Сегодня развитие мировой политики и международных отношений протекает в условиях весьма противоречивых процессов, отличающихся высоким динамизмом и взаимозависимостью событий. Возросла уязвимость всех членов международного сообщества перед лицом как традиционных («старых»), так и «новых» вызовов и угроз.
Казалось бы, в связи с новыми научно-технологическими, экономическими и социальными достижениями, расширением круга пользователей глобальной сетью Интернет, распространением демократии, достижениями в области свобод и прав человека после окончания холодной войны и падения коммунизма возросли возможности трансграничного общения, обмена товарами и услугами, перемещения людей, повышения их уровня и качества жизни. В то же время утрата прежних и отсутствие новых рычагов регулирования мирового порядка серьезно деформировали традиционную связь между национальным суверенитетом и национальной безопасностью, привели к появлению новых проблем, не поддающихся урегулированию военным путем. В их числе ненадежность институтов и механизмов ООН в обеспечении глобальной безопасности; претензии США на мировое господство; доминирование в глобальном информационном пространстве западных СМИ; нищета и озлобленность населения глобального «Юга»; последствия распада многонациональных государств; деградация Вестфальской системы; политические устремления субнациональных групп и регионов; рост этнического и религиозного экстремизма; сепаратизм и политическое насилие; региональные и локальные вооруженные конфликты; сохранение целостности государств, распространение и диверсификация ОМП; киберпреступность и высокотехнологичный терроризм с использованием ОМП; международная коррупция и организованная преступность; неконтролируемые трансграничные потоки мигрантов; растущая деградация окружающей среды; планетарный дефицит продовольствия, питьевой воды, энергоресурсов и т. д. Все это повышает значение либерально-идеалистической парадигмы в исследовании мировой политики и международных отношений.
Как можно заметить, при относительном снижении значения угроз военного характера, потенциальными носителями которых остаются государства, в планетарном масштабе происходит нарастание невоенных угроз безопасности глобального характера. Все чаще источниками угроз и инструментами их нейтрализации становятся негосударственные действующие лица разнообразного толка, в том числе мультинациональные корпорации, финансовые, военно-политические, религиозные, экологические, правозащитные, преступные, террористические организации мирового масштаба, субнациональные акторы и регионы. «В такой обстановке, - указывает Павел Цыганков, - все более очевидной становится недостаточность имеющегося в международно-политической науке теоретического багажа. Возникла необходимость в новых концептуальных построениях, которые позволили бы не только рационально осмыслить меняющиеся реалии, но и выполнить роль операциональных инструментов влияния на них в целях снижения рисков и неуверенности, с которыми столкнулись международные акторы» .
Если раньше главным рычагом влияния на международную ситуацию рассматривали силу государства на основе его основной мощи (англ.: hard power), то в условиях глобализации государства и международные организации чаще стали уповать на применение мягкого влияния, или мягкой силы (англ.: soft power). Так, реагируя на трагические события 11 сентября 2001 г. , прочно связавшие безопасность США с глобальной безопасностью, американцы стали прилагать систематические усилия по расширению зон глобальной стабильности, устранению некоторых наиболее вопиющих причин политического насилия. Они также усилили поддержку политических режимов, которые, по их мнению, исходили из основополагающей ценности прав человека и конституционных механизмов.
Анализируя Стратегию национальной безопасности США 2002 г., Р. Каглер обращает внимание на то, что она нацелена не только на решение сложнейших проблем безопасности сегодняшнего дня и отражение угроз, «исходящих от террористов и тиранов», но и на оказание содействия глобальному экономическому прогрессу, борьбе с глобальной бедностью, укреплению открытого общества и демократии, обеспечению свобод человека в неблагоприятных регионах, отстаиванию стремления к уважению человеческого достоинства. По его мнению, решение этих задач имеет своим результатом «специфический американский интернационализм», нацеленный на создание равновесия сил, которое благоприятствует свободе человека и делает мир в условиях глобализации безопаснее и лучше.
В концепции миротворчества ООН в последние годы проводится комплексный подход к преодолению как военных, так и невоенных угроз. Поэтому поддержание и закрепление мира в каком-либо регионе сегодня не ограничивается только сдерживанием вооруженного насилия, принуждением к миру и созданием условий для организации переговорного процесса. На миротворцев возлагаются задачи по оказанию помощи сторонам конфликта в восстановлении экономики, обеспечении гражданского правопорядка, защите прав человека, подготовке и проведении выборов, передаче власти местным органам, организации местного самоуправления, здравоохранения, образования и т. д. Большое значение придается просветительской работе, направленной на примирение участников конфликта, формирование у них установок на ненасильственное разрешение спорных вопросов, толерантное поведение с использованием СМИ
Правовое понимание международной безопасности было сформулировано в процессе создания Устава ООН, в первой статье ее Устава, которая определяет главную цель организации: "Поддерживать международный мир и безопасность и с этой целью принимать эффективные коллективные меры для предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии или других нарушений мира и проводить мирными средствами, в согласии с принципами справедливости и международного права, улаживание или разрешение международных споров или ситуаций, которые могут привести к нарушению мира" .
При всей краткости дефиниции в ней учтен смысл, который вкладывали философы Древности и Средневековья в описание функций государства, и современный момент – окончание Второй мировой войны.
Т. Гоббс уподоблял государство "искусственному человеку", более крупному по размеру и более сильному, чем "естественный" человек, чьим единственным "занятием" была "безопасность народа" – salus populi. Тогда как забота о "благосостоянии и богатстве" представлена им как функция "всех частных членов" . Гоббсианские идеи о государстве получили развитие как в теории политического реализма, так и в идеалистической и либеральной парадигмах международных отношений. Реалисты теоретизировали военно-политические аспекты международной безопасности, опираясь на философскую формулу безопасности Т. Гоббса (см. 1.2.3). Либеральные теоретики, обосновывая принцип "невмешательства государства" в экономическую сферу, по сути, поддерживали реалистическую трактовку безопасности с позиций национального интереса, не оспаривая право государства защищать свою территорию.
