим программным обеспечением . БЦВМ А-50 - старшая модель из ряда унифицированных высокопроизводительных 32-разрядных бортовых ЭВМ с архитектурой ЕС ЭВМ. Применение в БЦВМ А-50 более современной элементной базы, в том числе БИС памяти, позволило резко повысить производительность машины и объем ее оперативной памяти, увеличить число каналов ввода/вывода. Была обеспечена возможность двухмашинной работы по прямому управлению. В состав машины входил пульт управления с реализацией последовательного интерфейса, в процессоры введена кэш-память, реализована микротестовая система. Для бортовых вычислительных комплексов на основе БЦВМ А-50 были разработаны кассетные накопители на магнитной ленте и накопитель на цилиндрических магнитных доменах. Разработанная аппаратура отвечала требованиям военных стандартов для авиационных, мобильных и стационарных объектов. Базовая БЦВМ А-50 являлась в середине 1980-х годов самой производительной межвидовой отечественной БЦВМ. Изготовление и поставка КВС 1В529 осуществлялась Астраханским машиностроительным заводом «Прогресс». Основные технические характеристики КВС 1В529 представлены в таблице 3.

Разработка АСУВ «Маневр» была одной из приоритетных работ Минрадиопрома и находилась под постоянным жестким контролем со стороны органов государственного управления, Коллегии Министерства, руководства Минобороны. Для координации работ по созданию системы «Маневр» был образован Межведомственный координационный совет во главе с заместителем Министра Гладышевым В.И., Центр организации, управления и контроля при головном предприятии - НИИ средств автоматизации, специализированный Совет главных конструкторов по научно-техническим проблемам комплексной автоматизации на пунктах управления фронта во главе с главным конструктором - директором НИИСА Подрезовым Ю.Д. Автору доклада довелось работать в указанных органах управления проектом.

Таблица 3

Основные характеристики КВС 1В529

быстродействие (форм.ЮС)	2 млн.опер/с
производительность (Гибсон-ЗЕ)	500 тыс. опер/с
емкость оперативной памяти
пропускная способность каналов:
в монопольном режиме
в байт-мультиплексном режиме	140 Кбайт/с
время непрерывной работы	круглосуточно
время восстановления с использованием ЗИП
температурный диапазон
система охлаждения	принудительная вентиляция
МОЩНОСТЬ
внешняя память
накопитель кассетный на магнитной ленте
емкость кассеты с МЛ В 4501 12
количество накопителей
скорость передачи данных	40 Кбайт/с
МОЩНОСТЬ
периферийные устройства
алфавитно-цифровой дисплей АЦД 2000
формат экрана	совместимый с ЕС7927
МОЩНОСТЬ
алфавитно-цифровое печатающее устройство
скорость печати
знаков в строке
мощность
возможно подключение перфоратора ленточного ПЛ-150М и фотосчитывающего
механизма ФСМ-8

Выводы:

До начала 1990-х годов все разработки БЦВМ и БЦВК выполнялись на отечественной элементной базе и обеспечивали паритет с разработками ведущих мировых производителей по основным тактикотехническим характеристикам.

Коллективы предприятий разработчиков АСУ военного назначения обладали научно-техническим заделом и необходимым кадровым потенциалом, что в содружестве с научно-исследовательскими учре- ждсниями Минобороны позволяло ставить и решать сложные задачи по автоматизированному управлению войсковыми соединениями.

Переход АСУВ «Маневр» на БЦВМ, программно совместимой с моделями ЕС ЭВМ, парк которых составлял до 80% от общего количества находящихся в эксплуатации ЭВМ в стране, позволил расширить фронт работ и сократить сроки разработки общесистемного программного обеспечения.

Базовые межвидовые унифицированные средства бортовой вычислительной техники, разработанные для АСУВ «Маневр», были освоены в серийном производстве и нашли широкое применение в авиационных, мобильных и стационарных объектах специального назначения.

Производственные возможности предприятий радиоэлектронной промышленности позволяли организовать выпуск аппаратуры в необходимых для обороны страны количествах.

Проведенный в рассматриваемый период комплекс работ по созданию и внедрению в войска средств автоматизации управления, изучение АСУВ «Маневр» при подготовке офицеров в училищах и академиях Минобороны, проведение военных учений различного уровня с использованием АСУВ «Маневр», позволили заложить основы автоматизированного управления войсковыми соединениями и показать необратимость новых подходов в управлении армией.

Научно-технический задел и колоссальный опыт, полученный в ходе создания АСУВ «Маневр», были положены в основу при проектировании объектов и систем нового поколения.

Список литературы

Баранец В. Готова ли Россия к войнам будущего? Газета «Комсомольская правда» (6 сентября 2012 г.).

Штейнберг В.И. Бортовой вычислительный комплекс «Бета-2»

Штейнберг В.И. Элементная база - основа динамики развития БЦВМ комплекса «Аргон ». Сборник статей «Динамика радиоэлектроники». Изд. Техносфера, М.. 2007, с.331-342.

Штейнберг В.И. Бортовой вычислительный комплекс «Бета-ЗМ» . Виртуальный компьютерный музей Эдуарда Пройдакова,

Штейнберг В.И. Бортовая ЭВМ А-50 . Виртуальный компьютерный музей Эдуарда Пройдакова.

Об авторе: ОАО «Научно-исследовательский институт «Аргон»
Москва, Россия
[email protected]
Материалы международной конференции Sorucom 2014 (13-17 октября 2014)
Помещена в музей с разрешения авторов 29 Февраля 2016

Конец 60-х годов прошлого века – период великого противостояния двух сверхдержав, период изнурительной гонки вооружений. Высокими темпами идет разработка новых образцов вооружений и военной техники. Особенно быстро развивается микроэлектроника и на её базе – средства телекоммуникаций и вычислительной техники, что в свою очередь явилось мощной платформой для развития информационно-управляющих систем, систем управления .
В развитии таких систем активно соперничали возможные в то время противники СССР и США. Первыми АСУ войсками и оружием в конце 50-х годов прошлого века являлись созданные американцами АСУ артиллерийских подразделений «Такфайр», подразделений ПВО «Мисайл Монитор» и тыла (ЦС-3).

В Советском Союзе первыми в начале 60-х годов прошлого века были созданы автоматизированная система боевого управления (АСБУ) РВСН (ОКБ «Импульс», г. Ленинград), система предупреждения о ракетном нападении (СПРН, РТИ АН СССР), комплекс средств автоматизации (КСА) войск ПВО «Алмаз-2» (НИИ «Восход», г. Москва), АСУ ВВС «Воздух-1М» (ОКБ-864 Минского электромеханического завода, г. Минск), АСУ ракетными комплексами (АСУРК-1, КБ Загорского электромеханического завода). Последняя работа была выполнена под руководством главного конструктора завода Семенихина В.С., который с 1963 года стал директором НИИ-101 (НИИ автоматической аппаратуры). В этот НИИ в дальнейшем была передана тематика АСУРК, АСУ ЗРВ «Вектор» и АСУ Вооруженных Сил СССР.

В мае 1964 года Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР задается разработка АСУВ войсками фронта и в 1965 году НИИАА завершило создание эскизного проекта, а по сути – программы создания такой системы. С учетом занятости НИИАА работами по созданию АСУ ВС СССР (система «Центр»), системы обмена данными (СОД) для этой АСУ, а также так называемого «ядерного» или «президентского» чемоданчика (система «Чегет» из состава АСУ «Казбек»), работы по созданию АСУВ фронта «Маневр» в звеньях фронт – общевойсковая (танковая) армия – общевойсковая (танковая) дивизия – мотострелковый (танковый или артиллерийский) полк были преданы в Минск в отдельное конструкторское бюро Минского электромеханического завода №864 (ОКБ-864).

26 февраля 1969 года ОКБ-864 преобразовали в филиал Научно-исследовательского института автоматической аппаратуры (ФНИИАА), а с 16 июня 1972 года на базе этого филиала был создан Научно-исследовательский институт средств автоматизации (НИИСА), с именем которого и связаны все работы по АСУВ фронта «Маневр».

Директором ОКБ, а затем ФНИИАА и НИИСА, Главным конструктором АСУВ фронта «Маневр» (с 1968 г.) был назначен профессиональный военный, впоследствии генерал-майор, талантливый инженер Подрезов Юрий Дмитриевич (1924-2001 гг.)

АСУВ фронта «Маневр» сразу создавалась как единая интегрированная автоматизированная система управления общевойскового (танкового) объединения (соединения), включающая в своем составе подсистемы управления родами сухопутных войск, АСУ фронтовой авиации и войсковой ПВО, АСУ тыла, объединенных единой системой связи и передачи данных. Надо заметить, что АСУ фронтовой авиации функционально входила в АСУ «Маневр», но разрабатывалась как самостоятельная АСУ по отдельному заданию и носила название «Эталон».

