Тропы - употребление слова или выражения в переносном значении, способ показать явление с новой, неожиданной стороны. В основе всех тропов лежит сравнение: зрительные, слуховые образы, образы, основанные на тактильных ощущениях. Важно, что в сознании адресата и говорящего одновременно присутствуют два смысла, два значения такого слова – прямое и переносное. Это метафора, метонимия, ирония. Образное, переносное употребление слова или выражения никогда не оставит адресата равнодушным. Риторические тропы обеспечивают реализацию третьего законов риторики – закона эмоциональности речи. Тропы дают возможность слушателю получить удовольствие от обращенной к нему речи, а говорящему вовлечь адресата в совместное размышление. Таким образом, они служат выполнению и четвертого закона риторики – закона удовольствия. Как заметил знаменитый римский ритор Квинтилиан: «Кто охотно слушает, тот лучше понимает и легче верит».

Метафора - один из способов переноса наименования слова в языке и речи. Осуществляется за счет переноса названия с одного предмета на другой на основе внешнего или внутреннего сходства.

Пример: «Из показаний свидетелей и потерпевших, данных ими на следствии и в суде, встает леденящая душу картина преступного разгула боевиков» (В. Устинов). Как видим, в основе метафорического переноса лежит скрытое сравнение. Леденящая душу картина и леденящая мерзлота Севера. Метафорическое значение слова в толковых словарях обычно сопровождается пометой «перен.». «Мотивы, по которым оно [судебное дело] возвращалось на новое расследование, весь ход настоящего процесса, где в третий раз самым тщательным образом вновь исследованы все обстоятельства дела, наглядно убеждают, с какой большой ответственностью подходит суд к исполнению своего высокого долга» (В. Постаногов).

Высокий. 1. Большой по протяженности снизу вверх или далеко расположенный в таком направлении (высокая гора, высокий дом). 2. перен. Выдающийся по своему значению, очень важный, почетный. Данная метафора характерна для книжного стиля: высокий долг, высокая награда.

Метонимия - один из способов переноса наименования слова в языке и речи. Заключается в употреблении одного слова вместо другого на основе близости, смежности во времени или пространстве, исходя из причинно-следственных связей, которые установились между явлениями, событиями, фактами.

Например, изделия из серебра (ложки, вилки, посуду) мы называем серебром: Я купил столовое серебро (купил не сам драгоценный металл серовато-белого цвета с блеском, а изделия из него). Здесь мы видим метонимию в том, что предмет (серебро) обозначен по материалу, из которого он сделан (серебро). «Семья Александровых представляла собой большой дружный дом...» (В. Викторович). Дом здесь употребляется в смысле позитивных отношений внутри семьи.

Каламбур - игра слов. «Да, перед нами убийственная неправда, но нет убийства» (Ф. Плевако). Обычно предполагает иронический контекст: Если человек большого ума задумает сделать глупость, то сделает такую, какой все дураки не выдумают. Оксюморон - сочетание несочетаемых слов, принадлежащих к разным частям речи: публичное одиночество. Часто встречается в авторских текстах: «Живой труп» (Л. Толстой), «Мертвые души» (Н. Гоголь), «Горячий снег» (Ю. Бондарев). «Неважно, что «старый Новый год» встречают не десятого, а тринадцатого января» (Л. Соколова). В современной юридической речи появился оксюморон дружественное поглощение (предприятий, фирм, компаний). Антитезой к нему является выражение недружественное поглощение.

Олицетворение - наделение неживого предмета явлениями, свойствами живого, одушевленного существа. Часто встречается в публицистическом стиле речи.

«В преступнике проснулась совесть. Да, этого момента мы ждали долго» (из газет). Сравните: Люди проснулись. «Верю, что в деле Теркина голос сомнений в его виновности не может умолкнуть, а этого достаточно для того, чтобы он был оправдан» (Я. Киселев).

Перифраза - замена оборотом речи отдельного слова с целью большей выразительности. Блюститель закона - судья. Третий Рим - Москва. Использование перифраз характерно для официально- делового стиля: денежные средства (деньги)

Аллегория - употребление слов и выражений в переносном (ал- легорическом) смысле: огнеборцы (пожарные). Аллегория всегда требует разъяснения.

Например, советский адвокат В. Викторович свою защитительную речь увенчал такой аллегорией: «В 1951 году в журнале «Новый мир» были опубликованы незаслуженно забытые «Записки судьи» Шалагинова. Замечательно поэтично и образно сумел автор сказать о нашем суде.

Он сравнивает судью с шагающим по лесу лесоводом, влюбленным в жизнь, в лес, в каждое деревцо. Ничто не ускользает от его проницательного взгляда. Вот старый, трухлявый пень, который надо выкорчевать, здесь сухая ветка, которая калечит дерево, вон сорняки, от которых надо освободить молодую поросль, закрывающие над ней чистое, ясное небо. А вот, говорит он, «пошатнувшееся деревцо. Оно требует твердой участливой руки - надо поставить подпорку, присыпать свежей землей оголившиеся корни...»

«Пошатнувшееся деревцо», требующее «твердой участливой руки...» - не нахожу более выразительных слов, которыми можно было бы определить задачи правосудия в этом деле».

Сравнение - этот троп является прообразом метафоры. «Не бойтесь прислушаться порой и к бреду больной: разрушенный человеческий организм, как старые руины древнего храма, своими останками иногда красноречивее свидетельствует об истине, чем живые и здоровые люди» (Ф. Плевако). В основе сравнения лежит прием аналогии и сопоставления природных, социальных и других явлений. «Настоящее дело похоже на палку, которая имеет два конца» (В. Спасович).

Эпитеты - стилистическая фигура речи. Яркие, запоминающиеся определения в тексте несут в себе информационную функцию, сообщают, доносят до читателя авторский смысл высказывания. «Но при всех условиях доказательства не должны быть нелепыми, обвинение - несообразным, а приговор - непоследовательным, опровергающим сам себя» (Г. Резник).

Риторическая фигура речи означает оборот речи и является особой формой синтаксической конструкции, с помощью которой усиливается выразительность речи. Уместно процитировать П.Сергеича, который сказал: «Во всяком практическом рассуждении важно не только то, что сказано. Но и как сказано. Риторика указывает некоторые искусственные приемы усиления мыслей с помощью формы их изложения». Рассмотрим такие фигуры речи, необходимость использования которых очевидна, Они встречаются сейчас в почти любой публичной речи, а у образованных собеседников - в любом разговоре; эффективны и просты в использовании.

Выделим несколько групп риторических фигур. Первая группа фигур в которых структура фразы определяется соотношением значения слов в ней. Это антитеза, градация и инверсия.

Антитеза - совмещение в одном контексте слов с разным значе-нием. «Настолько смягчится участь солдат, настолько отягчится участь офицера» (В. Спасович). Часто используется в заглавиях различных текстов: «Теория и практика» (К. Победоносцев), «Рассудок и чувство» (П. Сергеич), «Слово живое и мертвое» (Н. Галь). «В единстве мы устоим. Без единства – мы падем. Без единства –возврат к мрачному средневековью неминуем. В единстве – мы можем спасти мир и указать ему верный путь» (У.Черчилль). Антитеза помогает автору четче выразить его главную мысль. Например, советский адвокат Я. Киселев так закончил защитительное выступление: «Голос уверенности звучит громко и властно. Тих и нетороплив голос сомнений. Но пока не затихнет голос сомнений, не может зазвучать голос уверенности». В основе антитеза – пара антонимов, языковых или контекстных. Антитеза- форма, в которую облекаются афористические суждения. Противопоставление занимает важную позицию в ряду уже упоминавшихся общих мест. Эта фигура помогает развить мысль о предмете, не утомляет слушателя, а главное – употребима всегда и везде, так как соответствует вечным противоречиям жизни: жизнь и смерть, радость и печаль.

Градация - усиливает впечатление за счет постепенного изменения (нарастания или убывания) значения слова или словосочетания. Здесь речь идет о степни экспрессивности или выразительности выражения слова, фразы.

Градация может быть восходящей и нисходящей. Чаще встречается восходящая градация, когда каждое последующее слово усиливает предыдущее. Именно так расположил фразы в своем обращении к суду Ф.Н. Плевако («Дело об убийстве присяжного поверенного Старосельского»): «Ваша роль иная: ваше слово - последнее слово по существу, слово, переходящее в жизнь, как слово свободы или смерти заживо. Ваше решающее слово - высший акт справедливости и правосудия; его не ждет критика, и поэтому оно должно быть обставлено всеми возможными условиями, обеспечивающими его истинность».

Нисходящая градация, наоборот, показывает убывание, понижение слов в предложении. «Преступно лишить человека свободы на день, на час, на минуту, но отцовская мера против непокорного не подлежит осуждению» (Ф. Плевако).

Инверсия - Это непрямой, обратный, порядок слов в предложении. Прямым порядком слов называют обычный, наиболее употребительный, обратный – менее употребительный. Пошли в поле – прямой; в поле пошли – обратный. Изменяя порядок слов в предложении, мы изменяем смысл высказывания.

Используют инверсию для того, чтобы обратить внимание на главное, ключевое, слово в высказывании. Оно может стоять как в начале, так и в конце фразы. «Завершился многодневный и трудный этап судебного следствия» (В. Устинов). Прямой порядок слов был бы такой: Многодневный и трудный этап судебного следствия завершился. «Он был таким необыкновенным, этот рассказ. (В. Викторович). Соответственно: Этот рассказ был таким необыкновенным.

Вторая группа фигур речи представляет собой такие риторические фигуры, которые облегчают слушание, понимание и запоминание речи. Это фигуры: повтор, параллелизм и период.

Повтор как риторический прием это повторение темы, повторение общего тезиса речи, повторение ключевых слов. Более того, повтор создает ритм речи, делает ее в определенном смысле музыкальной, а значит легкой для усвоения. Слушающий уже настраивается на определенную модель фразы, пониает, что ему ждать. К таким повторам относятся анафора и эпифора.

Анафора - единоначатие. Слова в предложении начинаются с одного и того же слова, словосочетания. Этим достигается своеобразный параллелизм в структуре речи, ее особая логичность:

«Когда они [бандиты] в масках и без масок хватали на улице детей, женщин и стариков. Били их прикладами, стреляли для острастки поверх голов и непосредственно в людей.

Когда они взламывали двери, врывались в дома и квартиры, вы-таскивали оттуда испуганных граждан.

Когда они стреляли через дверь, не зная, кто за дверью: ребенок, женщина или старик?» (В. Устинов).

Эпифора – повтор заключительных элементов фразы. «Мне бы хотелось знать, отчего я титулярный советник? Почему именно титулярный советник?» (Н.В.Гоголь).

Параллелизм - это одинаковое синтаксическое построение соседних предложений или отрезков речи, сопоставляет или противопоставляет явления: Молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почет (Л.-К.). Туча по небу идет, бочка по морю плывет. Период – это особое построение фразы. Периодически организованное предложение состоит из двух частей: восходящей и нисходящей по интонации. Их разделяет кульминация – высшая точка подъема в движении как смысла. Так и голоса. Эта точка отмечена паузой. Начало и завершение фразы произносится спокойно. «Когда нам говорят о великом преступлении…; когда нам кажется. что оно было направлено против целой семьи…; когда жертва его- слабая девушка…; каждый из нас, возмущенный становится на сторону обиженных» (П.Сергеич).; введение в текст вымышленной речи – собственно оратора или чужой.