Определенные новации в понимание безопасности внес И. Бентам в своих попытках норматизировать "общение государей", тем самым введя проблему новых задач безопасности в международной среде. Современные трактовки этой идеи лежат в основе концепции human security , появление которой специалисты связывают с докладом Human Development Report, подготовленном в 1994 г. Программой развития ООН. Доклад представил новый способ интеграции проблемы безопасности и глобальную архитектуру международного порядка в семи измерениях: личностном, экологическом, экономическом, политическом, общественном, здравоохранительном и продовольственном. По мнению профессора Арктического университета Гунхилд Хугенсон (Норвегия), новое восприятие предполагает дифференцированный подход к решению проблем международной безопасности. В новой реальности международное сообщество должно располагать инструментами реагирования на реальные (негативная безопасность) и экзистенциональные угрозы, связанные с поведением и деятельностью человека (позитивная безопасность).
Активная работа но обновлению понимания международной безопасности началась в конце "холодной войны". Ее окончание свело к минимуму "классическую" угрозу миру – опасность ядерной войны. Пытаясь отразить эту новую тенденцию, британский социолог Энтони Гидденс предположил появление "государства без внешних врагов", а основной источник конфликтов ("фундаментализмы разных мастей") поместил внутрь общества, тем самым адресуя его специфическим "малым группам". Однако новые виды угроз и большинство старых интегрировались в сложное явление, для понимания которого разложение на простые и предсказуемые составляющие, как это происходит в системном анализе М. Каплана, может привести к неадекватной оценке поведения конкретного государства (см. 1.4.1). В мирополитической конструкции глобализации любые внутриобщественные явления превращены в объекты межгосударственных политических отношений и внешней политики государств, трансформированы во внешнеполитические цели, открывая тем самым дорогу "мягкому" вмешательству во внутреннюю сферу деятельности государства.
Таким образом, в международном дискурсе развивается тенденция поиска концептуального компромисса между реалистической версией международной безопасности, раскрывающей его содержание в условиях анархического сообщества (Anarchical Society ) и ее соответствия глобальному облику международных отношений (International Society).
Постклассические теории под безопасностью понимают "отсутствие обстоятельств или факторов, способных прервать существование той или иной системы в том или ином значимом качестве, то есть нанести ей ущерб" . Расширенное толкование феномена "безопасность" связывают с именем профессора Принстонского университета Ричарда Уллмана , выделявшего ценностный критерий безопасности. Отталкиваясь от критерия свободы, Р. Уллман предложил уделять внимание превентивным действиям в отношении государств, чей политический режим может создавать угрозы внутри другого государства. В этой концепции впервые дана характеристика невоенных угроз (экологические, нарушение прав человека, социальные аспекты безопасности, информационные и др.), выводящая концепт национальная безопасность за пределы политико-международных отношений. Вместе с тем включение механизма ценностной оценки безопасности не является чем-то принципиально новым.
В свое время британский историк Арнольд Тойнби, один из теоретиков современного цивилизационизма, обратил внимание на перенос культурологических проблем в сферу внешней политики, их вызревание в международный конфликт. Подобную траекторию развития показывает палестино-израильский конфликт, который исторически возник как территориальный. Современные оценки помещают его в область этноконфессионального противостояния, включающего и территориальные притязания. Кроме того, этот конфликт оказал и продолжает оказывать влияние на региональную и международную ситуацию в целом.
В этом отношении показательной является доктрина Большого Ближнего Востока, разработанная в середине 1990-х гг. в США, которая, по сути, является проектом стратегии глобального влияния. Факторы этого конфликта имеют непосредственное отношение к международно-политической парадигме безопасности.
Достаточно быстро деактуализировались невероятно популярные в начале 1990-х гг. концепции "цивилизационного конфликта" и "демократизации", автор которых – гарвардский профессор Самуэль Хантингтон – применил ценностный подход для обобщения причин военных конфликтов, используя в первом случае широкий исторический материал, во втором – события в промежутке 1970–1980 гг.
Вместе с тем, в целом принимая широкое толкование термина "безопасность", мировое сообщество пока не нашло адекватных ответов на новые вызовы безопасности, связанные с военным применением космических технологий, климатическими изменениями и природными катастрофами, девальвацией прежде стабильной международной валюты и пр.
Современное содержание проблемы безопасности характеризуется крупными направлениями: нераспространение оружия массового поражения, контроль над вооружениями; охрана окружающей среды; помощь экономическому развитию; демографическая ситуация; борьба с терроризмом и наркобизнесом; миграционные потоки, предотвращение этнонациональных конфликтов; привитие культуры нрав человека; гуманитарное сотрудничество.
Несмотря на наличие шести концепций, способствующих формированию общих подходов к оценке международной безопасности, не существует фундаментальной теории безопасности. Специфика проблемы и чрезвычайная актуальность входящих в нее вопросов заостряют категорию коллективной безопасности. Возрастает необходимость регулярных стратегических оценок состояния международной среды. Это связано с состоянием всей системы международной безопасности, включая наиболее отрегулированный европейский компонент, с началом фазы практического реформирования.
Международное сообщество признает, что механизмы предотвращения угрозы не выработаны, меры превентивного характера – не эффективны. Отдельное государство и даже военная коалиция, как это видно из ситуации в Афганистане, Ираке и Египте, практически бессильны против вспышек этнического и религиозного экстремизма, международного терроризма. Новым подходом к международной безопасности отмечены дифференцированный подход к военным/ традиционным и невоенным/нетрадиционным угрозам, их распределение на трех уровнях – глобальном, региональном и национальном. Вместе с тем список глобальных угроз, к числу которых относятся бедность, незаконное распространение наркотиков и оружия различной модификации, стихийные и техногенные катастрофы, конфликты на этнической и религиозной почве, финансовые махинации, атаки на интернет-сайты, нелегальная миграция, отмывание "теневых" денег, бактериологическая угроза и пиратство, напрямую затрагивают национальные интересы и безопасность каждого государства как в военном, гак и невоенном аспектах.