Основными проблемными вопросами, требующими своего решения при создании АСУВ фронта «Маневр» являлись:
создание системы по своим оперативно-тактическим характеристикам не уступающей лучшим зарубежным аналогам, а по некоторым характеристикам и превосходящим их, в условиях значительного отставания в СССР развития средств связи, средств вычислительной техники и общего программного обеспечения, использования только отечественных комплектующих и материалов, средств электропитания и жизнеобеспечения;
необходимость работы системы в жестких климатических условиях (от -50°С до +50°С), условиях сильных ударных нагрузок, напряженных характеристик обитаемости и движения в тактическом звене управления (дивизия, полк);
необходимость обеспечения максимальной унификации технических средств, автоматизированных рабочих мест (АРМ) для обеспечения должной живучести системы и развертывания ее массового производства в оборонной промышленности СССР, а в дальнейшем и в странах-участницах Варшавского договора;
необходимость обеспечения очень жестких вероятностно-временных характеристик доведения информации и времени сбора информации в целом за звено управления, которые на порядок и более должны были сократить цикл боевого управления по сравнению с существующей неавтоматизированной системой.

Эти и другие проблемы и задачи были в АСУВ фронта «Маневр» успешно решены. В этот период были разработаны, изготовлены и прошли все виды испытаний многие наукоемкие, соответствующие лучшим зарубежным аналогам того времени, базовые технические и программные средства, необходимые для создания командно-штабных машин. Например такие, как индикаторы кругового обзора, чертежно-графические автоматы, устройства съема координат, электронно-оптические планшеты, пульты набора формализованных кодограмм, различные клавиатуры и табло для отображения информации, аппаратура передачи данных различного масштаба времени и дистанционного ввода информации, аппаратура коммутации и оперативной связи, программное обеспечение операционных систем, управления базами данных.

Конструктивно базовые технологические и программные средства объединены в АСУВ фронта «Маневр» в автоматизированные рабочие места и установлены в тактическом звене – дивизия, полк (26 машин) в командно-штабные машины (КШМ) и специальные машины (СМ), а в оперативном звене – фронт и армия (около 100 машин) в штабные машины (ШМ). В качестве транспортных баз в тактическом звене использовалось самоходное шасси МТ-ЛБУ, в оперативном – кузов «Основа» на базе шасси «Родинка», Урал-375, прицепы КП-4

Применение системного подхода в области построения распределенных вычислительных комплексов позволило организовать распределенную обработку данных и хранение массивов данных в распределенных базах данных. Системный подход – фундамент проектов ГНПО «Агат», – позволил принимать оптимальные и уникальные программно-технические решения, которые обеспечивали максимальную адаптацию к изменяющимся потребностям пользователей, совместимость всех компонентов системы и ее подсистем, учет многопараметрических функциональных подсистем, качественную обработку информации в АСУВ в условиях жестких ограничений по объемам памяти и производительности ЭВМ с положительным результатом – созданием АСУ, эффективно работоспособной в любой внешней среде.Такой подход позволил сделать управление войсками, оружием, разведкой и РЭБ чрезвычайно надежным, живучим и оперативным. Сделано это было на вычислительной технике, которая значительно уступала по своим характеристикам зарубежным образцам. Высокая надежность системы обеспечивалась за счет унификации аппаратуры АРМ и использовании параллельности алгоритмов (структурной алгоритмической избыточности) в обработке информации.

При проектировании АСУВ выяснилось, что системы связи АСУВ должны строиться на совершенно новых принципах, не имевших аналогов в прошлом, а для систем обмена данными такого масштаба и сложности только разрабатывались базовые основы построения аппаратуры передачи данных. Реализация высокоживучих адаптивных сетей и систем связи могла быть проверена в необходимом объеме только на АСУВ «Маневр». Создание мобильной АСУВ требовало решения основной коммуникационной проблемы – обмена данными между ПУ и КП. Объемы передаваемой информации значительно возросли, время ее доставки уменьшилось, а требования к безошибочной передаче данных по тем временам 1х10-6 были фантастическими. Требовалось создание нового класса аппаратуры, отвечающей всем требованиям к передаче данных, работающей в жестких условиях эксплуатации (от -50°С до +50°С), на ходу, в т.ч. и в бронеобъектах.
Выявилась необходимость создания аппаратуры передачи данных трех существенно отличающихся типов:

Для передачи оперативно-тактической информации (ОТИ);
для передачи данных реального масштаба времени (РМВ);
для дистанционного ввода разведывательных данных (РД).

Задача создания АПД для передачи ОТИ была поручена Пензенскому научно-исследовательскому электротехническому институту (ПНИЭИ) и успешно им решена путем разработки сначала комплекса аппаратуры Т-244 «Базальт» (1972 г.), а затем комплекса аппаратуры Т-235 «Редут» (1985 г.). Эти уникальные комплексы позволяли строить разветвленные сети обмена данными и по своим характеристикам не имели аналогов в мире. Разработка АПД для передачи информации РМВ разделилась на два направления. АПД для АСУ ПВО страны разрабатывало Ленинградское ПО «Красная Заря» при научном сопровождении Московского НИИ приборной автоматики (аппаратура АИ-010).

Головным разработчиком АПД РМВ для мобильных пунктов управления был определен НИИСА, которым было создано и внедрено в изделиях «Поляна», «Ранжир», ПОРИ и других объектах, сопрягаемых с КШМ (ШМ), целое поколение аппаратуры: С23 (1976 г.), АИ-011 (1976 г.), С23М (1982г.), «Иртыш» (1985 г.).

Разработка аппаратуры дистанционного ввода также была поручена НИИСА и для подразделений радиационной и химической разведки была создана сначала аппаратура «Березка» (1976 г.), а затем комплекс «Осетр» (1986 г.).

Тактическое звено АСУВ «Маневр» оснащено собственной встроенной мобильной системой связи, обеспечивающей все необходимые внутренние и внешние виды связи командного пункта – от тональной до цифровой. Использовалась засекречивающая аппаратура гарантированного класса стойкости. Организация системы телекодового обмена и аппаратура передачи данных обеспечивали передачу данных в любых условиях боевых действий (активные и пассивные помехи, защита от ионизирующих излучений, преднамеренное противодействие и т.д.). Управление всей системой связи проводилось с пункта управления начальника связи и предоставляло возможность необходимого изменения архитектуры сетей КВ и УКВ связей под требования боевой обстановки.

Одной из самых серьезных научно-технических проблем создания тактического звена управления АСУВ фронта «Маневр» в начале 80-х годов прошлого века явилось решение задачи подавления индустриальных помех и обеспечения электромагнитной совместимости при совместной нормальной работе от 4 до 7 радиостанций и приемников, расположенных в одной бронебазе на гусеничном ходу, с доведением до заданных тактико-технических характеристик всего комплекса средств автоматизации, в первую очередь по дальности радиосвязи и нормального функционирования средств автоматизации. Эта задача была успешно решена группой специалистов института

При создании АСУ тактического звена управлении впервые была разработана и применена для создания больших интегрированных систем методология сквозного проектирования от формального представления предметной области в виде математической модели до ее реализации в техническом, лингвистическом, информационном и программном обеспечении.

Разработанный специалистами УП «НИИСА» информационный язык системы (ИЯС), представляющий собой свод общих для АСУВ «Маневр» синтаксических правил, обеспечил информационную совместимость при передаче данных между подсистемами.

В кооперации по созданию АСУВ фронта «Маневр» участвовало свыше 500 организаций и предприятий СССР и стран-участниц Варшавского договора, которые наладили у себя промышленное производство комплексов и систем тактического звена, а также комплексов и систем ракетных войск и артиллерии.

Генеральными заказчиками АСУВ «Маневр»: Генеральным штабом ВС СССР, а затем и начальником войск связи ВС СССР – были привлечены к военно-научному сопровождению проектов и испытаний системы и ее элементов ведущие военно-научные учреждения: Военная академия Генерального штаба ВС СССР, Военная академия бронетанковых войск им. Р.Я. Малиновского, Военная академия им. М.В. Фрунзе, Военная академия им. Ф.Э. Дзержинского, Военные академии связи, химической защиты, артиллерийская академия, инженерная академия и другие. Кроме того, были привлечены специально создаваемые для научных исследований и проведения испытаний в интересах совершенствования Вооруженных Сил центральные НИИ видов вооруженных сил и родов войск, для которых создавались компоненты АСУВ «Маневр».

В ноябре 1981 года государственные испытания АСУВ “Маневр” были завершены и акт Государственной комиссии с положительными результатами был представлен на утверждение. Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР в декабре 1982 года тактическое звено АСУВ фронта «Маневр» было принято на вооружение Советской Армии. НИИСА было награждено Орденом Трудового Красного Знамени, а наиболее отличившиеся работники промышленности и военные специалисты (около 600 человек) – награждены орденами и медалями СССР.