Многосоюзие - это стилистическая фигура, состоящая в намеренном использовании повторяющихся союзов для логического и интонационного подчеркивания соединяемых союзами членов предложения, для усиления выразительности речи: Тонкий дождь сеялся и на леса, и на поля, и на широкий Днепр (Гоголь). Перед глазами ходил океан, и колыхался, и гремел, и сверкал, и угасал, и светился, и уходил куда-то в бесконечность. (Короленко).

Бессоюзие - это стилистическая фигура, состоящая в намеренном пропуске союзов между членами предложения или предложениями. Придает высказыванию стремительность, насыщенность впечатлениями в пределах общей картины: Ночь, улица, фонарь, аптека, бессмысленный и тусклый свет.(А.Блок).

Третья группа – это те риторические формы, которые используются как приемы диалогизации монологической речи, а следовательно, привлекают внимание адресата. Это фигуры риторического обращения; Риторического восклицания; риторического вопроса, одобрения; умаления. Сюда можно отнести иронию, намек.

Более подробно эти риторические фигуры будут рассмотрены в главе «Основы публичного выступления».

Риторический вопрос - стилистическая фигура, являющаяся по форме вопросительным предложением. «Но разве это истинная, на-стоящая свобода?» (К. Победоносцев). Такая фраза не предполагает ответа. Эмоционально воздействуя на слушателя, риторический вопрос уже содержит и ответ: «Нет, это не истинная, не настоящая свобода».

Ирония - лукавое иносказание. Слова и фразы располагаются таким образом, что ставится под со- мнение серьезность того, о чем сообщается в тексте.

Адвокат Г. Резник иронизирует по поводу компетентности экспертов: «Что и говорить: ценнейшая информация, которую, как посчитал суд, шпион Пасько собирался передать врагам - японским журналистам?! Можно было бы посмеяться над специалистами по гостайне, если на основе их диких заключений люди не отправлялись за решетку».

| « То были дни, когда прусский милитаризм, говоря его собственными словами, «прорубал себе путь через маленькую, слабую соседнюю страну (Бельгия), чей нейтралитет и независимость немцы клялись не только уважать, но и защищать. Но, может быть, мы ошибаемся, может быть нам изменяет память? Доктор Геббельс со своим аппаратом пропаганды по-своему излагает события, происходившие двадцать пять лет назад. Послушать их, так можно подумать что это Бельгия вторглась в Германию. Жили себе эти мирные пруссаки, собирая свои урожаи, как вдруг злая Бельгия, по наущению Англии и евреев, напала на них. И конечно же, она захватила бы Берлин, если бы на помощь не подоспел ефрейтор Адольф Гитлер, все повернувший по-другому. На этом басня не кончается. …» (У.Черчилль).

Фразеологические единицы - устойчивые обороты в языке и речи. Употребляются в переносном значении. Например, в своих речах А.Ф. Кони неоднократно использовал обороты: средь бела дня, бог знает, концы в воду, всплыть на поверхность, нечистый на руку, свести концы с концами, сживать со свету и др. Создают особую образность судебной речи: рвать на себе волосы, умывать руки, делать из мухи слона и т.д.

Троп. Виды тропов. Ошибки и недочёты, связанные с их употреблением.

Слова, употребленные в переносном значении с целью создания образа, называются тропами (гр. tropos - поворот, оборот, образ). Тропы придают наглядность изображению тех или иных предметов, явлений (Грозовая туча курилась пепельным дымом и быстро опускалась к земле. Вся она была однообразного аспидного цвета. Но каждая вспышка молнии открывала в ней желтоватые зловещие смерчи, синие пещеры и извилистые трещины, освещенные изнутри розовым мутным огнем. Пронзительный блеск молний сменялся в глубине тучи полыханием медного пламени. А ближе к земле, между тучей и лесом, уже опустились полосы проливного дождя. (Пауст.).
Выступая как тропы, обыкновенные слова могут приобрести большую выразительную силу.
Однако неверно было бы считать, что тропы используются лишь при описании необычных, исключительных предметов и явлений. Тропы могут быть ярким средством создания реалистических картин (Наш сильно пожилой автомобиль катится не торопясь, храпит и чихает, вздымая облака пыли. (М.Г.).
Тропы встречаются и в описаниях явлений неэстетических, вызывающих отрицательную оценку читателя (Голова у Ивана Ивановича похожа на редьку хвостом вниз; голова Ивана Никифоровича - на редьку хвостом вверх. - Г.).
Юмористы и сатирики любят тропы, которые «снижают» предмет описания, придавая речи комическое звучание (Успех уже лизнул этого человека своим языком (Ч.); Птибурдуков привел брата - военного врача. Птибурдуков-второй долго прикладывал ухо к туловищу Лоханкина и прислушивался к работе его органов с той внимательностью, с какой кошка прислушивается к движению мыши, залезшей в сахарницу. (И. и П.). Для стилистической оценки тропов важна не их условная «красивость», а органичность в тексте, обусловленность их содержанием произведения, эстетическими задачами автора.
При изучении тропов обычно противопоставляются две контрастные формы выражения - речь художественная и речь нехудожественная. Однако использование тропов возможно не только в художественных произведениях. Функциональные стили заимствуют образность у художественной речи, но при этом качественно преобразуют ее, приспособляя к своим нуждам. «Если, например, в художественной прозе, в поэзии тропы служат для создания образа, то в разговорной речи они подчинены целям непосредственного выражения эмоций говорящего».
Нельзя забывать и о том, что обращение к тропам всегда обусловлено чертами индивидуального слога автора.
Из функциональных стилей наиболее открыт для тропов публицистический, в котором слово часто выполняет эстетическую функцию, как и в художественной речи. Однако цель метафоризации, например в газетном языке, «не в индивидуально-образном видении мира и поэтическом самовыражении», а в том, чтобы довести до массового читателя в специфических условиях газетного процесса объективную и всестороннюю информацию [Голуб И.Б. Стилистика русского языка http://www.hi-edu.ru/e-books/xbook028/01/index.html?part-014.htm].

2. Тропы в СМИ.

Язык газетных и журнальных статей, выступления на общественно-политические темы, соединяет две противоположные тенденции:
тенденцию к информированности, фактографичности, свойственную строгим стилям (научному и официально-деловому)
тенденцию к экспрессивности, характерную для разговорной речи и языка художественной литературы.

Известный исследователь языка газеты В.Г.Костомаров отмечал в этой связи: «К максимуму информации стремятся научный и деловой стили… К максимуму эмоциональности приближаются некоторые бытовые и поэтические тексты… Газетное изложение не терпит ни той, ни другой крайности: в первом случае не было бы эмоционально воздействующего эффекта (скучно, неинтересно), во втором – необходимой фактографичности (на одних чувствах).»
Стремление к эмоциональной насыщенности языка газеты побуждает журналистов использовать различные приемы художественной выразительности, которые активизируют внимание читателей, привлекают их к определенной информационной теме. Однако эти приемы превращаются в языковые штампы, если они повторяются, тиражируются в различных газетных текстах. Поэтому В.Г.Костомаров выделил как основную черту языка газеты стремление к стандартизованности и одновременно к экспрессивности; сочетание экспрессии и стандарта.
В частности, стандартизации подвергаются многочисленные в публицистическом стиле метафоры. Рождаясь однажды как новая языковая единица, удачная метафора может затем в результате многократного употребления стать стертой метафорой – газетным клише.
Например, предвыборная машина, президентская гонка, политический сценарий, политическая арена, предвыборный фар, паралич власти, взрыв недовольства, экономическая блокада и т.д.
Для языка СМИ считается использование в основном публицистического стиля, который использует ресурсы научного и художественного стилей.
Кроме терминов экономики, законодательства, культуры, спорта, в публицистическом стиле употребляется определенное количество слов и устойчивых выражений метафорического характера, которые описывают реальность мировой политики, жизни общества.
Например, агрессия, демократия, национализация, пленарное заседание, свобода слова, права человека, свобода совести и т.д.
Слова и выражения могут быть нейтральны по своей эмоциональной окраске, оценочности, но гораздо чаще СМИ используют слова и выражения с яркой оценочной (чаще отрицательной) окрашенностью: беспредел, политикан и т.д.
Одним из самых популярных средств выразительности в публицистическом стиле является аллюзия. Одной из разновидностей аллюзии является цитация. Цитаты часто используются в языке газеты в функции заголовков. Заголовки обладают особой экспрессией, привлекая внимание читателей к той или иной статье. Цитаты могут воспроизводиться точно или в трансформированном виде.
Чрезвычайно широко представлена в публицистическом стиле ирония – оценочная окрашенность слов и выражений, противоположная той, которая следует в контексте.
Риторический вопрос – это экспрессивное утверждение или отрицание.
Он интонационно и структурно выделяется на фоне повествовательных предложений, что вносит в речь элемент неожиданности и тем самым усиливает ее выразительность. Риторический вопрос служит эффектным завершением статьи. Открытый вопрос провоцирует читателя на ответ – в виде письма в редакцию или публичного выражения своего, а точнее, подготовленного газетой мнения.
Речевыми средствами поддержания контакта с читателем служит также коммуникация, парантеза, риторическое восклицание, умолчание.
Коммуникация – это мнимая передача трудной проблемы на рассмотрение слушающему. Опознавательным знаком этой фигуры речи в газете служит формула: «судите сами», или ее аналоги: «смотрите сами», «вот и решайте» и т.д. Коммуникация бывает двух видов:
один, подобно обсуждению, приглашает читателя к вдумчивому анализу уже сделанного автором вывода, журналист как бы переводит растерянного читателя за руку через дорогу с двусторонним движением;
другой, останавливает рассуждение перед напрашивающимся выводом и выталкивает обученного правилам дорожного движения читателя на дорогу общественной мысли (например «вот и считайте!»_
Независимо от частных убеждений коммуникация повышает убедительность рассуждений, поскольку читатель в них участвует сам.
Парантеза – самостоятельное, интонационно и графически выделенное высказывание, вставленное в основной текст и имеющее значение добавочного сообщения, разъяснения или авторской оценки (например: «В США от сальмонеллы (это вам не куриная слепота!) ежегодно умирает 4000 человек и болеют около 5 миллионов»(Известия, 1996)
Эта стилистическая фигура очень противоречива, поскольку,
с одной стороны, разрушает барьер между автором и читателем, создаёт ощущение взаимного доверия и понимания, порождает иллюзию перехода от подготовленной речи к неподготовленной, живой;
с другой стороны, как всякий прием, она вносит некоторый элемент нарочитости. Не случайно парантеза нередко служит средством иронического, отстраненного изложения.