По версии сторонников теории образов, причиной международных конфликтов являются неверные представления государств друг о друге . Однако идея германского социолога Георга Зиммеля о позитивном значении конфликта и его управляемости постепенно усложнила представления о вооруженных конфликтах, помогла становлению миротворческого направления, в котором международные конфликты были не только классифицированы, но и получили инструменты правового урегулирования.
Вопрос о коренных причинах возникновения войн и кризисов вновь становится одним из главных в глобальной, региональной и национальной повестках. Несмотря на наличие определенной дистанции между указанными уровнями, они тесно взаимосвязаны. Объяснить эту связь можно через связующие звенья-понятия.
Международная безопасность – это и институты, и категория, отражающая степень обеспеченности фундаментальных интересов всех субъектов мировой политики. Что такое фундаментальные интересы государства? Это и его объективные потребности, и сама суть его существования. Следовательно, это есть область политики, в которой определяются инструменты обеспечения национальных интересов внутри страны, в системе международных отношений и международной среде. Набор инструментов ситуативен, поэтому в широком смысле международная безопасность есть особое состояние международных отношений, которое ни на одном направлении не завершается и не прерывается.
На фоне событий последнего десятилетия, когда геополитические проблемы международных отношений проявились почти в чистом виде, идет выработка общих подходов, определяются действия и инструменты, анализируются основные факторы, влияющие на глобальную безопасность, четче определяется функциональная суть международных организаций. В этот процесс вовлечены все субъекты международных отношений – от ООН до неправительственных организаций, собственно государств и всех других институтов, легитимных и юридически не интегрированных в международную систему.
Теоретическую базу эмпирических исследований международной безопасности составляют шесть концепций безопасности, пять из которых непосредственно обращены к предметному полю международных отношений:
- – национальная безопасность;
- – коллективная оборона (НАТО, СЕНТО, СЕЛТО, ОВД);
- – коллективная безопасность (ООН, НАТО, ОДКБ);
- – кооперативная безопасность (ОБСЕ, ШОС);
- – всеобъемлющая безопасность (ОБСЕ);
- – человеческая безопасность (ООН, ОБСЕ).
Концепция национальной безопасности "строится с учетом как внешних угроз, исходящих извне и связанных с попытками поработить или подчинить себе государство, так и внутренних угроз, связанных с состоянием самого общества". В то же время содержание национальной безопасности зависит от состояния международной безопасности.
Коллективная безопасность – концепция XIX в. – возникла вокруг идеи "европейского концерта" и более известна как Венская система безопасности. Ее организационным продуктом стала Лига Наций, взявшая на себя ответственность за обеспечение международной безопасности в Европе и за ее пределами. В основу концепции коллективной безопасности положен принцип неделимости мира как состояния, согласно которому нападение хотя бы на одну страну является нарушением всеобщего мира и агрессией. В настоящее время является официальной доктриной, поддерживаемой действующей системой международного права.
Термин "коллективная оборона " появился в XX в., засвидетельствовав необходимость межгосударственных организаций в целях защиты от агрессора. Коллективная оборона – древнейшая форма обеспечения безопасности, борьбы с угрозами, исходящими извне. В 1980-е гг. внедрение принципов теории взаимозависимости и нетрадиционных угроз в международную практику минимизировало значение внешних угроз (захват территорий). Это потребовало предусмотренного Варшавским Договором о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи (ст. 11) роспуска ОВД, функции которой были подчинены принципу коллективной обороны. В свою очередь, расформирование ОВД и Западноевропейского союза привело к трансформации пространства европейской безопасности в региональные форматы кооперативной и коллективной безопасности – ОБСЕ, НАТО, ОДКБ, ЕС.
Концепция кооперативной безопасности появилась в рамках теории демократического мира. Она была развернута вокруг тезиса "сотрудничество во имя безопасности" па основе внедрения в международную практику превентивных мероприятий (Иракская кампания 2003 г., вторая Ливанская война 2006 г.). Ее авторы выстроили механизм сдерживания агрессии через создание встречных угроз и поражения того, от кого они исходят . Важнейшим направлением кооперативной безопасности является сокращение вооружений. Данную установку реализует ОБСЕ через механизмы Договора о вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) и систему военных инспекций (корпус Венских документов). Важным отличием концепции кооперативной безопасности от концепции коллективной безопасности является необязательность формальных институтов.
Концепции коллективной обороны и безопасности сформированы вокруг "жесткого" аспекта безопасности. В доктринах кооперативной (Брукингский исследовательский институт, США) и всеобъемлющей безопасности (Европейский центр им. Маршалла НАТО) предложено интегрированное применение "жесткого" и "мягкого" инструментария силы. В теории человеческой безопасности упор сделан на "мягкий" аспект обеспечения безопасности. Терминологическое и идейное авторство концепции всеобъемлющей безопасности исследователи приписывают бывшему генеральному секретарю ООН египетскому дипломату Бутросу- Бутросу Гали и шведскому политику Улофу Пальме. Ее базу составляют: отказ от использования военной силы как способа урегулирования международных конфликтов; применение военной силы как способа самообороны; отказ от стратегий преимущества одного государства над другими странами; независимость безопасности от качества военной мощи; сокращение вооружений как принцип общей безопасности.
Основные принципы концепции человеческой безопасности заложили канадские ученые и политики, трактующие безопасность не только как состояние, но и как способы защиты прав личности. Впервые термин был использован в документах Программы развития ООН в 1994 г. В российской академической науке закрепился термин "безопасность человека", или "личностная безопасность".