В 1988 году было завершено создание усовершенствованного варианта тактического звена АСУВ фронта «Маневр» и в период 1989-1991 гг. отдельные опытные образцы усовершенствованных тактического и оперативного комплексов АСУВ фронта «Маневр» были поставлены в ряд округов (БВО, МВО, ДВО), в Военную академию Генерального штаба ВС СССР, Военную академию им. М.В. Фрунзе, штаб 5-й общевойсковой армии.

На базе основных технических решений АСУВ фронта «Маневр» были реализованы два крупнейших проекта – создание интегрированной АСУ ВВС и ПВО Группы советских войск в Германии и полевой АСУВ стран-участниц Варшавского договора. Опыт системного проектирования, полученный при создании АСУВ фронта «Маневр», бесценен.

Юдин – доктор технических наук

Для меня присвоение ученого звания доктора технических наук Юдину Геннадию Васильевичу явилось каким-то отвращением к ученым званиям как таковым. Для нас было совершенно неожиданным, когда при полном провале на государственных испытаниях базовой системы обмена данными ПАСС «Редут-2», ее главный конструктор кандидат технических наук Юдин Геннадий Васильевич подготовил тезисы доклада на соискание ученой степени доктора технических наук. В те времена существовало положение, что Главным конструкторам разработок, имеющих большое народно-хозяйственное значение, разрешалось присваивать ученую степень по результатам доклада на Ученом Совете, без подготовки диссертации. Да эта было хорошая процедура, но только для Главных (именно с большой буквы) конструкторов. Конечно, этим положением начали пользоваться и главные (именно с маленькой буквы) конструктора. Здесь с большой буквы имею в виду настоящих конструкторов и специалистов, а с малой – проходимцев и в их числе по большей части прохиндеев с билетами членов КПСС.

В институт поступили тезисы доклада Юдина для отзыва. Прочитав их, Ян Владимир Иванович подошел ко мне, протянул несколько страниц текста и сказал: «Прочти, потом обсудим, нужно готовить отзыв». Я отложил все дела и начал читать. С первых предложений пришел в неописуемый восторг. Какой молодец, какой умный и хороший, какой догадливый наш главный конструктор, наш будущий Великий Ученый! А мы здесь сидим и даже не можем получить каких-то кандидатских званий! Да он просто гений наш Геннадий! Ура! Ура! Ура!

Закончив чтение сего труда, пошел к Владимиру Ивановичу. «Владимир Иванович, я могу подготовить только отрицательный отзыв, которого достоин труд этого «главного конструктора». Все, о чем здесь «промурлыкал» Юдин в своих тезисах было рождено в этих стенах и, он, если брать по большому счету, здесь не причем. Даже для согласования протоколов взаимодействия, о коих он пишет, как о личных заслугах, нужно было нам приложить огромные усилия. А реализации в системе, как показали госиспытания, до сих пор нет, и справки, подписанные Заказчиком, липовые. Это позор для науки!».

Посоветовавшись, решили написать Петрякову Юрию Алексеевичу – Заказчику. И что Вы думаете? Пришел ответ, что «ученые» работы, выполненные под руководством «главного конструктора» Юдина Геннадия Васильевича, достойны присуждения ему ученой степени доктора технических наук. Поздравления Заказчику! Вы поддержали антинауку! Тушите свет, ибо истина может быть найдена только в темноте!

Конечно, ларчик открывался просто. Вместе с благими намерениями, которых ожидали от создания НИИССУ, в нем стали проявляться и некоторые пороки того времени, свойственные многим организациям подобного типа. В НИИССУ, как и следовало ожидать, начал зарождаться своего рода «отстойник» для разных военных, которые занимая руководящие должности и готовясь уходить в отставку, обеспечивали себе «запасные аэродромы». Так, выходя в отставку, многие подполковники – генералы находили «тихий приют» в подобных научных учреждениях. Среди них были и выдающиеся личности, опыт которых использовался в разработках. И в нашем институте было много таких специалистов. Взять, к примеру, Нестеренко Дмитрия Максимовича – генерал-лейтенанта, бывшего Начальника войск связи Белорусского военного округа. Это был довольно живой генерал. Он много подсказал при разработке схем связи и отработке отдельных вопросов тактического и оперативного применения техники связи при разработке систем управления войсками. Но он не вмешивался в технические вопросы разработки самой техники, так как в силу своего возраста и прогресса техники, он не мог ничем помочь разработчикам. Другое дело, такие специалисты как Ярков Владимир Алексеевич – начальник отдела у Заказчика. Он был хорош как специалист Заказывающего Управления. Он много сил и изобретательности приложил при подготовке Решения о принятии на вооружение ТЗУ АСУВ «Маневр». Но ему было грош цена как техническому специалисту. Или сам вот-вот уходящий в отставку Алехин Виталий Алексеевич, возглавляющий Управление Заказчика по нашей теме. Выступи он против присвоения Юдину Г.В. ученой степени доктора технических наук, и тогда ему нет места в НИИССУ – иди в другое незнакомое место или на «посадку и прополку грядок». Такова была реальность в том мире!

Второе письмо направили в Ученый Совет НИИССУ. Оно, конечно, там было оставлено без внимания и Юдин Геннадий Васильевич – доктор технических наук! Но уже нам было не до докторов! Уже надвигались страшные времена. Подготовленная Горбачевым «публика», занесла меч над нашей Родиной и в декабре 1991 года в темных беловежских лесах разрубила Союз на самостийные государства. Но оказалось, что это было время и для псевдонауки. В это «самое мутное время» появилось столько «ученых мужей», что несколько лет спустя, Президент Республики Беларусь Лукашенко А.Г. вынужден был издать Указ о фактическом непризнании дипломов кандидатов и докторов наук всевозможных Международных Академий, выданных в «мутное время».

Руководящая и направляющая

В отделе 51 была партийная ячейка, состоящая из нескольких членов партии. Три члена партии работали в секторе Филиппова Анатолия Ивановича. Это Михалевич Михаил Михайлович – полковник в отставке. Он был опытный связист, ранее служивший в стратегических войсках. Выйдя в отставку, он переехал в Минск, и начал работать в институте. Занимался вопросами организации связи в оперативном звене управления. С ним можно было обсудить любую как техническую, так и житейскую проблему. Для него не существовало национальности человека, он уважал и ценил трудолюбивых специалистов.

Полковник в отставке Царьков Виктор Никитич занимался вопросами организации связи в тактическом звене управления. Его хобби было рисовать и описывать схемы связи. Он прошел большой жизненный путь. Был командиром взвода под Москвой во время Великой Отечественной Войны и советским военным советником при штабе Насера во время арабо-израильской войны 1956 года. Выйдя в отставку, работал в нашем институте.

Майор в отставке Андреев Юрий Федорович, участник Великой Отечественной Войны, также рисовал схемы связи, но его биографии я не знал, а на откровенный разговор он никогда не шел. Он до мозга костей любил спорт, всегда в 11 часов делал производственную зарядку. Обычно практически все сотрудники в это время прогуливались по длинным коридорам, чтобы немного размяться, перекинуться какими-то техническими новостями или парой анекдотов.

Белашов Константин Константинович – майор в отставке, рыбак, рассудительный, спокойный и неунывающий человек. Работал в секторе Волошина Владимира Ивановича. В свое время он участвовал в войсковых учениях с применение атомного оружия на Тоцком полигоне и проезжал по эпицентру взрыва.

Партийная группа отдела входила в состав партийной группы отделения связи, которую одно время возглавлял ведущий инженер Алексей Боуфал, получивший во время реорганизации института сразу должность начальника отдела.

Остальные беспартийные находились под ненавязчивым, но пристальным вниманием партийных товарищей. Особенно старался в части производственной дисциплины и соблюдения режима секретности Царьков Виктор Никитич. На заседаниях партийной группы отдела нам начальникам секторов и нашим ведущим инженерам приходилось держать отчеты о работе. Но, как правило, они проходили спокойно.

Владимир Иванович Ян в свое время отказался вступить в КПСС, а нам и не предлагалось, поэтому мы особенно не вникали в партийные дела – для нас была работа и сроки ее выполнения. Но мы видели, знали и чувствовали, что в партии твориться что-то не ладное. Первым безнравственным поступком не только по партийным, но и по чисто человеческим понятиям, был поступок секретаря партийного бюро отделения связи Алексея Боуфала. Он, женатый человек, начал встречаться с одной довольно симпатичной девушкой из отделения, которая возглавляла комсомольскую организацию отделения связи. В результате она забеременела и в тяжелых муках родила ребенка. Это был сильнейший удар для Алексея, которого едва не исключили из партии. Но партия простила ему этот проступок и рекомендовала директором предприятия «Конус», созданное для выполнения наладочных и стыковочных работ по технике АСУВ «Маневр» в г. Лиде Гродненской области.