Риторическое восклицание – это показное выражение эмоций. В письменном тексте эта эмоция оформляется графически (восклицательным знаком). Восклицательный знак в таких структурах это способ привлечь внимание читателя и побудить его разделить авторское негодование, изумление, восхищение.
Умолчание – указание в письменном тексте графическими средствами (многоточием) и невысказанность части мысли.
Итак, рассмотрим подробнее: самое важное место среди тропов занимает метафора - перенос имени с одной реалии на другую на основании замеченного сходства. Способность создавать метафоры - фундаментальное свойство человеческого сознания, поскольку человек познает мир, сопоставляя новое с уже известным, открывая в них общее и объединяя общим именем. С метафорой связаны многие операции по обработке знаний - их усвоение, преобразование, хранение и передача.
Кроме того, метафора служит одним из способов выражения оценки, а нередко приобретает статус аргумента в споре с оппонентами или при их обличении (по определению Н.Д. Арутюновой, «Метафора - приговор без суда»).
Негативная оценка при использовании метафоры формируется за счет тех неблагоприятных для объекта метафоризации ассоциаций, которые сопровождают восприятие созданного автором образа: «С другой стороны, надо признать, что в общественном смысле деятельность «Правды», и «СР», и «Завтра» не совсем бесполезна: она катализирует накопившиеся в стране эмоциональные нечистоты. Конечно же, такая односторонность сантехнического сервиса возможна до определенной поры. Использование этой системы для подачи питьевой воды и позитивных идей не подходит» Газета «Московские новости». 1996.25 авг. - 1сент. №34.
Образы, в которых осмысливается мир, как правило, стабильны и универсальны внутри одной культуры, что дало возможность американским исследователям Дж. Лакоффу и М. Джонсону выделить их и описать. Это образы вместилища, канала, машины, развития растения или человека. Некоторых форм человеческой деятельности, такой простейшей, как двигательная (например, моргать, хлопать, скакать), или более сложных (строить, выращивать, воевать). Политика как неуловимое соединение умственной, речевой и социальной деятельности человека осмысляется в тех же базовых образах: машины и механизмов («ритм колебаний политического маятника», «предвыборная машина», «нейтронные ускорители реформ»), дороги для частного использования метафоры «канала» и связанных с ней средств передвижения («ростки демократии», «корни национального конфликта»), войны («план торпедировался», «взрыв недовольства», «экономическая блокада»), более честной борьбы - спортивной («политический Олимп», «вступил в игру его главный соперник»). Наконец, особую роль в осмыслении политики как искренней деятельности играет метафора театра или цирка («политическая арена», «политический фарс», «политический сценарий», «закулисные маневры»). Ряд примеров метафоры времен перестройки взят из книги: Баранова А.Н., Караулова Ю.Н. «Русская политическая метафора» (материалы к словарю). М., 1991. Ломка общественной и экономической жизни часто приводит к изменению характера базового образа. Так, «броненосец брежневской экономики» сменяется «клячей российской экономики». Несмотря на то, что образ от многократного употребления метафоры стирается, связанная с ним положительная или отрицательная оценка сохраняется, поэтому для одних и тех же явлений газеты разных направлений выбирают разные базовые образы, например, распад СССР демократическая пресса называет «делением счетов в коммунальной квартире», коммунистическая - «метастазами суверенитетов». Доля тех или иных базовых образов в осмыслении политической ситуации в стране в разные эпохи может меняться. Так, при тоталитарных режимах возрастает роль военной метафоры, и этот факт не только отражает протекающие в обществе процессы, но и пробуждает человека к деятельности в русле избранной метафорики. Как утверждает Дж. Лакофф и М. Джонсон, всей нашей деятельностью управляют нами же созданные метафоры. Поэтому журналист должен относиться к выбору метафорического обозначения так же, как шахматист относится к выбору хода.
Метафора может быть не только средством познания мира, но и украшением в речи. Даже стертые метафоры иногда осознаются журналистами как чересчур образные для газетного стиля. В этом случае в качестве «извинения» за неуместное употребление эстетикогенного слова авторы используют кавычки, например: «Добавим к этому все рыбное многообразие морских «огородов», которые грабили браконьеры» Газета «Известия». 1996; «Полуостров оказался привязанным к украинской «колеснице» Газета «Правда». 1996.
Неверное понимание демократии как ослабления контроля, в том числе и за формой выражения мысли, привело к распространению в языке газеты физиологической метафоры типа «импотенция силового фактора» (Газета «Завтра». 1996.) Грубая и бранная лексика намного экспрессивнее разговорной и даже жаргонной, так что физиологическая метафора прежде всего отражает накал страстей в обществе, однако журналистам не следует забывать, что соблюдение эстетических норм является важным принципом в любой цивилизованной стране.
К распространенным стилистическим ошибкам относится нарушение семантической сочетаемости между метафорической номинацией и связанными с ней словами. Необходимо, чтобы в словосочетании устанавливалась связь не только с переносным, но и с буквальном значении слова. Некорректны высказывания типа: «Ельцин выступил со своей предвыборной платформой» (Газета «Московский Комсомолец». 1996), поскольку в буквальном значении слово «платформа» не сочетается со словом «выступать». Оживление стертых метафор, дающее интересные результаты в художественной литературе (например, у Маяковского банальное «время течет» трансформируется в «Волгу времени»), в газете не всегда оказывается уместным, особенно если название природного явления привлекается для обозначения сугубо бытовых ситуаций, как, например, возникшее из метафоры «лед тронулся» высказывание: «На замерзшей реке жилищных проблем начался ледоход» (Там же). В этом случае вместо ожидаемого эффекта - поэтизации жилищных проблем - происходит обратное - депоэтизация ледохода. В отличие от поэта журналисту не нужно совершать переворотов в метафорике, однако это не означает снижения требовательности к языку.
Широко распространен в языке газеты каламбур, или игра слов, - остроумное высказывание, основанное на одновременной реализации в слове (словосочетании) прямого и переносного значений или на совпадении звучании слов (словосочетаний) с различными значениями, например: «Коммунистам в Татарстане ничего не светит, даже полумесяц» Газета «Известия». 1996.
Еще один близкий метафоре троп - персонификация. Это перенесение на неживой предмет функций живого лица. Одним из признаков дегуманизации современного общества является выворачивание этого тропа и создание антиперсонификации. Люди получают статус вещей, в результате чего появляются такие строки: «Город-герой встретил товарища Зюганова хлебом и солью и девушками в национальном смоленском убранстве» Газета «Московский Комсомолец». 1996. Отстраненное, ироническое отношение к жизни в этом случае перерастает в откровенный цинизм.
Из устной публичной речи в язык газеты проникает аллегория - такой способ повествования, при котором буквальный смысл целостного текста служит для того, чтобы указать на переносный смысл, передача которого является подлинной целью повествования, например: «Ельцин бросает вызов судьбе. А она его вызов не принимала - такая капризная дама, уступала ему без боя. Может, не хотела связываться» Газета «Советская Россия». 1996. Аллегория позволяет сделать мысль об абстрактных сущностях конкретной и образной.
Конкурирующем с метафорой тропом является метонимия - перенос имени с одной реалии на другую по логической смежности. Под логической смежностью понимают соположенность во времени или пространстве, отношения причины и следствия, означаемого и им подобные, например: «Как сообщил в понедельник в Вашингтоне офис вице-президента Альберта Гора…» (Газета «Известия». 1996).
К метонимии очень близка синекдоха - перенос имени с целого на его часть и наоборот: «Над нашей территорией может беспрепятственно летать любой, кто достал «борт и горючее» (Там же). Синекдоха этого типа может проникать в газету из жаргонов или создаваться автором в соответствии с его саркастическим отношением к тому, что он описывает. Другая разновидность этого тропа - синекдоха числа, т.е. указание на единичный предмет для обозначения множества или наоборот, - обычно повышает стилистический ранг высказывания, поскольку единичный предмет, соединяющий в себе черты многих подобных предметов, существует лишь как абстракция, идеальный конструкт, и умозрительный, идеальный мир описывается текстами высокого стиля: «Указ оптимисты оценивают как хороший импульс для ударного труда российского пахаря на весенней борозде» (Газета «Труд». 1996).
Ироническая окраска может также создаваться антономазией - употреблением имени собственного в нарицательное значение или наоборот: «Примерно в то же время в Азове готовился к отъезду в неведомые палестины некто Альберт Жуковский». (Газета «Известия», 1996).
Отстраненное ироническое повествование стало чуть ли не главной чертой альтернативной советской литературы. В процессе демократизации средств массовой информации образ независимого наблюдателя, не принимающего старой системы ценностей и не навязывающего своей, все подвергающего непредвзятому критическому анализу, появился на страницах печати. В связи с этим важную роль начинает играть антифразис - употребление слова или выражения, несущего в себе оценку, противоположную той, которая явствует из контекста. Так в рассмотренном выше примере имя собственное «Палестина» с заложенной в нем высокой оценкой (этот регион ассоциативно связан со святыми местами) употребляется вместо выражения «в неизвестном направлении», заключающего в себе отрицательную оценку. Антифразис имеет две разновидности: иронию (завышение оценки с целью ее понижения) и мейозис (занижение оценки с целью ее повышения). Так фраза: «Короче, налицо некоторый повод для ликования крестьянства» (Газета «Труд». 1996) - явно иронична, поскольку слово «ликование» относится к высокому стилю и содержит завышенную оценку того бытового явления, которое оно называет. Напротив, в предложении: «Мы (Эквадор. - Авт.) чувствуем свою вину за то, что банановая кожура очень часто появляется на московских улицах» (Газета «Московский Комсомолец». 1996) - притворно занижена самооценка, т.е. читатель имеет дело с мейозисом.
Предельным наиболее резким и жестким выражением иронии является сарказм: «Затем новенький кандидат в президенты вышел на улицу пообщаться в капелистый апрельский день с народом, часть которого охраняли спецслужбы, да так бдительно, что улица Куйбышева (Ильинка) была запружена спецмашинами и людьми в добротных черных пальто» (Газета «Правда». 1996).