Концептуальные положения безопасности находят свою реализацию в международных режимах безопасности, в тех или иных структурах обеспечения региональной безопасности. Они также являются проблемой политического анализа. Помимо формальных институтов безопасности – ООН (Совет безопасности, миротворческий компонент), НАТО, ОДКБ – существуют коалиционные объединения временного или ситуационного характера. К числу таковых специалисты относят "Ближневосточный концерт", антитеррористическую коалицию начала 2000-х гг., в историческом удалении к ним относятся Антанта, Венский концерт и др. Однако понятийный аппарат международных режимов безопасности еще не сформировался. В то же время их наличие свидетельствует об институциональном характере развития мировой (глобальной) политики и ее стратегической направленности.
Для современного мира характерно новое понимание вызовов и угроз безопасности. Традиционно угрозы национальной безопасности воспринимались, прежде всего, как внешние угрозы военного характера. Распад одних и появление других государств в подавляющем большинстве случаев происходили в результате либо вооруженной агрессии извне, либо участия государства в длительных и упорных войнах, которые истощали силы нации и вызывали внутренние смуты.
В наше время на первый план выходят угрозы невоенного характера. Мы стали свидетелями распада государств, на территорию которых не вступал ни один иностранный солдат. Сотни тысяч граждан гибли в ходе внутренних конфликтов, прежде всего межэтнических. Огромные финансовые и интеллектуальные вложения в оборону не смогли обеспечить национальную безопасность и оказались бесполезной тратой ресурсов.
Невоенные угрозы часто исходят не только от государств, но и от идеологических, религиозных, национальных и других структур. Это, прежде всего, международный терроризм, религиозный экстремизм, транснациональная преступность, деятельность теневых международных финансовых структур, незаконный оборот наркотиков, кибертерроризм, пиратство, дефицит продовольствия и воды, экологические катастрофы, пандемии. К военным угрозам можно отнести распространение оружия массового уничтожения и риск возникновения региональных вооруженных конфликтов. Кроме того, появляются многочисленные «горячие точки», которые превращаются в «отложенные» или «замороженные» конфликты - угрозу новых локальных или региональных войн.
Укажем на некоторые вызовы и угрозы международной безопасности.
Во-первых, усиливающиеся дисбалансы мировой энергетики.
Специалисты Международного энергетического агентства прогнозируют быстрый рост потребления энергии в мире - к 2030 г. на 53% - до 17 млрд тонн в нефтяном эквиваленте. В период между 2015 и 2035 г. добыча нефти в мире достигнет пиковых значений. Далее начнется падение объемов добычи и нарастание дефицита этого вида энергоресурсов. Поскольку на базе нефти и нефтепродуктов построена вся современная экономика, это изменит мир радикальным и непредсказуемым образом. Запасы газа значительно больше, однако подавляющая часть месторождений расположена в районах мира с высоким конфликтным потенциалом или труднодоступных, что делает рынок природного газа нестабильным.
Осознание этой перспективы мировым сообществом будет порождать острую конкуренцию на рынках энергоресурсов, а вопросы обеспечения энергетической безопасности станут занимать все более важное место во внешней политике государств и могут послужить причиной новых конфликтов.
Во-вторых, угрозы, связанные с миграционными и демографическими процессами. В условиях демографического спада многие развитые страны нуждаются в привлечении рабочей силы извне. Однако приток иммигрантов с иными культурными традициями и принадлежностью к иной религиозной конфессии может нарушить внутриполитическую стабильность и создать очаги конфликтов. Ряд стран уже столкнулись с растущими внутриполитическими сложностями в результате активных иммиграционных процессов.
В-третьих, угрозы повторения глобальных финансово-экономических кризисов. Многие страны оказались беззащитными перед финансово-экономическим кризисом, который начался осенью 2008 г., и полностью зависимыми от ситуации на мировых финансовых рынках. Кризис создал острые внутренние проблемы, включая безработицу, распространение алкоголизма, наркомании, преступности и рост протестных настроений. Из-за бюджетных проблем государства вынуждены сократить расходы на обеспечение безопасности.
В-четвертых, риск распространения ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения. Расширяется круг государств, стремящихся к обладанию ядерным оружием. В частности, международное сообщество проявляет сильную озабоченность в отношении неясных моментов в ядерной программе Ирана. Перспектива обретения Ираном ядерного оружия имела бы для региона и мира в целом тяжелые последствия. Возник бы эффект домино: целый ряд стран Ближнего Востока заявляют, что в этом случае предпримут все усилия, чтобы также обрести ядерное оружие. Это крайне опасный сценарий развития событий с учетом клубка межгосударственных, межэтнических и межконфессиональных конфликтов на Ближнем Востоке. Проведенные в КНДР ядерные испытания значительно осложнили военно-политическую обстановку в Восточной Азии.
Наконец, в современном понимании процесс обеспечения национальной безопасности не сводится исключительно к реагированию на возникшие угрозы. Все более важное место отводится прогнозированию вызовов, управлению рисками и принятию упреждающих действий, нацеленных на то, чтобы не допустить перерастания потенциальных вызовов в реальные угрозы национальной безопасности. Последняя задача достигается, прежде всего, через развитие в самых разных сферах функционирования государства и общества.
Все эти подходы нашли отражение в Стратегии национальной безопасности Республики Казахстан. Стратегия исходит из фундаментального положения о взаимосвязи устойчивого развития государства и обеспечения национальной безопасности, в связи с чем оперирует не только привычными терминами «вызовы» и «угрозы», но и новым понятием "стратегические национальные приоритеты". Это важнейшие направления обеспечения национальной безопасности, по которым осуществляются устойчивое социально-экономическое развитие и охрана суверенитета страны, ее независимости и территориальной целостности. Вопросам обеспечения безопасности в традиционном понимании посвящены только 2 из 9 приоритетов: «национальная оборона», а также «государственная и общественная безопасность». Остальные приоритеты - повышение качества жизни российских граждан, экономический рост, наука, технологии и образование, здравоохранение, культура, экология живых систем и рациональное природопользование - нацелены на развитие страны, но с учетом интересов национальной безопасности.