После прихода к власти Горбачева, с каждым днем стало чувствоваться ослабление партийного влияния на производственный процесс. Выдвинутые им лозунги по коренной модернизации многих отраслей народного хозяйства, оставались лозунгами. У нас в отделе во всю стену висел плакат с призывом по перестройке. Как-то раз, мы в секторе обсуждали чисто технические вопросы. Я сидел с другой стороны стола, вокруг которого склонившись над материалами, сидели сотрудники. Вдруг к нам вбегает Царьков Виктор Никитич и с ходу задает вопрос: «Шушкевич, как ты перестроился, подготовь отчет, будем заслушивать на бюро». «Виктор Никитич, как видите, я перестроился и сижу с другой стороны стола, перед глазами на стене горбачевский призыв и больше перестраиваться думаю, не нужно», – спокойно сказал я. Стиснув зубы, он ушел. (Виктор Никитич почему-то меня всегда называл Шушкевич, а не Сушкевич).

Но дела партии шли все хуже. Первым в институте и возможно одним из первых в городе положил партийный билет, отказался платить партийные взносы и решил выйти из рядов КПСС Андреев Юрий Федорович. С ним проводили беседы соратники по партии, но он сказал: «С партией Горбачева мне не по пути». Его «пропустили» по всем ступеням партийной иерархии и, в конце концов, исключили из рядов КПСС. В скором времени он тихо умер рано утром на скамейке возле дома после утренней пробежки перед работой. А он ведь был марафонским бегуном, многократно участвовал во всесоюзных марафонских забегах в Москве, занимал даже вторые места. Это была вторая серьезная неприятность нашей партийной ячейки.

Наступили совсем другие времена. Все чаще в коридорах института стали ходить разговоры о негативной роли руководящей и направляющей, о временах Сталина, особенно о «репрессиях 37 года», о «гениальном писателе» Солженицыне, об «отце водородной бомбы» Сахарове и тому подобных «благодетелях».

Уничтожение СССР

Бывали хуже времена,

Но не было подлее.

Н.А. Некрасов

Он же политический шизофреник

Я и Зоя в очередной раз приехали в Слуцк к родителям. Это было в мае 1985 года. Нас встретил отец Зои Павел Прокофьевич Дубовский. «Дети, у нас случилось большое несчастье», – произнес он, едва мы ступили на порог дома. «Что случилось и с кем? Кто заболел? Мы Вам вчера вечером звонили – все было в порядке», – забеспокоились мы. «Да с нами все в порядке, мы еще крепкие старики. На наше государство надвигается большая беда – к власти пришел политический шизофреник. Он к страшной беде приведет нашу страну, а с ней и всех нас. Пойдемте в дом и поговорим». Мы зашли в дом, и отец рассказал, почему он пришел к такому выводу. «Я вчера внимательно прослушал речь Горбачева, которую он произнес перед партийно-хозяйственным активом в Ленинграде. Такого бреда мне в своей жизни еще не приходилось слышать. Речь была какая-то обезличенная и шла не понятно о ком и чем. Она была какой-то иносказательной, шла от какого–то потустороннего субъекта, а с точки зрения грамматики, безграмотной. Предложения не содержали или подлежащих или сказуемых. Это первый признак шизофрении. С другой стороны он весьма хитер – ведь такую речь затеял, не где попало, а в колыбели Октябрьской революции. Ему нужно было проверить, как воспримут его думы именно там. Я понимаю, что в партии нужно много менять. Она фактически узурпировала власть. Нужно рядовых коммунистов допустить к выборам. Пусть не первых лиц партии, так хотя бы секретарей райкомов и обкомов на первых порах. Сейчас это можно сделать, сейчас в стране пока спокойно. А он фактически предлагает, какое-то ускорение, какую-то перестройку, а с моей точки зрения, сменить общественный строй». Сейчас, много лет спустя, когда история понемногу все расставляет по своим местам, и выясняется действительная роль Горбачева в уничтожении Великой многострадальной Страны, я часто вспоминаю эти дальновидные мысли и глубокий анализ отца.

Спустя несколько лет, когда горбачевской перестройкой почва общества была полностью вспахана и на сцену начал появляться Ельцин, которого начали воспринимать как человека, способного изменить ситуацию к лучшему, у родителей снова зашел разговор о политике. И я, и Зоя воспринимали Ельцина, как настоящего русского человека, человека способного стабилизировать и сохранить страну. Однако, не только отец, но и мама Анна Николаевна в один голос ругали не только Горбачева, но и Ельцина. «Этот тип пойдет еще дальше Горбачева, не верьте ему, что он большой благодетель и что он против Горбачева. Они оба по большому счету заодно, а ругаются принародно для отвода глаз, как два цыгана на базаре. Ельцин – это продолжатель Горбачева. Это сейчас он играет в народ. Ему нужна власть. Он будет стрелять в народ ради власти. Они оба уничтожают Страну».

Мы еще долго на протяжении нескольких лет наблюдали сцены по противостоянию двух «больших» политиков, но на все события я начал смотреть по другому, исходя из того, что Ельцин продолжает начатое Горбачевым дело по уничтожению СССР. Просто на данном этапе для многих стало понятно – для чего Горбачев затеял «перестройку», а для снижения народного накала нужно было сместить акцепты в другую сторону, в сторону другого лидера, который якобы критикует прежнюю линию руководства, борется против прежних порядков и готов умереть за справедливость, счастье народа и некую демократию. На самом деле был применен известный в политике метод «поменять лошадей».

Многие события, ранее казавшиеся не совместимыми друг с другом, казавшиеся происходившие случайно, при таком взгляде на этих перестройщиков, совмещаются. Слова Горбачева о том, что «процесс еще не пошел», а потом «процесс пошел», для меня стали понятыми и предсказуемыми. Это было произнесено после того, как подняли голову в республиках разного рода националисты, когда они начали требовать «самостийностей», чернить и оплевывать историю страны и прямо извращать исторические факты.

«Он был одним из таких государей, которые как будто судьбою посылаются для того, чтобы привести в расстройство и разрушение свое государство» – писал Николай Кастоморов о персидском шахе Гуссейне IV. Это можно в полной мере отнести к Горбачеву.

Однако, и мы во многом виноваты в свершившемся. Мы молчали, отсиживались, думая, что это нас не касается, что эти события происходят где-то далеко, что мы маленькие человечки и на судьбу страны повлиять не сможем. Мы позволили горстке недалеких людей вселить в нас под видом национального самосознания (языка, культуры, исторического прошлого) крупицы страшного зверя – национализм.

По этому случаю можно привести высказывания Шарля де Голля, произнесенные им 25 ноября 1941 года в Оксфордском университете. «Надо сказать, что некоторые люди считают для себя весьма удобным сводить все объяснения переживаемых миром потрясений к честолюбивым стремлениям одного, правда, достаточно известного, человека по имени Адольф Гитлер. Они изображают причины нынешней войны, таким образом, будто бы ненавистный тиран, написав книгу «Моя борьба», повел одну часть земного шара в атаку против другой его части, для того, чтобы навязать всей нашей планете собственное евангелие. Такая точка зрения дает им, впрочем, возможность искать выход из кризиса по принципу наименьшего сопротивления: чтобы установить справедливый и прочный мир, достаточно, по их мнению, свергнуть диктатора из Берхтесгадена. Но, не отрицая того, что сама личность немецкого фюрера сыграла немаловажную роль в происхождении войны, как можно удовольствоваться столь поверхностным суждением?

Другие, вступая в дискуссию, заявляют, что причиной катастрофы и на этот раз явилась извечная жажда немецкого народа к мировому господству. Отсюда следует, что достаточно, проявляя настойчивость и твердость, установить для этого народа режим необходимых гарантий в отношении границ его государства, чтобы проблема была полностью решена. Совершенно очевидно, что на протяжении столетий фактическим очагом каждого военного пожара в Европе являлась страна, о которой можно сказать, что для нее война стала как бы ремеслом, и поэтому, как кажется, невозможно оспаривать, что подобная нация заслуживает, чтобы по отношению к ней были приняты действенные меры предосторожности. Однако возникает вопрос, является ли сочетание системы нацизма с немецким динамизмом простой случайностью или же само это сочетание есть следствие более общего зла, скажем прямо – результат кризиса цивилизации».

Гнусность

Недавно закончил читать последний опус «архитектора перестройки» Александра Яковлева «Сумерки». Более гнусного и омерзительного не приходилось читать ранее. Гадчайший человечек! Это он и ему подобные руководили нами, говорили вдохновенные слова сначала о коммунизме, о развитом социализме, потом об ускорении научно-технического прогресса и о необходимости ускорения. А на самом деле думали и вынашивали мысли о смене государственного строя через разрушение сложившихся идеалов, через осквернение людей, отдавших жизнь за лучшую жизнь. Они осквернили историю той страны, в которой жили, обманули и осквернили народ, которым руководили. Это более гнусный человек, чем Адольф Гитлер. Тот хоть сразу сказал не только немцам, но и всему миру, что он будет делать, изложив свою программу в «Main Kamf». А этот Иуда, говоря о светлом будущем, подрубал корни государственности, выдергивал у людей идейный стержень и готовил почву для уничтожения страны. Судя по его высказываниям, он вообще не имел понятия о стадиях развития общества, не имел понятия о диалектике, об историческом, независимо от общественного строя, постоянном противостоянии Запада и России.