3. Ошибки и недочёты, связанные с употреблением тропов.
Употребление тропов может стать причиной разнообразных речевых ошибок. Неудачная образность речи - довольно распространенный недостаток стиля авторов, которые плохо владеют пером.
«Степь цвела: словно факелы стояли красные и желтые тюльпаны, голубые колокольчики, степные мак».
Автор этих строк не заметил, что сравнил с факелами не похожие на них голубые колокольчики.
Употребление тропов может стать причиной разнообразных речевых ошибок. Неудачная образность речи-довольно распространенный недостаток стиля авторов, которые плохо владеют пером. Степь цвела: словно факелы, стояли красные и желтые тюльпаны, голубые колокольчики, степные маки, - пишет очеркист, не замечая, что сравнивает с факелами непохожие на них голубые колокольчики.
Объективное сходство сближаемых в тропе предметов - необходимое условие изобразительной силы переносного словоупотребления. Однако в речевой практике это условие нередко нарушается. Судья был такой же простой и скромный, как и его кабинет, - читаем в заметке; Она была также мила и еще милее, чем ее белое платье в синий горошек, - находим в очерке. Какое сходство усмотрели авторы этих строк в сопоставляемых предметах? Невольно вспоминается ироническое сравнение А.П. Чехова: «Похож, как гвоздь на панихиду». Обращение к тропам должно быть стилистически мотивировано. Если содержание высказывания не допускает эмоциональности речи, метафоризация не может быть оправдана. Необоснованное увлечение тропами в погоне за «красивостью» речи приводит к нагромождению метафор, перифраз, эпитетов, сравнений, выполняющих лишь орнаментальную функцию, что создает многословие: В среде хоккейных поединков, которыми в эти дни обильно одаривает нас стремительно разбежавшийся по стране чемпионат, сердце болельщика выделяет те, которые в концентрированном виде доказывают несомненную истину, что «в хоккей играют настоящие мужчины»... Риторичность подобных тирад придает им пародийную окраску, вызывая улыбку читателя. Особенно злоупотребляют тропами спортивные комментаторы (Сегодня выясняют отношения столичные бойцы клинка; Захватывающая дуэль шахматных амазонок продлится завтра; Двое, имя которым - команды, вышли на ледяную сцену, чтобы в стремительном диалоге, на языке хоккея поспорить, кто из них сильнее, умнее, мужественнее, благороднее).
Высокопарное звучание металогической речи, создающее ложный пафос и неуместный комизм, не так давно было отличительной чертой публицистического стиля. В небольших заметках, имеющих строго информативное назначение, писали: Монтажники пересекли экватор монтажных работ; Доярки увлеченно готовят коров к технической революции на ферме; Наши питомцы (о крупном рогатом скоте) стали отцами и матерями новых молочных стад; Миллиард пудов зерна - вот какой венок из колосьев сплела в прошлом году одна лишь только Украина! Стремление журналистов придать речи особую действенность с помощью тропов в подобных случаях создавало неуместный комизм. Журналистика 90-годов избавилась от этого порока. Теперь в газетах мы часто встречаем иронические перифразы. Так, в спортивном репортаже журналист использовал перифразу в заголовке «В городе трех революций обошлось без четвертой» и далее, описывая футбольный матч в Санкт-Петербурге, постоянно прибегает к ироническим перифразам:
«Московскому вокзалу в Санкт-Петербурге и Невскому проспекту вполне можно было дать в этот день и вечер спартаковские имена из-за заполонивших центр северной столицы фанатов «Спартака». Многие добирались сюда с помощью этакой эстафеты электричек из четырех этапов через Тверь, Бологое, Малую Вишеру. В городе трех революций определенно опасались, как бы эти молодые люди не сотворили четвертую, но вроде пронесло.»
Крепких слов в адрес питерской милиции довелось от них услышать немало, и корреспондент «Известий» готов был разделить их возмущение, когда больше часа ушло на то, чтобы от остановки транспорта возле стадиона подойти к воротам. Сначала один кордон сдерживал толпу, затем - второй, а уж у ворот нужно было вести себя в соответствии с рекомендацией начальника питерского УОП Николая Федорова: «При приближении к милицейским коридорам лучше сразу принять вид военнопленных и распахнуть верхнюю одежду»...
Металогическая речь всегда экспрессивна, поэтому тропы обычно соседствуют с эмоционально-оценочной лексикой и применяются вместе с другими средствами речевой экспрессии. Обращение же к тропам в жанрах, исключающих использование экспрессивных элементов (например, в протоколе, объяснительной записке, отчетном докладе и под.) приводит к смешению стилей, создает неуместный комизм: Следствием установлено, что самовольно отчужденный автомобиль вследствие нарушения угонщиком правил дорожного движения унес две молодые жизни; Мэрия проявляет постоянную заботу о благоустройстве жилых кварталов; три четверти города занято зелеными друзьями; Дарам земли обеспечена хорошая сохранность.
Употребление тропов может стать причиной неясности высказывания или исказить мысль автора. Еще М.В. Ломоносов предупреждал, что загромождение речи «переносными словами» дает «больше оной темности нежели ясности». Об этом следовало бы помнить тем, кто пишет: Перед зрителями выступят опытные укротители огня (можно подумать, что это будут факиры, на самом же деле речь идет о пожарных); В гости к жителям микрорайона придут народные мстители (готовится встреча с бывшими партизанами); Завод кует ключи к подземным кладовым (имеются в виду буровые установки для добычи нефти).
Наибольшую угрозу точности, ясности речи представляют перифразы, к которым особое пристрастие имеют журналисты.
В текстах строго информативного назначения не следует употреблять образные перифразы (Московским капитанам сухопутных кораблей приходится иметь дело осенью с листопадом, зимой - с гололедицей, круглый год - с неопытными соседями по трассе (лучше: Московским таксистам приходится преодолевать трудности, связанные осенью - с листопадом, зимой - с гололедицей, и постоянно встречаться на трассе с неопытными водителями). В произведениях публицистического характера, допускающих использование эмоционально-экспрессивных средств речи, к употреблению образных перифраз следует подходить очень осторожно.
Неясность высказывания может возникнуть и при антономасии: имя, используемое как троп, должно быть достаточно известно, иначе читатель не поймет образного выражения. Например; Робин Гуды трубят сбор, - сообщает заметка, однако не всякий может уяснить смысл этой информации, требующей от читателя специальной подготовки по зарубежной литературе. Другой автор явно переоценивает читательскую память на фамилии героев детективного жанра: Работник милиции имеет оружие и владеет приемами самбо. Однако основная сила Анискиных - в другом.
В иных случаях искажает смысл высказывания неуместная синекдоха: Стюардесса посмотрела на меня нежным глазом и пропустила вперед (употребление единственного числа вместо множественного наводит на мысль, что у стюардессы был только один глаз). Еще пример: Мы испытываем острый дефицит рабочих рук: их у нас двадцать пять, а требуется еще столько же (у специалистов получилось нечетное число рук).
Следует остерегаться также неоправданной гиперболизации, вызывающей недоверие и удивление читателя. Так, журналист пишет о своем герое: Больше жизни он полюбил свою профессию землекопа за ее особую, скромную, неброскую красоту. Искажает смысл высказывания и неоправданная литота: Небольшой сибирский городок Ангарск, хорошо знакомый любителям конькобежного спорта своими двумя скоростными катками, пополнился еще одним собратом - катком «Ермак» (Ангарск - большой город, развитой промышленный центр); Экс-чемпион мира получил микроскопическое преимущество...
При метафорическом словоупотреблении иногда появляется двусмысленность, что также мешает правильному пониманию высказывания. Так, в очерке о новых русских фермерах читаем: Трудно было им сделать первый шаг и еще труднее шагать по этому пути. Но у тех, кто избрал его, крепкие руки и большая воля. И поэтому они не свернут с избранной дороги... (читателю может показаться, что герои задумали ходить на руках).
Серьезный недочет металогической речи - противоречивость тропов, соединенных автором. Используя несколько метафор, эпитетов, сравнений, пишущий должен соблюдать единство образной системы, чтобы тропы, развивая авторскую мысль, дополняли друг друга. Несогласованность их делает металогическую речь нелогичной: Молодая поросль наших фигуристов вышла на лед (поросль не ходит); Дворец спорта сегодня надел будничную одежду: он окружен строительными площадками... здесь вырастет крытый каток, плавательный бассейн, комплекс спортивных площадок (не сочетаются метафоры одежда - площадки, не могут вырасти каток, бассейн); Человек - чистая доска, на которой внешнее окружение вышивает самые неожиданные узоры (на доске можно рисовать, но не вышивать, а вышивают по канве, да и сравнение человека с доской не может не вызвать возражения).
Пародийные примеры соединения противоречивых образов обыграл М. Булгаков в пьесе «Бег». Журналист, лишенный способности трезво оценить обстановку, восклицает: «Червяк сомнений должен рассеяться», - на что один из офицеров скептически возражает: «Червь не туча и не батальон». Реплика о командующем белой армии: «Он, подобно Александру Македонскому, ходит по платформе», - вызывает иронический вопрос: «Разве при Александре Македонском были платформы?».
Метафорическое значение слова не должно вступать в противоречие с его предметным значением. Например: Следом за тягачами и колесными тракторами по дороге скачет серая проселочная пыль - метафорическое употребление глагола не рождает образа (пыль может подниматься, клубиться).
Слова, используемые в тропах, должны сочетаться друг с другом и в своем прямом значении. Неправильно, например, построена метафора: Вернувшись домой, Логачева вместе с односельчанами начала залечивать шрамы войны: зарывала траншеи, блиндажи, воронки от бомб - шрамы не лечат, они остаются навсегда как следы прежних ран. Поэтому при стилистической правке этого предложения лучше отказаться от метафоризации: Вернувшись домой, Логачева вместе с односельчанами старалась уничтожить следы войны: они засыпали траншеи, блиндажи, воронки от бомб.
Образная речь может быть и высокой, и сниженной, но, употребляя тропы, нельзя нарушать закон эстетического соответствия сближаемых понятий. Так, отрицательную оценку вызывает у читателя сравнение в стихотворных строчках: Ты рта раскрыть мне не даешь, а я не богородица, и седина - она не вошь, - не с грязи, чай, заводится. О седине мы привыкли думать с уважением, и снижение этого понятия представляется немотивированным.
Г.Р. Державина его современники порицали за то, что он сравнил поэзию с лимонадом в оде «Фелица» (Поэзия тебе любезна, приятна, сладостна, полезна, как летом вкусный лимонад). В.Г. Белинский осмеял А. Марлинского за метафору: «укус страсти». Пародируя «дикое сближение несближаемых предметов», критик писал: «Третий чудак... затянет: «Что макароны есть с пармезаном, что Петрарку читать: стихи его сладко скользят в душу, как эти обмасленные, круглые и длинные белые нити скользят в горло...».
При употреблении тропов необходимо учитывать особенности содержания речи. Еще М.В. Ломоносов в «Риторике» замечал: «К вещам высоким непристойно слова переносить от низких, например: вместо дождь идет непристойно сказать небо плюет». С этим требованием нельзя не считаться и в наши дни. Нельзя, например, описывая награждение шофера, совершившего героический поступок, прибегать к снижающим эпитетам, как это сделал журналист: Он стоял на пьедестале почета и сжимал медаль своими грубыми, заскорузлыми пальцами и не чувствовал металла... Недопустима также эстетизация явлений, лишенных в нашем представлении романтического ореола (На вывозке органических удобрений занято все живое тягло, работа кипит, но в эту мажорную симфонию вплетаются минорные нотки...).
Метафорические выражения не должны «подрывать» логическую сторону речи. В известных строчках из песни «Нам разум дал стальные руки-крылья, а вместо сердца пламенный мотор » летчику Валерию Чкалову не понравилась метафора, и он заметил автору: если мотор охватывает пламя, самолет терпит аварию, пилот гибнет, так что поэтический образ в этом случае неудачный... Тем не менее подобные «промахи» в металогической речи не единичны. Не задумываясь над смыслом сравнения, журналист пишет: Почему-то всегда домой корабль идет быстрее, словно хочет поскорее прижаться к родной земле. Однако мореплаватель знает, если корабль «прижмется» к берегу, не миновать аварии, а то и гибели судна.
Проявление основного, необразного значения слов в металогической речи самая непростительная оплошность автора, результатом которой оказывается неуместный комизм высказывания (За стеклом стоят, прижавшись. Скотт, Горький, Бальзак, Моруа...; Лиза с матушкой жили бедно, и, чтобы прокормить старушку-мать, бедная Лиза собирала в поле цветы...).
Разрушение образного значения тропа как речевая ошибка приводит к неуместному каламбуру, создает неясность высказывания: Подземные богатыри в четвертом квартале вышли на более высокие рубежи (читатель может подумать, что теперь шахтеры будут добывать уголь в новых, более «высоких» пластах); Ни Карин Энке из Германии, ни Али Борсма из Голландии не смогли организовать погоню за Татьяной Тарасовой (о состязаниях в конькобежном спорте).
Реализации метафоры противоположно возникновение в речи «невольных тропов», когда в сознании читателя автологическая речь трансформируется в металогическую. При этом слова, употребленные вследствие авторской небрежности неточно, в читательском восприятии приобретают новый смысл. Наиболее часто появляется в речи невольное олицетворение (Моторы, получаемые после капремонта, имеют очень короткую жизнь; Два рулона сняли свои рубашки и катались в произвольном положении по рулонам, стоящим на торце). Вопреки желанию авторов в текстах иногда появляются невольные эпитеты (Миллионы крылатых и бескрылых врагов садов и огородов будут уничтожены), метафоры (В полевом вагончике на стенах висят рубежи колхоза), метонимии [Высокой оценки заслуживает работа туалетного цеха (о цехе, производящем туалетное мыло)], синекдохи (Инженерная мысль проникла в канализационную систему; На месте происшествия обнаружена гармошка, на которой приклеена девушка) и т.д. Возникающая в таких случаях «непредвиденная образность», а точнее - неправильное восприятие автологической речи как металогической, придает высказыванию комизм, искажает его смысл.