Обеспечению международной безопасности посвящен приоритет «стратегическая стабильность и равноправное стратегическое партнерство. В этом разделе документа делается акцент на обеспечение стратегической стабильности путем последовательного продвижения к миру, свободному от ядерного оружия, и создания условий равной безопасности для всех; отхода от блокового противостояния и стремления к многовекторной дипломатии; рациональной и прагматичной внешней политики, исключающей затратную конфронтацию.
Комплексный взгляд на обеспечение национальной безопасности, согласно которому военная сила имеет ограниченные возможности, а укрепление безопасности достигается, в первую очередь, путем диалога, взаимного доверия и учета интересов, а также сотрудничества, проявляется у многих стран. В частности, содержание новой стратегии национальной безопасности США. В то же время мы считаем, что возможности международного сообщества по парированию угроз ограничены из-за острого дефицита механизмов коллективной безопасности, которые соответствовали бы условиям нарождающегося многополярного мира.
Существующие в Евроатлантическом регионе структуры и механизмы коллективной безопасности были созданы в другую эпоху и выстроены без должного учета интересов новых независимых государств. В 2008 г. Президент РФ выдвинул инициативу заключения Договора о европейской безопасности (ДЕБ), которая придала важный импульс обсуждению вопросов, связанных с обновлением архитектуры европейской безопасности. В проекте Договора зафиксирован принцип неделимости безопасности, недопустимости попыток укрепления собственной безопасности одних государств в ущерб безопасности других.
Что касается большинства других регионов, например Азиатско-Тихоокеанского, Ближнего Востока и др., то там не создано даже зачатков коллективных систем безопасности.
Задача формирования современной системы глобальной безопасности на принципах полицентризма требует нестандартных подходов и новых организационных форм. Первая Встреча в Сочи вряд ли позволит урегулировать серьезные проблемы со значительным конфликтным потенциалом. В то же время наш форум дает возможность обменяться оценками вызовов, чреватых дестабилизацией международной обстановки, и может способствовать лучшему взаимопониманию между руководителями государственных структур, которые выполняют координирующие функции по обеспечению безопасности и оказывают влияние на выработку политики в этой области. Взаимное дополнение многостороннего и двустороннего форматов в усилиях по гармонизации наших подходов к проблеме безопасности весьма полезно и заслуживает дальнейшего развития.
1. Атабиев А. Х.. Экологическая безопасность в структуре национальной безопасности. М.: Институт проблем рынка, 1998.
2. Барабин В. В. Военно-политическая деятельность государства в системе национальной безопасности. М.: Международная программа образования, 1997.
3. Богданов И. Я. Экономическая безопасность: сущность и структуры. М.: Институт социально-политических исследований РАН, 2000.
4. Внешняя политика и безопасность современной России. 1991-2002. Председатель ред. коллегии – Торкунов А. В. Хрестоматия в четырех томах. Том 1. М.: РОССПЭН, 2002.
5. Возжеников А. В. Национальная безопасность: теория, политика, стратегия. М.: НПО «Модуль», 2000.
6. Информационные вызовы национальной и международной безопасности. Под ред. Федорова А. В., Цыгичко В. Н. М.: ПИР-Центр, 2001.
Деление проблематики безопасности на традиционные и новые вызовы и угрозы довольно условно. Традиционные угрозы - такие как трансграничная агрессия - не столько отходят на второй план, сколько меняют форму. Угроза глобальной ядерной войны снизилась, но процесс распространения ядерного оружия привел к тому, что эта угроза возникла в регионах, считавшихся прежде периферийными. Идеологическая борьба между коммунизмом и либеральной демократией уступила место борьбе между демократией и религиозным экстремизмом. Религиозные войны, межэтнические конфликты, вооруженный сепаратизм и ирредентизм охватывают страны и целые регионы. При этом главным источником напряженности становятся внутристрановые проблемы. Угроза терроризма, возникшая еще в XIX веке, с развитием науки и техники поднялась до глобального уровня. Наука и техника открывают новые сферы противоборства, в том числе военного - такие, как киберпространство. Ряд угроз - от эпидемий смертельно опасных болезней до последствий изменения климата - не имеет источника в человеческом обществе, но представляет опасность для человечества в целом. Глобализация проблематики безопасности, тесное переплетение внутренних и внешних факторов ведут к формированию чрезвычайно широкой и разнообразной повестки дня. В этом состоит одна из главных особенностей международной среды начала XXI столетия по сравнению с более простой обстановкой второй половины XX века.
С точки зрения эволюции системы международных отношений, рубеж между современной эпохой и ее непосредственной предшественницей - периодом холодной войны - приходится на конец 1980-х - начало 1990-х гг. Прекращение военно-политического противостояния и идеологического противоборства между Востоком и Западом, Советским Союзом и КНР; начало эпохи реформ в Китае; ускорение экономического роста в Индии; начало формирования единой Европы под флагом Европейского союза; демократизация десятков государств от Латинской Америки и Африки до Восточной Европы и Юго-Восточной Азии: эти и другие важнейшие перемены ознаменовали становление нового качества международных отношений.
Это новое качество потребовало фундаментального пересмотра проблематики международной безопасности. В течение всего периода холодной войны с конца 1940-х по конец 1980-х гг. в ней преобладали вопросы отношений двух сверхдержав, в их ракетно-ядерной, политико-идеологической, блоковой редакции. Ядерное сдерживание на различных уровнях и в различных условиях обстановки оставалось доминирующей темой. Остальные важные темы - международные военно-политические кризисы, подобные Берлинским и Карибскому; региональные конфликты с участием третьих стран, типа Ближневосточного; локальные войны, типа Корейской, Вьетнамской и Афганской; партизанские движения в Азии, Африке и Латинской Америке дополняли картину всемирного противоборства двух блоков. Обеспечение минимального уровня международной безопасности в этих условиях ставило на первый план проблемы контроля над вооружениями, прежде всего ядерными, и обеспечение стабильности на центральном фронте холодной войны - на Европейском континенте.