Я думаю, что он появился у нас из преисподней и вернулся туда же к своим собратьям после смерти, так же как вернулся к своим согражданам-немцам и Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев. Из всего прочитанного я понял, что Яковлев имел примитивное политическое сознание, а выдавал себя за большого политика. Одним словом – ИУДА.

Многие говорят и пишут, что «великие перестройщики» были западными агентами влияния. Думаю, что Западу было не зачем их вербовать, потому что это были люди уже готовые на предательство, на слом общественного строя, на уничтожение собственного государства.

Август 1991 года

19 августа воскресение. Мы на даче в Забичанах. Там же и услышали сообщение о введении чрезвычайного положения в стране. Многие соседи отнеслись с одобрением, говоря, что может, наконец, закончиться «говорильня» и власть начнет заниматься делом. Немногие говорили, что снова коммунисты распустят руки и все останется по-прежнему. По приезду домой с порога к телевизору, но там почти никакой информации. Только вечером ситуацию прояснила состоявшаяся пресс-конференция ГКЧП. Зоя узнала Генадия Янаева. Он когда-то от имени ЦК ВЛКСМ напутствовал группу советских комсомольских работников перед поездкой в Турцию. Зоя входила в состав этой группы. «Да он же боится самого себя. Он провалит это ГКЧП или это большая игра» – сказала Зоя.

Вечером мне предстояло уехать в Пензу для работы в Государственной комиссии по проекту «Сливка». Позвонил Владимиру Ивановичу Яну. Он сказал, что командировка не отменяется, нужно ехать и работать, а всякие там «путчи» это партийные игры. Вечером 19 августа я уехал в Москву, как говорил потом Ровнов Леонид Иванович, посмотреть на ГКЧП и разобраться с перестройкой. А посмотреть действительно было на что.

Поезд в Пензу уходил только вечером и у меня был свободным почти целый день 20 августа. Раньше, приезжая в Москву, сразу на Белорусском вокзале попадал в кипящий людьми круговорот. А сейчас на улицах было как-то свободно. Москвичи, задумавшись и опустив головы, спешили на работу. Сразу бросилось в глаза, что у белорусского вокзала закрыты почти все ларьки, магазинчики и кофе. Как обычно, позавтракав в блинной у вокзала, проехал поближе к «Белому дому». Там увидел сравнительно небольшую толпу людей и бронетехнику. Люди общались с военными, что-то выкрикивали и размахивали трехцветными флагами. Это была толпа, состоящая в основном из молодых москвичей-кооператоров. Везде было много зевак, таких как я. Нам же интересно со стороны посмотреть! Но все это как-то выглядело неестественно буднично. Ведь объявлено чрезвычайное положение, а здесь митингует толпа. Как будто происходил какой-то спектакль, и происходящие действия нас не касались. Многие в толпе зевак говорили, что и так затянулась эта перестройка и давно пора с ней закончить и начинать спокойно работать. Было видно, что какие-то люди пытаются разогревать толпу, по всей видимости, это делали «штурмовики Ельцина». Они провели бессонную ночь, и чувствовалась какая-то вялость. Необходимо было какое-то более действенное средство. А, как известно, таким средством является кровь, которая привела бы их в «бешенство» и вселила в их души «героев-защитников и спасителей» так называемого «Белого дома». Так потолкавшись около часа, с такими мыслями я уехал в город, где и скоротал время до отхода поезда в Пензу.

Приехав в Пензу утром 21 августа, узнал, что ночью действительно в Москве была пролита кровь трех «защитников Белого дома». Товарищи, с которыми проработал много лет в полевых условиях, доверительно расспрашивали о событиях в Москве. Что я им мог сказать? «Показалось мне, что в Москве происходит большой спектакль, цель которого запрещение КПСС» – ответил я.«И у нас секретарь партийного комитета бегает и кричит, что нужно бросать партбилеты» – пояснили они.

Поработаем и увидим, чем это закончиться. А закончилось это буквально на следующий день и закончилось довольно печально. По телевиденью показали Ельцина, который всенародно подписал Указ о приостановлении деятельности компартии Российской Федерации. При сем присутствовал «Генеральный секретарь КПСС», который на следующий день объявил о сложении с себя полномочий этого секретаря и объявил всем коммунистам Советского Союза, что они плохие, поддержали «государственный переворот» и предложил им разбегаться, куда хотят. В Москве был организован «шабаш» рок-групп – «Рок на баррикадах».

Мы, конечно, продолжали работать, но уже чувствовалась какая-то натянутость в работе и при общении с отдельными сотрудниками. В доверительных разговорах сотрудники пензенского института сообщили, что дела дальше будут обстоять еще хуже. Получено указание об ограничении допуска сотрудников не российских предприятий к секретным работам. По всей видимости «там, на верху» уже готовились к «самостийностям». По приезду рассказал обо всем этом Владимиру Ивановичу, но он не проявил какой либо реакции.

Сейчас, спустя почти четверть века, когда затих гул эмоций и осела пена восторженных реляций «перестройки», мы оказались в «самостийных государствах» и на головы нам простым гражданам опустились «дермократические реформы», для многих стала вырисовываться четкая картина уничтожения страны, организованная Горбачевым, Ельциным и иже с ними.

Сейчас появилось великое множество разного рода мемуаров многих участников поворотных событий в истории и «политических деятелей» Российской империи, Российской Федерации, Советского Союза, Германии, Англии, Франции и т.д. Конечно, перечитать их нет возможности, да и нужно ли это делать? По возможности нужно читать, анализировать и еще раз анализировать. И тогда ярко выступает настоящая правда об исторических событиях, причинах этих событий, явных и тайных действиях и о настоящей роли руководителей политических течений и государств.

Исторические события в стране, происшедшие с 1985 года – упразднение Варшавского договора, «падение Берлинской стены», Договора «СНВ-1» и «СНВ-2», август 1991 года, «беловежский сговор», взаимосвязаны и направлены на достижение основной цели – уничтожения Великого Государства СССР. Ведь Рейганом была поставлена основная задача Перестройки – «выдернуть ядерное жало у России». А это можно было сделать только через уничтожение СССР и расчленение России на отдельные «княжества». Только в достижении этой цели находят логическое объяснение, казавшиеся многим, «неординарные поступки» и Горбачева и Ельцина и иже с ними. Сейчас воочию виден результат их действий, и мы являемся свидетелями запущенного процесса. Однако поставленная Рейганом цель была выполнена частично – только часть ядерного потенциала СССР оказалась в закромах США. Россия в последнее время опомнилась и остановила пагубный процесс своего расчленения. Поэтому в России снова плохо с «демократией», а любые поползновения с «Союзными государствами», «Таможенными союзами», «Едиными экономическими пространствами» и «общими зонами» воспринимаются как возрождение Союза.

Конец науке

1992 год. Беларусь, получив «самостийность», стремительно нищает. Зима, чуть держится тепло в жилых домах. На многих предприятиях из систем отопления слита вода и в цехах разжигаются костры. В институте батареи практически холодные, сотрудники работают, не снимая верхней одежды. Многие, особенно женщины и девушки, работают в перчатках. Согреваемся частыми чаяпитиями. В структуре института происходят постоянные изменения. Много сотрудников уволилось и перешло на другие предприятия, часть ушла на «вольные хлеба». Из НИИ «Агат» вернулся Киндиренко Федор Григорьевич и начал руководить какой-то общесистемной лабораторией, ориентированной в основном на разработку проектов специализированных научно-технических программ, по которым новые власти собирались строить будущую промышленность и экономику нового самостийного государства. Они объявили, что финансирование будут производить только по научно-техническим программам! И только по ним! Работы по основной тематике сворачиваются. В институте происходят различные структурные перестановки и болезненные для сотрудников преобразования. 1-ое тематическое отделение сворачивает свою работу. Его начальник Кравчук и ряд его друзей организуют какую-то коммерческую структуру, которая обильно снабжает оставшихся сотрудников института сахаром и спиртом «Royall». Многие сотрудники уходят из института на молочные и хлебопекарные заводы, на предприятия местной промышленности, на базары «по-нашему», т.е. рынки по «ихнему».

Крупные предприятия работают с перебоями, особенно страдают предприятия оборонного направления и в первую очередь предприятия радиоэлектронного профиля. НИИСА поручаются не научно-исследовательские, а разного рода меркальтийные для новой власти работы. Это как-то формирование перечней радиоэлектроники (комплектующих: микросхем, транзисторов, резисторов, конденсаторов и т.д.) для таможенных органов, перечни вооружений, находящихся на территории самостийного государства и пока не разворованного или не увезенного в Россию. Институту поручается разработка доильных аппаратов, тепло– и влагорегулирующих систем для животноводческих, свино– и птицеферм, разработка систем учета электроэнергии и систем регулирования и управления в энергетике. Многих еще мыслящих по инерции мучили вопросы, что делать дальше? Что будет за самостийное войско? Будут ли ему нужны принятые на вооружение комплексы средств автоматизации. Будет ли дальше продолжена разработка системы управления войсками? Можем ли мы быть еще полезными для разработки военных систем управления?