1

В научной статье подробно анализируются особенности средств художественной выразительности в языке спортивных комментаторов. Произведена выборка тропов и стилистических фигур, наиболее часто употребляемых спортивными комментаторами в своей речи. Если брать во внимание язык футбольных комментаторов, то необходимо обратить внимание, что во время матча постоянно происходят повторяющиеся события – передачи мяча, удары, отборы и так далее. Задачей комментатора становится внесение разнообразия в репортаж. Тропы позволяют дать реципиенту альтернативное, более художественное описание того или иного момента. На примере работы одного из самых известных российских футбольных комментаторов, Георгия Черданцева, был проведен анализ его речи. Материалом для исследования послужил комментарий финального матча Лиги чемпионов сезона 2014/2015 между «Барселоной» и «Ювентусом». Результаты исследования позволяют более точно определить коммуникативный тип языковой личности по использованным средствам художественной выразительности.

1. Зиянгиров Э.К. Виды и функции обращений в языке спортивного комментатора // Современные проблемы науки и образования. – 2015. – № 1. - URL: http://www..05.2015).

2. Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. - М. : Советская энциклопедия, 1990. - С. 340-341.

3. Михайлов С.А., Мостов А.Г. Спортивная журналистика. - М., 2005. - С. 184-185.

5. Фаткуллина Ф.Г., Хабиров Р.Р. Медиатекст в современном коммуникационном пространстве // Современные проблемы науки и образования. – 2015. - № 1. - С. 885. - URL: http://www..04.2015).

6. Фаткуллина Ф.Г. Художественная картина мира как особый способ отражения действительности // Вестник Башкирского университета. - 2012. - Т. 17. - № 3 (I). - С. 1626-1627.

Современный жанр спортивного комментария представляет собой не просто сухую констатацию элементов происходящего спортивного события. Спортивные комментаторы описывают происходящие события, используя всевозможные языковые средства. Вся совокупность этих средств является частью языковой личности комментатора . Среди языковых средств особое место занимают средства художественной выразительности, то есть тропы и стилистические фигуры.

«Лингвистический энциклопедический словарь» дает следующее определение: «Тропы - понятие поэтики и стилистики, обозначающее такие обороты (образы), которые основаны на употреблении слова (или сочетания слов) в переносном значении и используются для усиления изобразительности и выразительности речи» .

В лингвистике в последние десятилетия достаточно «четко прослеживается стремление уйти от трактовки значения отдельно взятого слова, которое, как правило, описывается с позиции логической семантики. Все чаще исследователи обращаются к пониманию того, что слово функционирует не само по себе, а как средство выхода на личностно переживаемую индивидуальную картину мира во всем богатстве ее сущностей, качеств, связей и отношений, эмоционально-оценочных нюансов и под. . Поэтому именно изобразительность и выразительность комментаторского языка зачастую являются одними из основных критериев, которыми руководствуется современный реципиент при выборе трансляции спортивного события .

Для исследования речи спортивного комментатора отметим следующие: метафора, эпитет, метонимия, синекдоха, сравнение, олицетворение, гипербола, литота, перифраз и ирония .

Частота употребления вышеназванных тропов может позволить давать оценку речи того или иного комментатора. Если брать во внимание язык футбольных комментаторов, то необходимо обратить внимание, что во время матча постоянно происходят повторяющиеся события - передачи мяча, удары, отборы и так далее. Задачей комментатора становится внесение разнообразия в репортаж. Тропы позволяют дать реципиенту альтернативное, более художественное описание того или иного момента.

Согласно «Лингвистическому энциклопедическому словарю» у фигур речи в языкознании нет исчерпывающе точного и общепринятого определения. Однако мы обозначим под этим понятием обороты речи, синтаксические построения, усиливающие выразительность высказывания.

Среди фигур, употребляемых спортивными комментаторами, в данном исследовании мы акцентируем внимание на следующих: риторический вопрос, риторическое восклицание, риторическое обращение, антитеза, оксюморон, умолчание, многосоюзие, бессоюзие, параллелизм и инверсия.

Именно фигуры речи являются одним из наиболее четких маркеров, характеризующих коммуникативный тип комментатора . Основное внимание здесь следует обращать на риторические вопросы и риторические восклицания.

В этом смысле большой интерес представляет языковая личность Георгия Черданцева. Для того чтобы лучше понять особенности работы этого комментатора, обратимся к одной из моделей классификации.

Исследователь Е. Малышева выделяет семь основных коммуникативных типов языковых личностей спортивных комментаторов: «комментатор-репортер»; «комментатор- аналитик»; «комментатор-знаток»; «комментатор-ироник»; «комментатор-балагур»; «комментатор-болельщик»; «комментатор-актер» . В основе данной классификации лежит некая базовая коммуникативная установка, реализуемая субъектом спортивного дискурса в жанре репортажа. Заметим, что границы между этими коммуникативными типами достаточно условны, так как комментатор может использовать в ходе репортажа коммуникативные элементы, присущие любому из других коммуникативных типов.

Исходя из данной классификации можно предположить, что таким коммуникативным типам, как комментатор-аналитик и комментатор-знаток, более присущи употребления в речи риторических вопросов, умолчаний и антитезы. В то же время для комментатора-болельщика, комментатора-балагура или комментатора-актёра более характерно использование риторических восклицаний.

Так, Георгия Черданцева можно охарактеризовать как комментатора-болельщика, а также усмотреть в его дискурсе черты типа, присущего комментатору-репортеру.

Смена коммуникативного типа происходит, как правило, в зависимости от игровой ситуации. При отсутствии опасных моментов и спокойной игре, Георгий Черданцев обычно работает, как комментатор-репортер. То есть просто информирует зрителя о происходящих на поле событиях, сводя к минимуму сообщения о фактах, не имеющих прямого отношения к данному матчу.

Однако как только ситуация на поле становится более напряженной, изменяется и коммуникативный тип комментатора. Во время опасных моментов по ходу футбольного матча Георгий Черданцев превращается в комментатора-болельщика.

В связи с этим в речи появляются обращения к участникам матча, восклицания, нередко употребляются междометия. Исходя из этого можно предположить, что такие речевые фигуры, как риторическое восклицание и риторическое обращение, будут достаточно часты в употреблении в языке Георгия Черданцева.

Для того чтобы более точно определить коммуникативный тип языковой личности Георгия Черданцева, рассмотрим один из его репортажей. В качестве материала для исследования выберем комментарий финального матча розыгрыша Лиги чемпионов сезона 2014-2015 с участием испанской «Барселоны» и итальянского «Ювентуса». Трансляция велась 6 июня 2015 года. Высокий статус данного матча позволяет комментатору наиболее ярко проявить свои профессиональные качества, в том числе с точки зрения языка.

За время трансляции матча Георгий Черданцев использовал средства художественной выразительности 193 раза. Из них тропов - 123, а фигур речи, соответственно, 70.

Обратимся к использованным тропам. Наиболее часто комментатор употреблял эпитеты - 31 раз. Образные определения встречались в речи Георгия Черданцева на всём протяжении репортажа. [Аллегри] в пожарном порядке назначенный на позицию главного тренера «Ювентуса». Ну и сумасшедшее , лучшее в мире нападение.

Эпитеты со словом «сумасшедший», в значении «невероятный», «потрясающий», встречаются особенно часто - семь раз. Сумасшедшую популярность эта команда имеет в России. Сумасшедший дриблинг Месси.

Употребление таких эпитетов, с одной стороны, подчеркивает важность и зрелищность матча, с другой - «слишком частое применение одного и того же слова может свидетельствовать о недостаточном богатстве речи» комментатора .

По 25 раз Георгий Черданцев использовал такие тропы, как метафора и метонимия. Функции этих средств художественной выразительности схожи - внесение разнообразия в комментарий.

С помощью метафоры можно более ярко выразить мысль о той или иной игровой ситуации: ...защите соперника приходится разрываться на части . Как же Месси включается, взрывается буквально с места . Приведенные выше метафоры также могут выступить индикаторами коммуникативного типа комментатора-болельщика. Употребление таких слов, как «разрываться» и «взрывается», несет некоторый агрессивный, свойственный фанатам оттенок.

Присутствуют в речи и более развернутые метафоры: Оркестр «Барселоны» играет пиесу. То есть игра команды настолько слажена и красива, что напоминает по сложности и точности взаимодействия музыкальный оркестр. И в момент потери командой мяча Георгий Черданцев продолжает: ...поскользнулся, выронил инструмент буквально из рук Неймар.

Частое использование метонимии обусловлено спецификой спортивного, а если быть еще более точным, футбольного дискурса. Обычной практикой в спортивном комментарии является замена словосочетания «игроки команды» просто названием этой команды. В качестве примера: Вроде бы «Барселона» справилась с этим стандартом. Разумеется, что под «Барселоной» в данном случае следует понимать исключительно игроков «Барселоны», а не клуб в целом.

Можно найти и другие примеры метонимии; в частности, падение футболиста Жерара Пике Георгий Черданцев прокомментировал следующим образом: Поехали ноги у Пике. Понятно, что словосочетание «поехали ноги» заменяет смежное понятие скольжения, то есть футболист поскользнулся. Такая разновидность метонимии, как синекдоха, была употреблена Георгием Черданцевым 5 раз. «Барселона» забирает большие уши себе в музей.

Под словосочетанием «большие уши» подразумевается Кубок чемпионов, ручки которого напоминают уши. В связи с этим выражение приобретает и свойства метафоры, то есть скрытого сравнения.

Част в употреблении и такой троп, как перифраз. В ходе комментариев данного матча перифраз использовался в 13 случаях. Это средство художественной выразительности также является одним из наиболее ярких индикаторов богатства речи спортивного комментатора: Я вам не добавил децибелов в ваши телевизионные приемники ... В данном случае слово «не закричал» заменяется более развернутой конструкцией с очевидной целью внесения разнообразия в комментарий.

Олицетворение Георгий Черданцев использовал 8 раз. Наиболее часто данный троп применяется в отношении футбольного мяча, который представляется живым: Мяч ныряет в угол ворот. Он издевательски ложится поспать на сетке сверху ворот.

Для болельщиков вообще и для коммуникативного типа «комментатор-болельщик» в частности достаточно характерно использование преувеличений. Георгий Черданцев прибегает к употреблению гиперболы 6 раз: В атаке уничтоживший мадридский «Реал» воспитанник этого клуба. Речь идет об Альваро Морате, который ничего не уничтожал, а просто забил мяч в ворота команды «Реал». Опять же отмечаем агрессивный семантический оттенок слова «уничтоживший», характерный для данного коммуникативного типа.

Далее следует отметить низкую частотность употребления такого тропа, как сравнение. Это также обусловлено коммуникативным типом языковой личности . Как правило, сравнения чаще употребляются комментаторами-аналитиками. В нашем случае Георгий Черданцев прибегал к сравнению всего 6 раз: «Барселона», как и «Ювентус», находится в стадии становления. Такое средство художественной выразительности, как ирония, употреблялось Георгием Черданцевым всего 3 раза. Хотя можно вот так расслабиться , мол, угловой удар, подает Андреа Пирло... В данном случае ирония заключается в том, что Андреа Пирло считается одним из лучших исполнителей стандартных положений в мире, а потому предложение расслабиться носит ироничный оттенок.

Ну и литоту Георгий Черданцев использовал лишь однажды, и то в сочетании с метафорическим выражением: Пока по капельке выжимают эти моментики туринские футболисты.

В данном случае употребление метафоры «выжимать по капельке» усиливает уменьшительное значение высказывания. То есть моментов у одной из команд очень мало.