Быстрое завершение холодной войны на рубеже 1980-х гг. практически в одночасье изменило повестку дня в сфере безопасности. Создалась ситуация, в которой все крупные державы оказались в состоянии мира между собой, а одна из держав - Соединенные Штаты Америки - выдвинулась на никем не оспаривавшуюся тогда позицию глобального лидера-гегемона.
Ядерное оружие осталось на вооружении тех немногих государств, которые им обладали, но ядерное сдерживание с авансцены мировой политики быстро ушло на «фоновый» уровень. Баланс обычных вооружений, постоянная борьба за поддержание которого давала неослабевающий импульс гонке вооружений, с прекращением военно-политической конфронтации утратил прежнее значение. Экономические связи и финансовые потоки, не сдерживаемые более закрытыми границами и идеологическими барьерами, создали подлинно глобальное пространство капитализма. Главными проблемами безопасности с начала 1990-х гг. стали формирование партнерских - а в ряде случаев союзнических - отношений между бывшими противниками в холодной войне и стабилизация стран и регионов, где с распадом биполярного порядка возник вакуум безопасности. С отступлением угрозы мировой ядерной катастрофы важнейшее значение приобрели вопросы нераспространения - за пределами «признанных» ядерных держав - оружия массового уничтожения, особенно ядерного, а также ракетных и других передовых военных технологий.
Центр тяжести проблематики международной безопасности сместился от отношений сверхдержав и возглавляемых ими коалиций на отношения внутри нестабильных стран и территорий, возникших в результате распада ряда государств - прежде всего на Балканах, а также на пространстве бывшего СССР, от Молдавии до Кавказа и Таджикистана. Появился термин «несостоявшееся (или падающее) государство» (failed state). Актуальной темой в этой связи стало миротворчество - от традиционных операций ООН по поддержанию мира до усилий по восстановлению мира и принуждения к нему. Необходимость обеспечения постконфликтного урегулирования вызвало необходимость международной помощи в становлении новых государств (nation/statebuilding). Все эти усилия осуществлялись, как правило, на коллективной основе, на основе мандата Организации Объединенных Наций, в Совете безопасности которой возникло небывалое прежде единодушие постоянных членов Совета.
Это единодушие, однако, длилось не долго. Возникшие во второй половине 1990-х гг. разногласия между Россией и странами Запада во главе с США заблокировали возможность принятия согласованных решений. Миротворчество в этих условиях трансформировалось в практику гуманитарных интервенций. В области теории были предприняты усилия по модернизации международного права с перенесением акцента с государственного суверенитета и территориальной целостности на права человека. Произошел поворот от усилий по прекращению конфликта между сторонами к вмешательству в пользу одного из участников конфликта и последующему «наведению порядка». Новый мировой порядок 1990-х отличался отчетливым доминированием одной державы, «организующей» остальной мир. Военные, политические и экономические возможности США позволяли осуществлять такое вмешательство практически в любом регионе мира. Операция США и НАТО против Югославии (1999 г.), воздушные удары по Ираку, Афганистану, Судану имели, однако, серьезные последствия для американо-российских отношений. В российской внешнеполитической концепции, стратегии национальной безопасности и военной доктрине появились элементы хеджирования потенциальных угроз, исходящих от партнера.
Террористические удары по Нью-Йорку и Вашингтону, нанесенные исламистами 11 сентября 2001 г., для США стали переворотом в развитии проблематики безопасности.
Исламский радикализм и экстремизм, взявший на вооружение терроризм и выведший его на глобальный уровень, стали восприниматься во всем мире как главная угроза международной безопасности.
Возникла широкая антитеррористическая коалиция, объединившая страны Запада, Россию, Китай, Индию, Иран и многие другие государства. Поиск путей эффективного противодействия терроризму и нейтрализации социально-экономических, политических и идеологических факторов, его порождающих, стал главным направлением исследований в сфере международной безопасности.
Антитеррористичекая коалиция, однако, не долго просуществовала в широком формате. Если операция США в Афганистане, начавшаяся в октябре 2001 г., была активно поддержана практически всеми государствами, то вторжение в Ирак в 2003 г. произошло без мандата СБ ООН. При этом если критиковавшие действия США союзники - Германия и Франция - спустя некоторое время восстановили прежнюю атмосферу в отношениях с Вашингтоном, то в отношениях с Россией разногласия по вопросам международной безопасности углубились и вскоре приобрели фундаментальный характер. В то время как в США актуальным направлением исследований стали контртеррористические и противоповстанческие операции, а также нациестроительство - применительно к таким странам, как Ирак и Афганистан, - в России обозначилась тенденция к противостоянию гегемонизму США. В яркой форме эта тенденция проявилась в речи президента Владимира Путина в Мюнхене в феврале 2007 г. Проблематика безопасности, таким образом, оказалась тесно увязанной с вопросами миропорядка и мирового управления (global governance).
С другой стороны, все более тесное переплетение внутриполитических проблем с внешнеполитическими - в том числе в аспекте безопасности -привело к возрастанию роли идеологического фактора и новейших коммуникационных технологий. Вначале «цветные революции» в странах Восточной Европы, Кавказа и Центральной Азии в 2000-2005 гг., а затем события «арабской весны» 2011-2012 гг. и «майданная революция» на Украине 2013-2014 гг. стали возможными во многом благодаря применению протестными силами социальных сетей. При этом в Грузии, Сирии, Ливии и на Украине внутриполитические процессы привели к войнам с участием внешних сил.
Технологический прогресс создал новую сферу цифровых коммуникаций, которая стала полем не только сотрудничества и взаимодействия, но также и новых угроз. Зависимость всех современных обществ от информационных технологий заставляет искать методы противодействия различным киберугрозам и - одновременно - способы ведения наступательных операций против возможных противников. Речь сейчас идет не только о возможностях, но о реальных фактах противоборства государств в киберпространстве. Фактически впервые со времен появления ядерного оружия в 1940-х гг. появилась принципиально новая сфера применения силы в международных отношений. Обеспечение кибербезопасности, соответственно, становится одной из важнейших проблем современной международной безопасности.