Многие предприятия радиоэлектроники перешли на сверхсокращенные рабочие надели или переведены на 2/3 заработной платы или вообще отправлены в вынужденные отпуска. Некоторые предприятия вообще остановились. Руководство института вынуждено было взять курс на резкое сокращение численности сотрудников. В первую очередь было предложено уволиться пенсионерам, и уйти на досрочную пенсию сотрудникам, пенсионный возраст которых наступал через 1-2 года, а также сотрудникам, тематика которых большем не финансировалась.

В институте стала популярной фраза Сергея Верещагина: «Для зарплаты нужно принести работу в клюве». Потом было применено сокращение для тех, кто был не нужен для продолжения работы и не соглашался уходить «по-хорошему». Расформировывались сектора и отделы, а их руководители переводились в «главные специалисты» отделов и института.

Такая участь постигла и меня и мой сектор. Сектор, который был создан с таким большим трудом и интеграционные работы которого были востребованы в период разработки системных проектов, прекратил свое существование. Александр Жидиков и Евгений Адрущук ушли по рекомендации Яна В.И. работать в отдел его сына в «Белинвестбанк». Нина Карпова была переведена в отдел Волошина Владимира Ивановича и занималась там вопросами ЭМС, а впоследствии и разработкой ППРЧ-радиостанции, идею которой в свое время пришлось высказать мне по заказу китайцев. Саша Бирюков ушел на 1-ый городской молочный завод, Лихторович Наташу забрал ее родственник для работы на ведомственной АТС института. Шайковская Ольга и Наташа Костина были переведены в сектор Алексея Французова.

В один из меланхолических дней мной был уничтожен весь банк перфолент с записями «потока ошибок». Комплекс измерений и обработки «потока ошибок», включая приборы 4С001, «Электронику Д3-28», перфоратор, фотосчитыватель и блоки сопряжения, были сданы на склад. На этом в институте была поставлена точка всему направлению по исследованию «потока ошибок» при передаче данных по радиоканалам между мобильными объектами АСУВ.

1991 – 1993 годы для института были самыми тяжелыми.В эти шоковые годы на многих предприятиях республики появились «благодетели». По инициативе руководства ЕС для самостийных государств, образовавшихся из республик СССР, в 1991 году была запущена программа «Тасис», тайной целью которой было ликвидировать предприятия оборонного профиля, т.е. ослабить защитные функции вновь образованных государств. В институте появились крепкие молчаливые парни – «экономические убийцы». Они начали готовить предложения по конверсии института, т.е. перевода института от создания высокоинтеллектуальной техники военного назначения, где разработки института были на передовых позициях, к разработке и выпуску гражданской продукции – «кроватей и кастрюль», рынок которой уже был поделен в жесточайшей конкуренции. Этими «ребятами» была разработана целая программа конверсии института. Конечно, в нее входили и мероприятия по негласному склонению руководства института к «западным ценностям» – поездка группы руководителей и ведущих специалистов института в Льежский университет в Бельгии на 40– дневную стажировку. Конечно, для десятилетиями «невыяздных» это представляло немалый соблазн. Я хорошо помню, как рвались сотрудники института для поездки за рубеж во время работ по линии ПАСУВ, и особенно во время работ в ГДР, где разворачивалась система ПВО, разрабатываемая нашим институтом. Вырваться в ГДР смогла даже главный бухгалтер института Малашук К. Е.

Вспоминается и другой случай. Однажды к нам в отдел забрел милый англичанин. Мы долго беседовали о демократии, о жизни у нас и у них, о погоде и о женщинах. И вдруг Анатолий Иванович Филиппов спросил: «Не могу понять, почему у нас женские сапоги стоят намного дешевле, чем в Америке»? И англичанин ответил, не кривя душой «Все очень просто. Мы сегодня их продаем себе в убыток – ниже себестоимости. Это делается для завоевания рынка сбыта. Завоевание заключается в том, что на наши сапоги сегодня цена ниже, чем на ваши такого же качества. Естественно, будут покупаться наши сапоги. Вследствие этого, ваша промышленность разориться и остановится. Наша цель будет достигнута – ваша страна стала нашим рынком. Вот тогда цены на те же сапоги, но уже под другой вывеской будут значительно выше прежних, и продажи покроют все наши теперешние издержки».

На бурные годы перестройки пришелся и мой 50-тилетний юбилей. Сотрудники института горячо поздравили меня с этим событием. В отделении связи состоялось торжественное собрание, организованное по всем правилам того времени. Поздравления, приказ генерального директора, юбилейные адреса, пожелания здоровья, долголетия и творческих успехов. Сотрудники отдела преподнесли адрес, наиболее ярко отражающий суть того времени.

Но в Беларуси наступали другие времена. Появилась президентская власть. Конверсия приобрела разумные масштабы. Уничтожению института, как и другим варварским методам разоружения Беларуси, был положен конец. Изменилось положение и у института. Разработки его сотрудников стали необходимы не только армии Беларуси, но многим странам, в том числе и Великому Китаю.

Белсвязьтехника

Одним из направлений «исследований» института стала разработка проектов различных так называемых государственных программ. Эту работу направлял Киндиренко Федор Григорьевич. К нему зачастили новоиспеченные из «бывших большевиков» чиновники различных госпартструктур. Он формализовывал в проектах документов их идеи, высказывания и пожелания. Срочно формировались «творческие коллективы» и писались проекты «государственных программ», основной целью которых было получение государственного финансирования. Он с Яном В. И. и мной в этих программах искали нишу для «связистов института». В многочисленных беседах мы приходили к мысли, что эта ниша может быть обозначена связной тематикой в одной из госпрограмм. Эта госпрограмма должна стать основой структурной перестройки промышленности республики.

СССР уничтожен, список КАКОМ потерял свое значение, открылся доступ к современным западным технологиям, в том числе и в области связи и вычислительной техники. Было ясно, что наступила эра телекоммуникаций и IP технологий, и у белорусов есть возможность включиться в этот процесс. У этого «самостийного государства» есть целая отрасль радиоэлектроники. В последнее время в Беларуси разрабатывали и производили микросхемы, электроприборы, телевизоры, ЭВМ, радиостанции, элементы космической и мобильной связи, различную радиоаппаратуру, системы охраны и сигнализации, автоматизированные системы управления и так далее. Имеются целые институты, конструкторские бюро и промышленные предприятия. Еще не потеряны коллективы высококвалифицированных разработчиков радиоаппаратуры и комплексов, программного обеспечения ЭВМ и систем управления. На предприятиях радиоэлектроники и приборостроения целая ария высококвалифицированных инженеров и рабочих. Объем производства всей отрасли радиоэлектроники и приборостроения доходил до 34 % ВВП республики. Только это в основном техника военного применения. А что если все это направить в область телекоммуникаций. Мировой рынок этой области на то время составлял более 50 миллиардов долларов. Но мы во многом были изолированы от современных технологий «железным занавесом», выстроенным Западом. Мы можем влиться со своей промышленностью в этот рынок, ведь производственные площади есть, научный, инженерный и промышленный потенциал тоже. Но промышленность не знает что производить – нет конструкторской и технологической документации, научно-исследовательские институты ранее разрабатывали в основном документацию для военных изделий, «варились в собственном советском соку» и слабо представляют, что делалось и делается за «железным занавесом». Нужно широко, по государственному разворачивать работы. Федор Григорьевич предложил оформить эту идею в виде отдельной государственной программы «Белсвязьтехника». Он даже включил ее в какой-то перечень госпрограмм.

Ян В.И. инициировал проведение целой серии совещаний с руководителями институтов и промышленных предприятий. Однако, как следовало из его комментариев после совещаний, многие эту идею воспринимали вяло. Все сидели и ждали чего-то. Ведь все промышленники были людьми госплановскими, они привыкли к конкретным разработкам, выпуск которых планово доводился сверху. Их дело было давать план, план и план! Они не сразу поняли, что произошло с производством, со страной, и в конечном итоге, с людьми и ими самими, что сделали «ведьмаки» Горбачев и Ельцин. Одно они поняли, что настало время получения званий докторов наук, профессоров и академиков всяческих «международных Академий», организованных на почве бывших союзных Академий и НИИ, хороших «заработков» прямо в бумажник чистой валютой за сдачу в аренду территорий и помещений предприятий, а также за «подставное» участие в «бизнесе». Мы посетили целый ряд НИИ и предприятий радиоэлектроники, проводили с их руководством и специалистами совещания и убеждали в необходимости готовить предложения в правительство в виде программы. Однако, особого энтузиазма эти руководители не проявляли, а для того, чтобы к ним особенно не приставали, для участия в работе выделяли пару-тройку второстепенных специалистов.