Исходя из вышеприведенного анализа тропов, можно охарактеризовать Георгия Черданцева как комментатора, обладающего широким диапазоном речевых средств, однако в то же время использующего их избирательно и порой однообразно.

Далее рассмотрим речевые фигуры. Как мы и предполагали, наиболее употребляемым средством выразительности среди речевых фигур оказалось риторическое восклицание. Георгий Черданцев использовал его 29 раз. Можно отследить некоторую особенность использования восклицательных конструкций. Как правило, Георгий повышает интонацию в первой части предложения: НАРУШЕНИЕ ПРАВИЛ не фиксирует турецкий арбитр! ПРЕССИНГ В ИСПОЛНЕНИИ «БАРСЫ» - и пошла контратака!

Однако в некоторых случаях интонация повышается в конце высказывания: И вот свободная зона, НЕЙМАААР!

Отдельно стоит выделить комментарии опасных моментов, зачастую состоящие из одного-двух языковых компонентов, которые при этом сильно выделяются интонационно: УДАААААР! МЕССИ!

Риторические обращения, также характерные для коммуникативного типа комментатора-болельщика, употреблялись 10 раз . Это финал Лиги чемпионов, дамы и господа . Причем адресатами обращений, нередко являются участники матча: Педро , дай [мяч] Месси

Еще сильнее проявление типа комментатора-болельщика заметно при одновременном употреблении риторического восклицания вместе с обращением: Тер Штеген , вынеси в аут!

Факт того, что в дискурсе Георгия Черданцева присутствуют черты коммуникативного типа комментатора-репортера, подтверждается использованием бессоюзия. Отсутствие союзов придает речи динамику . Под бессоюзием мы подразумеваем использование бессоюзной связи в более чем двух случаях подряд. Такая фигура речи встречалась 8 раз: Эвра остается с мячом, Эвра скользит, сил нет, пытается заработать штрафной, «Барселона» отбирает мяч. В некоторых случаях бессоюзие сочетается с риторическим восклицанием. Такие комментарии наиболее ярко характеризуют особенности языковой личности комментатора: Неймар с мячом, мяч в штрафной площади «Ювентуса», Неймар, дриблинг, пас в штрафную, один-ноль может быть, ОДИН-ОДИН-ОДИН-ОДИН-НОООООООООЛЬ!

Ранее мы предположили, что употребление риторических вопросов присуще комментаторам-аналитикам и комментаторам-знатокам. Однако в рамках рассматриваемого репортажа данная речевая фигура была использована 7 раз. Тем не менее сложно говорить о присутствии в языковой личности Георгия Черданцева элементов типа комментатора-аналитика. Большинство риторических вопросов были употреблены вместе с риторическими восклицаниями во время опасных моментов: Кто рискнет пробить?... Вот так вот! Кто замкнет [прострельную передачу]?!

Однако присутствовали и риторические вопросы в чистом виде, но даже они не вели к размышлениям, присущим комментатору-аналитику: Чего еще желать от финала?

Использование инверсии бывает обусловлено необходимостью усилить выразительность предложения. Но в таком неподготовленном и непредсказуемом жанре, как спортивный комментарий, есть вероятность случайной инверсии, то есть употребления непрямого порядка слов вследствие оговорки или резкого изменения ситуации на поле. В данном репортаже в речи Георгия Черданцева удалось отметить 5 случаев употребления неслучайной инверсии: Справляется очень легко «Барселона». Также отметим явно случайную инверсию: Показали когда в повторе гол... Такая инверсия является не выразительным средством, а скорее особенностью неподготовленной устной речи, поэтому в данном исследовании мы не принимаем подобные случаи за фигуры речи.

Далее рассмотрим такую фигуру речи, как антитеза. Ее использование характерно опять-таки для аналитиков, в дискурсе которых присутствуют сопоставительные элементы. В репортаже Георгия Черданцева нам удалось отметить 4 случая употребления антитезы.

Сейчас игра идет вплоть до повезло-неповезло . Один вратарь там , другой - сям . Пускай оно не в пользу одной команды, а в пользу другой. Всё это уже в прошлом , в будущем - финальный свисток. Как можно определить из данных примеров, достигается антитеза как с помощью союзов, так и с помощью интонации.

Противоположная бессоюзию речевая фигура - многосоюзие - встречается в речи Георгия Черданцева реже. В отличие от бессоюзия, которое добавляет языку динамики, многосоюзие многократно усиливает выразительность фразы. В течение репортажа этот прием был использован 3 раза.

Эвра лежит, потому что действительно больно, потому что нет уже сил, потому что это была очень тяжелая игра.

Использование этой фигуры речи в данном случае выглядит оправданно, так как полностью соответствует комментируемой ситуации и статусу матча.

Параллелизм употреблялся Георгием Черданцевым также 3 раза. Этот речевой прием комментатор использует во время представления составов команд.

На позиции левого центрального защитника Бонуччи, и на позиции правого центрального защитника - Андреа Барзали.

Важно не путать эту фигуру речи с антитезой. Параллелизм - синтаксический прием, в то время как антитеза - семантический. Если обращаться к семантике в вышеприведенном примере, то понятия левый центральный защитник и правый центральный защитник не являются противоположными.

Частое использование оксюморона нетипично для комментатора-болельщика. В комментарии к данному матчу этот прием встретился лишь однажды. Будет новый победитель, новый старый победитель , конечно.

Умолчание - вообще нехарактерная фигура речи для коммуникативного типа языковой личности комментатора-болельщика, такой прием вообще не встречался.

Подводя итоги, отметим, что предположение относительно коммуникативного типа языковой личности Георгия Черданцева подтвердилось. Часто употребляемые им средства художественной выразительности, такие как риторическое восклицание и риторическое обращение, действительно характерны для типа комментатора-болельщика. Использование таких фигур, как бессоюзие и параллелизм - свидетельство присутствия черт коммуникативного типа комментатора-репортера. Таким образом, можно подтвердить, что тропы и фигуры в жанре спортивного комментария могут играть роль маркера для более четкого определения коммуникативных типов языковой личности.

Рецензенты :

Ахмадиев Р.Б., д.фил.н., профессор, декан факультета башкирской филологии и журналистики Башкирского государственного университета, г. Уфа;

Хисамова Г.Г., д.фил.н., профессор кафедры русской и сопоставительной филологии Башкирского государственного университета, г. Уфа.

Библиографическая ссылка

Зиянгиров Э.К. ТРОПЫ И СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ФИГУРЫ В РЕЧИ СПОРТИВНЫХ КОММЕНТАТОРОВ // Современные проблемы науки и образования. – 2015. – № 2-2.;
URL: http://science-education.ru/ru/article/view?id=22255 (дата обращения: 01.02.2020). Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»
Тропы (от греч. trope - поворот, перемена) - это обороты речи, в которых слова или выражения употреблены в переносном значении в целях достижения большей художественной выразительности. Троп - это любое изменение смысла и значения слова, всякое использование слова в его неосновном значении.

Соотношение прямого и переносного значений основывается или на сходстве сопоставляемых явлений, или на их близком соот­ношении, или на их контрасте. Тропы усиливают высказывание благодаря тому, что к логическому содержанию добавляются эмо­ционально-экспрессивные оттенки.

Наиболее распространенная классификация тропов такова. Они делятся на д в е группы. В первую входят тропы слов. Это метафо­ра, метонимия, синекдоха, антономазия, ономатопея, катахреза, ме-талепсис и др. Вторую группу составляют тропы предложений. К ним относятся: аллегория, эпитет, эмфаза, перифраза, ирония, гипербо­ла и др.

Дадим характеристику наиболее часто употребляемым тропам слов.

Метафора есть перенесение свойств одного предмета (явления) на другой по принципу их сходства в каком-либо отношении или контрасту (иногда говорят: метафора - это сокращенное подобие). Возможны четыре варианта такого перенесения свойства:

а) вещи на живое существо («твердый человек», «каменное серд-це», «мысли колеблются»);

б) живого существа на неодушевленный предмет («угрюмое море»,«лицо земли», «лучи смеются», «жаждущие пустыни», «необуздан-ные ветры»);

в) неживого предмета на неживой («в волнах кипящий песок»,«небо звездами расцвечено»);

г) живого существа на действие или процесс («алчный взор»,«летящие мысли»).

Метонимия - замена одного слова другим на основе связи их значений по смежности. Сущность ее в том, что употребляется на­звание одного предмета вместо названия другого предмета на основе внешней или внутренней связи между ними. Между прямым и переносным значениями существует какая-либо вещественная зави­симость. Обычно выделяют несколько типов таких зависимостей:

а) между предметом и материалом, из которого сделан предмет(«Наши спортсмены с международных соревнований привезли золото и серебро», т.е. золотые и серебряные медали);

б) между содержимым и содержащим («Он съел две тарелки»);

в) между действием и орудием этого действия («Он жил своимпером»);

д) между местом и людьми , находящимися на этом месте («Аудитория слушала оратора, затаив дыхание»).

Синекдоха - вид метонимии, употребление названия части вме­сто названия целого, единичного вместо общего или наоборот. Используются следующие ее варианты:

а) вид вместо рода («цветок» вместо «роза»);

б) целое вместо части («египтяне Нилом жажду свою утоляют»вместо «водой из Нила»);

в) часть вместо целого («сто голов» вместо «сто человек»);

г) множественное число вместо единичного («он говорит краснееЦицеронов» вместо «Цицерона»);

д) единственное число вместо множественного («русский воинторжествует» вместо «русские воины»);

е) вещество вместо предмета, сделанного из этого вещества(«пронзен железом» вместо «мечом»).

Антономазия - это замена имени собственного нарицательным или наоборот. Типичные случаи употребления:

а) имя собственное употребляется вместо нарицательного («Геркулес» вместо «сильный», «Цицерон» вместо «красноречивый»);

б) нарицательное вместо собственного («Апостол говорит» вместо «Павел»; «стихотворец» вместо «Вергилий»);

в) предки или основатели взамен потомков («славене» вместо«славяне»);

г) вместо имени собственного наименование места рождения(«арпинянин», т.е. уроженец Арпина, вместо «Цицерон»; «троянин»,т.е. житель Трои, вместо «Эней»);

Рассмотрим некоторые из тропов предложений.

Аллегория - это запечатление чего-то отвлеченного, какой-нибудь идеи в конкретном образе, тип образности, основанный на иноска­зании. Практически все притчи, с которыми Иисус Христос обра­щается к своим ученикам, основаны как раз на этом тропе. К при­меру, притча о блудном сыне (очевидно, что здесь подразумевается раскаявшийся грешник или же вновь обращенный язычник).

Эпитет - образное «определение», выделяющее или одно из существенных свойств («гордый конь»), или метафорически пере* носящее свойство («живая вода»), или выделяющее неизменный признак (обычно в сказках, былинах, песнях: «добрый молодец», «красна девица»).

Перифраза - замена прямого названия многословным описани­ем, в котором содержатся признаки не названного прямо человека, предмета: «гениальный автор романа «Война и мир» вместо «Лев Николаевич Толстой», «первый космонавт планеты Земля» вместо «Ю.А. Гагарин»).

Указанные тропы не исчерпывают всего их списка. При необхо­димости более глубокого их изучения следует обратиться к специ­альной литературе.

При этом важно иметь в виду, что использование тропов пред­полагает не только знание их видов и содержания каждого из них, но и механизма образования тропов , в основе которого находится умение преобразовывать понятия. Все метафоры, например, осно­ваны на умножении понятий. Метонимия и синекдоха предполага­ют умение образовывать родовые понятия, находить их виды. Объе­диняющей все тропы структурой является пропорция.