Еще одним новым направлением политики безопасности является противодействие негативным изменениям климата на Земле. С 1990-х гг. идет процесс согласования усилий всех государств с целью сокращения выбросов углекислого газа в атмосферу, разрушающих озоновый слой вокруг Земли и создающих эффект глобального потепления. Несмотря на продолжающиеся научные споры вокруг причин повышения температуры Земли, сам факт повышения средней температуры является общепризнанным. Потепление способно вызвать серьезные последствия общепланетарного масштаба, такие как затопление обширных и ныне густонаселенных территорий, целых государств.
Многократно возросшая в последние десятилетия мобильность населения создала ряд серьезных проблем. Неконтролируемая миграция создает этнополитическую нестабильность в развивающихся государствах и дополнительную нагрузку на социальную сферу в развитых странах. Концентрация инокультурных элементов без их ассимиляции приводит к формированию социально-культурных анклавов, разрушающих традиционный уклад жизни и бросающих вызов ценностям принимающего общества. Во всех случаях внешняя среда оказывается источником серьезных угроз для внутреннего устройства современных обществ.
Развитие средств передвижения делает современные общества более уязвимыми по отношению к различного рода эпидемиям.
В принципе, угроза трансграничных эпидемий - одна из древнейших в истории человечества. Достаточно вспомнить Великую чуму 1348 г., существенно сократившую население средневековой Европы, или страшную эпидемию гриппа («испанку»), которая свела в могилу миллионы европейцев в 1918 г. Колоссальное снижение «болевого порога» современных обществ заставляет правительства ведущих государств заботиться о медицинской безопасности в самых отдаленных точках мира, купируя распространение эпидемий.
Развитие трансграничных связей создает также возможности для формирования трансграничных преступных сообществ. Международная преступность - от отмывания денег и торговли людьми до наркоторговли и тайной торговли оружием - оказывается тесно связанной с другими глобальными угрозами, в том числе международным терроризмом. В принципе, такая ситуация способствует объединению самых разных государств мира перед лицом грозящей им общей опасности. В реальной действительности, однако, политические разногласия, коренящиеся в различии или противоположности интересов отдельных государств, препятствуют эффективному взаимодействию.
Современные технологии привели к актуализации очень старых угроз безопасности, таких как пиратство или работорговля. В 2000-е гг. обстановка вакуума власти - и соответственно безопасности - в Сомали возродила пиратский промысел у восточных берегов Африки, для борьбы с которым пришлось создать международную коалицию в составе США и других стран НАТО, Китая, Индии, России и других стран.
Работорговля превратилась в выгодный бизнес, особенно на Ближнем и Среднем Востоке, а захваты заложников с последующим использованием их в пропагандистских целях стали одной из технологий современного терроризма.
Несмотря на перечисленные колоссальные сдвиги последних трех десятилетий, традиционная повестка дня не ушла окончательно в прошлое. Украинский кризис 2014 г. продемонстрировал, что процесс формирования многополярного мира не обязательно будет проходить бесконфликтно. Санкции, наложенные на Россию Соединенными Штатами Америки, Европейским союзом, Японией и рядом других стран, очевидно, подрывают процесс глобализации и совершенно в иной плоскости ставят вопросы экономической, а также информационной безопасности. Роль ядерного сдерживания в отношениях между великими державами вновь повысилась, при том, что число этих держав выросло. Очевидно, что возвращается - в обновленном, но в целом знакомом виде - проблематика европейской безопасности. На повестке дня стоит задача обеспечения безопасности в Азии - от Корейского полуострова и Восточно- и Южно-Китайского морей. Сложнейший комплекс проблем безопасности возник на Ближнем и Среднем Востоке. Появление исламистских образований в Ираке и Сирии, а также попытки их создания в Западной и Восточной Африке (Нигерия, Мали и Сомали) бросают новый вызов практикам и теоретикам международных отношений и внешней политики.
Под международной безопасностью нами понимается характеристика международных отношений, включающая в себя такие показатели, как стабильность развития, защищенность от внешних угроз, обеспечение суверенитета и независимости всех государств, признанных мировым сообществом. Основными способами обеспечения международной безопасности являются: двусторонние договоры об обеспечении взаимной безопасности между заинтересованными странами; объединение государств в многосторонние союзы; всемирные между-народные организации, региональные структуры и институты для поддержания международной безопасности; демилитаризация, демократизация и гуманизация международного политического порядка, установление верховенства права в международных отношениях.
По масштабу проявления, уровни международной безопасности: 1) национальный, 2) региональный и 3) глобальный. Еще есть безопасность личности, общества, гос-ва (по объекту).
Национальная безопасность - вид безопасности на уровне отдельных стран, при котором исключается угроза войны и посягательств на суверенитет страны, ее независимость и территориальную целостность. Этот вид безопасности предполагает безусловную возможность для проведения государством самостоятельной внешней и внутренней политики, отсутствие внешнего вмешательства в его дела. Важным элементом безопасности страны является защита прав человека, обеспечение условий для нормальной жизнедеятельности общества.
Обострение глобальных проблем во 2пол. XX в. - более многогранное измерение нац безопасности. Важными ее составными частями стали экологическая, демографическая, энергетическая, продовольственная и другие виды безопасности. В этой связи все большее значение приобретают такие факторы, как качество окружающей среды и эффективность экологической политики, динамика изменения народонаселения и его качественный состав, устойчивость снабжения продуктами питания населения, обеспечение промышленности сырьем, стабильный и достаточный характер доступа к источникам энергии
Региональная безопасность - составная часть международной безопасности, характеризующая состояние международных отношений в конкретном регионе мирового сообщества как свободное от военных угроз, экономических опасностей и т.п., а также от вторжений и вмешательств извне, связанных с нанесением ущерба, посягательств на суверенитет и независимость государств региона.