Так, завод «Горизонт» направил для работ начальника отдела научно-технической информации, задачей которого было работать на прием. А нам ведь нужны были конкретные предложения в программу. Поэтому пришлось ехать на «Горизонт». Так, я и Володя Модринский посетили КБ завода «Горизонт». Было проведено совещание у гл. инженера, на которое были приглашены ведущие специалисты КБ и завода. Мы развернуто изложили цели программы и предложили им принять активное участие в ней. В свою очередь высказались и специалисты предприятия. Только гл. инженер был какой-то пассивный (как потом оказалось, он к этому моменту был серьезно болен и вскоре умер). Мы внимательно выслушали их предложения по поводу перспектив разработки и выпуска телевизионной техники нового поколения, разработки и выпуска аппаратуры для кабельного телевидения, а главное возможностей и перспектив взаимодействия с зарубежными компаниями. Была достигнута договоренность и вскоре мы получили хорошие предложения в проект программы.

С НИИЭВМ и ПО ВТ сразу сложились хорошие взаимоотношения. От НИИЭМ работу возглавил начальник отделения Владимир Иванович, а от ПО ВТ – главный конструктор. К этому времени они вели работы по разработке и выпуску АТС малой и средней емкости по частному заказу Минсвязи. Поэтому они сразу включились в работу и вместе с нами везде до последнего дня работы над программой «околачивали властные пороги».

Посетили завод «Спутник» в Молодечно. Хорошее было предприятие. Его основным направлением был выпуск аппаратуры для систем космической связи (закрытая часть производства), а также комплексов мобильной связи. Для работы над проектом программы главным инженером завода был определен его заместитель Таразевич Людвиг Викторович. Это был высококвалифицированный специалист в своей области и с энтузиазмом работал над проектом.

От гродненского радиозавода к нам в командировку был направлен какой-то начальник отдела, но он так и не понял, что от него требуется. Так толком он ничего и не смог предложить.

Не смогли мы ничего толкового добиться и от объединения «Интеграл» и его КБ «Микросистем». Нас посетил зам гл. инженера и фактически высказался за самостоятельное плавание в «рыночной экономике». В ней они плавают до сих пор.

Очень доброжелательно к идее программы отнеслось руководство «гомельского куста», который занимался работами по загоризонтной радиолокации (КБ «Луч», институт системного программирования и завод). О том, что в Беларуси имеется такое высоконаучное направление, мы почти не знали. Они в то время для обработки радиолокационных сигналов уже использовали суперкомпьютеры серии «Эльбрус». К нам приезжали ученые этого центра, а также много раз посещал институт их руководитель доктор технических наук Лебедев. Это был очень скромный человек. Он всецело поддержал идею отдельной государственной программы, ориентированной на организацию наукоемкого производства средств телекоммуникаций. Потом к нам приезжали из этого «куста» и другие доктора наук. Некоторые из них сразу предупреждали об организации хорошей экспертизы предлагаемых направлений. К этому времени появилось уже несколько шарлатанов в основном из учебной науки, которые предлагали всевозможные околонаучные идеи в области передачи информации. Так одним из них предлагалось изготавливать аппаратуру и строить систему передачи на методе искусственной ионизации тропосферы – «вот только нужно немного денежек на исследование отдельных маленьких вопросов». Он даже приводил конкретные фамилии авторов. Правда, к нам они не обращались.

Как бы то ни было, но это были все разговоры и эмоции, а для дела должна быть хотя бы «рыба проекта программы». Поэтому инициативу нужно было брать в свои руки. После очередного высокого «научно-промышленного разговора», мне пришлось сесть и набросать конкретные предложения по госпрограмме «Белсвязьтехника». Было предложено пять направлений программы: системно-технические исследования и разработки, волоконно-оптические системы, коммутационные системы (АТС), системы спутниковой связи и мобильные системы связи. В соответствии с ними определены головные разработчики технических телекоммуникационных средств и ведущие предприятия по их выпуску. Было предложено на базе нескольких НИИ республики организовать самостоятельный институт связи. Головным предприятием по всей программе должен быть НПО «Агат». Была создана рабочая группа из специалистов НИИСА (Ян В. И., Сушкевич И.И., Модринский В.), НИИЭВМ (начальник отдела Владимир Иванович), МПО ВТ (главный конструктор), Приборостроительного НИИ (начальник отдела и ведущий инженер Жуковский). В рабочую группу были привлечены ученые Минского радиотехнического института (профессор, доктор технических наук Алишев Японча Вагизович), Белгосуниверситета и ряда предприятий.

К нам сразу же был приставлен представитель команды Минсвязи, а заодно и БНФ в лице преподавателя Белгосуниверситета Пытляка Василия Васильевича, который тоже вошел в рабочую группу. Он четко отслеживал все наши предложения и докладывал работникам Минсвязи и руководителям БНФ.

Был подготовлен план-проспект программы, распределена работа между НИИ и предприятиями, а также среди подразделений института. За сравнительно короткие сроки была подготовлена Государственная программа «Белсвязьтехника». Она состояла из «генеральского тома» и пяти книг по ранее определенным направлениям. Основой целью программы было провести структурную перестройку промышленности в пользу радиоэлектроники. Такая ориентация промышленности позволила бы постепенно перейти от энергоемких производств, связанных с нагревом, ковкой, резкой, обточкой и т.д. железа для автомобилей, тракторов, станков к малоэнергозатратной и наукоемкой промышленности. Это позволило бы быстро влиться в международную кооперацию производства средств телекоммуникаций. Как образно мы выражались: «На одной пробирке золота, привезенной в кармане пиджака, и железе одного трактора «Беларусь» завод «Интеграл» может работать целый год». Это была ориентированная на экспорт программа, т.к. потребность связистов Беларуси составляла около 7% объема производства по этой программе.

Первое рассмотрение проекта программы состоялось у Генерального директора НПО «Агат» в узком кругу специалистов института (Остейко В.М., Азаматов Н.И., Гончаров В.И., Светличный В.А., Ян В.И. и я). Острейко Владимира Матвеевича перед началом заседания поведал нам историю руководителя, так называемого Белорусского народного фронта (БНФ), националиста Зенона Поздняка. Во многом эта история отличается от официального представления о Поздняке. Острейко Владимир Матвеевич родом из окрестностей городка Островец и достаточно хорошо знал семью Поздняков, которая жила в соседней деревне. Мать Зенона Поздняка полька, а отец – литовец.

Проект программы был полностью одобрен и нас «благословили» на дальнейшее «пробивание». Он был представлен в Госкомпром и по его указанию в Комитет по транспорту и связи Верховного Совета, в Комиссию Президиума Совета Министров по вопросам научно-технического прогресса и в Министерство связи. Отзвуки о нашей программе дошли и до России, потому что нам тоже начали работать над подобным проектом. Вскоре мы получили проект подобной программы Российской Федерации.

Мы думали, что программа действительно заинтересовала власть и в республике начнется структурная перестройка промышленности. Но не тут, то было. Через какое-то время Ян В.И. и я были вызваны к начальнику Управления радиоэлектронной промышленности Госкомпрома Бысенко Виктору Дмитриевичу. Это был бывший заведующий отделом ЦК КПБ Беларуси по этой отрасли, основной функцией которого в советские времена было согласование кандидатур на должности директоров, главных инженеров и секретарей парткомов предприятий радиоэлектроники. Он раскрыл генеральную книгу и с первых строк начал ее редактировать. Да так редактировал, что терялся основной смысл проекта и программа из «национального спасителя» превращалась в обычную будничную, основной смысл которой сводился к мольбе и просьбе о помощи институтам и предприятиям. Сразу было видно, что он программу не читал и ее основным смыслом не интересовался. Немного «поковырявшись» в тексте и не доведя свое редактирование до какого-то логического конца, он потребовал проект программы согласовать с Минсвязи. Но причем здесь связисты? Потребность наших связистов составляет не более 7% от объема производства по программе. Да и они вправе решать какой техникой и когда оснащать республику: сейчас – техникой зарубежных компаний, купленной за валюту или подождать пару лет и получить белорусскую технику. Я понял, что это происки бывших, отстраненных от власти людей и от них ждать не придется ничего хорошего.

А тем временем связисты Министерства связи начали ориентироваться на импортную технику и «вкручиваться» в различные международные программы. При этом Запад не прочь выделить под оборудование телекоммуникаций для этих проектов кредиты. Так Беларуси было предложено участие в проекте, предусматривающем создание международных волоконно-оптических трасс, два участка которых с запада на восток и с севера на юг проходят по территории Беларуси, а также участок трассы между Одессой и Италией, проходящий по Черному морю. Кредит выделялся Европейским банком реконструкции и развития в сумме боле 37 млн. долларов США и по тем временам считался довольно солидным. Правда этих денег Беларусь не увидела. На них было построено производство волоконно-оптических кабелей и освоено производство систем STM на фирме Marconi в Италии, а Беларусь получила и проложила долгожданные ВОЛСы.