Для примера рассмотрим метафору «кисть винограда». Запишем ее в виде пропорции:

виноград кисть

род лиан часть руки

Пропорция читается так: отношение винограда к роду лиан рав­но отношению кисти к части руки. Из пропорции следует: вино­град - это род лиан, обладающий свойством кисти руки. В полу­ченном определении видовой признак «обладать свойствами кисти руки» не является собственным для родового понятия «род лиан», т .е. не свойственно ему по основному смыслу. Следовательно, мета­фора представляет собой определение, в котором видовой признак не является собственным для родового.

Если метафора требует знания всех членов пропорции, строится посредством умножения ее членов, то при метонимии и синекдохе задан, как правило, только один член пропорции. Отношение его Частей и составляет суть данных тропов.

Рассмотрим метонимию «съесть тарелку супа». Она образуется Пропорцией:

суп содержимое

Уподобление содержащего вместо содержимого и создает дан­ный троп.

Синекдоха «иметь колеса» образуется пропорцией:

колесо часть

автомобиль целое

Уподобление части вместо целого образует данный троп. Если с помощью тропов изменяются значения слов, то с помо­щью фигур изменяется значение словосочетаний и предложений.

Фигура речи - это синтаксическая конструкция, имеющая эмо­ционально-экспрессивную окраску. Риторической фигурой называется любое отступление от некоторой общепринятой нормы. Различаются фигуры слова и фигуры мысли. Первые меняются от пересказа иными словами , вторые не меняются.

Фигуры слова обычно подразделяются на три группы:

1. 
   фигуры прибавления;
2. 
   фигуры убавления;
3. 
   фигуры расположения или перемещения.

В первую группу входят: анафора, эпифора, симплока, ана-диплосис, градация и полисиндетон.

Анафора - это фигура, возникающая тогда, когда для большей экспрессии и убедительности одно слово (или несколько слов) по­вторяются в начале каждого смыслового периода или мысли. Вот пример анафоры из стихотворения выдающегося русского поэта В. Хлебникова:

Когда умирают кони - дышат, Когда умирают травы - сохнут, Когда умирают солнца - они гаснут, Когда умирают люди - поют песни.

Эпифора - повтор слова или группы слов в конце нескольких стихов или фраз. Эту фигуру, к примеру, использовал О. Мандель­штам в эпиграмме на художника Н.И. Альтмана:

Это есть художник Альтман,

Очень старый человек.

По-немецки значит Альтман -

Очень старый человек.

Симплока - фигура, представляющая собой соединение анафо­ры и эпифоры. В качестве примера приведем следующие строки П. Васильева:

Что же ты, песня моя, Молчишь?

Что же ты, сказка моя, Молчишь?

Анадйплосис - повтор последнего слова (или последних слов) стиха или ритмико-интонационной единицы (колона) в начале сле­дующего:

О, весна без конца и без краю - Без конца и без краю мечта!

(А. Блок)

Полисиндетон - повторение союза, которое воспринимается как избыточное, но создающее определенный эффект возвышенно­сти стиля:

И сердце бьется в упоенье, И для него воскресли вновь И божество , и вдохновенье, И жизнь, и слезы, и любовь.

(А. С. Пушкин)

Во вторую группу (фигуры убавления) входят эллипсис, силлепс, асиндетон.

Эллипсисом называется пропуск слов или предложений, которые легко подразумеваются. Применение этой фигуры создает эффект экспрессии. Например: «Он закурил у бензоколонки - покойнику было 22 года» (американский анекдот).

Силлепс - объединение элементов текста, по сути своей необъ-единяемых: «Пил чай с коньяком и поручиком» (А. П. Чехов).

Асиндетон - такое построение предложений, при котором для усиления экспрессии опускаются союзы. Примером служат следую­щие строки А.С. Пушкина:

Швед, русский колет, рубит, режет, Бой барабанный, крики, скрежет.

Третью группу (фигуры расположения или перемещения) со­ставляют различные виды инверсии и параллелизма, а также хиазм.

Инверсия - нарушение «естественного» порядка слов. Основные ее виды - анастрофа и гипербатон. Анастрофа - это перестановка смежных слов для выделения их, усиления выразительности речи. Например: «Колокольчики мои, цветики степные...» Гипёрбатон - разъединение смежных слов для выделения их, усиления вырази­тельности речи. Вот как этой фигурой воспользовался АС. Пушкин: «И смертью чуждой сей земли не успокоенные гости» (т.е. гости сей чуждой земли, не успокоенные даже смертью»).

Параллелизм - тождественное или сходное расположение эле­ментов речи в смежных частях текста для создания единого поэти­ческого или художественного образа. Он структурно подразделяется на изоколон, антитезу, гомеотелевтон.

Изоколон - это фигура параллельного расположения частей речи в смежных предложениях. Например, у В. Каменского имеется такой изоколон:

Я Странный странник странных стран.

Антитеза - фигура, в основе которой лежит резкое противо­поставление образов и понятий. Например: «К добру и злу постыд­но равнодушны» (М.Ю. Лермонтов).

Гомеотелевтдн - это подобие окончаний , своего рода зародыш рифмы. Обычно широко используется в ритмической прозе. В каче­стве примера приведем следующие строки знаменитого персидского поэта Саади:

Страшись! Когда рыдает сирота, Колеблется над миром высота. Склонись к нему, о мудрый, милосердный. Утешь его, ходи за ним усердно.

Хиазм - фигура, заключающаяся в том, что в двух соседних предложениях, построенных на параллелизме, второе предложение строится в обратной последовательности членов. Иначе говоря, хиазм - это перекрестное расположение параллельных членов в двух смежных предложениях одинаковой формы. В отрывке из записных книжек К.С. Станиславского содержится сразу два хиазма:

Есть люди, которые умеют брать только дурное от искусства. Они вредны искусству, и искусство вредно им. Но есть люди, которые умеют брать или по крайней мере стремятся брать только высокое от искусства Эти люди нужны искусству, и искусство нужно им.

Фигуры мысли не имеют такой четкой классификации, как фи­гуры слова. Поэтому ограничимся характеристикой наиболее распро­страненных из них.

Определение. Очень важно подчеркнуть принципиальное отличие этой фигуры от определения в логике с его строгими правилами. Здесь речь идет о воздействии на слушателей, и поэтому определение (как фигура риторики) имеет качественно новый смысл. Вот опреде­ление науки, которое М.В. Ломоносов приводит в качестве образца, характеризующего эту фигуру:

Наука есть ясное познание истины, просвещение разума , непорочное увеселение в жизни, похвала юности, старости подпора, строительница градов, полков крепость, утеха в несчастии, в счастии украшение, везде верный и безотлучный спутник.

В явном соответствии с требованиями риторики (но не логики) дает свое определение театра К.С. Станиславский:

Театр - это большая семья, с которой живешь душа в душу или ссоришься на жизнь и на смерть. Театр - это любимая женщина, то капризная, злая, уродливая и эгоистичная, то обаятельная, ласко­вая, щедрая и красивая. Театр - это любимый ребенок, бессозна­тельно жестокий и наивно прелестный. Он капризно требует всего, и нет сил отказать ему ни в чем Театр - это вторая родина, которая кормит и высасывает силы. Театр - это источник душевных мук и неведомых радостей. Театр - это воздух и вино , которыми надо по­чаще дышать и опьяняться.

Изречение - это краткое изложение общих идей, обычно с на­зидательной целью. Например: «Счастие сильных боится, ленивых угнетает», «Что трудно терпеть, то сладко вспоминать», «Быстрота - мать успеха», «Ясность - вот лучшее украшение истинно глубокой мысли», «Философия - микроскоп мысли».

Вопрошание, или риторический вопрос. В этом случае вопрос за­дается не для выяснения чего-то неизвестного, а для более силь­ного, яркого изображения вещей или событий, безусловно, из­вестных. К примеру, риторические вопросы можно найти в стихах А. Ахматовой:

И если я умру, то кто же Мои стихи напишет вам, Кто стать звенящими поможет Еще не сказанным словам? Опущение, или паралепсис, - это фигура, когда, по словам античного ритора Деметрия, оратор, «высказав все, что хотел, все же говорит, что он это упускает, словно у него есть и другое, более сильное, что он мог бы сказать 1 . Классический пример - третья филиппика Демосфена (речь, разоблачающая агрессивность и коварство македонского царя Филиппа II):

Я не буду говорить ни об Олинфе, ни о Метоне, ни об Аполлонии, ни о тех тридцати двух городах, что лежат на пути во Фракию.

Просопопёйя. Посредством нее слушателей заставляют предста­вить, что со словами, которые произносит оратор, к ним обращается родина, предки, мать и т.д. Деметрий приводит такой пример:

Представь себе, что эти слова и упреки эти обращают к вам ваши предки, или Эллада, или родина, только приняв вид женщины.

Умолчание - это преднамеренный обрыв мысли, за которой на­чинается новый смысловой период, подчеркивающий значимость того, что пропущено. Блестяще воспользовался этой фигурой Цицерон, обращаясь к Гереннию:

Ты ли ныне сие говорить дерзаешь, который недавно чужому дому?., сказать не смею , для того, чтобы, сказав что тебе пристойно, не мол­вить, что мне неприлично.

Назовем еще некоторые фигуры мысли, суть которых должна быть понятна без подробного объяснения. Это - ответствовате (себе самому задается вопрос, на который и дается ответ), обращение, указание, сообщение, вольность, сомнение, желание, мольба, восхищение, восклицание и т.д.

Тропами называются слова и выражения, употребленные в переносном смысле с целью создания художественного образа. Как правило, тропы используются в художественно-беллетристическом и публицистическом стиле, но они возможны и в разговорной речи. Элементы образной речи могут использоваться иногда и в научных произведениях, хотя отличительной чертой научного стиля является прямое, однозначное выражение мысли. Стилисты выделяют следующие тропы:

1. Метафора – перенос названия с одного предмета на другой на основании их сходства по форме, объему, расположению, функции, оценке и т.д. Существуют так называемые языковые, или сухие метафоры, которые стали привычными, войдя в словарь: кольцо колбасы, лента дороги, пузатый самовар, пшеничные усы, нос корабля, паутина лжи, гасить ссору, соль анекдота, туча комаров, дождь барабанит, пила визжит и т.д. Но авторы художественных произведений часто создают индивидуальные метафоры: Горит восток зарёю новой. (П.) Поседев, шелудивеет лёд. (Пауст.) Мы идём сквозь револьверный лай. (Маяк.) Там, где капустные грядки красной водой поливает восход, кленёночек маленький матке зелёное вымя сосёт. (Ес.) Я помню, как закат махал красным платком в окно купе, проносящегося среди полей. (Грин) В небе вон Луна такая молодая, что её без спутников и выпускать опасно. (Маяк.).

2. Метонимией называется перенос названия с одного предмета на другой на основании их смежности: Фарфор и бронза на столе. (П.) Вдруг глаза её, мокрые, заплаканные, брызнули неудержимой зелёной радостью. (Фед.) Я до такой степени удивился, что у меня даже прошла голова. (Булг.) И застыло у ворот стриженое детство. (Ис.) Цвели кругом чудеса ботаники, бананы сплетали сплошной кров. (Маяк.) До рассвета осталось не больше аршина. (Маяк.).