Региональная безопасность имеет общие черты с безопасностью международной, в то же время отличается множественностью форм проявления, учитывающих особенности конкретных регионов современного мира, конфигурации баланса сил в них, их исторические, культурные, религиозные традиции и т.п. Отличается она, во-первых, тем, что процесс поддержания региональной безопасности могут обеспечивать как специально созданные для этого организации (в частности, в Европе - ОБСЕ), так и объединения государств более универсального характера (Организация американских государств - ОАГ, Организация африканского единства - ОАЕ, и др.)
Глобальная безопасность - вид безопасности для всего человечества, т.е. защита от опасностей всемирного масштаба, угрожающих существованию людского рода или способных привести к резкому ухудшению условий жизнедеятельности на планете. К таким угрозам прежде всего относят глобальные проблемы современности.
Важными направлениями укрепления глобальной безопасности являются: разоружение и контроль над вооружениями; защита окружающей среды, содействие экономическому и социальному прогрессу развивающихся стран; эффективная демографическая политика, борьба с международным терроризмом и не-законным оборотом наркотиков; предотвращение и урегулирование этнополитических конфликтов; сохранение культурного многообразия в современном мире; обеспечение соблюдения прав человека; освоение космоса и рациональное использование богатств Мирового океана и т.п
Безопасность и война. 2 группировки: социал-демократы, марксисты; крупные промышленные круги;
20-30- е гг. перемены. 1928 г. – пакт Бриана-Келлога. Вопросы интеграции. Куденхофе-Камерги.
Безопасность охватывает сферу экономики.
Франко-германские отношения. Завершение 2ой мировой войны.
Международная безопасность: военная безопасность (hard security), невоенная безопасность (soft security).
3 компонента: защищенность интересов личности, общества и государства.
Национальная безопасность.
Система международной безопасности – совокупность институтов правовых норм, регулирующих сферу защищенности национальных государств на международной арене; правила поведения в вооруженных конфликтах, вопросы, связанные с ограничением, сокращением вооружений.
Угрозы и вызовы. Угрозы - те факторы, которые непосредственно могут нанести урон. Вызовы – тенденции, которые при дальнейшем развитии могут эволюционировать в угрозы.
Нетрадиционные вызовы безопасности (non-conventional): терроризм, нераспространение ядерного оружия, проблема пиратства.
Появляются механизмы реагирования, институты, поэтому многие из этих вызовов нельзя называть нетрадиционными.
Расширение предметного поля безопасности. НАТО начинают заботиться проблемами энергетической безопасности.
Под секьюритизацией в международных отношениях понимается процесс, позволяющий призывать к безотлагательным и исключительным мерам, направленным на то, чтобы справиться с угрозой. Если какая-то проблема секьюритизируется (включается в орбиту дискурса безопасности), то это означает, что ей приписывается наивысший приоритет, статус экзистенциальной угрозы, требующей чрезвычайных мер противодействия. Все проблемы Мо сводятся к проблемам безопасности,
1. Международные региональные организации
2. Сетевые структуры, ТНК, Международные институты и организации в сфере невоенной безопасности.
1. 1991 – 2001 гг. Конфликты низкой интенсивности – реакция на ликвидацию.
Война в заливе, Югославия, постсоветское пространство. Африка: Руанда, Сомали, Дарфур.
2. 2001-2007(8) гг. Международный терроризм
Возрождение терроризма на билжнем востоке, 2001 – Нью-Йорк, Вашингтон. 2002- Норд-ост
Мир до и после 9\11:
· Мир потерял «гаранта» безопасности, США не может гарантировать безопасность не только своих союзников, но и свою
· Уязвимость современной цивилизации, которая растет вместе с уровнем технологического развития.
· 11 сент – реальное испытание демократических ценностей и традиций в США и в других странах. Однако, удивительно, что граждане заявили, что легко откажутся от части своих прав и свобод в обмен на личную безопасность
· Появление феномена международного терроризма, глобальной экспансии радикального ислама, использующего методы террора.
· Все институты, призванные обеспечить безопасность, оказались неспособны это сделать. Необходимость новых инструментов и методов.
· Никакой самой богатой и мощной стране не под силу справиться с угрозой межд. терроризма в одиночку. Неслучайно после этого Россия сблизилась с США, помогала разведданными в Афганистане. Россия сделала важный выбор – в пользу демокр ценностей и международного права.
2007-2008 – возвращение вопроса по нераспространению ядерного оружия, проблематика противоракетной обороны; Иран, Северная Корея; Выход из той системы ПРО, которая была создана в 70-е гг.
Проблема конвенциональных вооруженных сил
РФ: С распадом СССР Россия столкнулась с необх расширения понятия безопасности – кроме б гос-ва – б общества и личности.
1993 – концепция ВП (обеспечение безопасности, защита интересов личности, общ-ва, гос-ва), военная доктрина (отказ от принципа неприменения первой ядерного оружия; использование в искл случаях вооруж сил во внутренних конфликтах на тер страны)
1997 – концепция НБ
2000 – кнб, военная доктрина, квп, доктрина инфо безопасности.
США – national security strategy (почти каждый год). Исходя из нее уже составляется нац военная стратегия.
В концепции н б сша 2010 главная угроза – терроризм, враг- аль каида.
Традиционны и нетрадиц, При определении угроз для отдельных государств-участников СНГ выделяются традиционные (старые) и нетрадиционные (новые) угрозы. Первые чаще всего связаны с вооруженными конфликтами внутри или вне государств. Традиционные угрозы имеют относительно четких и легко определимых субъектов, которые представляют эту угрозу (государства, военные блоки, политические организации, прибегающие к незаконным методам захвата власти, стороны в гражданских войнах). Новые нетрадиционные угрозы чаще всего не имеют четко идентифицируемых политических субъектов. Зачастую эти угрозы не связаны с открытыми вооруженными действиями. Все они возникли в связи с процессом глобализации, носят международный характер и требуют, в связи с этим, глобального международного сотрудничества в их преодолении.