Что касается проекта программы, то Научно-технический комитет при Совмине и Комитет по транспорту и связи Верховного Совета повернули дело так, что Минсвязи стал основным оппонентом. От его заключения зависело дальнейшее продвижение проекта. Поэтому мы все усилия сосредоточили на Минсвязи и много времени уделили их планам по развитию структуры системы и увеличению номерной емкости сети. Как таковой официальной программы развития в тот момент не было, а было желание хотя бы как-то удовлетворить население республики в телефонах, уменьшить очереди и сократить сроки ожидания установки домашнего телефона. Была некая генеральная схема развития сети связи, утвержденная Совмином и не более.

С Яном В.И. мы стали частыми гостями в Минсвязи, начали встречаться с ведущими специалистами Министерства Гаршиным Игорем Вениаминовичем и Васиным Владимиром Сергеевичем. Это были высококвалифицированные специалисты, и с ними было приятно обсуждать проблемы связи и проблемы производства средств телекоммуникаций в республике. Наши беседы иногда продолжались много часов и доходили до 22 – 23 часов. Они к этому времени успели побывать во многих зарубежных телекоммуникационных компаниях, душой и сердцем понять преимущества цифровых технологий в связи и посмотреть оборудование их воплощающее. Они к этому моменту хорошо знали аппаратуру фирмы Cisco, которая широко использовалась в телекоммуникационной системе Internet, поэтому даже показанное им сов секретная аппаратура комплекса «Редут-2П» не произвела на них особого впечатления. Аппаратура комплекса «Редут-2П» была ориентирована в основном на аналоговые канала (аналоговые радиоканалы) и имела ограниченную канальную емкость. По их представлениям, ее было бы сложно приспособить для сетей большой канальной емкости.

Надо отдать должное этим специалистам, что они были правы. Они нас тоже хорошо понимали, что промышленность республики находится в тупике, а на все оборудование для республиканской сети связи у государства нет денег. Их можно было получить только за счет зарубежных кредитов и конечных пользователей телефонами. Для этого они предложили и провели через Правительство решение о необходимости повременной оплаты за телефонные разговоры внутри городов и населенных пунктов. Подобная оплата отсутствовала в советские времена. В тарифы закладывались расходы, связанные с расширением номерной и канальной емкостей телефонной сети. Был принят еще ряд дополнительных мер. В частности, таких как полная или частичная оплата абонентами затрат по прокладке и монтажу линий для абонентов, желающих ускорить получение телефона.

Сейчас уже стало как-то забываться то время, когда внеочередная установка квартирного телефона могла быть осуществлена только по прямому указанию Министра связи при наличии на то веских причин. Таким образом, меры, неукоснительно проводимые Минсвязи почти в течение двух десятилетий, позволили профинансировать проекты стационарной сети связи, организовать в республике Internet, и к настоящему времени привести к такому положению, когда «связисты бегают с телефоном и спрашивают: «Кому установить телефон? Устанавливаем сегодня, а не через десять лет».

По предложению ведущих специалистов Минсвязи Гаршина Игоря Вениаминовича и Васина Владимира Сергеевича частично удалось ликвидировать дефицит АТС малой и средней емкости. Они вышли с предложением организовать разработку и производство белорусских станций. На заводе вычислительных машин ПО ВТ было организовано производство таких АТС, разработанных НИИЭВМ. Как показала дальнейшая жизнь, а жизнь заключалась в тощем финансировании разработки, отсутствием средств для организации сервисного обслуживания и другие болячки, в конечном итоге эти АТС не выдержали конкуренции и были заменены зарубежными цифровыми станциями. Однако, что касалось остальной техники, особенно сети Internet, то эти специалисты были только за зарубежную технику.

Результатом долговременной работы со специалистами Минсвязи явилось положительное заключение по проекту программы «Белсвязьтехника». Проект был передан в Научно-техническую комиссию при Совмине, где через некоторое время состоялось рассмотрение проекта программы. В результате в институт пришло решение этой «высокой комиссии» за подписью ответственного секретаря Савицкого Артура Ивановича. Решение было на белорусском языке, отпечатанное на машинке с русскоязычной клавиатурой. Конечно, на такой машинке не было «беларускай i» (к этому времени пан Шушкевич издал закон о белорусском языке, в соответствии с которым все документы «у Беларусi павiнны быць на беларускай мове», а тем более исходящие от власти), поэтому выбивалась прямая палочка и над ней шариковой ручкой ставилась точечка. Решением предписывалось проект программы «патрэбна дапрацаваць, асаблiва у частцы фiнансавання». Короче говоря, у «самасцiйной уланы няма грошай».

После соответствующей доработки она была направлена на повторное рассмотрение, куда пригласили только Острейко В.М. и Яна В.И. Они потом рассказывали, что комиссия была представлена академиками весьма преклонного возраста. Председательствовал Демчук Михаил Иванович, который попросил высказаться каждого о проекте. Все седоволосые академики в один голос сказали, что такая программа Беларуси «не патрэбна». Тогда председатель спросил каждого: «Читал ли он программу?». И каждый честно сказал, что не читал. Тогда председатель сказал: «Лично я ее внимательно всю прочитал и понял, что эта программа направлена на структурную перестройку промышленности республики, на создание наукоемкой и малоэнергозатратной промышленности, такой, которая нужна самостоятельной независимой Беларуси. Если по настоящему реализовать задумки этого проекта, то Беларусь может сразу выйти на передовые позиции международного производства, а главное на долгие годы не будет думать о больших метало – и энергозатратах. Такая программа должна быть государственной. Ее нужно поддержать и принять решение о поддержании ведущих предприятий по программе, назначить ответственного авторитетного руководителя программы, который мог бы «ногой открывать дверь в любой кабинет правительства». После таких слов проект программы был одобрен комиссией Совмина и передан на утверждение Правительству.

Через несколько дней появились и первые претенденты на руководящую роль по программе. Им оказался директор Приборостроительного НИИ. Сейчас, видите ли, он готов двигать ее в жизнь! А до этого он не соизволил даже вникнуть в ее суть, и без всякого энтузиазма поручил участвовать в подготовке некоторых тем проекта программы по тематике института только двум специалистам института. Они, конечно, добросовестно отработали предложения по разработке радиорелейных станций и средств измерительной техники, которые вошли в проект программы. После такого «известия» мне стало не по себе. Пройти такой тернистый путь от полного непонимания, равнодушия или прямого противодействия со стороны многих руководителей предприятий и специалистов, особенно со стороны Минсвязи и Госкомпрома, и отдать программу человеку со стороны, а самому оказаться снова «ищущим хлеб насущный». Для меня это был хороший холодный душ.

Тем более, что в скором времени Демчук Михаил Иванович был назначен ректором Белорусской государственной политехнической академии, комиссию возглавил человек от «автомобилей и тракторов», и я понял, что программе как таковой конец. Она была еще несколько раз переработана. Из нее вытряхнули первоначальную суть и превратили в набор разработок различной аппаратуры не связанной между собой. Она была утверждена Правительством. Ответственными за реализацию программы назначены в целом Госкомпром и Минсвязи. Многие разработки финансировались Минсвязи, а их отношение к собственной белорусской технике было хорошо известно. По ряду разработок мизерное финансирование получил и институт и, в частности, сектор Алексея Французова начал заниматься разработкой комплекса аппаратуры для сетей Х 25.

Однако вскоре грянули политические изменения в нашем государстве. Ведущие специалисты Минсвязи Гаршин Игорь Вениаминович и Васин Владимир Сергеевич много сделали для «белорусской связи» и не меньше для того, чтобы в Беларуси не было производства средств телекоммуникаций. Они в скором времени один за другим (Васин Владимир Сергеевич уже, будучи заместителем Министра связи), уехали в Россию (Москву) на хорошие должности – очень спешили на «дележ» «Связьинвеста»!

Владимир Иванович Ян еще горел желанием написать только что избранному президенту о программе, изложить первоначальную ее суть, постараться убедить в ее значимости для будущего Беларуси и предложить принять решение о приоритете радиоэлектронной и приборостроительной отраслей. Но к этому моменту стало известно о реакции новых властей на обращение Балагина Валерия Валентиновича по поводу программы «Информатизация», о печальной судьбе этой программы и ее руководителя. Кроме того, было видно, что власть взяла крен в сторону «автомобилей и тракторов». Этому содействовала социально-промышленная обстановка того времени, а также те седые академики научно-технической комиссии Совмина, среди которых были и уважаемый автомобильный академик Михаил Степанович Высоцкий и наш уважаемый Вил Иванович Гончаров. Поэтому я не видел смысла устраивать «бурю в стакане воды». Видимо судьба Беларуси пока такая – привозить железо, греть импортным газом и электричеством, ковать, точить, сверлить, сваривать, собирать и вдыхать в это железо на колесах и гусеницах белорусскую душу.

Часть 8