3. Олицетворением называется наделение неодушевленных предметов признаками и свойствами человека: Я свистну, и ко мне послушно, робко вползёт окровавленное злодейство, и руку будет мне лизать, и в очи смотреть, в них знак моей читая воли. (П.) Поёт зима, аукает, мохнатый лес баюкает стозвоном сосняка. (Ес.) Ночь тиха, пустыня внемлет Богу, и звезда с звездою говорит. (Л.) Весна бродила вместе с лёгким сквозным ветром по коридорам, дышала в лицо девичьим своим дыханием. (Пауст.) В спину хохочут и ржут канделябры. (Маяк.).

4. Эпитет – образное определение предмета или действия, подчеркивающее в них какое-либо одно качество: А ну-ка, песню нам пропой, весёлый ветер! (Л.-Кум. ) Словно сам охваченный дрёмой, старик-океан притих. (Стан.) Белый запах нарциссов, счастливый, белый весенний запах... (Л.Т.) У народа умер звонкий забулдыга-подмастерье. (Маяк.) Для народного творчества характерны так называемые "постоянные эпитеты": чисто поле, добрый молодец, красна девица.

5. Сравнение – это сопоставление одного предмета или явления с другим с целью художественного описания: Из перерубленной старой берёзы градом катились прощальные слёзы. (Н.) То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к небу, он кричит, и тучи слышат радость в смелом крике птицы. (М.Г.) Темно свиноцовоночие, и дождик толст, как жгут. (Маяк.) Сад стоял в цвету, подобно новобрачной у порога, осыпаемый, как хмелем, благодатью щедрой Бога. (Сол.) А волоса у русалки зелёные, что твоя конопля. (Т.) Подводной лодкой пошёл ко дну взорванный Петербург. (Маяк.) Не ветер бушует над бором, не с гор побежали ручьи, Мороз-воевода дозором обходит владенья свои. (Н.) В железных латах самовар шумит домашним генералом (Забол.).

6. Гипербола – это образное выражение, состоящее в преувеличении размеров, силы, красоты, значения описываемого, литота – это образное преуменьшение описываемого, иногда этот троп называют обратной гиперболой: Редкая птица долетит до середины Днепра. (Г.) В сто сорок солнц закат пылал. (Маяк.) Поэт – всегда должник вселенной. (Маяк.) Ниже тоненькой былиночки надо голову склонить. (Н.) Лошадку ведёт под уздцы мужичок в больших сапогах, в полушубке овчинном, в больших рукавицах, а сам с ноготок. (Н.) Эти фигуры используются не только в художественных произведениях: всем известны примеры обиходно-разговорной гиперболы и литоты: Сто раз тебе говорил! Да тут рукой подать.

7. Антономасия – это троп, состоящий в употреблении собственного имени в значении нарицательного, например, Ментор вместо "наставник": Может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов российская земля рождать. (Лом.) Мы все глядим в Наполеоны, двуногих тварей миллионы для нас орудие одно. (П.) Никаким Гитлерам не сломить нашей силы!» (газ.) Приезжают в столицу смиренно и бойко молодые Есенины в красных ковбойках. (Смел.) Твой иконный и строгий лик по часовням висел в Рязанях. (Ес.).

Под термином фигуры речи понимаются отступления от нейтрального способа изложения с целью эмоционального и эстетического воздействия. К фигурам речи относятся:

1. Антитеза – противопоставление явлений или понятий: Богатый и в будни пирует, а бедный и праздник горюет. (Посл.) И ненавидим мы, и любим мы случайно. (Л.) Не отстать тебе: я - острожник, ты - конвойный. Судьба одна. (Цв.) В наших жилах кровь, а не водица, мы идём сквозь револьверный лай. (Маяк.) Любить – это с простынь, бессонницей рваных, срываться, ревнуя к Копернику, его, а не мужа Марьи Ивановны считая своим соперником. (Маяк.) Где стол был яств, там гроб стоит (Жук.).

2. Перифразой называется описательный оборот, употребляемый вместо какого-либо слова или словосочетания, от самых простых случаев погрузился в сон [= заснул] до более сложных "… с длинных усов, напудренных тем самым неумолимым парикмахером, который без зову является и к красавице, и к уроду и насильно пудрит уже несколько тысяч лет весь род человеческий [= старость]" (Н.В.Гоголь) , например: Беги, сокройся от очей Цитеры слабая царица! [= богиня любви] (П.) Хотя мы знаем, что Евгений издавна чтенье разлюбил, однако несколько творений он из опалы исключил: певца «Гяура» и «Жуана» [= Байрона] да с ним ещё два-три романа... (П.) Там соловей, весны любовник, всю ночь поёт. (П.) Персидский поэт Саади – лукавый и мудрый шейх из города Шираза – считал, что человек должен жить не меньше девяноста лет. (Пауст.).

3. Градация – это стилистическая фигура, состоящая в таком расположении слов, при котором каждое последующее содержит усиливающее значение. Благодаря этому создается нарастание производимого впечатления: Не думай бежать! Это я вызвал. Найду. Догоню. Доконаю. Замучу! (Маяк.) Все грани чувств, все грани правды стёрты в мирах, в годах, в часах (А.Бел.) Он не только не видел этого, не слышал и не знал об этом, но ему и в голову не могла прийти возможность такого происшествия.

4. Эллипсис представляет собой стилистическую фигуру, заключающуюся в пропуске какого-либо подразумевающегося члена предложения. Использование эллипсиса придает высказыванию динамичность, интонацию живой речи: Вот хозяин сел, разулся, руку правую – на стол. (Тв.) Ввели и чарку - стук ему! И не дыши - до дна! Гуляй на свадьбе, потому последняя она… (Тв.) Над этим островом – какие выси, какой туман! (Гум.) Только усталый достоин молиться богам, только влюбленный – ступать по весенним лугам. (Гум) С дерзким надменны мы, с робким – застенчивы, с мальчиком – дети. (Цв.) Татьяна – в лес, медведь – за ней. (П.) Вместо хлеба – камень, вместо поучения – колотушка. (С.-Щедр.).

5. Анафора – это повторение отдельных слов или оборотов в начале отрывков, из которых состоит высказывание, например, классические примеры анафоры создал М.Ю. Лермонтов в поэме «Демон»: Я тот, чей взор надежду губит, я тот, кого никто не любит, я бич рабов моих земных, я царь познанья и свободы, я враг небес, я зло природы, и, видишь, – я у ног твоих; Клянусь я первым днём творенья, клянусь его последним днём, клянусь позором преступленья и вечной правды торжеством, клянусь паденья горькой мукой, победы краткою мечтой, клянусь свиданием с тобой и вновь грозящею разлукой...

6. Эпифорой называется повторение слов или выражений в конце смежных отрывков, например: Мне хотелось бы знать, отчего я титулярный советник? Почему именно титулярный советник? (Г.) Фестончики, всё фестончики: перелинка из фестончиков, на рукавах фестончики, эполетцы из фестончиков, внизу фестончики, везде фестончики. (Г.) В чистом виде эпифору употребляют реже, чем анафору, но в ослабленном (как параллелизм синонимов и грамматических форм) она встречается довольно часто.

· Найдите тропы и фигуры речи в следующих примерах:

Улыбкой ясною природа сквозь сон встречает утро года. (П.) Белей, чем горы снеговые, плывут на запад облака. (Л.) Огонь пулемётный площадь остриг. (Маяк.) Теплый бархат ночи богато расшит, украшен голубым серебром огней. (М.Г.) Берёт как гремучую в двадцать жал змею двухметроворостую. (Маяк.) Мужики – за топоры! (А.Н.Т.) Смотрите на жизнь без очков и шор, глазами жадными цапайте всё то, что у нашей земли хорошо и что хорошо на западе. (Маяк.) На берег большими шагами он смело и прямо идёт, соратников громко он кличет и маршалов грозно зовет. (Л.) Только слышно, на улице где-то одинокая бродит гармонь. (Ис.) Французская напудренная причёска весьма не согласовалась с выражением его славянского лица. (Т.) Водой смывают пятно на шелку, вином – тревогу из сердца. (Гум.) Верх гор – лёд, низ жар пьёт. (Маяк.) Весенний ветер лезет вон из кожи, калиткой щёлкает, кусты тревожит, сырой забор подталкивает в бок. (Багр.) Вдетая во мглу, как нить в иглу, стоит береза. (Матв.) В той башне, высокой и тесной, царица Тамара жила, прекрасна, как ангел небесный, как демон, коварна и зла. (Л.) Возьмём передышку похабного Бреста: потеря – пространство, выигрыш – время (Маяк.) Я навек любовью ранен! (Маяк.) Мокрые тащил две дровинки чуть потолще средней бровинки. (Маяк.) Мрачнее ночи посмотрела она на мужчин, и Петр Горбидонович незамедлительно улетучился восвояси. (Леон.) Напрасно ждал Наполеон, военный счастьем упоенный Москвы коленопреклоненной с ключами старого Кремля! Нет, не пошла Москва моя к нему с повинной головою. (П.) И слышит шепот гордый вода и под и над: «Через четыре года здесь будет город-сад!» (Маяк.) Не придется ехать четырнадцатым номером: опоздали сильно. (Ч.) Мне было только семнадцать лет, поэтому эта ночь клубилась во мне и дышала мной, шагала плечом к плечу. (Багр.) Сливеют губы с холода. (Маяк.) Я пол-отечества мог бы снести, а пол – отстроить, умыв. (Маяк.) Ни звука русского, ни русского лица не встретил. (Гр.) Ну, а класс-то заливает жажду квасом? Класс – он тоже выпить не дурак. (Маяк.) Сегодня на лестнице грязной и тусклой копались обывательские слухи-свиньи. (Маяк.) Среди зеленой тишины нахлынувшего лета не все вопросы решены, не все даны ответы. (Ас.).

· Объясните неоправданность тропов в примерах, взятых из российской периодической печати:

Степь цвела: словно факелы стояли красные и желтые тюльпаны, голубые колокольчики, степные маки. Судья был такой же простой и скромный, как и его кабинет. В среде хоккейных поединков, которыми в эти дни обильно одаривает нас стремительно разбежавшийся по стране чемпионат, сердце болельщика выделяет те, которые в концентрированном виде доказывают несомненную истину, что «в хоккей играют настоящие мужчины». Захватывающая дуэль шахматных амазонок продлится завтра. Монтажники пересекли экватор монтажных работ. Депутат пришел на встречу с народными мстителями [бывшими партизанами]. Работник милиции имеет оружие и владеет приемами самбо, однако основная сила Анискиных – в другом. Мы испытываем острый дефицит рабочих рук: их у нас двадцать пять, а требуется еще столько же. Молодая поросль наших фигуристов вышла на лёд. Сегодня выясняют отношения столичные бойцы клинка. Человек – чистая доска, на которой внешнее окружение вышивает самые неожиданные узоры. Вернувшись домой, Логачева вместе с односельчанами начала залечивать шрамы войны: зарывала траншеи, блиндажи, воронки от бомб. Почему-то домой всегда корабль идёт быстрее, словно хочет поскорее прижаться к родной земле. Моторы, получаемые после капремонта, имеют очень короткую жизнь. Мэрия проявляет постоянную заботу о благоустройстве жилых кварталов – три четверти города занято зелёными друзьями. За стеклом стоят, прижавшись, Скотт, Горький, Бальзак, Моруа... Двое, имя которым – команды, вышли на ледяную сцену, чтобы в стремительном диалоге, на языке хоккея поспорить, кто из них сильнее, умнее, мужественнее, благороднее.

· Найдите примеры тропов и фигур речи в текстах, приведенных во 2-ой главе §4 "Художественно-беллетристический стиль русского литературного языка"